ТРИНИТАРНОЕ БОГОСЛОВИЕ В ДОНИКЕЙСКИЙ ПЕРИОД

Меню сайта

Категории раздела

Культура [3199]

Этикет [505]

Статистика

Форма входа

Старая форма входа

Главная » Статьи » Искусство и культура » Культура

ТРИНИТАРНОЕ БОГОСЛОВИЕ В ДОНИКЕЙСКИЙ ПЕРИОД

1. 2. Святитель Ириней Лионский
1. 3. Тертуллиан
1. 4. Ориген
1. 5. Святитель Афанасий Александрийский
1. 5. 1...

1. 1. Апологеты. Святой Иустин Философ

В доникейский период троичная терминология (или учение о Святой Троице) производит впечатление «пестрой мозаики, слагающейся из разнообразных богословских систем и воззрений».

Первоначальный опыт построения догматического учения о Святой Троице принадлежит христианским апологетам. Их задача состояла в том, чтобы не только защитить христианство от различных нападок и обвинений, но и «представить его учение как истинную философию, чистую и возвышенную по содержанию, божественную по происхождению». На первый план апологеты выдвигают обоснование Божественного единства, монархии Отца; о Святом Духе они упоминают лишь мимоходом не останавливаясь на обосновании Его Божественности.

О сущности (природе) Божества они (апологеты) говорят приблизительно, абстрактно, как бы страшась допустить ошибку: «Бог есть неизменяемый (греч. ????????) и вечно сущий (греч. ??? ??, ? ????? ??), невидимый, пребывающий выше небес и ни кому не являющийся; он не объемлется (греч. ?????????) никаким местом, ни даже всем миром». «Бог недосягаем и беспределен, необъятен и непостижим».

Большое внимание уделяется учению о Логосе Божием (логология). «В едином Боге, Отце и виновнике всего, искони существует Логос (Слово), которое есть ум или идея Его». «Как ум и мысль Логос неотделим от Отца и вечно соприсутствует с Ним и в Нем». «В первый момент своего бытия Он есть Слово внутреннее, сокрытое в Отце, как Его Премудрость. Когда же Бог восхотел сотворить мир, то прежде всех творений Он родил из Себя этот Логос, как некоторую разумную силу, как бы произнес Его, но не лишился при этом Логоса и всегда беседует с Ним». Бог родил Логоса без всякого умаления для Себя, как бы извлек Его из Себя, вследствие чего Оно стало словом проявленным… С этого момента Логос существует уже не внутри только Бога и у Бога, Он отличная от Него ипостась, нечто иное по числу. . , другой Бог… ипостасное Слово, Перворожденный Сын Его и Бог! ». Но, в то же время «служитель Отца всяческих».

При всех терминологических недостатках богословия апологетов, они первыми встали на тот путь, по которому пошло развитие богословской мысли далее. Сделав большой шаг в развитии богословского осмысления тайны Божества, апологетам не удалось избежать многих недостатков. Один из таких недостатков был в том, что о Божестве они толкуют весьма абстрактно, определяя при этом отношение Логоса к этому Божеству. «Бог есть неизменяемый, невидимый, бесстрастный и непостижимый, пребывающий выше небес и никому не являющийся. Он не объемлется никаким местом ни даже всем миром. Он один безначален, неизменен, и неописуем и неизъясним, и ни в чем не нуждается и, собственно говоря, никакое имя к нему не приложимо».

Иногда о Логосе говорится, как о Существе низшего порядка «Логос рождается силой, волей и хотением Отца». «Он есть перворожденное дело Божие… как происшедший от Отца, Он подчинен Ему».

Понятно, что учение имевшее в себе столь важные недостатки не могло пройти бесследно, не вызвав ответной реакции в христианской среде.

1. 2. Святитель Ириней Лионский

Некоторые недостатки в догматической системе апологетов удалось устранить Иринею епископу Лионскому (150 – † около 202 гг. ), который полемизировал с гностиками. В противовес гностических систем еретиков, учивших о бесконечной эманации (истечении) Божества, св. Ириней настаивает на признании единства Божества с определенной совокупностью идеальных качеств свойственных Ему.

О Логосе святой Ириней говорит более конкретно, чем это делали апологеты. «Он (Логос – А. С. ) Сын Божий всегда сосуществующий Отцу (лат. SEMPER COEXISTENS PATRI)».

