Псковская земля 1945 (Дмитриев Юрий) Часть 1

Двадцать третьего июля 1944 г. Красная Армия освободила от гитлеровских захватчиков город Псков.

В далёкое прошлое уходит многовековая история Пскова. Имя его неразрывно связано со многими знаменательными событиями в русской истории.

К стенам Пскова не раз подступали с Запада враги, и Псков мужественно оборонял рубежи родной земли.

С древнейших времён немцы пытались использовать Псковскую землю для вторжения в Россию. Она приняла на себя первый германский натиск и в трёхвековой борьбе сокрушила его, отстояв русскую землю.

В боях под Псковом и Нарвой родилась Красная Армия. Здесь она дала первый решительный отпор вооружённым до зубов войскам германского империализма.

И в новом нападении снова разгромлены на Псковской земле немецкие захватчики. Советское знамя гордо реет над Псковом, три года томившимся под игом немецких палачей.

Начальная история Пскова, как и многих других древнейших русских городов, забыта. Время возникновения Пскова уходит в отдалённейшее прошлое, и о его древнейших судьбах ничего не знают письменные источники и не помнят ничего народные предания. Это отметил ещё первый историк Псковской земли — автор Псковской летописи, трудившийся над нею, вероятно, в XIV в. Он не мог разыскать никаких свидетельств о начале Пскова, и только предание о псковском происхождении великой княгини Ольги послужило ему указанием на глубокую древность его родного города. «А о Пскове городе, — замечает он, — в летописании не находится упоминания, кем создан был и какими людьми; только известно, что был уже в то время как наехали князья Рюрик с братьею из варяг в славяне княжить, так как рассказывают, что Игорь Рюрикович взял себе жену Ольгу из Пскова.»

За несколько километров до впадения в Псковское озеро широкой и полноводной реки Великой она принимает в себя воды небольшой порожистой речки Псковы, которая только у самого устья становится спокойной и глубокой. Реку Пскову перед её впадением в Великую круто отклоняет К северу, гряда скалы, и у слияния двух рек образуется удлинённый, с высокими, крутыми склонами, мыс; с третьей, узкой, стороны он был отделён в древности оврагом и болотом. Природные условия создавали здесь естественную защиту, и место было избрано для устройства крепости, оберегавшей окрестное население. Это укрепление образовало начальное ядро Пскова, которое впоследствии, под названием Крома или Кремля, стало политическим центром разросшегося города. В Кремле построен был Троицкий собор — средоточие церковной и государственной жизни Пскова, ставший таким же символом Пскова, каким была святая София для Новгорода. Археологические раскопки в Кремле дали материал, относящийся к IX—Х вв.

С начала своей письменной истории Псков был одним из городов Новгородского государства. Города эти носили название пригородов, в отличие от Новгорода, города — хозяина государства. Псков стоял на западной окраине Новгородской земли. Эта окраина выделялась своим населением: оно состояло не из новгородских славян, но принадлежало к другому славянскому племени — кривичам. То была наиболее населённая новгородская область, отличавшаяся от остальной худородной новгородской земли хорошо развитым земледелием. Через Псков проходили пути, которые вели к Балтийскому морю и далее, в Западную Европу. Древнее торговое движение оставило свой след кладами денег и отдельными монетами, которые до сих пор находят в Пскове и Псковской области: арабские монеты VIII в., сассанидские и византийские деньги IX—Х вв., монеты германских императоров, англо-саксонских королей и немецких городов, чеканенные в Х— XII вв.

В XII в. старые дороги Руси на юг — Чёрное море — и на восток оказались под ударами наступающих с востока кочевников. Торговые пути перемещались на запад, к Балтийскому морю, где быстро развивался торговый обмен между странами Северной Европы. Псков, о котором ранее XII в. письменные источники почти не упоминают, приобретает теперь всё увеличивающееся значение. Он становится крупным центром торговли и средоточием ремесла. Город быстро растёт, население его увеличивается. В XIII в. немецкий летописец говорил о Пскове: «Этот город так обширен, что его окружность обнимает пространство многих городов и в Германии нет города равного Пскову».

О темпах роста Пскова можно судить по развитию его оборонительных сооружений. К концу XIII в. стены Пскова ограждали площадь не более 40000 кв. метров. В XIV в. построено было два кольца укреплений: одно — в 1309 г., затем второе—в 1375 г. Последнее окружало уже территорию почти в 300 000 кв. метров. К концу XV в. снова потребовалось расширить укрепления, и их новые линии оградили площадь в 1700 000 кв. метров.

Длина внешних стен Пскова равнялась теперь 9 километрам: укреплений такого размера не было ни в одном другом русском городе. Однако городские стены никогда не охватывали всей территории Пскова, и общие размеры города всегда были более значительными. Понятно, почему иностранцы, видевшие Псков в XVI в., сравнивали его с крупнейшими городами Европы того времени: с Парижем, с Римом.

