Легко ли быть миллионером? Или Спасибо Советскому Союзу.

Ответ на этот вопрос пытались найти участники очередного собрания пресс-бизнес-клуба журнала «Карьера». Хотя, если быть точнее, попутно речь шла и о проблемах и перспективах крупного латвийского бизнеса в современных условиях.

Напомним, что созданный 8 сентября 1995 года, этот клуб является единственным в Риге, традиционно собирающим гостей после выхода очередного номера журнала. Сегодня его членами считают себя более 500 журналистов, руководителей фирм и предприятий как крупного, так среднего и малого бизнеса. На этот раз на традиционной пресс-конференции, которую вели президент клуба Гунарс Пиладзис и главный редактор журнала «Карьера» Валерий Тер-Аганесов, на вопросы членов клуба отвечали Александр ОСИПКОВ, Василий МЕЛЬНИК, Алексей ЯЛУНИН и Юрий ДАНИЛКО. (Производство, логистика, торговля, высокие технологии). К сожалению, в силу ряда причин к ним не смогли присоединиться Янис Давас и Петерис Шмидре.

Откровенный разговор длился два с половиной часа. Думаем, он заинтересует и наших читателей, вниманию которых предлагаем некоторые его фрагменты.



А тон задал В.Тер-Оганесов рассказавший для начала анекдот.

- К американскому миллионеру подошли журналисты и стали допытываться, как он стал миллионером. «Очень просто – ответил тот. - Когда я приехал в Америку, то купил два яблока за два цента. Вымыл их и продал. В результате выручил 4 цента. Потом купил четыре яблока. Снова их помыл и продал. Получилось 8 центов прибыли...» «Ну а потом?» - спрашивают журналисты. «Потом умерла моя тетушка и оставила мне в наследство миллион долларов».

- А как вы дошли до жизни такой? Что представляет ваш Бизнес сегодня?

А.Осипков: Бизнес, которым я занимаюсь, портовой. Фирма «Магнат» является оператором в Рижском порту на нескольких терминалах. Перевалка лесоматериалов и т.д. Так заработал первый миллион. Когда начинали заниматься предпринимательской деятельностью, думал, у всех есть смешные истории, как это происходило. Первое, чем занялся, была издательская деятельность. Издал девятитомник «Дайджест для бизнесмена и менеджера». На советском пространстве эта библиотечка тогда расходилась очень хорошо, хотя стоила как машина «Жигули». К сожалению, Советский Союз распался и мой бизнес недолго просуществовал. Вот тогда занялся портовской деятельностью. Говорят, у академика Королева был плакат с изречением «По законам аэродинамики майский жук летать не может. Но он об этом не знает, поэтому и летает». У меня было аналогично. Нам с г-ном Кригенсом пришла в голову одна идея. Он всю жизнь занимался строительными подъемными кранами. Но, как оказалось, никто в мире не использовал их для для погрузки кораблей. Портальный кран стоит 1 миллион долларов, а строительный - 10 тысяч долларов. Вот мы впервые применили технологию использования последних, что сразу дало ощутимый выигрыш. А в случае их нехватки в порту, всегда может помочь аренда крана 90 тонн. Именно таким способом мы до сихъ пор и проводим погрузочно разгрузочные работы.

Василий Мельник: Наша жизнь, как бизнесменов, начиналась в СССР с перестройки, гласности и многих других нововведений. И первый миллион мы заработали, создав трансреспубликанский центр по проблемам молодежи. Его филиалы работали по всему Советскому Союзу. Мы занимались ЛОТОСом, студентами, школьниками. Помню, тогда был предпринят первый шаг - обложение своеобразным «оброком» колхозов. То есть они должны были не только платить школьникам, помогавшим в уборке урожая, но и выделять им часть собранной сельхозпродукции. Вот тогда мы, комсомольцы, очень сильно боролись за то, чтобы нам разрешили это сделать, привезти и продать.

А потом уже заработать миллион было делом техники. Первыми в СССР, через внешних экспортеров, закупили компьютеры и привезли в нашу страну. Я тогда учился в Москве и через наших друзей провел прямую сделку через «Внешэкономбанк СССР» с Братским и Красноярским аллюминиевыми заводами. В то время у них было много валюты. И они почему-то продавали ее за рубли. А инвалютный рубль тогда стоил 20 советских рублей. Мы ту валюту выкупили на аукционе, что и сейчас делается на бирже. В итоге в 1989 году закупили 1 200 компьютеров и продали. И стали миллионерами. Потом с партнерами наши дороги разошлись. Советский Союз распался, все развалилось. Затем решили создать промышленный бизнес, куда и вложили деньги. В 1993 году создали «Балтийский холдинг», куда вошли 32 завода различного профиля. Есть транспортные компании, энергетические.