Таким образом, святой Ириней пытается устранить космологический принцип бытия Логоса, встречающийся в богословии христианских апологетов, и ввести «онтологическую идею о Логосе, как постоянном самооткровении Божества»… «Через свой Логос, который есть Сын Его, через Него Отец открывается и объявляется всем»… «Сын в Отце и имеет в Себе Отца». «Отец прославляется Словом, но и Самое Слово прославляется Отцом», следовательно «Логос – Сын есть Бог, истинный Бог».

Однако, несмотря на все плюсы, которые мы находим в богословии святого Иринея Лионского, у него все же сохраняется идея субординационизма. «Логос – рука Отца, способ, каким Он входит в соприкосновение с миром… Отец посылает, а Сын посылается… Отец выше всего и есть Глава Христа». Эти мысли святителя Иринея мало согласуются с теми его же мыслями о Логосе, как Сыне Божием, и из этого можно заключить, что ему не удалось преодолеть того понимания Логоса, как подчиненного Отцу, которое мы встречаем у апологетов.

1. 3. Тертуллиан

Другой крупной фигурой исследования догмата о Святой Троице является Тертуллиан, африканский пресвитер (около 155 – † около 220 гг. ). В учении о Логосе Тертуллиан придерживается тех же позиций, что и христианские апологеты, однако не удовлетворяется ими вполне и вводит новые, существенные поправки и дополнения.

Он говорил, что Сын обладает той же сущностью, что и Отец «Дух Святой исходит от Отца через Сына». «Отец, Сын и Дух Святой обладают одной Божественной природой». Называет Божества (Отца, Сына и Святого Духа) «самосознательными личностями (лат. PERSONAE)». В понимании Тертуллиана, различие Лиц Божества не в «отсечении, в результате которого получились бы самостоятельные существа, противополагающие Себя друг другу… как внутреннее, так сказать, саморазложение целого на части, причем ни полнота целого, ни взаимная связь частей с Ним (целым – А. С. ) не изменяется, подобно тому, как одно понятие разлагается на многие, подобные Ему». Как отдельные виды одного и того же рода Они имеют Свои особые признаки, отличающие Их друг от друга – «Отец ни от кого не происходит, и не рождается, Сын рождается и открывается людям, Дух исходит от Отца через Сына».

И все же даже в этом, казалось бы довольно целостном учении о Троице есть свои недостатки и недочеты. Хотя он и признает единосущие лиц Святой Троицы, но, в понимании Тертуллиана, оно несовершенное, не принадлежит каждому Лицу в равной степени «Отец есть вся, целая субстанция, Сын только часть ее (субстанции – А. С. ). Проявление и откровение Лиц Святой Троицы Тертуллиан понял ни как нечто данное и независимо существующее, но как «некоторый способ снисхождения Бога к миру». Как видно Тертуллиану не удалось избежать субординацианизма апологетов, однако, несомненно, богословие Тертуллиана это большой шаг вперед в развитии богословской мысли, хотя бы потому, что ему удалось избежать модалистического слияния Лиц Святой Троицы. Он, возможно, один из первых устанавливает твердую терминологию, благодаря которой мысль богослова может двигаться дальше.

1. 4. Ориген

Не менее важное место в богословии занимает молодой современник Тертуллиана Ориген, имевший огромное влияние на развитие восточного богословия и, в частности, осмысление догмата о Святой Троице.

Ориген, будучи воспитан основателем неоплатонизма Аммонием Саккасом, предпринял попытку создания христианской философии, в которой ярко отразились черты философии неоплатонизма.

Он потратил немало сил и энергии на развитие учения о рождении Сына от Отца. «Отец никогда, ни в один момент своего бытия, не мог существовать, не рождая Премудрости, потому что, если мы допустим, что Бог родил Премудрость – Сына, прежде не существующего, то Он или не мог родить ее прежде, чем родил, или мог, но не хотел родить. Ясно, что этого сказать нельзя; в том и другом случае обнаружилось бы, что Бог или же возвысился из состояния неспособности в состояние способности, или же медлил и откладывал родить Премудрость». Сказав это, Ориген не останавливается на достигнутом. «Отец, - говорит он, - не только родил Сына и перестал рождать, но всегда рождает Его».

В этом пункте Ориген делает огромное дополнение в прежнее богословие, обозначив акт рождения Сына как непрекращающийся, он не оставил места для того момента, когда Логос находился в скрытом состоянии (как это было в богословии апологетов).