Возвышение Пскова относится к эпохе политической раздробленности русской земли, когда хозяйственные связи между отдельными центрами и тяготевшими к ним областями были развиты слабо и когда местные интересы были сильнее интересов, общих всей земле. По мере того как Псков вырастал в большой торговый и ремесленный город, перед ним вставали свои особые задачи, решать которые ему приходилось самому. Возникали случаи расхождения интересов Пскова с интересами Новгорода; эти противоречия обнаруживались всё чаще и становились со временем всё более глубокими. Признаки обособления Пскова отчётливо сказались уже в 30-х гг. XII в. В это время в Новгородском государстве развернулась напряжённая политическая борьба. Псков выступил в ней со своими самостоятельными устремлениями, и, после того как Новгород изгнал князя Всеволода Мстиславича, псковичи, в торжественной обстановке, посадили его на княжение у себя во Пскове. Дважды возникали угрозы военных столкновений между Новгородом и отделившимся Псковом. Всеволод умер, прокняжив в Пскове всего несколько месяцев, и вскоре борьба между двумя городами прекратилась. Однако первый князь, посаженный на княжение псковичами по своей воле, остался навсегда историческим героем Пскова. Впоследствии его причислили к лику святых, считали небесным покровителем Пскова, имя его призывали в сражениях, и в сооружённом им каменном Троицком соборе (где он и был погребён) хранился как реликвия меч, считавшийся мечом Всеволода. Такой значительный след оставила в сознании псковичей их первая попытка добиться политической самостоятельности.

По окончании этого первого решительного столкновения между Псковом и старшим городом земли прежнее положение восстанавливается. Псков как новгородский пригород принимает участие в новгородском вече, участвует в походах Новгорода на Суздаль, Полоцк, Рязань, снаряжает по приказанию новгородского князя поход на Чудскую землю. Городские власти Пскова назначаются Новгородом, новгородский князь посылает сюда князя — своего наместника. Но особое положение Пскова в Новгородской земле определялось всё отчётливее. Находившийся на окраине Новгородской земли, в непосредственном соприкосновении с враждебными соседями, Псков принужден был вести с ними непрерывную борьбу, отражая постоянные нападения. Эта борьба ставила его в особые условия, выдвигали перед ним особые задачи.

На протяжении XII—XIII вв. происходит политическое обособление Пскова, его выделение из состава Новгородского государства. Псковское вече из органа местного самоуправления превращается в высший государственный орган Псковской земли; Все органы власти и суд в Пскове, ранее зависевшие от Новгорода, переходят в подчинение псковского веча. Понемногу оно взяло в свои руки избрание должностных лиц и приглашение князя. С XIV в. Псков фактически—самостоятельное государство. Новгородский пригород стал «Господином Псковом». В 1348 г. Болотовским договором Новгород должен был признать то, что уже существовало в действительности, — независимость Пскова — и формально отказаться от своих прав над ним. Новые отношения между двумя городами-государствами определились формулой: Псков — «брат молодший Новгороду». Осталась лишь церковная зависимость от новгородского архиепископа, которую псковичам, несмотря на ряд настойчивых попыток, не удалось устранить.

Как и в Новгороде, верховным органом Псковского государства было вече — собрание всего мужского населения города. Вече решало важнейшие дела государства: утверждало законы; выбирало должностных лиц — посадников, судей, воевод; приглашало князей, объявляло войну и утверждало мирные договоры; только оно могло присудить к смертной казни. Избранные на вече посадники руководили жизнью государства.    Вместе с посадниками, уже отбывшими посадничество — «старыми посадниками», — они образовывали совет, решавший дела, которые не нуждались в постановлениях веча, и подготовлявший вопросы, подлежащие рассмотрению на вече. Значение князя ограничивалось ролью военачальника, но он имел также право суда; являясь в Псков, князь приносил присягу быть «по всей воле псковской».

Как и в Новгороде, во Пскове правительственные должности, хотя они и были выборными, захватили представители боярских, фамилий. Но в Пскове, у которого не было обширных земель и богатых колоний, не создалось такого крупного и властного боярства, как в Новгороде. В отличие от Новгорода, где фактически вся власть перешла к боярскому правительству, иногда совершенно устранявшему вече, — в Пскове народное собрание удержало в своих руках всю полноту верховной власти.

Псков гордился своим государством, его независимостью. В представлении псковичей они были вольными людьми, своё государство они называли «землёю свободной». Обращаясь к прошлому, псковский летописец писал: «От начала Русской земли этот город Псков не был во власти никаких князей, но по своей воле жили в нём его люди».

* * *

Небольшая территория Псковского государства представляла собою узкую полосу земли, вытянутую с севера на юг. Северный край её лежал вдоль восточного берега верхнего течения реки Наровы; в средней части границей с запада были Чудское и Псковское озёра, а юг занимал бассейн реки Великой. По счёту самих псковичей, их земля имела в длину около 300 вёрст, а наибольшая ширина её не превышала 100 вёрст. От Пскова до западного, «немецкого», рубежа считалось всего 40 вёрст и столько же было от Пскова до противоположной новгородской границы. Псковский пригород Изборск — передовой форпост Пскова на западе — отстоял от границы только в 10 верстах.

При небольшой ширине территории Псковское государство имело длинную линию границ, а со стороны западного и южного рубежа ему постоянно угрожала опасность. На юге часто воевала Литва, с севера на западную границу нападали шведы. История Псковского государства—это история непрекращающейся борьбы за свою независимость.