Алексей Ялунин : Фирма, которой я руковожу, занимается упаковкой кондитерских изделий и промышленных товаров. То есть все, где лежат конфеты, и тот самый «Жилет, что лучше для мужчины нет!», вернее то, что вокруг этой бритвы, делаем мы. А начиналось все во время возрождения кооперативного движения в Советском Союзе. Тогда мы с партнерами начали выдавливать из пластмассы всевозможные формы автомобильных деталей. Дело пошло успешно. Наши изделия продавались по всей стране. Даже зимой в Норильск возили. Поскольку платежная система тогда была очень хорошей, бизнес процветал. Да и налоги тогда были очень хорошие, по-моему, 3 процента. Помню, мы даже сами приходили и просили, чтобы взяли наши деньги. Когда упомянутые запчасти стали изготовлять мешками, пришли к выводу, что неприлично так их возить в магазины. Тогда и возникла идея их оригинальной упаковки. Стали искать соответствующее оборудование. Такого не оказалось. Но на каком-то фармацевтивческом предприятии в Риге увидели станок, который упаковывал таблетки. Тогда и решили – поскольку мы все выпускники Рижского политехнического института, что нам стоит разработать оборудование для упаковки. Через год это было сделано. Причем деньги зарабатывали самыми различными способами. Привозили сок из Израиля, правда, половину сами выпивали, кофе закупали и пытались торговать. Не скажу, что удачно. Но, тем не менее, станок изобрели. И первый же отвезли на международную выставку в Москву, где его сразу же продали за 200 тысяч долларов. По тем временам баснословные деньги.

После этого не только стали упаковывать свою продукцию, но и решили создавать такие станки и продавать. Увы, не удалось. Тогда рынок еще не был готов к этому. Подумали, а почему бы самим не делать на них продукцию. Стали искать потребителей. Пошли на «Кайю», «Узвару», поехали в Эстонию. Первые образцы стали находить спрос.

И тут президент Латвии г-н Ульманис, улетая с визитом в Китай, пригласил с собой и предпринимателей. Мы заколотили станок в ящик, с трудом погрузили в самолет и отправились с ним. Интерес в КНР оказался большим. Но в том коммунистическом обществе все зависело от решения вышестоящих товарищей.

Вечером, после выставки, мы, прилетевшие предприниматели, сидели на приеме, с трудом пили китайскую рисовую водку, и тут, неожиданно, получили первый заказ. От ...директора фабрики «Узвара»! Это ж надо было пролететь не одну тысячу километров, тогда как в Риге мы находились в километре друг от друга!

Вернувшись, с некоторыми трудностями, мы стали выполнять этот заказ. Потом появилась еще одна фабрика, затем другая... Затем мы создали систему продаж в России. И могу сказать, что мы уже не первый год входим в тройку лидеров по продаже такой продукции на российском рынке.

Где-то в 1996-97 годах мы решили выйти на европейский рынок. Года два я доказывал немецким фирмам, что латвийское предприятие может выпускать продукцию высокого качества. Они хвалили наши образцы, ковыряли в носу и отвечали: мол, непонятно, где находится эта самая Латвия и что это такое. Тем не менее, в итоге все это принесло свои результаты. И постепенно, постепенно наша продукция стала поставляться в страны ЕС. Параллельно мы совершентствовали оборудование, приватизировали несостоявшийся завод роботов. И таким образом твердо стали на ноги.

Юрий Данилко : Я являюсь руководителем Олайнского химического завода «Биолар». В старые времена на нем работали около 3,5 тысяч человек. Сегодня трудятся 250. Сразу скажу, не каждый может стать бизнесменом, что-то должно быть заложено в человеке. Он должен видеть как минимум на два-три хода вперед. Плюс должна быть удача. Закон о кооперации вышел в июне 1987 года. И уже в сентябре мы начали работу. Тогда сделали ставку на дефицит, конкретно на выпуск авторемонтной эмали. Причем, в тот момент налог на прибыль равнялся нулю. Потом стал заниматься металлом. Тогда на Западе его тонна стоила 20 долларов, а на наших заводаз он валялся металлоломом по 1 рублю 80 копеек. Так что я считаю, что свой первый миллион заработал честно. Правда у меня были хорошие партнеры – директора заводов, с некоторыми я был знаком 20 лет. Потом занимались поставками мочевины, закупали продукты питания. Прошли все. Затем приватизировали Олайнский завод, выпускаем традиционную продукцию, правда, выше качеством. Поставляем некоторые химические продукты во Францию и в Германию. Сейчас наши специалисты трудятся над разработкой по выпуску молочной кислоты. За ней будущее.

- Не стало ли труднее работать после вступления Латвии в ЕС?