Благодаря усилиям Оригена в области терминологии появляется новое слово ипостась. «Сын есть … самостоятельная ипостась», «и Дух Святой ипостась». Божество свойственно только этим трем ипостасям. Только Троица – Отец, Сын и Святой Дух являются источником всякой святости. «Три ипостаси и одна Троица» впервые эта формула была произнесена Оригеном, впоследствии она стала неотъемлемой частью церковного богословия.

Но Ориген выступает против единосущия Отца и Сына, не отвергая в то же время божественности Сына. Толкуя евангельские слова «Отец пославший (Меня) больший Меня» он отмечает что, «Спаситель и Святой Дух не только не сравнимы, а безмерно выше всех происходивших, но Отец настолько же или даже более превосходит Сына, чем насколько Он и Святой Дух превосходят всех прочих», «Он ни в чем не сравним с Сыном», «Сын безмерно выше всех сотворенных существ, превосходит их «самым своим существом, достоинством, силой и божеством. Но Отец, как нерожденная и всеблаженная природа еще безмерно выше Его» «Сын различен от Отца по существу и по подлежащему». То же самое по отношению к Святому Духу: «Все произошло через Сына, а потому и Дух произошел через Логос, так что Логос выше Его, в логическом порядке предшествует Ему по бытию». По Оригену Святой Дух находится в таком же отношении к Сыну, в каком Сын к Отцу.

Несмотря на то, что большая часть богословия Оригена явно заимствована у Плотина, ему удалось охристианизировать и придать ей церковный характер. Взяв у Плотина понятие о Едином, он сумел соединить его с христианским учением о Боге, как самобытной Личности. Можно сказать, что благодаря Оригену заложен прочный фундамент богословский и терминологический, на котором прочно ляжет никейское вероопределение.

На протяжении большого периода времени направление богословской мысли, данное Оригеном и его учеником Дионисием Александрийским, продолжало оставаться неизменным в Александрийском богословии. Правда, в несколько смягченном варианте епископа Петра Александрийского и Мефодия Олимпийского, и оно же (введение этого смягченного варианта) способствовало торжеству богословия Оригена в Восточной Церкви.

Однако учение Ария, возникшее в начале IV века, изменило уже ставший привычным уклад христианского богословия, на который ориентировались и которым руководствовались христианские богословы.

Учение Ария вновь поставило радикальный вопрос для веры и благочестия: « Кто же Он Такой, этот Сын Божий, творение или Бог?»

1. 5. Святитель Афанасий Александрийский

Новая эпоха развития богословской мысли приходится на IV век. Эпоха действительно новая и очень важная, потому что в это время происходит то, что на века определило дальнейшее развитие богословской мысли.

В это время христианство становится государственной религией (эдиктом 313 года). Церковь приобретает привилегированное положение благодаря покровительству императора Константина Великого. Однако это обстоятельство способствовало тому, что в Церковь приходили люди отнюдь не из чистых побуждений. «Уровень христианской нравственности значительно понижается; в христианскую среду проникают воззрения и привычки старого язычества, сливаются с христианскими началами, а иногда и искажают их; религиозное убеждение, характеризовавшее первых христиан, становится редким явлением (подчеркнуто нами – А. С. ). Люди, ищущие внутренней ясности духа, покидают общество и бегут в пустыню, но и здесь настигает их мир, и высокий институт подвижничества обращает на служение своим целям».

Но, несмотря на все негативные события этого времени, именно IV век отличается всплеском богословской мысли. Догматическая деятельность ведется теперь не только отдельными лицами, такими как Тертуллиан или Ориген, сейчас выступают большие, хорошо организованные партии. Споры на догматические темы ведутся не только в Риме или Карфагене, но вся Церковь принимает в этом участие. И даже не только епископы вели эти дискуссии, но все общество было поглощено решением догматических проблем. И вот в эпоху всецелого интереса к догматическим вопросам совершенно естественно разгораются богословские споры. Одним из них, самым важным, является спор между епископом Александром Александрийским и пресвитером Арием из Александрии.

Выше говорилось о тех недостатках в богословии христианских апологетов, Тертуллиана, Оригена и других. Все перечисленные недостатки способствовали, если так можно выразиться, появлению той рационализированной доктрины, которая была озвучена и популяризована Арием. Она (доктрина Ария) «подрывала ту философскую почву, на которой построена была Оригеновская логология…». И хотя авторитет Оригена в Церкви в то время был не малым, его тринитарные взгляды требовали тщательной и радикальной переработки. За это нелегкое дело взялся святитель Афанасий Александрийский и, по всей видимости, справился с этой задачей блестяще. Он первый из церковных богословов приобрел в истории имя Великого.

