Еретик из Отроча монастыря

Меню сайта

Категории раздела

Фантастика [66]

Курьезы из истории [588]

Наша история [1403]

Статистика

Форма входа

Старая форма входа

Главная » Статьи » Мифы и реальность » Наша история

Еретик из Отроча монастыря

Переводчик
Преступник
Узник
Наставник

Владимир Путин объявил нынешний год Годом русского языка. Его считают родным 170 миллионов человек, еще 350 миллионов понимают. Книги на русском языке читают во всех странах мира. В связи с этим невозможно не вспомнить о человеке, стоявшем у истоков отечественной книжности, - Иване Федорове, а также о его духовном учителе - Максиме Греке, чья судьба неразрывно связана с Тверью.

Историки не располагают документами, которые подтверждали бы факт личного знакомства двух великих русских просветителей, хотя некоторое время они находились в непосредственной близости - в Москве. Около 1551 года царь Иван Грозный повелел Максима «с честию к себе взятии на Москву и бытии ему в ослабе» после длительного заключения в Отроч монастыре.

В тот год, когда бывший узник тверского монастыря прибыл в столицу, Иван Федоров служил дьяконом в церкви Николая Чудотворца Гостунского в Московском Кремле и работал в так называемой анонимной типографии. Исследователи отмечают стилистическую близость в предисловиях Ивана Федорова к изданным им книгам с текстами сочинений Максима Грека.

Сторонник нестяжательства, Максим Грек осуждал стремление духовенства к излишествам, украшательству церквей, бичевал пороки, боролся с грубостью нравов, суевериями и невежеством. Сочинения, оказавшие столь большое влияние на печатника («друкаря») Ивана Федорова, он создал, находясь с заточении в Тверском Отроч монастыре.

Переводчик

С полным основанием можно сказать, что Максим Грек попал на Русь по воле случая. Причиной тому стало письмо великого князя Василия III, будущего отца Ивана Грозного, к афонским владыкам с просьбой вознести молитвы о рождении наследника. Попутно в грамоте излагалась другая просьба: прислать переводчика. Афонские власти предполагали сначала послать некоего Савву, но по причине болезни того в Москву был отправлен Максим Грек.

Максим Грек (в миру Михаил Триволис) родился в богатой греческой семье, учился в университетах Италии, был знаком со многими выдающимися деятелями эпохи Возрождения. Он служил секретарем Савонаролы, чьи обличительные проповеди, страстные призывы к покаянию находили в его душе горячий отклик.

После публичного сожжения Савонаролы Максим Грек покинул Италию и принял постриг в Афонском монастыре. Почти десять лет он провел в стенах ватопедской обители, прежде чем решением владыки был направлен в далекую Москву. К тому времени ему уже было около пятидесяти лет. Последующие тридцать пять лет своей жизни он провел в России, двадцать два года из них - в заточении.

Преступник

Семь лет трудился Максим Грек в Москве над переводами святых книг с греческого языка. Однако каменные стены великокняжеской «книгохранилицы» не смогли оставить его в стороне от событий, происходивших в России. Православное духовенство раздирали споры о церковном землевладении. Следуя идеям Савонаролы, Максим Грек встал на сторону «нестяжателей», которые осуждали накопление богатств монастырями, украшательство церквей, а также выступали за ограничение великокняжеской власти. Во главе сторонников монастырского землевладения и расширения власти великого князя стоял игумен Иосиф Волоцкий, по имени которого эта партия получила название «иосифлян».

«Иосифляне» добились осуждения своих противников, в их числе пострадал и Максим Грек. В 1525 году состоялся первый суд, осудивший его на заточение. Ему были предъявлены обвинения в еретичестве, а также в искажении содержания святых книг, допущении ошибок при переводе. Максим Грек отрицал свою вину. Как писал он позднее: «Если и оказалась в моих переводах некоторая дерзость, то не из-за ереси или лукавства какого-то. Бог свидетель - случайно, либо по забывчивости, либо по скорби, смутившей тогда мою мысль, или по излишеству винопитию, в которое я погрузился, было что-то написано тогда».

Он признал обвинения в поношении русских чудотворцев справедливыми, но остался тверд и непреклонен в своих убеждениях о духовной чистоте, в которой должна пребывать церковь. Судьям он ответил, что не может считать святым Пафнутия Боровского, который «держал села, и на деньги росты имал, и люди и слуги держал, и судил, и кнутьем бил».

Его заковали «в железа» и заточили в темницу Волоколамского монастыря. Пять лет протомился Максим в «узилище». Должно быть, особенно тяжело ему приходилось из-за запрета писать и читать.

В 1530 году у великого князя появился на свет долгожданный сын - будущий царь всея Руси Иван Грозный. Афонские владыки прислали счастливому отцу поздравление. В своей грамоте они просили отпустить на родину «брата Максима». Но просьба афонских святых отцов не была уважена. Мотивом, видимо, стало опасение московских властей в том, что, вернувшись в Афон, Максим Грек расскажет о многих «нестроениях» внутри русской церкви.

