Галина Архипенкова Минусинский театр на Москву не променяю

Меню сайта

Категории раздела

Культура [3199]

Этикет [505]

Статистика

Форма входа

Старая форма входа

Главная » Статьи » Искусство и культура » Культура

Галина Архипенкова Минусинский театр на Москву не променяю

"Дырка в небо"

Неделю назад наш интернет-сайт "Шанс-online" рассказал о возвращении труппы Минусинского драматического театра из Москвы, где 13 марта в "Театре наций" прошла премьера спектакля Алексея Песегова "Саня, Ваня, Римас". Один из самых старейших театров России, который в следующем году отметит 130-летний юбилей, прогремел на всю страну. Об успешных гастролях Минусинска рассказали едва ли не все федеральные телеканалы – "Звезда", "Россия" и "Культура". И сегодня у нас в гостях – Галина Архипенкова, исполнившая главную роль – Сани.

Ее называют актрисой от Бога. На IX Российском фестивале театров малых городов России, прошедшем в июне 2011 года в городе Балаково Саратовской области, Минусинский театр завоевал гран-при, а Галина Архипенкова получила приз за лучшую женскую роль. И это не единственная ее награда. В 2008 году за роль Авдотьи в спектакле "Черный тополь" Галина была удостоена диплома конкурса "Премьеры Красноярья" в номинации "Лучшая женская роль второго плана", а также диплома и "Хрустальной маски" в номинации "Лучшая женская роль".

В воскресенье она покоряла Красноярск в образе Домны Пантелеевны на фестивале "Театральная весна", где минусинцы показали спектакль "Таланты и поклоннники". Чуть позже порадует Новосибирск и Лысьву – Минусинск ждет фестиваль "Новосибирский транзит" и X Российский фестиваль театров малых городов России под началом Евгения Миронова.

"Душевно грянули"

– Галина, какие вы испытываете ощущения от поездки в столицу?

– Удивительные ощущения. В 2 часа ночи мы прибыли в гостиницу, а в 3 часа дня по Москве мы уже были на телевидении. Как люди выживают в столице, я не представляю. Наше пребывание там было очень быстрым и прошло практически без сна.

В Москве я, конечно, была не в первый раз. Но после нашего спокойствия собраться там было очень тяжело. В Минусинске есть время подумать, выйти на улицу, что называется, "поплевать в небо". А там нужно быть очень энергичным человеком.

"Театр наций", конечно, изумительный. Это красивое, старинное здание, в котором только что сделали ремонт и еще пахнет краской. Мы из периферии туда приехали первые – в новый театр нас пустили как кошку. Ранее там играли только москвичи. Миронова очень волновало, устраивает ли нас акустика. Звук действительно был очень хорошим, а зал – приятным и удобным.

– Что вы еще обсуждали с Евгением Мироновым, кроме оргмоментов? В жизни он такой же, как на экране?

– Мало что зависит от экрана. Какой человек в жизни, такой и в фильме. Я со многими известными артистами встречалась лично. Леонов, к примеру, – абсолютный Винни Пух. Добродушный и органичный человек как на съемочной площадке, так и в жизни.

В "Театре наций" нас очень хорошо встретили, уделяя максимум внимания и называя каждого по имени. Никакого столичного снобизма! После спектакля был фуршет, на котором сказали очень приятную вещь: "Ребята, вы подняли и без того превосходную пьесу Владимира Гуркина на новый уровень, такое ощущение, что вы ее переиграли". Во всяком случае, нам поверили на все 100 процентов.

С Евгением Мироновым и народной артисткой Ольгой Волковой мы виделись еще в Балаково. Совершенно замечательные люди. Но самым ошеломляющим событием в Москве можно назвать встречу с величайшей певицей Еленой Камбуровой, которая пришла на спектакль по собственной инициативе – где-то случайно о нем услышала. Я считаю, что это наша гордость, это наше все. И вы представляете, каково было услышать от нее на фуршете: "Спасибо вам, ребята, вы так замечательно пели". Я совсем не знала, что ответить. Пыталась возразить, но она настаивала: "Вы так душевно, что называется, по-русски грянули, что мурашки по коже побежали. И рядом сидящие зрители говорили: "Только бы они до конца песню допели". И мы допели. Встречу с Еленой Камбуровой можно считать подарком судьбы. Я почувствовала себя Золушкой на балу.

