Пульс города

Может быть, еще придет время, когда буржуазные «квартиры в старых домах» обретут прежний вид, освободившись от коммунальных коридоров, кухонь и коммунальной тесноты, и будут переданы тем, кто уже сегодня скупает старинную мебель, надеясь в конце концов получить возможность расставить ее в приличествующих ей помещениях. Переезд старожилов на окраины и рост ценности старого «жилого фонда» происходят и здесь, хотя несколько по- другому, может быть медленнее. В темноте, когда величина комнат, потолки, украшенные лепниной, лестничные перила тонкой работы становятся видны прохожему с улицы, может возникнуть ощущение, будто жилища изгнанного имущего класса все еще ждут вселения новых владельцев. Даже не зная о жизни за фасадами домов по Бульварному кольцу, посетитель проникается его очарованием. Оно идет полукругом вокруг центра: Покровский, Чистопрудный, Сретенский, Рождественский, Петровский, Страстной, Тверской, Суворовский, Гоголевский бульвары. Что такое бульвар? Это не улица и не площадь, то есть и улица, и площадь. Он достаточно широк, чтобы включать небо в параметры своего пространства, — и не настолько широк, чтобы заставить человека забыть, что небо ограничено домами, квартирами, людскими делами. Он открыт в обе стороны, принимая и пропуская через себя транспорт, пульс города, и достаточно закрыт, чтобы не быть простым проездом.

Работы Дмитрия Соболева

Но она выполнена в старом стиле, который в дореволюционной публицистике достиг значительных высот, — Лисицкий не совершил бы свою революцию в книжном оформлении, не будь культуры «толстых журналов» до 1917 года! Не все продается, что хотелось бы приобрести. Иноземец тем более не может ничего купить, хотя он-то, всего вероятнее, в состоянии себе это позволить. Букинистические книги вывозить из страны не разрешается. Знать это даже в какой-то степени приятно, стоит только представить, что утащил бы отсюда с собой обладатель валюты за неимением других товаров, — картина будет весьма мрачная и тревожная. Такая регламентация сурова, но в чем-то разумна: благодаря ей осколки национальной культуры, пусть и не всегда почитаемые, как минимум остаются в стране. Запрет на покупку превращает прогулку по букинистическим магазинам города в двойную иллюзию — наверное, поэтому на нее и тратишь столько нервов! После каждого визита к букинистам чувствуешь себя как после битвы или охоты, когда цель обнаружена, но поразить ее нельзя. На этот раз меня навел на след мимолетный взгляд. Я, собственно, хотел только глянуть на маленький томик с рисунками Москвы работы Дмитрия Соболева в Доме книги на проспекте Калинина. А потом не поверил глазам: под намалеванной от руки табличкой стояли если и не целые ежегодные выпуски, то многочисленные номера журнала «Золотое руно», издававшегося с 1906 по 1909 г. Николаем Рябушинским, меценатом и художником, членом московской семьи фабрикантов и банкиров. Последний, уже не двуязычный номер стоит 250 рублей, в пересчете — почти 1 ООО марок ФРГ.