Гостиница «Националь»

Путешественнику знакомы первые в те давние времена дома возле Красной площади — гостиницы «Националь», «Метрополь» или «Центральная», но есть, как уже говорилось, и большие улицы, передающие атмосферу и линии своего времени. Они пытались сгладить, смягчить жесткость трудовой, лихорадочной жизни города с помощью возвращения к орнаменту, вплетения экзотических мотивов. Нью-Йорк — это город небоскребов Манхэттена. Москва — город не Кремля, а высотных зданий. Если она обрела собственный облик, делающий ее отличимой от других и заметной, то обязана этим не виду Кремля, а структуре городской территории. Эта структура стала зримой благодаря семи высотным зданиям. Откуда ни посмотри, перспектива завершается одной из монументальных «высоток». По дороге из аэропорта приезжий видит послание города уже в шпиле высотного здания на площади Восстания. Так же обстоит дело, если ехать с Белорусского вокзала. А если гость прибывает поездом из Ленинграда, то город подмигивает ему гостиницей «Ленинградская». Навстречу приехавшим на Киевский вокзал спешат шпили гостиницы «Украина» или Министерства иностранных дел на Смоленской площади. Куда бы, находясь в центре, ни решился пойти приезжий, повсюду на горизонте вздымается одно из высотных зданий. Двигаясь с улицы Герцена, его взгляд встретится с высоткой на площади Восстания, а с проспекта Калинина — натолкнется на «Украину». Старый Арбат погружен в тень здания на Смоленской площади.

Игорь Грабарь

Но ведь и у нас когда-то, как отмечал Дольф Штернбергер, к насмешкам над «югендштилем» примешивались «нотки обдуманного призыва к насилию», «отголоски воли к уничтожению, смутно сознающей, что в действительности она еще не достигла своей цели».

Москва участвовала в европейском движении модерна; по достоверным сведениям, она поддерживала прочные связи с Мюнхеном, Дармштадтом, Берлином, Веной и Брюсселем. Читающая публика была в курсе дела благодаря таким журналам, как «Мир искусства», издававшийся Александром Бенуа и Сергеем Дягилевым, «Аполлон», «Золотое руно». Многие из тех, кто впоследствии пошел совсем в другом направлении, например Василий Кандинский или Игорь Грабарь, были знакомы с мюнхенским и венским сецес- сионом. Фомин, впоследствии главный представитель «пролетарской классики», уже в 1902 г. организовал в Москве «Выставку искусств и архитектуры Нового стиля». Здесь были показаны, среди прочего, салон Макинтоша и столовая Йозефа-Марии Ольбриха. Здание германского посольства в Петербурге спроектировал Петер Беренс, после того как провел некоторое время в дармштадтской колонии художников, и, возможно, не случайно Эль Лисицкий избрал для обучения за рубежом Высшую техническую школу Дармштадта.