…Война стремительно надвигалась на нас. Во дворе дома жильцы копали бомбоубежище или «щель», как ее называли, укрепляли стены досками, настилали потолок. В скором времени убежище понадобилось: начались налеты немецких самолетов.
Пришел сентябрь, как-то неуверенно начался новый учебный год, а в октябре стали бомбить почти каждый день. Немцы в листовках обещали уничтожить весь город. Жители, взяв самое необходимое, стали уходить к родственникам, к знакомым в ближайшие деревни. Ушли и мы в какую-то недалекую деревню, чтобы спастись от бомбежки, и провели там страшную ночь, потому что над нашими головами шли немецкие самолеты на Калинин, а почти рядом за деревьями стояла зенитная батарея и оглушительно стреляла.
Утром пошли домой в город. Встречные говорили: «Все уходят из города, а вы в город, зачем вы это делаете?»
Папа сразу ушел на работу, а мама стала собирать зимние вещи, велела и мне взять самое необходимое. Я взяла с собой новые коньки и нитки мулине для вышивания. Папа вернулся и сказал, что надо уходить и побыстрее, погрузил на велосипед тяжелые вещи, мы взяли свои сумки и попрощались с нашей такой любимой и светлой комнатой, где так хорошо жили до войны.
Жители покидали город. Это было 13 октября 1941 года. Улицы были заполнены перепуганными людьми, обвешанными сумками, женщины вели за руку, несли на руках детишек. Мы уходили по мосту за Волгу. Мост дрожал от тысяч ног - навстречу нам в город шла пехота.
К ночи дошли до деревни на Бежецком шоссе, где и попросили переночевать. Отсюда мы увидели страшное зрелище - горел город. Столбы черного дыма поднимались высоко в небо, внизу бушевало алое пламя, сполохи разрезали горизонт.
Деревня Ивановское, где мы остановились у родителей папы, была в 12 - 14 километрах от станции Кулицкая. Трудное и горькое настало время. В лесах находилось много солдат, днем их не было видно, а ночи стояли уже холодные, и они приходили и просились переночевать в тепле. Это были молодые ребята, иногда совсем мальчишки, отставшие от своих частей, перепуганные, голодные, с оружием и без него, некоторые раненые. В избу носили солому, и в самой большой комнате они ложились спать на полу.
В Ивановском вскоре навели порядок. Собрали и отправили на сборный пункт и по частям солдат. Папу взяли в армию, но через год он вернулся, так как нужны были специалисты для восстановления Калининской ТЭЦ. А мы в Ивановском дождались счастливого известия об освобождении Калинина. После навалившихся несчастий, страшных потерь, после недавнего празднования 7 ноября, когда прямо с Красной площади солдаты уходили на фронт - так близко к столице были фашисты, - после всего этого над страной по радио прозвучал победный, ликующий голос диктора: «16 декабря советскими войсками освобожден город Калинин».
Город трудно было узнать. Черные остовы уничтоженных зданий на Советской улице и на площади Ленина, одинокие трубы сгоревших деревянных домов, кресты немецкого кладбища на площади Революции на фоне сожженного Императорского дворца - вот что мы увидели. Дом на улице Желябова напротив Калининского пединститута, где мы жили, к счастью, был цел.
Вскоре начали работать школы, некоторые предприятия, возвращались жители. Лозунг для всех был один: «Все для фронта! Все для победы!» Мы посещали госпитали с небольшими концертами: читали стихи, исполняли, как могли, любимые песни для выздоравливающих солдат, организовали тимуровскую команду из пяти-шести человек. Носили воду для пожилых людей, доставляли им дрова - привозили на санках и пилили.
Было холодно и голодно, все время хотелось есть. Пустой суп (хорошо, если туда попадала картофелина), заправленный жареным луком, да каша из пшеничной крупы - вот и все, что можно было увидеть за обедом. Мы научились очень многому за эти годы. Научились уважать родителей и помогать им, потому что видели, какими они приходили с работы, как радовались растопленной печке и чайнику с кипятком. Мы ходили с ними за мороженой капустой на поля и за торфом на карьеры, мы приносили им иногда из школы ломтик хлеба, который получили за отсутствовавшего товарища. Мы научились быть честными и верными.