«ЭТИ МИЛЫЕ ДВЕ БУКВЫ ЧТО ДВА ЯРКИЕ ОГНЯ…»

Меню сайта

Категории раздела

Культура [3199]

Этикет [505]

Статистика

Форма входа

Старая форма входа

Главная » Статьи » Искусство и культура » Культура

«ЭТИ МИЛЫЕ ДВЕ БУКВЫ ЧТО ДВА ЯРКИЕ ОГНЯ…»

К 150-летию со дня рождения К.К. Романова (К. Р.)

Поэт К.Р. … Личность в истории русской культуры рубежа XIX - XX веков скорее уникальная, чем просто необычная. С одной стороны, он близкородственно принадлежал к царствующей династии (внук Николая I, племянник Александра II, двоюродный брат Александра III) и осуществил успешную военную карьеру (служба на флоте гардемарином и участие в чине мичмана в боевых действиях против турок на Дунае, шеф 15-го гренадерского Тифлисского полка, командир лейб-гвардейского Преображенского полка). С другой — К. Р. был подлинным «делателем культуры», поэтом, драматургом, переводчиком, участвовал в работе ряда общественных творческих организаций и с 1889 года до конца жизни возглавлял Императорскую академию наук. Именно при К. Р. в Отделении русского языка и словесности академии был учрежден «Разряд изящной словесности». Он же был создателем первых в России комиссий помощи нуждающимся литераторам, ученым, музыкантам…

В советские времена чье-то недалекое «классовое» суждение о том, что «его умственный кругозор сложился в гвардейской казарме», на десятилетия скрыло жизнь и творчество К. Р. в дальних углах архивохранилищ и в спецхранах библиотек…

Великий князь Константин Константинович Романов родился 10 (по новому стилю 22) августа 1858 году в Стрельне. Его отец, Константин, сын Николая I, мать до замужества принцесса Саксонская. Будущий поэт получил прекрасное домашнее образование: ему преподавали маститые русские историки С.М. Соловьев и К.Н. Бестужев-Рюмин, теорию музыки объяснял Г.А. Ларош, автор серьезных работ о Глинке и Чайковском. Для собеседований по истории и законоведению в семью приглашался Ф.М. Достоевский.

При непосредственном участии отца К. Р., управлявшего русским флотом и морским ведомством, был учрежден и с 1848-го по 1917 год издавался журнал «Морской сборник». В нем публиковал главы из «Фрегата «Паллады» И.А. Гончаров, а также выступали другие крупные русские писатели XIX века — Островский, Григорович, Станюкович, Писемский.

Умственный кругозор Константина Романова начал складываться в высококультурной среде. Это и «пленительная сладость» стихов В.А. Жуковского, и духовная атмосфера Петербурга, Павловска, Петергофа, и Царское Село с его памятью об А.С. Пушкине и первых лицеистах… Позднее он состоял в переписке с Чайковским, Гончаровым, Фетом, Страховым, Полонским, Майковым. Поэзию Фета К. Р. очень любил и иногда использовал его художественные открытия:

Люблю, о ночь, я погружаться взором

В безоблачность небесной глубины.

Какая чистота! Как с вышины

Ласкаешь ты лазоревым убором! (1899)

Первая проба пера К.К. Романова состоялась в 1879 году во время поездки в Крым. Стихотворение «Псалмопевец Давид», опубликованное в журнале «Вестник Европы» в 1882 году, он впервые подписал криптонимом «К. Р.», под которым и вошел в русскую литературу. В 1888 году, в день 30-летия, он записывает в своем дневнике: «Жизнь моя и деятельность вполне определились. Для других я военный. Для себя же я поэт. Вот мое истинное призвание». Что послужило поводом для такого симптоматичного откровения? Дело в том, что двумя годами ранее в Петербурге увидел свет его первый сборник «Стихотворения К. Р.». А служа в Измайловском полку, К. Р. организовал в нем своеобразные литературные заседания под названием «Измайловские досуги», которые посещали многие деятели культуры.

Литературное творчество К. Р. многогранно. Он автор многих разноплановых и разножанровых стихотворений и поэм, переводчик Гете, Шиллера, Шекспира и других западноевропейских классиков. В 1910 году К. Р. начал работать над самым крупным своим произведением — мистериальной драмой «Царь Иудейский». В 1914 году он сыграл в ее единственной полноценной сценической постановке роль Иосифа Аримафейского. За запрет этой пьесы выступил Священный синод, а судьбу ее решил архиепископ Финляндский Сергий, которому великий князь в письме почтительно (словно он и не принадлежал к августейшему роду) объяснял «идею сочиненной им драмы». Однако Синод решил, что драма на евангельский сюжет, «отданная на современные театральные подмостки и в руки современных актеров, сама утратит свой возвышенный характер, превратившись в обычное лицедейство».

Сам же К. Р. был непреклонно убежден в том, что Искусство - это священный дар и его призвание — исцелять печаль и мучения души:

О царь, скорбит душа твоя,

Томится и тоскует!