В XIII в. на Западе появился новый и самый опасный враг — немецкие рыцари ордена Меченосцев. К Пскову подошла волна германского «натиска на Восток».

Этот «натиск на Восток» германцев начался в IX в. нападением на западнославянские племена, населявшие земли между Эльбой и Вислой. Мужественная борьба славян продолжалась несколько столетий. В XII в. западнославянские племена были окончательно покорены германцами, превосходившими славян в силе и организованности. Немцы отняли у славян землю, изгнали из городов, лишили права заниматься торговлей и ремёслами. Славянские племена были обречены на голод и вымирали. Те, что остались,— онемечивались.

Вслед за тем германский натиск обратился на Восточную Прибалтику, на населявших её эстов, ливов и другие племена. С целью завоевания новых земель в Прибалтике и далее на Востоке в XIII в. создан был «духовно-рыцарский» орден Меченосцев. Орден поддерживал римский папа, объявивший «крестовый поход» на Восток. В Восточной Прибалтике немцы также встретили упорное сопротивление. Но с обычной жестокостью, предавая всё на своём пути огню и мечу, они подавляли сопротивление племён, и спустя несколько десятилетий Прибалтика оказалась в их руках.

Немцы вплотную подошли к русским владениям. Новгороду и ещё в большей мере Пскову предстояло принять на себя натиск нового врага, угрожавшего Русской земле, и, став её заслоном, выдержав упорную и длительную борьбу, сломить его силу.

С давних пор племена Прибалтики находились в тесных сношениях с Русью. Заимствования в эстонском языке из русского, археологические находки и письменные источники свидетельствуют о древности чудско-русеких связей. В борьбе против немецкого нашествия народы Прибалтики были поддержаны русскими. На завоевание и по-рабощение немцами соседних чудских племён Новгород и Псков ответили походами в захваченные «рыцарями» земли. В 1217 г. новгородцы с псковичами нанесли немцам поражение у города Медвежья Голова (Оденпе). За этим последовал ряд походов, во время которых соединённые силы Новгорода и Пскова доходили до Колывани (Ревеля) и Вендена. Однако в 1224 г. немцы овладели городом Юрьевом и вскоре затем, закрепившись в Прибалтике, перешли в наступление на Псковскую землю. В 1233 г. при помощи изгнанных из Пскова и изменивших своей стране бояр и князя Ярослава Владимировича им удалось завладеть псковским городом Изборском, первым принявшим на себя удар чужеземцев. Но псковичи Отбили город, и в следующем году новгородский князь Ярослав Всеволодович нанёс немцам сильное поражение. После этого поражения, по словам летописи, «поклонишася немцы князю и смиришася отоидоша». Однако через семь лет, в 1240 г., немцы вновь большими силами напали на Псковскую землю, вторично захватили Изборск и подошли к Пскову. Попытка взять город штурмом окончилась неудачей. Немцы сожгли посад, разграбили окружающие сёла, захватили в плен детей и отступили. Летопись рассказывает: «И прогонивше под город, посад зажгоша весь, и многа зла бысть, погореша и церкви и честные иконы и всю ругу церковную, многие же селы пусты сътворища около Пскова; стояще же под городом неделю, но города не взяша, но много детей у добрых муж поимаша и отведоша в полон, и отъидоша прочь опять и тако беша без мира». Однако «рыцари», потерпевшие военную неудачу под Псковом, нашли иной путь захвата города. Среди псковских бояр снова оказалась группа изменников во главе с Твердилой Иванковичем. Они вошли в сношения с немцами и помогли им овладеть городом. Немцы установили в Пскове свою власть, посадили своих наместников; Твердило получил из немецких рук посадничество. Многие псковичи бежали с семьями из родного города, захваченного врагом, бросая родные дома и имущество: они не хотели быть рабами. Более двух лет немцы удерживали Псков в своих руках. В 1242 г. Псков был освобождён объединёнными русскими силами — новгородцами и суздальцами, во главе которых стоял Александр Невский. После освобождения Пскова Александр Невский нанёс «рыцарям» катастрофическое поражение на Чудском озере, известное под названием Ледового побоища. Немцы стали просить мира, отказываясь от всего того, что ими было завоёвано. Весть о победе вызвала в освобождённом Пскове ликование. Навстречу Александру, возвращавшемуся с победою во Псков, вышло всё население: «и яко-же приближися князь ко граду Пскову, игумени же и попове и весь народ сретоша его перед градом с кресты, подающе хвалу богови и славы господину князю Александру» (Псковская летопись).

Первая попытка немецких рыцарей захватить Псковскую землю была отражена. На несколько лет на западной псковской границе установилось спокойствие. Но в 1253 г., оправившись от разгрома на Чудском озере, немцы вновь пытаются овладеть Псковом. Они снова подступают к городу, снова жгут посад... Но псковичи бьют их, и немцы бегут, когда узнают, что на помощь Пскову идут новгородцы. Псков снаряжает ответный поход на немцев и наносит им новое поражение. И снова, потерпев неудачу, немцы шлют послов в Псков и Новгород, «хотяще мира на всей воли новгородской и псковской, — пишет летописец, — и тако умиришася». Но заключённый мир спустя несколько лет снова нарушается.