В сложившейся исторической ситуации отстоять веру можно было с помощью философских методов и аргументов. Всем этим святитель Афанасий умел пользоваться великолепно. Далее будут приведены характерные изречения святителя. Для начала необходимо вникнуть в суть проблемы, суть спора, поэтому рассмотрим богословские взгляды сторонников арианства.

1. 5. 1. Краткая характеристика арианства и методы борьбы с ним святителя Афанасия Александрийского

Пресвитер Арий был известен своими выдающимися дарованиями в области экзегетики и диалектики, чем привлекал к себе общее внимание. Арий, толкуя Священное Писание, приводил суждения, за которые впоследствии был отлучен от Церкви. Однажды, толкуя место из Притчей Соломона, где говорится: «Господь создал меня в начале путей Своих» (Притчи 8, 22), он развил учение о тварной природе Сына Божия.

Весть о еретических изречениях пресвитера Ария до епископа Александра дошла не сразу. Узнал он об этом только по доносу, составленному против Ария. Но и после этого он не сразу обратил свое внимание на те заблуждения, которые были присущи Арию. Однажды на одном из богословских собраний, когда епископ Александр, философствуя о Святой Троице, в присутствии всего александрийского пресвитериата выразился, что «Святая Троица есть в Троице Единица и Единица в Троице», Арий обрушил на своего епископа обвинение в савеллианстве, и при всех высказал учение о тварности Сына Божия. Епископ Александр тут же запретил ему распространять свое учение. Но для пользовавшегося большой известностью и самостоятельностью пресвитера запрет местного епископа не мог иметь достаточного авторитета.

До Никейского собора 325 года, полемика между Арием и епископом Александром заключалась в том, что каждый из них старался собрать на свою сторону как можно больше единомышленников. Святитель Александр писал окружные послания к областным епископам с изложением и критикой учения Ария. Арий в свою очередь так же распространял и защищал собственное учение о тварности Сына Божия. Епископ Евсевий Никомидийский, отвечая на письмо Ария, пишет ему: «Прекрасно мудрствуя, желай, чтобы все так мудрствовали, потому что всякому ясно, что сотворено не было, пока оно не приведено в бытие; приведенное же в бытие имеет начало». Некоторые сторонники Ария (епископы Афанасий Аназаварский и Георгий Лаодикийский) писали епископу Александру обличительные письма, обвиняя его в неправильном понимании Церковного учения, и давали практические советы арианам, как относиться к воззрениям Александра.

В конце концов, в Александрии до крайности обострились отношения между партиями православных и ариан (к тому времени уже сформировавшимся); ариане построили себе отдельные храмы, собирались в них, распространяли свое учение и опровергали учение последователей Александрийского епископа, стоявших на позиции православия. Епископ Александр подвергался постоянным насмешкам, возмущениям, обвинениям в позорных преступлениях и даже гонениям.

К 324 году положение в Церкви было крайне неопределенное. К этому времени уже прошло несколько соборов и с той и с другой стороны с взаимными отлучениями от Церкви, анафематствованиями. Надежды на примирение ожидать было неоткуда. Оставался единственный выход – созвать Вселенский собор, что и было вскоре сделано имп. Константином Великим при содействии епископа Осии Кордубского, человека строго православных убеждений. Собор епископов почти единогласно отверг лжеучение Ария, суть которого, по мнению профессора А. Спасского «просто до чрезвычайности, ясно до прозрачности, и в то же время сухо и скудно содержанием, как логическая формула». Арий считал, что Логос (Сын) – творение, хотя творение исключительное, ярко выделяющееся из остальных, созданное по воле Божией. Бог для Ария не более чем Творец (Демиург), о большем он не желает говорить, по крайней мере определенно. Бытие Бога неизреченно и непостижимо, оно сокрыто даже от Сына. Протоиерей Г. Флоровский считает, что в системе Ария и «богословия то нет. Для него существует только проблема космологии – стандартный эллинистический подход». Но пресвитер Арий не был рационалистом, а, скорее, «рационализирующим богословом». «Рационалистические элементы сказались у него в том преобладании, которым он отдавал интересам знания над интересами веры. Религиозные мотивы вообще были слабы в арианстве».

