В Аскизе дети издеваются над учителями. Или наоборот?

Меню сайта

Категории раздела

Наше образование [1271]

Статистика

Форма входа

Старая форма входа

Главная » Статьи » Образование » Наше образование

В Аскизе дети издеваются над учителями. Или наоборот?

Накануне майских "каникул" в редакцию нашего издания пришло далеко не праздничное письмо из Аскизской специальной (коррекционной) школы-интерната. Автор мрачного послания оказался умелым конспиратором: распечатал текст на принтере, к тому же не указал ни своей фамилии, ни имени, ни должности. Однако на конверте адрес был все-таки написан от руки. Единственное "но" – местонахождение редакции и скромная пометка отправителя "с. Аскиз" были "нацарапаны" либо первоклассником, либо левой рукой (при условии, что человек правша): уж очень необычное начертание букв.

Чтоб не уехали

на "фронт"

Как известно, дыма без огня не бывает. К тому же практика показывает, что жители Хакасии к эпистолярному жанру прибегают в крайних случаях. Гораздо чаще они либо звонят, либо наведываются сами. Потому без лишних раздумий решено было ехать в "сердце Хакасии".

Предупреждать о своей поездке руководство школы-интерната мы не стали. А то знаете, как иногда бывает: все уехали на "фронт", никого нет, поговорить не с кем, до свидания.

Добраться до учреждения, толком не зная местности, оказалось не так просто. Кирпичное двухэтажное здание стоит обособленно. Хорошенько попетляв по окрестностям, главного подъезда ко входу мы так и не нашли, потому пришлось пробираться к интернату через вход у котельной.

Детского крика и задорного смеха на территории интерната слышно не было. На улице молчаливо трудились несколько учеников вместе с педагогами. Внутри здания – пустота. Плутать по запутанным коридорам здания пришлось недолго. Мужчина, сидевший, как модно говорить, на ресепшене, любезно препроводил до двери кабинета директора – Федора Боргоякова.

Сказать, что начальство было счастливо нашему визиту, хотелось бы, но, к сожалению, это оказалось далеко не так.

– Скажите еще раз, откуда вы? – задумчиво переспросил начальник, после того, как ознакомился с письмом. – Я работаю меньше года, а такие послания идут одно за другим. Знаете, интервью вам я давать не буду. И пояснять тоже ничего не буду. Пусть вам все рассказывают в министерстве образования и науки.

– Сколько сегодня у вас учеников в школе? – попыталась я "зайти" с другой стороны.

– Детей 114. Так, уберите блокнот, не записывайте ничего. И для себя нельзя записывать. Я же вам сказал: без комментариев, – категорично заявил Федор Михайлович.

Никакие уговоры на директора не действовали. Было даже предложено (без опоры на письмо) провести для "ШАНСА" небольшую экскурсию по учреждению, показать, как живут воспитанники, где проходят занятия... Но и от этого Боргояков почему-то наотрез отказался:

– Я же вам сказал... Никаких экскурсий! Вот приезжайте в сентябре, предупредите заранее, согласуйте визит с министерством, тогда вам все покажем, что можно. Вы знаете, можете вот какую новость написать: министерство образования Хакасии осенью провело ремонт пищеблока, поставило новое оборудование, приобрело спортивный инвентарь на сумму 786 тысяч рублей.

В общем, разговор не "склеился". Холодно попрощавшись, медленно отправилась по запутанным мрачно-зеленым коридорам к выходу. Странно, что при такой конспирации никто провожать меня не пошел. А стоило бы!

Единственное, что смущало и не позволило рассмотреть детально все внутренние "достопримечательности" интерната, – так это несколько пар глаз, наблюдающих со стороны за моими передвижениями.

Письмо

от мыши, серой

Позиция директора меня крайне удивила. Ведь у него был реальный шанс развеять, опровергнуть, подтвердить либо же пояснить некоторые утверждения.

Впрочем, это его право.

