Если раньше дома возводились вокруг монастырей на почтительном расстоянии от них и с соблюдением подобающей пропорции, то сегодня церкви явно приходится бороться за каждый квадратный метр свободного места и ничем не заслоненного вида. Уважение исчезло: церкви ушли на задние дворы, окружены многоэтажными зданиями и из-за этого лишились своего «ранга», подобающего им положения.
Не одно только упразднение земельной ренты, давшее «зеленую улицу» проектировщикам и архитекторам, превратило Москву тех лет в Мекку международного архитектурного сообщества. Вальтер Гропиус, Эрих Мендельсон, Ле Корбюзье, братья Таут, Эрнст Май и Ханнес Майер интересовались Москвой (а многие и посещали ее), потому что нашли здесь гениальных вдохновителей их собственной архитектуры.
Многое сделано для воспитания династической преемственности рабочего сознания, и не только в поверхностно политических целях. Есть заводские дома культуры, на Трехгорке дает концерт Михаил Плетнев, существует своего рода интернационализм, о котором свидетельствует памятная медаль с изображением Тельмана, подаренная побывавшей здесь делегацией СЕПГ.
Это привычка, которую отец прививает едва достигшему четырех лет сыну и которая не покидает почти восьмидесятилетнего ветерана войны, несмотря на раздробленную ногу. Для бани нужны время, досуг и компания. Это совместный процесс, в нем все функции ухода за телом и его «обработки» еще едины, не выполняются по принципу разделения труда и тем более не перекладываются на машины.
Но в каком же узком кругу они вращались! Посещали города, такие же, как их собственные, приходили в мастерские, не слишком отличавшиеся от их собственных, разве что несколько более убогие, иногда встречались с коллегами, которых знали раньше, со времен изгнания, по выставкам в Берлине, Мюнхене или Париже.
Можно ли представить расцвет русского драматического и музыкального театра, не будь инициативы Саввы Мамонтова по созданию Русской частной оперы; Савва Мамонтов отнюдь не был только меценатом или только другом Шаляпина и Станиславского: он писал музыку, музицировал, сам играл в спектаклях (в своем доме на Садовой-Спасской.
Москвич и Достоевский, родившийся в больнице для бедных в доме 2 по названной сегодня в его честь улице Достоевского, где его отец работал врачом. Москва — город не только подлинных, но и вымышленных героев. Тот, кто хочет увидеть, что окружало героев «Анны Карениной» Толстого, должен отправиться в Английский клуб на Тверской, 21, или на Ленинградский (бывший Николаевский) вокзал, где Анна впервые встретилась с Вронским.
Эра буржуазного спорта не случайно представлена очень немногими иллюстрациями, да и на них изображены большей частью аристократические виды спорта или такие его формы, которые носят черты любительства, перехода к чему-то артистическому и акробатическому, — это портреты борца и штангиста Чаплинского, или «гордости России» — тяжелоатлета И. М. Под- дубного, или, наконец, группы участников санкт-петербургского гимнастического союза «Санитас».
Большие постройки 1930—1940-х гг. — например, Библиотека им. Ленина, Концертный зал им. Чайковского, дома № 4, 6 и 8 на улице Горького, Театр им. Вахтангова на Арбате, многочисленные станции метро и высотные дома, о которых только что шла речь, — вряд ли были бы созданы, не будь за ними конструктивной и весьма убедительной идеи. Правда, всегда возникает вопрос: убедительной для кого и благодаря чему?
Разумеется, будучи нервами огромной страны, железнодорожные линии были и особенно чувствительны. По ним не только осуществлялась перевозка товаров — социальное брожение также пользовалось транспортными средствами. Железнодорожные рабочие составляли, вероятно, самую обученную и дисциплинированную фракцию пролетариата. Не случайно поэтому недалеко от Казанского вокзала находится Центральный дом культуры железнодорожников — рабочий клуб 1920-х гг.
В 1930— 1940-е гг. застройщики не отказывали себе ни в чем, чтобы отплатить старой столице — за счет Тверской, которая превратилась в роскошный проспект, носящий имя писателя, чувствительного к горьким сторонам жизни. Наверное, это было неизбежно: ведь Тверская ведет к средоточию власти.
Может быть, еще придет время, когда буржуазные «квартиры в старых домах» обретут прежний вид, освободившись от коммунальных коридоров, кухонь и коммунальной тесноты, и будут переданы тем, кто уже сегодня скупает старинную мебель, надеясь в конце концов получить возможность расставить ее в приличествующих ей помещениях.
Взглянем на великолепный макет монастыря в Новгороде: деревянные дома на обширной монастырской территории связаны друг с другом сетью бревенчатых настилов. Укрепление земли, фундамента здесь больше, чем где-либо еще, представляет собой искусственную предпосылку более высокой культуры. Осушение болота — первый акт культуры, когда другие народы уже обрели твердую почву!
Какой смысл может иметь роспись потолка в роскошно оштукатуренном помещении, изображающая небосвод, на которой современные летательные аппараты, молодой человек с велосипедом и музыканты, играющие на флейтах и гармониках, окружают греческий храм? Как связаны между собой комсомолец на велосипеде и греческий храм, аэроплан и флейтист?
Существуют, конечно, и другие источники, которые со временем можно будет, вероятно, назвать «хорошо информированными кругами». Однако в целом это вряд ли как-то меняет тот факт, что корреспондент в основном привязан к кадровому составу агентств и узнает общественность, которая в такой форме не существует, только со стороны. Творец общественного мнения — в стороне от мнения, не подлежащего публикации. В этом заключена какая-то аномалия.
Отклик на объявление первого открытого конкурса потрясает: было подано около 160 проектов, из них 24 от иностранных архитекторов. Но конкурс не был делом одних профессионалов: еще 122 проекта предложили заинтересованные любители, рабочие, служащие, свободные художники и безымянные бригады. Проекты были выставлены в августе 1931 г. и оценивались общественностью.
Эти люди живут не в Санкт-Петербурге, а в St.-Petersbourg. Разумеется, здесь есть русские имена, к примеру Дмитрий Модестович Резвой, но всегда транскрибированные и офранцуженные.
А вот пример того, что и взгляды на эпоху Сталина вполне могут быть неоднозначными. В поезде на Вену я оказываюсь в купе, где есть водка, сибирское сало и хлеб. Один из пассажиров, инженер из Омска, направляющийся в Киев, во время задушевного разговора достает из чемодана большой цветной портрет Сталина. Он сопровождает это действие хвалебной речью: вот в те годы небось города появлялись как из-под земли, а сегодня нет ничего подобного.
Высотные здания стоят на видных местах, они господствуют над окрестностями, как ранее крепости, воздвигнутые с учетом стратегических точек зрения: на возвышенностях (университет), на полуостровах, образованных поворотом реки («Украина»), в месте слияния двух рек (Котельническая набережная), на въездных воротах в город. То, что здесь Ломов и Бухарин, Ленин, он сам и Кржижановский. Сегодня в комнате под номером 305 разместилась финская фирма.
Какой вывод можно сделать из всего этого? Рабочие действительно превратили Трехгорную мануфактуру в революционную твердыню, на которую могли опереться большевики; именно они с присущими им организационным талантом и дисциплиной осуществляли первые меры по переустройству общества; берегли и предоставляли новой власти столь ограниченные в России резервы организационного и технического знания.