В течение трёх столетий — XIII, XIV и XV — идет борьба. После разгрома на Чудском озере за сто двадцать лет немцы восемь раз подходили к Пскову, безуспешно пытаясь его взять. Большие походы и войны чередовались с кратковременными разбойничьими набегами — «рейзами», как их называли немцы. Борьба против немецкого натиска приобретала характер общенародного дела. Защищаться нужно было всей стране. Нападая вероломно и неожиданно, враг проникал в различные пункты небольшой Псковской земли.

Пригородам и волостям нередко приходилось собственными силами отражать вторгшегося неприятеля. Население само принимало меры к сооружению городов (крепостей) для защиты своих волостей. Так, например, по просьбе слобожан Кокшинской волости и на их средства был построен Вышегородок. Для борьбы с врагом возникали отряды «охочих людей», т. е. добровольцев, действовавших и самостоятельно и совместно с дружинами Пскова. Эта борьба создала своих героев: талантливого и храброго полководца — псковского князя Довмонта, мужественного военачальника — изборского наместника князя Евстафия.

Отстаивая свою страну, Псков остановил натиск германцев и отвратил от русской земли, боровшейся с татарами, угрозу нового нашествия. Многовековую борьбу с немцами завершило Московское государство, объединившее русские земли Немецкий орден был окончательно добит в ливонских войнах Ивана Грозного.

Памятники борьбы Пскова стояли на его земле до наших дней. Земля-воин, подобно воину, облеклась в оружие. Её западная граница и вся её южная территория были защищены многочисленными крепостями. Матвей Меховский, автор историко-географического трактата о Восточной Европе, изданного в 1517 г., писал: «Земля Псковская имеет 30 каменных замков по направлению к Ливонии, каких нет ни в Московии, ни в Литве.

Вся же земля Псковская имеет в длину 60 миль, в ширину — 40». Число крепостей Меховский преувеличил, и большая часть их не была каменными, но это преувеличение показывает, какое впечатление производило на современников количество оборонительных сооружений небольшого Псковского государства.

Особенно много укреплений было возведено в XV в., когда стены самого Пскова были значительно расширены и в старых частях перестроены. К прежним городам: Изборску, Острову, Вороночу и др. прибавились: Гдов, Кобыла — на побережье Чудского озера, Опочка, Красный, Выбор, Володимирец и др. — на юге.

До сих пор стоит на высоком холме Изборск — старый псковский город, вероятно, столь же древний, как и Псков. Он упоминается в предании о трёх братьях-князьях Рюрике, Синеусе и Труворе, из которых последний сел на княжение в Изборске. Изборск, защищавший путь к Пскову с запада, имел особенное значение в обороне Псковской земли, и летописи часто упоминают его в повествованиях о военных событиях. Древние крепостные стены Изборска частично дошли до наших лет: это один из важнейших памятников древнерусского военно-инженерного искусства.    Сохранились также части каменных стен и башен Гдова и Острова. Другие пригороды имели земляные и деревянные укрепления, и от них остались на Псковской земле мощные насыпные валы.

*  *  *

Угроза непрерывных войн, которые приходилось вести небольшому Псковскому государству, заставляла его искать союзников. Насколько важна была ему их поддержка, видно по тому, как часто вражеские отряды, вторгшиеся на Псковскую землю, обращались в бегство, едва узнав, что к псковичам идёт помощь. Однако эту помощь в трудные годы, «в тошные времена», как называет их летопись, Псков находил не всегда. Интересы Новгорода часто расходились с интересами Пскова, и псковские посольства в Новгород с просьбой о поддержке нередко оказывались безрезультатными. Соседнее Литовское государство часто находилось во враждебных отношениях к Пскову. Когда же литовские князья приходили в качестве союзников, это был ненадёжный, опасный союзник, и от него псковичам приходилось беречь дома, жён и детей.

С ростом и укреплением Москвы, преемницы Владимиро-Суздальского великого княжества, всё большее значение получает для Пскова её поддержка. Одно дипломатическое влияние Москвы могло устранить опасность. И широкий политический кругозор её князей обеспечивал Пскову помощь всякий раз, как он за ней обращался. Когда в 1407 г. Пскову пришлось вести одновременно войну с Литвой и немцами и когда вспыхнувшая эпидемия ослабила его силы изнутри, а Новгород не оказал ему помощи, псковичи впервые нашли в Москве сильную поддержку. Московский князь Василий Димитриевич разорвал мир со своим тестем, литовским князем Витовтом, «псковские ради обиды», затем по просьбе псковичей прислал им князем своего сына Константина. Этот князь, «юный возрастом, но совершенный умом», во главе псковской рати совершил удачный поход на другого врага—немцев. В XV в. в Пскове входит в обычай брать князей от московского великого князя.