А.О. Мы привыкли работать в разных условиях, с новой техникой, с новыми технологиями. Поэтому требования Евросоюза воспринимаем с пониманием. Сейчас я занимаюсь строительством причалов. И оказалось, что в Советском Союзе требования были выше, чем сейчас в ЕС. Так что ничего кардинально не меняется. Как работали, так и работаем.

А.Я .Мы начинали работать с Россией и работали с ней долго. На ее рынке в своей области наша фирма была номером один. Но в связи со всеми изменениями нам пришлось построить завод в Санкт-Петербурге для работы на российскои рынке. Налоги, какая-то прибыль остаются в этом городе. А свои предприятия, которые находятся в Риге, приходится переориентировать на Европу. Это нормально и интересно. Причем, к этому мы приступили давно. В1998 году пережили российский дефолт. Переход в Европу – тоже своеобразный кризис, потому что надо переделывать производство, вводить новые нормы. Если в России мы играли на честных договорных отношениях, то здесь иные правила. Теперь вынуждены приходить и просить – а возьмите, а попробуйте. В результате, поставляя продукцию в Россию, я получал за нее оплату в течении 10 дней, а теперь, когда она идет в страны ЕС, вынужден 6 месяцев держать ее на складе, чтобы какая-то немецкая фирма могла в любой момент взять эту продукцию и оплатить мне потом еще через 3 месяца. А для этого я должен иметь значительно большие оборотные средства. Тем не менее, работать надо. Жаловаться не буду.

- Вряд ли вы в детстве и в юности мечтали стать миллионерами. А кем? И каким вы видите свое ближайшее будущее?

А.О. В самом ближайшем будущем хотел бы заниматься тем же, чем занимаюсь.

В.М. Наверное, тяжело жить без будущего, это называется депрессия. У меня она давно уже прошла. Вот сейчас строю завод в России. И меня все время что-то увлекает. В детстве, когда мне было 3 года, мама спрашивала, кем я хочу стать, то отвечал – Лениным. Наверное, такое воспитание было. А сейчас, простите, детям и равняться не на кого. Кем сейчас хочу быть? Хотя бы не хуже того, кем являюсь.

А.Я . Если говорить про детство, то, как большинство ровесников, хотел быть летчиком или космонавтом. Когда стал что-то соображать, мечтал стать директором хорошего завода. После института попал на советские заводы и это желание окрепло еще больше. Чтобы навести порядок, чтобы людям там приятно было работать. Так что получается, что хотел стать тем, кем есть. Но и небо по-прежнему тянет. Хочется заиметь какой-нибудь маленький вертолетик и полетать от души.

Ю.Д. В детстве тоже хотел стать директором. И стал. Мне кажется, я всегда был директором. А что хочу? Быть молодым, красивым, здоровым... директором!

- Какое образование вы получили и связано ли оно с тем делом, которым занимаетесь сейчас? Можно ли научиться предпринимательству?

Ю.Д. Я окончил химический факультет политеха. И всю жизнь работал в этой отрасли. Образование нужно. Сын у меня закончил Лондонский университет. Но я считаю, что перед тем, как стать руководителем крупного ранга, каждый человек должен пройти все этапы производства – от начальнкка смены до директора, министра и даже премьер-министра. Когда же вчерашние лаборанты взбираются в высокие кресла, это уже не работа.

А.Я. Я тоже закончил Рижский политехнический институт, мехмаш. По образованию - инженер-механик. Считаю, что работаю по своей специальности. Работа очень тесно связана со станками. Нельзя сказать, что мы были примерными студентами. Но после института я был уверен, что если чего-то и не знаю, то знаю, где найти нужную информацию. Когда пришел на завод мастером и рабочие пытались меня зацепить какой-то спецификой, я вечером шел в библиотеку, брал справочники, учебники и находил все нужное. Образование в любом случае необходимо.

В.М. У меня было немножко сложнее. Начинал с летчика. Учился в военном училище. Но потом началась «перестройка», и с 5-го курса был вынужден по моральным устоям уйти, хотя тянул на красный диплом. Был большой скандал. В то время курсанты сами не уходили. Пришлось дослужить еще в Советской Армии. Даже на «губе» посидел. Пришел в Рижский политех, там мне сказали, что с моим образованием только на второй курс. Повернулся и поехал в Москву. Поступил в Институт советской торговли. Стал экономистом потребкооперации. Может быть потом это и пригодилось. Затем закончил Школу народного хозяйства. И вся эта учеба дала мне очень многое. А вообще самостоятельным я стал в 16 лет.

А.О . У меня первое образование тоже политехническое - закончил Институт инженеров гражданской авиации, по специальности инженер-механик. Но потом пошел в ...уголовный розыск, где отработал 7 лет. Затем закончил юридический факультет ЛГУ, после чего отправился в ...портовой бизнес. И, видно уже не мог остановиться, закончил университет в США, защитил докторскую диссертацию «Управление бизнесом».