Я буду петь: пусть песнь моя

Твою печаль врачует.

Пусть звуков арфы золотой

Святое песнопенье

Утешит дух унылый твой

И облегчит мученье.

Легко заметить, что эстетические взгляды К. Р. и воплощавшая их поэзия отчетливо сориентированы на «чистое искусство». Но ведь еще А.С. Пушкин говорил: «…мы рождены для вдохновенья, / для звуков сладких и молитв», т.е. видел цель поэзии в самой поэзии. Можно вспомнить и слова Ф.М. Достоевского: «Красота спасет мир». В том числе и красота общечеловеческих художественных и нравственно-этических ценностей, перед которой преклонялся К. Р.:

О если б совесть уберечь,

Как небо утреннее, ясной

Чтоб непорочностью бесстрастной

Дышали дело, мысль и речь!

Музыкальность стихов К. Р. привлекала многих композиторов. Около 70 его произведений положены на музыку П.И. Чайковским, С.В. Рахманиновым, А.К. Глазуновым, Р.М. Глиэром, А.Т. Гречаниновым и другими. Среди них до сих пор популярные «Растворил я окно…» (1885) и «Серенада» (1882).

К. Р. был подчеркнуто демократичен по характеру в отношениях даже с простыми людьми и особенно с солдатами. 12 августа 1886 года он записал в дневнике свои живые впечатления о военном ночлеге в открытом поле:

«Спускалась ночь. Я закутался в бурку и лег на землю посредине роты. Лежать с солдатами я так люблю; оно приходится сравнительно редко, и в этих случаях я обыкновенно отстаю от кучки офицеров. Как хорошо, когда можешь быть запросто с солдатами, жить их жизнью, дышать их воздухом, вслушиваться в их говор, шутить с ними, отвечать на их вопросы. Тогда те невидимые и почти непроницаемые перегородки, отделяющие наше сословие от солдат, как бы падают, и становишься их товарищем».

Дальше следует поразительнейшее по своей искренности признание великого князя: «И странно: простой народ вовсе мне не так дорог; он становится мне мил, только облеченный в солдатский мундир. При всем своем отвращении к неопрятности, я совершенно перестаю быть брезгливым, когда попадаю в общество своих солдат, и не боюсь ни насекомых, ни дурного запаха. Этот особенный, свойственный только солдату запах мне даже очень мил».

Военная служба вызвала к жизни солдатскую лирику К. Р., которая по праву считается «самой демократичной» в его литературном наследии. Стихотворение «Умер, бедняга! В больнице военной…» (1885) стало народной песней. По словам писателя Л.М. Леонова, его по популярности можно сравнить только с «Гибелью «Варяга».

Умер, бедняга! В больнице военной

Долго родимый лежал;

Эту солдатскую жизнь постепенно

Тяжкий недуг доконал…

Рано его от семьи оторвали:

Горько заплакала мать,

Всю глубину материнской печали

Трудно пером описать!

Волею судеб служебная и общественно-творческая деятельность К. Р. оказалась тесно связанной с тверской землей. Из биографической справки о нем (автор — Н. Волкова), помещенной в справочнике «Тверские памятные даты на 2008 год», мы узнаем, что К. Р. останавливался в Твери в 1880, 1900 и 1908 годах. Целью его приезда в наш город в 1900 году было инспектирование Тверского юнкерского училища (в то время К. Р. занимал должность начальника военно-учебных заведений).

Только этими фактами связь К.К. Романова с Тверским краем не исчерпывается. Так, его весьма подробно интересовала личность и взгляды выдающегося русского педагога С.А. Рачинского, уроженца села Татево (ныне Оленинского района), который с 1872 года руководил у себя на родине работой школы для крестьянских детей. Вот несколько записей из дневника К. Р. за октябрь 1891 года: «Начал новую книгу известного сельского учителя-любителя Рачинского «Сельская школа» Раскрыв книгу, я сразу ею увлекся и жадно читаю. Она есть взятое из действительности подтверждение заветных мечтаний Достоевского…» На следующий день К. Р. продолжил: «Я весь под впечатлением книги Рачинского. Прочитал уже половину. Вчера был опять на вступительном экзамене в учебную команду и советовал офицерам приобрести книгу. Она затрагивает самые заветные струны души, дает ответ на то, что смутно сознается, во что бессознательно веришь — в духовное величие и силу простого народа».

Очевидно, эта вера и помогла К. Р., как президенту Императорской академии наук, по достоинству оценить творчество нашего земляка, крестьянского поэта-самоучки Спиридона Дмитриевича Дрожжина (1848 - 1930). В 1903 году Академия наук назначает ему ежегодную пожизненную пенсию имени императора Николая II в сумме 180 рублей (для сравнения: ежегодная заработная плата сельскохозяйственного рабочего в Северо-Западном районе Европейской России составляла тогда 65 рублей), которая становится для Дрожжина основным источником дохода. В декабре 1910 года на основании отзыва К. Р. четыре книги Дрожжина 1907 - 1909 годов издания удостаиваются премии имени М.Н. Ахматова в сумме 500 рублей.