Помимо политических росли и другие связи. Экономическое развитие Руси усиливало сношения между отдельными княжествами и взаимную зависимость между ними. Сознание единства русской земли всегда жило в народе, теперь осуществление этого единства было исторической задачей, связанной с дальнейшим развитием страны. Самое сильное из русских княжеств — Московское — стало центром объединения Руси.    Политика московских князей, стремившихся к расширению своего государства, отвечала общеисторическим интересам страны. Используя увеличивающуюся зависимость Пскова от военной поддержки Москвы, московские князья постепенно подчиняют его своей власти. Псковский князь, слуга Пскова, превращается в московского наместника, который не хочет признавать свою зависимость от Пскова. Москва добивается увеличения власти князя, она умаляет значение и права веча, наконец, отказывается признать законными грамоты Пскова, в которых был закреплён его государственный строй. В начале XVI в., в 1510 г., князь Василий III присоединил Псков к Московскому государству, ликвидировал вече, снял и увёз вечевой колокол, и Псков выразил ему свою покорность. Отныне Псковская земля составляла неотъемлемую часть единого Русского государства.

II

В Московском государстве Псков сохранил своё значение крупнейшего хозяйственного центра. В конце XVI в. на торговой площади Пскова находилось около 1200 лавок, кроме того, торговые ряды и отдельные лавки были расположены в других частях города. Русские лавки этого времени были невелики, однако 1200 лавок образовывали обширный торг, и на этом торгу можно было найти самые разнообразные товары: изделия из золота, серебра, парчу, шёлковые, шерстяные и другие ткани, меха, оружие, ладан, свечи, одежду, обувь, мясо, молоко, масло, калачи, яблоки и другие продукты питания; посуду, железо, лапти, сено и т. д., и т. п. Хорошо развитое сельское хозяйство Псковской земли давало на псковский рынок кожу, лён, пеньку, сало, мёд, которые в большом количестве вывозились за границу. В торговле этими товарами Псков и Новгород занимали первое место на Руси. Особенно важное значение Псков имел как рынок передаточной торговли. Сюда привозились товары для продажи за границу, из-за рубежа шли товары для России.

В Пскове происходили торговые сделки между русскими и иноземными купцами, и на псковской таможне последние особой пошлиной оплачивали то, что не хотели продавать в Пскове и сами везли в Москву. По рассказу иностранца-путешественника Вундерера, побывавшего в Пскове в конце XVI в., город был наполнен иноземными’ купцами. Им предоставлен был особый двор для жилья и склада товара, находившийся сперва в . самом городе, затем перенесённый на его окраину, в Завеличье, близ дороги на Ригу. Городской совет Ревеля свидетельствовал, что торговля с русскими через Псков всегда составляла для жителей Ревеля и других городов Ганзейского союза’ один из главных источников пропитания и благосостояния. Для приезжих русских купцов и их товаров в Пскове существовали Гостиный двор с двумя избами для жилья и 69 складочными амбарами, Льняной двор, также с двумя избами и 81 амбаром, и Соляной двор. В XVI в. Псков платил со своей торговли пошлины больше любого другого русского города, столько же, сколько сама столица — Москва, и в два раза более Новгорода.

Когда потребности развивавшихся торговых и дипломатических сношений вызвали организацию правильной почтовой связи, один из двух первых почтовых трактов, учреждённых в 1663 г., пошёл на Псков и через Псков на Ригу. В Пскове же находился один из четырёх денежных дворов Московского государства. В обнесённом тыном дворе мастера лили и тянули серебро, делали формы и чеканили монету.

В XVI в. Псков был самым большим после Москвы городом на Руси. Несколько иностранцев, знавших Псков в это время, оставили его описания, которые передают непосредственное впечатление чужеземцев от этого крупнейшего города Московского государства. Некий итальянец на польской службе в реляций о русско-польской войне, отправленной в Ватикан, писал, что только одной своей частью, окружённой крепостными стенами, Псков «равняется.. . большим городам Италии», а вне этих стен находились посады, насчитывавшие около полуторы тысяч домов. Поляк, ксёндз Пиотровский, под первым впечатлением от Пскова записал в дневнике: «Мы уже в миле от Пскова... Любуемся Псковом, Господи, какой большой город. Точно Париж!». И на следующий день: «Город чрезвычайно большой, какого нет во всей Польше, весь обнесён стеною, за нею красуются церкви, как густой лес, все каменные; домов за стенами не видно. Местность превосходная; город расположен на красивой равнине.,.».

«... Этот город, как некоторые считают, по величине равен Риму», — замечает немец Вундерер, рассказывая о том, что он видел в Пскове. Он описывает Псков как город «огромный и многолюдный», наполненный ремесленниками, которые жили в нём, соединяясь в отдельных частях города по специальностям, причём жилища ремесленников, употреблявших при работе огонь, были расположены рядами вдали от других. В одной из частей Пскова Вундерер видел царский дворец «изящный и величественный, в котором все покои были убраны красным бархатом». «Большинство домов и построек Пскова, как и во всём Московском царстве, деревянные, — пишет он, — они окружены заборами, плетнями, деревьями и огородами». По выражению папского посла Поссевина, за стенами Пскова было битком набито деревянных зданий. Но к концу XVII в. каменные дома становятся в Пскове многочисленными, и ни в одном другом городе Московского государства не было их так много.