О Боге Арий говорит как о самосознательном существе, Он искони имеет в себе собственный Свой Логос и мудрость. «В Боге две премудрости, - говорит Арий, - одна собственная и соприсущная Богу; Сын рожден этой премудростью и, как причастник ее по благодати, сделался Премудростью и Словом». «Когда же Бог восхотел сотворить мир и людей, Он своим собственным Логосом, Своей собственной премудростью сотворил единого некоего в качестве орудия для миротворения Его. Он и не существовал бы, если бы Бог не восхотел дать людям бытие. Поэтому, Бог не всегда был Отцом, было время, когда Он не был Отцом, также и Логос Божий, но родился из небытия, потому что Бог, оставаясь Богом, то есть, будучи не в состоянии передать своего существа другим, сотворил Его не сущего из несущего». Все что говорилось в этом утверждении Ария, кроме последнего: «…сотворил Его не сущего из несущего», встречается в доникейском церковном богословии. Апологеты утверждали, что Сын, как самостоятельное существо рожден для творения мира. Тертуллиан прямо говорил, что было время, когда не было Сына; Сына очень часто именовали творением, совершенным делом Отца. Эти выражения встречаются у Оригена и у его ученика Дионисия епископа Александрийского, но при всех этих терминологических недочетах они оставались на почве церковности потому, что бытие Сына они изводили из сущего, Он получил свое начало в божественной природе Отца – произошел от Отца. Утверждение же Ария о том, что Сын рожден из несущего (кстати сказать, это центр всей системы Ария), изменяло весь характер догматики и придавало его воззрениям грубый смысл. «Если Сын из несущего, то ясно, что Он совершенно не причастен божественной природе и есть прямая противоположность ее». «В дерзком провозглашении «из несущности» Сына – вся новизна Ария», – подтверждает эту мысль Л. П. Карсавин.

Святитель Афанасий, в связи с этим задавал совершенно справедливый вопрос: если Сын Божий – тварь, почему тогда «Бог сотворил все Им одним и без Него ничего не было?» Необыкновенно противоречивый ответ слышится на этот вопрос: «тварь не могла принять на себя ничем не умеряемой длани Отчей и Отчей силы зиждительной, Бог сначала сотворил Сына для того, чтобы через «Его посредство, Им могло прийти все прочее». Но ведь по утверждению Ария Сын тоже есть тварь! ? «Логос как посредник понятен еще в пантеистических системах. У ариан Он превращается в бессильное человеческое слово… Если Сын не истинная Мудрость Отца, если Он «не знает» не только Отчей, но даже «своей естественной сущности», чему и как может он научить людей и того же самого Ария? Если Сын конечное творение, как сделает Он других бессмертными и бесконечными? Как человек спасет и обожит людей?» Именно в этом основной пафос полемики святителя. Афанасия с арианами, ибо лжеучение Ария ниспровергает все дело Христово. «Тварь не могла бы открыть истинного богопознания, не могла бы победить смерти, не могла бы соединить нас с Богом. Если бы Слово, будучи тварью, соделалось бы человеком, то человек не обожился бы, не сочетавшись с Богом». Бог не нуждается в нас, не нуждается в творении. «Его бытие в Себе Самом окончательно и полно. И внутренняя жизнь Бога открывается нам как тайна Пресвятой Троицы».

Святитель Афанасий Великий заканчивает еще один период развития богословской мысли. Им были решены многие вопросы церковного понимания тайны Святой Троицы (а отстаивание Божественности Сына и Святого Духа, их «единосущия» с Отцом и есть борьба за Святую Троицу), и все же многие из них остались за рамками его богословской активности. Например, не был окончательно решен терминологический вопрос, связанный с единосущием и триипостасностью Божества.

На смену этому яркому проповеднику и богослову пришли его ученики, достойные своего наименования в истории Церковного богословия: Василий Великий, Григорий Богослов. К сожалению, имя святителя Григория Нисского несколько затенено тем, что в его взглядах встречается не традиционно церковная мысль о всеобщем восстановлении творения (апокатастасис); мысль противоречащая богозданной свободе человека и ангела. Именно эти три человека, три великих богослова довели до конца дело начатое святителем Афанасием Александрийским; и именно они одержали окончательную победу над арианством. Им удалось создать законченную, догматически точную церковную терминологию, которая устранила «противоречие между понятием единосущия и троичной природой Бога…»

Другие статьи по теме:

ОТ ЧЕТВЕРТОГО ИЗГНАНИЯ ДО КОНЦА ПЯТОГО ИЗГНАНИЯ (362 – 365 ГГ. )