– Волнительно было давать интервью московским журналистам?

– Все проходило на достаточно высоком уровне. На канале "Культура" и макияж наносили. В окружении семи камер, думала, умру со страху. Все-таки давать интервью – это отдельная профессия. У меня каких-то особых умений не было, быть может, это и хорошо. Ведь я человек, прежде всего, играющий.

Русские женщины

любят, ждут,

но ничего не просят взамен

– В Минусинске немало хороших спектаклей. Как вы думаете, почему именно со спектаклем "Саня, Ваня, Римас" вас сразу пригласили в Москву?

– Ну не сразу в Москву. В первую очередь мы съездили в Балаково, где сначала сыграли "Черный тополь" и тоже получили гран-при, а потом уже пьесу Гуркина. То есть дорожка была проторена. Конечно, от площадки многое зависит. У Миронова, который возглавляет фестиваль, только что открылся театр, и, наверное, было логичным получить туда приглашение. Вообще в "Театр наций" попасть непросто. Все два дня, что мы там находились, в кассы тянулись бесконечные очереди – всем интересно побывать в новом театре, где установлена современнейшая аппаратура и пока еще нет фотографий актеров. Здание не успели обжить. И украсить его сможет подаренная нами картина Сергея Бондина под названием "Старый Минусинск". Почему этот спектакль встретил столько теплых отзывов? Просто сама история очень трогательная, пьеса хорошая. Да и военная тема сама по себе актуальна – мы еще не забыли, что это такое.

– В студии канала "Культура" вы сказали, что вам помогала играть генетическая память. Что самое главное поведала зрителю ваша героиня?

– Ждать и догонять – самое тяжелое. Сане выпало на долю ждать, и она-таки дождалась. Да, у нее складывались отношения с Римасом. Но, мне кажется, она до конца была уверена, что муж Иван обязательно вернется. Третьего не дано. Как еще могла думать женщина, умеющая ждать, любить, прощать и ничего не просить взамен? К такой категории женщин принадлежат многие мои соотечественницы.

Есть мнение, что театральное Искусство существует только в Питере и Москве. Я об этом никогда не задумывалась. Иногда, узнав о том, что я работаю в Минусинске, люди пожимали плечами. Мне это кажется странным. Искусство либо есть, либо его нет. Ведь это и есть исследование жизни. Та или иная позиция на тот или иной вопрос, поставленный режиссером, художником или автором. И я должна его каким-то образом решить, естественно, привнеся свою точку зрения. Насколько серьезно и глубоко мы относимся к той или иной проблеме, исследуем ее с той или иной точки зрения, настолько будет интересен актер и сама постановка. Искусство на периферии есть, всегда было и будет.

В Москве уже

так не играют

– В чем же преимущество искусства провинциального? Чем мы берем? Возможностью неспешно существовать, созерцать и глубже осмысливать?

– Да, это действительно важно. Может, поэтому актеры периферии часто востребованы в Москве. Многие из них покоряют столицу уже в возрасте – им действительно рукоплещут залы. Ко мне подходили зрители и говорили: "В Москве так сейчас уже не играют". "А как играют?" – интересовалась я. "Да как-то все бегом, деньги заколачивают". Столичные театры нередко напоминают коммерческие.

– Вам не предлагали выгодные контракты в Москве?

– Мне этот вопрос задавал канал "Звезда", но из эфира реплику вырезали. У меня была однажды возможность остаться в Москве. Это было еще во время учебы в Свердловском государственном театральном институте. Тогда я испугалась. А сейчас, прожив уже достаточно долгую жизнь, я могу сказать: если бы я тогда осталась, я б, наверное, пожалела. Сейчас мне кажется, что это абсолютная глупость. Свой творческий потенциал я могу израсходовать и в Минусинске с достаточно хорошей силой. Я востребована, и слава богу. А там неизвестно, как бы жизнь повернулась. Сейчас я бы точно отказалась. Посмотрела, как они живут. Бедные! Все бегом, бегом!