Расположенный близ границы, Псков остался важнейшей крепостью Московского государства, её оплотом против западных врагов. В XVII в., в то время, когда торговое и промышленное значение Пскова начало падать, роль его как военно-стратегического центра вследствие войн с Польшей и Швецией, напротив, ещё больше увеличилась.

Московское правительство проявляло непрерывные заботы об его укреплениях. Часть старых каменных стен и башен была перестроена, взамен деревянных возводились каменные, пострадавшие от военных действий башни и стены восстанавливались. Василий III дважды посылал из Москвы архитектора-иноземца для работ по укреплению Пскова. Присланный мастер, по повелению великого князя, построил через устье реки Псковы стену с двумя воротами, которые при угрозе нападения запирались железными решётками, так что враг не мог попасть внутрь города по реке. «А и стал Псков, — замечает летопись, — туто не бывала стена.» По повелению того же Василия III в 1525 г. была сооружена пятиэтажная башня на Гремячей горе. И сейчас она стоит над обрывом высокого скалистого берега Псковы — самая высокая и стройная из всех башен города и один из лучших памятников русского инженерного искусства XVI в. В XVII в. все основные линии укреплений Пскова были каменными. По плану, составленному в конце этого века, укрепления эти имели 37 башен. Самые значительные из них — Гремячая, Варлаамовская и Покровская — поныне производят впечатление своей грандиозностью.

Перестроены были также укрепления древних-псковских пригородов и: сооружены две новые каменные крепости: с западной стороны в нескольких верггах от Изборска были построены укрепления Печерского монастыря, на юге выстроен Себеж.

Военно-стратегическое значение Псков сохранил до времени Петра Великого, который после неудачи под Нарвой стал спешно укреплять старые русские крепости «от немецкого рубежа». Тогда около древних стен Пскова была возведена новая система укреплений — земляные бастионы, остатки которых сохранились в нескольких местах города доныне. Только после победы над шведами и завершения Петром исторической задачи соединения Прибалтики с Россией Псков утратил своё значение пограничного форпоста русской земли, каким он был в течение семи столетий.

*  *  *

Защищая страну со стороны Запада, Псков неоднократно играл важную роль в истории Московского государства. Это был ключ к Прибалтике, как определяли его значение в Польше и Швеции. И в XVI—XVII вв. сперва Польша, а затем Швеция — два сильнейших врага Московского государства — пытаются овладеть Псковом, чтобы иметь возможность осуществить заманчивые планы широко задуманных завоеваний русских земель. Но стойкость и мужество псковичей, закалённых борьбой с немецкими «рыцарями», приводили врага к поражению. Сильнейшие армии с прославленными военачальниками во главе были бессильны против бесстрашных защитников Пскова, крепких любовью и преданностью к Родине.

Одним ? из исторических подвигов Пскова была его оборона от стотысячной армии Стефана Батория, когда под стенами Пскова были разрушены результаты двухлетних завоеваний польского короля, и Московское государство было спасено от угрожавшей ему гибели.

В 1579 г. избранный на польский престол венгерский воевода и талантливый полководец Стефан Баторий начал войну против Московского государства. Он ставил целью отторжение от России только что присоединённых к ней Прибалтийских земель — того жизненно необходимого выхода к морю, которого она добилась в результате долгих и упорных войн.

Обстановка благоприятствовала Баторию: Россия была ослаблена многолетними войнами, нехватало средств и войска. Она находилась под угрозой татар, незадолго до того совершивших опустошительное нападение и уничтоживших Москву огнём. На севере поляков поддерживали шведы. Московское государство было истощено, у него было много врагов и не было союзников. Два года польскому полководцу сопутствовал успех. В 1579 г. он взял Полоцк, в 1580 г.— Великие Луки, несмотря на героическое сопротивление этих городов: силы Батория в пять-шесть раз. превышали их гарнизоны. Полагая, что Московское государство бессильно перед его армиями и его военным искусством, Баторий отклонял все уступки, на которые шёл Иван Грозный. «Русскому орлу, — говорил на сейме, поддерживая планы короля, его ближайший сподвижник, канцлер Речи Посполитой Ян Замойский, — нужно нанести такой удар, чтобы у него не только не выросли крылья снова, но и плеч больше не было; надо его отодвинуть подальше от моря». В голове Батория возникали мысли о покорении всего Московского государства, затем завоевании Закавказья, Персии, движении на Константинополь и овладении проливами. В 1581 г., на третьем году войны, Баторий выступил в поход на Псков.