К. Р. был ко всему прочему незаурядным литературным критиком. Свидетельство тому — его книга «Критические отзывы. Литературно-критические статьи о русской поэзии за 1905 - 1913», которая, к глубочайшему сожалению, так и не переиздавалась с 1915 года. За номером XV в ней содержится 30-страничный «Отзыв о сочинениях С.Д. Дрожжина».

Учитывая принадлежность К.К. Романова к царской семье, этот отзыв сухо трактовался советским литературоведением как «реакционный» и «необъективный», что является рецидивом вульгарно-социологического мышления. На наш взгляд, К. Р. точно зафиксировал те особенности лирики Дрожжина, в которых наиболее отчетливо проступает сущность его мировоззрения: «Много добрых, светлых, прекрасных мыслей рассыпано по всем книгам нашего поэта, — подчеркивал К. Р., — они проникнуты любовью, участием к горю ближнего, стремлением поддержать и утешить, жаждой правды и чистоты духовной».

К. Р. указал и на другое важное мировоззренческое и эстетическое качество дрожжинской поэзии: «Самобытный, своеобразный, не подпадающий под чужие влияния, не заражающийся модными течениями, не увлекающийся подражанием современному декадентству, автор почти неизменно остается верен себе и поет от души, просто, искренно и часто вдохновенно».

Особая ценность отзыва К. Р. заключалась в утверждении значимости творчества С.Д. Дрожжина для русской литературы: «Нельзя не признать за г. Дрожжиным весьма почтенной заслуги перед нашей литературой. Принимая во внимание отсутствие школьного образования, высокую степень начитанности, неимоверный труд, приложенный Спиридоном Дмитриевичем к приобретению знаний среди самых неблагоприятных условий жизни и общественного положения, нельзя не поражаться его даровитостью и силою духа, победившего всевозможные препятствия и затруднения и поднявшего простого крестьянина-пахаря до высоты крестьянина-поэта».

Вскоре после этого С.Д. Дрожжин отметил в автобиографии: «Давно мне хотелось как-нибудь лично поблагодарить не великого князя Константина Константиновича, а поэта К. Р. за его оценку в своей рецензии моих книг, на основании которой в 1910 году я получил премию Академии наук».

11 ноября 1912 года Дрожжин получил кратковременную аудиенцию у К.К. Романова.

«На этот раз мне удалось 11 ноября быть у него в Мраморном дворце; и с должной надписью на первом томе вручил ему все вышедшие пять томиков полного собрания моих стихотворений 1866 - 1912 годов, — писал Дрожжин в автобиографии. — Свидание наше продолжалось несколько минут. Поэт — великий князь спросил, между прочим, получил ли я его рецензию на мои сочинения; после отрицательного ответа попросил мой адрес, куда бы ее прислать, и я вручил ему мою визитную карточку. Стал раскланиваться.

Тогда он, целуя меня в щеку, снова подал мне руку. Я вышел радостный из Мраморного дворца».

К. Р. сдержал свое слово: С.Д. Дрожжин, по его словам, вскоре «получил от великого князя из Павловска, с его лестной для меня надписью, довольно пространный… критико-биографический очерк о моей жизни и сочинениях, напечатанный в типографии Российской академии наук 1912 года».

1 августа 1914 года грянула Первая мировая война. В это время К. Р. вместе с женой находился в Германии, и оба были интернированы. Прежде чем удалось вернуться на родину, русский офицер К. Р. испытал на себе все тяготы и унижения германского плена.

Тяжелым ударом стала для К. Р. гибель на фронте 22-летнего сына Олега, литературно одаренного человека, пушкиниста. Обострилось сердечное заболевание, и 2(15) июня 1915 г. К.К. Романов скончался в Павловске. Он был погребен в царской усыпальнице в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга.

Как ни парадоксально и трагически горько это звучит, но великого князя К.К. Романова и поэта К. Р. смерть настигла вовремя. Он не увидел крушения великой империи, не дожил ни до подвала Ипатьевского дома в Екатеринбурге, где приняла мученическую кончину царская семья, ни до шахты под Алапаевском, в которую были заживо брошены большевиками вместе с другими членами дома Романовых его сыновья Иоанн, Константин и Игорь…

В одном из своих стихотворений К. Р. так выразил свое творческое и жизненное предназначение:

…пусть не тем, что знатного я рода,

Что царская во мне струится кровь,

Родного православного народа

Я заслужу доверье и любовь.

Эти неподдельные доверие и любовь поэта-академика к русскому народу пробились в сегодняшний день: мы вспомнили его труды во благо боготворимого Отечества. И хочется верить, что теперь уже никогда их не забудем.

Александр БОЙНИКОВ По материалам сайта http://vesvladivostok.ru

Другие статьи по теме:

По губернаторским программам