Для оправдания своего решения не отпускать переводчика на родину был проведен повторный суд над Максимом Греком. Нашлись якобы «новейшие хулы, подтверждавшие его еретичество». Помимо этого собор предъявил ему обвинение в государственной измене: будто пытался он «поднять» турецкого султана на русского царя. И «вместо прощения и милости» заточили Максима Грека в оковы, отлучили от церковного причащения, и снова он был «окружен озлоблением». «Изменника» отправили «во град Тверь, ко Акакию епископу, до уреченных лет», то есть заранее определив срок заключения.

Узник

Условия содержания осужденного монаха в Отроч монастыре не были столь бесчеловечны, как в волоколамской обители. Как сообщает «Сказание о преподобном Максиме Греке», по ходатайству тверского епископа Акакия и по благословению митрополита Иоасафа Максим Грек получил некоторое послабление: ему было разрешено писать. Уже в первый год пребывания в Отроч монастыре он приступил к составлению собрания своих сочинений, призванного доказать его невиновность.

В келье тверского монастыря были созданы главные сочинения Максима Грека: исповедание веры и ряд «обличительных словес» против астрологии, разного рода суеверий и веры в фортуну. Из-под его пера вышли «поучительные» сочинения - трактаты, написанные против иноверцев - католиков, лютеран, иудеев и мусульман. Сочинения затворника вызвали одобрение у митрополита Макария, который дал ему свое благословение на причащение.

Согласно последним изысканиям доктора исторических наук Нины Васильевны Синицыной, заключение Максима Грека в тверской обители закончилось ранее двадцати двух лет, упомянутых в Сказании о преподобном Максиме. Он пробыл в Отроч монастыре 16 лет (с 1531-го по 1547 год). «Ослаба» была связана, скорее всего, с ходатайством от Александрийского и Константинопольского патриархов об облегчении участи афонского брата.

Освобождение Максима Грека было приурочено к венчанию на царство Ивана IV Васильевича и обличено в форму инициативы русского духовенства. «По молебному словеси» троицкого игумена Артемия Максима Грека перевели в Москву, а затем определили ему жительство в Троице-Сергиевом монастыре. Здесь он скончался в декабре 1555 года. День смерти Максима Грека приурочен ко дню памяти его покровителя - святого Максима Исповедника (21 января 1556 года). Долгое время местночтимый в Троице-Сергиевой лавре преподобный был причислен к лику святых в год тысячелетия Крещения Руси (1988 год).

Наставник

Мы не знаем, состоялась ли личная встреча в Москве или в Троице-Сергиевом монастыре печатника из Литовского княжества Ивана Федорова и афонского монаха Максима Грека, однако известно, что оба пользовались в одно и то же время покровительством митрополита Макария - большого любителя книжной премудрости. А если учесть, что Максим Грек был в молодости близок с прославленным венецианским типографом Альдом Пием Мануцием (1450 - 1515 гг.), то можно с большой долей вероятности утверждать, что Иван Федоров не упустил уникальной возможности узнать подробности об итальянском «друкаре» из первых рук.

Многое свидетельствует о том, что монах и печатник придерживались одних убеждений. Иван Федоров в предисловиях к издаваемым им книгам вслед за афонским братом говорил о нестяжательстве, о вере в добро и о необходимости просвещения. Писал, что «не надеялся на неправку и на стяжание, не хотел богатства, хотя оно и в изобилии стекалось», что обдумывал «в сердце своем, как бы не сокрыть в земле таланта, от Бога дарованного».

Нельзя не отметить схожесть в судьбах двух просветителей. Так же, как и Максиму Греку, Ивану Федорову пришлось испытать на себе, как он позже писал, много «великих бед, часто случавшихся… из-за многих начальников, и церковных начальников, и учителей, которые нас по причине зависти во многих ересях обвиняли, желая благо во зло превратить и Божие дело окончательно погубить, как это свойственно злонравным, и невежественным, и не сведущим в науках людям, которые и в искусстве грамматики не умудрены, и духовного разума лишены, но втуне и всуе слова злые изрекают».

Из-за обвинений в еретичестве печатнику Федорову пришлось бежать из России, что случилось уже после смерти Максима Грека, в 1566 году. По словам француза Флетчера, находившегося в Москве в конце XVI века, типографию «ночью подожгли, и станок с литерами совершенно сгорел, о чем, как полагают, постаралось духовенство». Сведения француза не совсем точны, свинцовые литеры не сгорели, «друкарь» взял их с собой, покидая Москву. Книги, выпущенные им впоследствии, были набраны тем же шрифтом.

Иван Федоров покинул Россию и обосновался в Великом княжестве Литовском. Помимо типографских принадлежности он вынес духовную силу, чистоту помыслов и веру в великую силу просвещения, о которых говорил в сочинениях его учитель. Максим Грек стал в истории древнерусского образования, по словам Александра Николаевича Пыпина, «первым посредствующим звеном, которое соединило старую русскую письменность с западной научной школой». И кто знает, оставил бы Максим Грек нам в наследие свое слово, если бы его величество случай не позаботился о том, чтобы оно было написано в Тверском Отроч монастыре.

Саша АНТОНОВА

Более тридцати кстовчан были награждены медалями за активную жизненную позицию и общественную работу.