В начале августа войска Польши перешли положу пограничных лесов. После пустынной Литвы и лесных дебрей они увидели плодородную, хорошо обработанную и густо заселённую Псковскую землю. Однако вид этой живописной и обильной земли вызвал вскоре у поляков тревогу: она была пуста, население покинуло те места, где теперь проходило польское войско. «Мы уже вступаем в весёлую и плодородную страну, — записывал в дневнике один из секретарей короля, ксёндз Пиотровский, — но что пользы из того? Везде пусто...», «.. .там обилие во всём, деревни... расположены густо, но нигде не видно ни одного человека». Однако, если отряды отделялись от армии и углублялись в сторону, они подвергались нападению. «Русские схватили двух... из роты Пжиемского, когда те в поле собирали хлеб для лошадей... Здесь не очень безопасно ездить»,— записывает он в те же первые дни похода; русские «стараются мстить за разорения, как могут». Лазутчики сообщали, что русские сжигают небольшие, недостаточно защищённые города, а население их перебирается в Псков. Поляки рассчитывали на лёгкий успех, быструю победу и короткую ‘войну, но с самого начала похода перед ними возникли и всё увеличивались трудности, создаваемые упорным сопротивлением народа.

Ожидая после взятия поляками Полоцка и Великих Лук наступления их на Псков, Грозный принял мерь! к обороне города. В Пскове начали работы по приведению в порядок крепостных сооружений города и укреплению слабых мест устройством дополнительных деревянных и земляных сооружений. К северной стене длиною до 8000 шагов— более полутора километров — прибавили с внутренней стороны другую, из деревянных срубов, заполненных землёй. Около тех башен, которые были малы или казались неспособными выдержать обстрел тяжёлых орудий, построили деревянные башни из крепких брёвен. Были возведены также и другие сооружения. Для осмотра города и произведённых работ Грозный отправил в Псков князя Ивана Петровича Шуйского. Вернувшись в Москву, Шуйский дал царю отчёт о состоянии Пскова. Грозный входил во все подробности организации обороны. Шуйский заверил царя, что Псков можно отстоять. 0н был назначен главным воеводой Пскова. Работы по обороне города и Псковской земли продолжались. Когда же пришло известие о выступлении Батория в поход, по волостям и сёлам было отдано распоряжение свезти в город всякие запасы, дворы же с остальными продовольственными запасами сжечь, чтобы врагу не осталось ни пристанища, ни пищи. Сожжены были также окружающие Псков посады, расположенные вне его стен.

Взяв небольшой мужественно защищавшийся город Остров, неприятель 24 августа подошёл к Пскову. К его стенам Баторий привёл стотысячную армию, состоявшую из польских, венгерских, литовских, немецких отрядов; в её рядах были люди и других национальностей, наёмники чуть ли не изо всех стран Европы. Позже прибыли с нетерпением ожидавшиеся шотландцы. Они шли в расшитых кафтанах и шёлковых чулках: то были «здоровые парни», лучшие из наёмных солдат. В отряде немцев всадники были одеты в золото и шёлк, их оружие — самопалы, алебарды и мечи; — было украшено золотом. Этим отрядом командовал Фаренсбек, до того служивший Грозному, а теперь перешедший к его врагу, казавшемуся более сильным. Фаренсбек был в почёте, так как хорошо знал «планы царя и положение Пскова», — объясняет Пиотровский. В рядах поляков находилось много знати и придворных чиновников, служивших простыми всадниками. Они жаждали славы и были в ней уверены.

Переправившись через реку Черёху, польская армия остановилась в пяти верстах от Пскова у Пантелеймонова монастыря на берегу реки Великой, от которого сохранилась построенная несколько позже каменная церковь. Место польского лагеря до сих пор носит название Баториева становища. Отсюда Баторием была сделана попытка обойти город и устроить другой лагерь у дороги из Новгорода близ села Любятово. Но псковские воеводы, установив днём против строившегося лагеря орудия, ночью открыли огонь и полностью уничтожили его.

Осаду Пскова Баторий повёл со стороны Черёхи, направляя удар на южную стену города, на участок, где она подходит к реке Великой, между угловой Покровской и Свинусской башнями. 2 сентября стали рыть траншея для подступа к городу. Работу вели ночью, опасаясь огня русской артиллерии. Но защитники города изобретали способы препятствовать работам врага и ночью. «Ночью русские употребляют удивительные, хитрости против наших работ, — пишет Пиотровский, — не довольствуясь безостановочною пальбою, они бросают в окопы факелы и калёные ядра... которые освещают всю местность; если заметят наших, занятых работами, стреляют в них, как в мишень, и многих убивают». «Русские со стен безобразно ругаются, — обижается Пиотровский в другом месте, — и говорят: мы не сдадимся, а похороним вас в ваших ямах, которые вы как псы роете против нас».

К 6 сентября окопы и туры (укрепления для артиллерии) были закончены. Две ночи устанавливали орудия, и 7 сентября на рассвете неприятеле открыл огонь. Три батареи в 20 орудий громили две башни и прилегающие к ним участки стен весь день до ночи и утро следующего дня. Башни были сильно повреждены, стена на протяжении 24 сажен разбита до основания и повреждена на протяжении 69 сажен. Посланные королём разведчики сообщили, что через образовавшиеся проломы легко можно ворваться в город. У поляков ещё не всё было подготовлено к приступу, но венгерцы, горя желанием скорее ворваться в богатый город, настаивали на немедленном штурме: «Каждая кошка охотится сама за себя», — заявил полякам один из венгерских военачальников. Баторий назначил приступ после полудня. В лагере начали поспешно готовиться. Пять знатных командиров польских кавалерийских отрядов просили короля разрешить им принять участие в штурме. Под их знамена записались многочисленные охотники. Когда наступил условленный час, все выехали из лагеря: «одни итти на штурм, а другие любоваться». Король стал с приближёнными в полуверсте от стен Пскова, у берега Великой, около церкви Никиты, с колокольни которой наблюдал за военными действиями.