– Как вы вообще решили стать актрисой?

– Это даже не обсуждалось. Я выросла в театральной семье. Папа повлиял на меня целиком и полностью. Он в прошлом – актер и режиссер (Вячеслав Пинчук ставил спектакли по всей Росии и в Минусинске, в том числе с участием Галины Архипенковой – прим. авт.). Все, что во мне есть и хорошего, и плохого – от него. Я выросла в театре, там же пошла и заговорила. После школы у меня была мысль стать швеей, но она быстро улетучилась. Ну еще 1,5 года проработала на телевидении в Бийске.

– Актер, проживая на сцене жизнь, наделяет персонажа и частицей себя. Кто-то ради этого намеренно ищет острые эмоции, а чем вдохновляетесь вы?

– Я достаю из глубин сознания что-то свое – если есть радость, то радость, если боль, то, естественно, боль. Но параллели со своей жизнью находишь не всегда. Как говорил Толстой: "Мне не обязательно рожать, чтобы описать роды". Кроме генетической памяти, у меня есть воображение. Но без собственных эмоций, конечно, не обойтись. Как и в жизни, так и в театре – на чужих ошибках учишься редко. Ты стараешься сам что-то осмыслить, пережить внутри и при этом найти понимание у других. Причем в этот момент ты находишься чуть выше зрителей – я даже измеряла минусинскую сцену – 75 см, а это мощная ответственность.

"Дырка в небо"

– Интересно, у вас были роли, которые казались абсолютно чуждыми?

– Это Домна Пантелеевна в "Талантах и поклонниках". Я совершенно была не готова к тому, что буду играть простую русскую женщину, да еще и с говором. Но с молодым приглашенным режиссером Павлом Зобниным мы нашли общий язык. Теперь она для меня любимая тетка.

– Как бы вы охарактеризовали свое амплуа? Ведь вы играли абсолютно разные роли – от Бабы-Яги до Аделаиды...

– Я бы очень хотела, чтобы меня считали синтетической актрисой. Но годы все равно идут. В свое время я переиграла всех Аленушек, сколько уже можно. Самое главное – обойтись без истерики по этому поводу. Всему свое время. Сейчас у меня Домны Пантелеевны прошли, и это тоже хорошо. Актриса должна существовать на сцене органично, как и в жизни. Впереди меня ждет роль Вассы Железновой. Очень страшно. Тем более, что до меня ее играли такие глыбы. Да и сам образ многим внушает ужас. Хотя мы с Алексеем Алексеевичем (Песеговым – прим. авт.) сделали вывод, что она хоть и сильная женщина, но не злобная натура. Думаю, справимся. Премьера по Горькому планируется на лето этого года.

– По моим наблюдениям, в Минусинске рождаются особенные люди. В первую очередь это касается творческой касты – поэтов, художников, актеров. Как вы думаете, место оказывает на жителей какое-то мистическое влияние?

– Я думала об этом, как только сюда приехала. В спектакле "Черный тополь" есть такая фраза: "В тайге есть особенное место – там дырка в небо". Мне кажется, Минусинск – это действительно "дырка в небо", некий астрал. Особое место с энергетической точки зрения.

– По какому пути следовало бы идти Минусинскому театру со свойственной ему камерной обстановкой, чтобы он чувствовал себя органичным?

– Это надо спрашивать у главного режиссера театра Алексея Песегова. Когда нам предлагают какие-то пьесы, он часто говорит: "Это не формат". Мне кажется, у нас очень нежный зритель, который не переносит грубого слова. Быть может, поэтому спектакль "Экспонаты", где используется ненормативная лексика, даже не встретил аплодисментов. Зритель свое слово говорит всегда. Он воспитывает нас, а мы – его.

Учитесь, политики!