Хотя от описанных на обычном листке бумаги фактов даже видевшему многое человеку станет жутко. Впрочем, чтобы вам представить картину с точки зрения одного из сотрудников интерната во всех ее красках, приводим текст письма с небольшими правками и сокращениями: "Уважаемая редакция. Пишет вам "серая мышка", как говорят в коллективе. С 2005 по 2012 годы у нас сменилось четыре директора. Я не знаю, чем не угодил бывший директор Угдыжекова. Ведь при ней школа гремела не только в районе, но и за пределами республики. Но министерство стало ставить директоров со стороны, хотя по уставу школы говорят, что директором должен быть человек из коллектива или со специальным дефектологическим образованием. В министерстве образования сказали, что со школы никого ставить не будут. В 2011 году поставили директором Ф.М. Боргоякова из Таштыпского района, который сам боится детей, не работает с ними, с коллективом. Удивляюсь, как он находит общий язык с РОВД, прокуратурой, министерством, ведь в школе его никто не слушает. Вот и теперь он говорит, что поступило распоряжение всех "неугодных" убрать. А их 16 человек. Чтобы это сделать, нужно детей сократить, выпустить из школы всех восьмиклассников. Только для того, чтобы избавиться от неугодных! А неугодные – это те, кто ему говорит в глаза, активно выступает. Остаются те, кто ему прислуживает. Это 70-летняя "бабушка", другая 60-летняя, кого дети избили, была на больничном около двух месяцев...

Люди, которых увольняют, надеялись на профком, но они, кажется, только размахивают руками, но ничем не помогают.

А в школе у нас много чего творится. Ученице восьмого класса сделали аборт на позднем сроке. Все об этом знают, но молчат. Как договорились с больницей?

В марте поженили двух девятиклассников торжественно, девочка скоро родит.

Две девочки-сироты с осени не появляются на занятиях. Говорят, с цыганами. Директора не волнует судьбы детей-сирот, идет война с коллективом.

И еще много можно писать. Лучше приехать, все услышать и увидеть.

Все боятся за свое рабочее место, и я не хочу остаться без работы. Под этим письмом многие могли бы поставить свои подписи. Коллектив уже не раз писал письма и ставил открыто свои подписи, в итоге директор выписывал фамилии и устраивал открыто террор на этих людей, они же попадают под сокращение..."

Ловите ее!

Уходить с территории школы-интерната я не спешила. Пока делала пару кадров здания, к учреждению с заднего двора стала "подтягиваться" ребятня.

– Привет! – неожиданно обратилась ко мне девчушка в розовой шапочке и оранжевой куртке.

– Привет. Тебя как зовут?

– Даша! Алеша, ты где был? – тут же она обратилась к подошедшему мальчику. – Ладно, пока!

– Девушка, а вы кого-то ищете? – тут же спросила одна из сотрудниц.

Выслушав причину визита, женщина попросила детей идти поиграть. Такое предложение ребятня приняла на "ура" и тут же ринулась на футбольное поле. Когда все разбежались, она подтвердила: все написанное в письме – чистой воды правда. Мое предложение отойти в сторону от главного входа и обсудить все по порядку гражданка (имя которой мы называть не будем) отвергла:

– Я не боюсь ничего. Я одна из тех, кто попадает под сокращение. С 5 июня нужно искать новую работу. А где я ее найду здесь? Я в школе-интернате работаю уже больше 20 лет. Каких-то два года осталось до выслуги! Вот как мне быть? Директор работает всего полгода, а воспитатели уже недовольны.

– Он даже с коллегами не разговаривает. Все через замов делается, – заявил еще один подошедший педагог.

Как оказалось, информация о беременности школьниц достоверна. К слову сказать, девятиклассница, вышедшая замуж, сейчас ожидает двойню. А две девочки-сироты действительно живут где-то в Туве, у цыган. Кроме того, с недавнего времени детки поднимают руку на старших. Нашумевший в Аскизе случай вообще шокирует: школьница избила учительницу за то, что та не отпустила ее на свидание к парню. Результат стычки: педагог оказалась на больничном.

– Никогда у нас такого не было, чтобы дети избивали взрослых! Никогда! – уверяет учительница. – Она даже в больнице лежала с сотрясением. Естественно, и синяки были. У нас же дети такие: чуть чего не так, они... Здесь же живут ребята с отклонениями. Они хорошо чувствуют, когда им волю дают, а когда в ежовых рукавицах держат. Только представьте: за полгода несколько нападений. Вот недавно на техничку напали. Хотели у нее зарплату отобрать. Благо, мимо проходили взрослые, спасли ее. Она после этого инцидента сразу уволилась. Буквально несколько дней назад напали на нянечку, издевались над ней. Она ночью из школы из-за этого сбежала. Уволилась. Потом еще на двух воспитательниц напали. Даже в самого директора одна девочка хотела швырнуть табуретку. Спасла воспитательница. Понимаете, к этим детям нужно специальное отношение: где по головке погладить, где пожестче с ними, чтоб они это чувствовали.

– Как говорится, рыба гниет с головы. Вся школа зависит от директора. Хорошо, что остались пока старые педагоги, как мы, – рассказывает мужчина. – Чуть что случится, все бегут к нам за помощью. Дети нас не трогают, они над молодыми издеваются.