Понял, что любое образование явяляется фундаментом для дальнейшего продвижения. Оно необходимо. Плюс все остальное.

В.М. Плюс информация, личные отношения. От этого на 80 процентов зависит успех.

- Господин Мельник, к вам часто обращаются с просьбой друзья дать миллион?

В.М. Обрщаются. И раньше помогал часто. В итоге всех друзей потерял. Наверное, с одной стороны, когда помогаешь, это хорошо. Но потом они переходят от тебя на другую сторону улицы.

- Вы стали миллионерами. Изменилось ли что радикально в вашем стиле жизни?

А.О. Машина, дом, одежда – это нормально и подобное может позволить себе любой высооплачиваемый менеджер. Возможны и какие-то престижные вещи. Но когда 10 лет назад я начал заниматься портовым бизнесом, то пришлось встречаться с иностранными партнерами. Вот они обращали внимание на определенные нюансы. Признаюсь, в порту я построил туалет европейского уровня. Вполне возможно, что и это помогло.

В.М. Встречают по одежке, провожают по уму. Хотя начинается все с лица. И немаловажно, как выглядит руководитель фирмы. Кстати, в России сейчас предприниматели выглядят лучше, чем на Западе. Особенно в Москве. Машиной пользуюсь для работы. Сам за руль сажусь весьма редко. Дом есть, Сын – тоже. Дерево тоже посадил, и не одно.

А.Я. Я считаю и считаю себя не миллионером, а предпринимателем. Мои миллионы – это натуральные кирпичи. Что касается костюмов, то, как и 10 лет назад, стараюсь выглядеть аккуратным. Действительно, все-таки встречают по одежке...

Ю.Д. Самое главное – не надо путать три вещи: семью, работу и личную жизнь.

- Собираются ли ваши предприятия попытаться использовать деньги из еврофондов?

Ю.Д. За чужие деньги надо всегда отвечать. Да и на что можно претендовать? На 100 тысяч евро? Для серьезного проекта это мало. А большие деньги никто не даст.

А.Я. Да, наши предприятия по всем параметрам подходят для получения этих денег. Но потом все внимательно изучил и понял, что их мы никогда не получим. Хотя проект мы пишем, но уверенности в благополучном исходе нет...

В.М . Я вообще не попал в категорию, которая может их просить. Масса условий и ограничений. Да и вообще, эти деньги больше расчитаны на малый бизнес. Там эффективность этой помощи ощутима. Особенно в сфере инфраструктуры.

А.О. Мы планируем свое развитие на 5-10 лет вперед. Пробуем сейчас подступиться к еврофондам, но, боюсь, опоздаем.

- Бывали ли у вас потери ?

Ю.Д. В бизнесе невозможно работать без потерь. Было и у нас такое во время российского кризиса 98 года.

А.Я. Трудно найти бизнесмена, который бы что-то не потерял, особенно в те годы, когда мы становились на ноги. 100-150 тысяч долларов в год. Увы, это естественный процесс.

В.М. Не бывает так, чтобы только плюс всегда был. Но мы теряли только на людях, которым много доверяли.

А.О. Бизнес можно сравнить с шахматной партией, которую не возможно выиграть, не потеряв каки-то фигур.

- Коллекционируете ли вы что-нибудь?

В.М. Блесны. Очень люблю ездить на рыбалку, получается два раза в год. Поэтому спускаюсь в подвал, где у меня собраны удочки и спининги. Открываю ящик. Переложу все блесны, соберу. И как будто на рыбалку съездил.

А.О. У нас много моделей парусников в офисе. Наверное, это уже можно назвать коллекцией.

А.Я . В детстве марки собирал, и все.

Ю.Д . Никогда ничего не собирал. Как-то купил легковую машину «Чайка» на которой ездил секретарь ЦК Компартии Латвии. Потом еще и еще купил. Сейчас имею 4 «Чайки».

P . S . Интервью было продолжительным. Но главный вывод, по-моему, ясен. Большинство латвийских милионеров вышли из нашего, советского времени. А вот насколько мы с ними ныне находимся на разных уровнях, вопрос другой. Однако, рискну предположить, наши, постсоветские миллионеры в Латвии (независимо от национальности) – это совершенно другая социальная группа. А значит, на мой взгляд, еще не все потеряно. В отношении общества с ними...

В. ДУБРОВСКИЙ







На ос­но­ве обо­юд­ной вы­го­ды


Праздник живота


Клятву Гиппократа приблизят к земле


Спасение утопающих – дело рук самих утопающих!


Экономическая недоразвитость – здоровое население

«В каждом сердце живет и поныне»


Если завтра мороз...