По словам педагогов, раньше школа, в прямом смысле слова, процветала. Здесь проводили всевозможные семинары, в том числе и всероссийского уровня. Кроме того, в Аскизскую коррекционную школу-интернат отправляли на перевоспитание детей из Абазы. Сейчас же все наоборот: воспитанники из Аскиза разъезжаются по другим коррекционным школам республики. Представьте, какой это стресс для больных детей.

– Школа раньше хорошо развивалась. В ней все работало. Даже летний лагерь был свой. Мы его дачей называли. А сейчас все похерили. Там садили огород. Подсобное хозяйство было: коровы, свиньи... Все начало разваливаться в 2005-м, когда директора стали сменять друг друга. Вот почему министерство позволяет разваливаться школе? Детей искусственно сокращают, чтобы сократить педагогов. Стараются почему-то убирать старые, опытные кадры, – возмущается педагог. – А у нас особенные дети, они такие шустрые, "бегучие". Их лечить надо. А их даже боятся на лечение отправлять. Хотите, я приведу вам ту женщину, которую избили? Она где-то здесь была с утра.

Спустя пару минут с дикими криками из-за угла здания выскочили две девчонки лет 14-15. За ними бежала учительница с криками: "Лови их. У них сигареты!".

– Где же их догонишь? – прокричал с футбольного поля физрук. – Они вон как носятся.

– И что многие курят? – поинтересовалась я.

– Они курят, как паровозы, – в голос заявили учителя. – И пьют тоже! Че им не пить? Они обнаглели: на лестнице у входа теперь "смолят". Раньше так прятались, что их не видишь. А сейчас дети ничего не боятся. Хоть алкоголь употреблять перестали. Раньше "заливали" сильно. По коридорам ходили пьяные. Только успевали их растаскивать по комнатам. Ничего поделать с ними не могли.

– Видимо, ушла уже домой та учительница. Так о чем вы там? Теперь не знаем, чего от них можно ожидать, – сетует педагог. – Однажды, в каком году не помню, девятый "Б" так напились, что по блоку все стены в крови были. Передрались! Страшно у нас тут работать.

Кормят – и ладно!

Беседовали с учителями мы долго. Рассказали они, конечно, больше, чем мы можем написать. Даже страшно поверить, что такой беспредел творится в коррекционной школе-интернате, где, на первый взгляд, должно быть в разы лучше, чем в других детских учреждениях. Ведь воспитанники здесь особые, требующие особого внимания и особого отношения.

– Вот вы фотографируете... А где фотки опубликуете? – поинтересовался мальчуган из девятого класса, который все время, что мы беседовали с педагогами, с невероятным азартом играл в футбол.

– В газете. А что? – переспросила я.

– Не, не надо печатать...

– Как вас кормят-то здесь?

– Я не знаю. До обеда здесь, а потом домой ухожу. Эй, как вас кормят? – переспросил он у своего спортивного "коллеги".

– Кормят – и ладно! Вроде нормально, – улыбаясь, пробормотал он.

– А правда, что некоторые дети нападают на учителей? – не могла не спросить.

– Они часто на нас орут. Только я не доводил, не знаю. А так дерутся иногда. Ладно, пойду я, а то заговорился с вами. Пока, – бросил мне мальчишка и ушел...

Ирина НИЧКОВА

Сказано!

Федор Боргояков, директор Аскизской специальной (коррекционной) школы-интернат:

– Я, как директор, считаю воспитательную работу с детьми важнейшим направлением деятельности образовательного учреждения. В нашей школе есть работники, которые достойно делают свое дело, честно исполняют свои обязанности. Но, к сожалению, есть отдельные педагоги, которые не желают работать в соответствии с должностными инструкциями, а претендуют на высокую заработную плату.

Я же требую от каждого выполнения своих обязанностей! И буду делать это и впредь, потому что так велит закон, так гласит Устав школы и, в конце концов, моя совесть.

Не должно быть так, чтобы из-за отдельных нерешенных проблем в педагогическом коллективе страдали дети. Этого я, как директор, позволить не могу. За этим обращением стоит не забота о детях, а личные интересы и амбиции, которые ставятся выше педагогического долга!

Считаю, что каждому следует исполнять свой долг, особенно если речь идет о детях с ограниченными возможностями здоровья. Как директор школы, а по закону еще и как опекун (попечитель), я несу ответственность за каждого своего воспитанника. В создавшейся ситуации вынужден обратиться в правоохранительные органы за защитой чести и достоинства учащихся в связи с обнародованием конфиденциальной информации.

Уверен, что вместе с коллективом мы сделаем все возможное для создания в школе комфортной обстановки и благоприятных условий, для воспитания, обучения и защиты интересов детей.

Галина Салата, министр образования и науки Республики Хакасия:

– На мой взгляд, проблемы в Аскизской коррекционной школе и вопросы той категории детей, которые здесь обучаются, нельзя трактовать однозначно и рисовать их исключительно в черно-белых тонах. В данной ситуации слишком много аспектов, начиная от медицинского, психологического и заканчивая правовым и нравственным.

Глубоко зная проблемы Аскизской специальной (коррекционной) школы, не могу позволить себе эмоции, поэтому постараюсь придерживаться только фактов.

Несколько лет назад после проведенной финансовой проверки уволился прежний директор школы. С тех пор министерство не прекращает вести переписку с различными контролирующими органами, однако указанные в анонимных письмах факты не находят своего подтверждения.

Директора, работавшие последние годы в школе, имели профессиональный опыт, знания управленческой деятельности, но уходили с работы по различным причинам. Назначенный директор имеет высшее педагогическое образование, переподготовку по специальности "Государственное и муниципальное управление", имеет опыт работы в образовательных учреждениях, управлении образования Таштыпского района и органах местного самоуправления. Он характеризуется как компетентный, ответственный руководитель.

Что касается того, что директор по Уставу должен быть только из данного коррекционного учреждения, то это не соответствует действительности! В Уставе учреждения такого положения нет. Наоборот, на мой взгляд, решая столь сложную проблему, как управление специализированной школой, необходим управленец с разносторонним опытом и умением работать в рамках закона.

Я должна сказать, что любая коррекционная школа – это учреждение для детей, которые отличаются от обычных ребятишек. Ведущие педагоги, медики и психологи с мировыми именами считают, что основное достижение любой коррекционной школы – научить детей с ограниченными возможностями здоровья ТРУДИТЬСЯ, дать им возможность в дальнейшем самим зарабатывать себе на хлеб.

Для этих детей можно назвать несколько ступеней социальной адаптации. Первая – коррекционная школа, где дети должны научиться определенным навыкам и умениям, социальным компетенциям. Поверьте, порой на освоение простейших умений у этих ребят уходят годы! Именно поэтому деления на классы в системе коррекционного воспитания нет, обучение ведется по другой схеме. Мы не можем дать этим детям полное образование. Выпускники школы НЕ ПОЛУЧАЮТ аттестат об общем образовании, как в обычной массовой школе. Наша задача, чтобы дети после достижения совершеннолетия смогли самостоятельно жить.

Министерство образования и науки решает эти проблемы разными способами. С одной стороны, улучшением материально-технической базы самой школы. В текущем году в Аскизскую коррекционную школу будет вложено более 12 миллионов рублей из республиканского бюджета на капитальный ремонт здания и улучшение условий трудового воспитания. С другой стороны, совместно с администрацией Аскизского района решается вопрос об определении земельного участка, на котором воспитанники школы могли бы осваивать сельскохозяйственные навыки.

Вторая ступень социальной адаптации воспитанников – профессиональные училища. Мы не можем держать 16-17-летних подростков за партой школы, когда в профессиональном училище созданы полноценные условия для того, чтобы подросток получил ту или иную профессию, которая позволит ему в дальнейшем прокормить себя и свою семью.

Пришло время перехода части учеников, достигших 16-18-летнего возраста, в учреждения начального профессионального образования республики. Как следствие – сокращение педагогического коллектива. Мера вынужденная, очень болезненная, но необходимая.

Понятно, что наше желание – чтобы остались лучшие педагоги. Однако действует закон, обязательный для исполнения всеми. Важно также, чтобы каждый педагог принял собственное решение остаться работать и честно служить детям или найти другое занятие. Однозначно, итог работы школы – это не только результат работы одного человека, а обобщенный труд коллектива.

Проблемы в школе есть, и нельзя решить их ни изданием министерского приказа, ни снятием с должности директора или чиновника республиканского уровня, ни публикациями в СМИ. Источник этой проблемы в том, что воспитываются в школе дети нелегкой судьбы, которые видели и пьянство родителей, и их предательство. Воспитывать их должны только люди, имеющие профессиональные знания и умения, а главное – преданные своему долгу, честные и чистые сердцем и душой.

Другие статьи по теме:

Ребенок «вырос» из детского кресла. Что дальше?