В Пскове ударили в осадный колокол. Защитники города уже заняли заранее установленные места. Простившись с жёнами и детьми, в битву за Псков вместе с воинскими людьми вышло всё население города. Поляки открыли огонь из пушек и другого огнестрельного оружия по сохранившемуся участку стены, с целью отвлечь внимание русских и дать возможность передовому отряду охотников подойти к пролому. Но как только охотники двинулись, за ними в нетерпении бросились венгерцы, вслед венгерцам — немцы и поляки.

Начался горячий бой. Башни, сильно разрушенные с внешней стороны, защищать было трудно. Венгерцы и немцы ворвались в Покровскую башню, на ней появились неприятельские знамена. Вскоре поляки заняли Свинусскую башню и подступили к пролому. В ставке короля торжествовали. «Нам издали казалось, — пишет Пиотровский, — что город уже взят.» Приближённые короля просили отпустить их, чтобы вместе с ворвавшимися войсками войти, в город и разделить с ними славу. Но перед отрядом Батория, достигшим пролома и завладевшим башнями, стеной стояли русские, продолжавшие биться. Воеводы ободряли защитников города, сам Шуйский на раненом коне находился впереди сражающихся.    Духовенство явилось к месту боя, неся псковские святыни. К сражающимся прискакали три всадника в чёрных одеждах. Это были известные всему Пскову монахи, в прошлом воины: келарь Печерского монастыря Арсений Хвостов, казначей Святогорского монастыря Иоанн Наумов и Мартирий Игумен. Женщины оставили) дома, «в мужскую крепость и храбрость облекошася», как говорит про них автор «Повести» об осаде Пскова. Молодые и сильные, взяв в руки оружие, вступили в бой наравне с мужчинами. Другие подавали воинам камни и ядра. Третьи — «ретивые их сердца жаждущие водою утолеваху».

Польские отряды, ворвавшись в пролом, остановились. Дальше они не могли продвинуться. Те, что забрались в башни, «тоже рады были бы броситься в город, но и им было невмочь», — записывает в этот день Пиотровский. Русские открыли огонь по башне, занятой поляками, её щит и крыша обрушились. Затем они подожгли обе башни, и деревянные части той, где были поляки, загорелись. Поляки бросили её. Не могли удержаться и отряды, проникшие в пролом. Под покровом ночи отступили из Покровской башни венгерцы и немцы.

Приступ был отбит.

На глазах Батория, до этого дня знавшего только успехи, армия его понесла решительное поражение. Потери людьми были велики и их скрывали: «Не знаю, сколько наших легло при этом штурме, — писал Пиотровский, — потому что говорить об этом не велят... У нас и фельдшеров столько нет, чтобы ходить за ранеными».

На следующий день русские приступили к сооружению в местах проломов новых стен.

Поляки отправились в поход в расчёте быстро овладеть Псковом. Они: видели, что расчёт их рухнул. Упорное сопротивление ошеломило поляков. «После вчерашнего штурма мы немного ему цены», — читаем б том же дневнике Пиотровского.

Предстояла длительная борьба, а к ней армия Батория не была готова. После двухдневной канонады стало недоставать пороху, закупать его послали в Ригу. Надвигались морозьь. Вскоре должны были обнаружиться затруднения с продовольствием. Значительная часть войска — отряды волонтёров — пригодна была только для быстрой войны, и трудности тяжёлых будней её разлагали.

Напротив того, Шуйский писал Грозному после отражённого приступа, что может продолжать оборону, что, как он полагал, полякам грозит голод н что они не смогут долго держаться.

Баторий не мог отступить: это было бы признанием полного поражения. Он продолжал осаду.

Поляки делали новые попытки взять Псков приступом. Через несколько дней после неудавшегося штурма Баторий приказал рыть подкопы под крепость с целью взорвать её. Однако русские провели встречные ходы и подорвали польские подкопы. Город стали обстреливать раскалёнными ядрами, чтобы уничтожить огнём. Это было новейшее изобретение Батория, применённое им при осаде Полоцка и Великих Лук. Псковичи мужественно тушили пожары. Баторий сделал попытку разрушить псковские стены с помощью гайдуков, которые, прикрываясь щитами, подобрались к стенам и стали подкапывать их основания. Под стенами они были недоступны для выстрелов сверху. Псковичи стали бить гайдуков, раскачивая опущенные брёвна с насаженными на них шипами, или спускали длинные ремни с крючьями на концах и, зацепив крючьями за одежду, вытаскивали гайдуков кверху.

Баторий попытался вступить в переговоры с псковичами. На стрелах были переброшены в Псков грамоты, в которых король увещевал псковичей добровольно сдаться, обещая милость и ласку, и угрожал карами в случае упорства, указывая, что ещё ни один город не устоял против его войска. Тем же способом, на стреле, ему был переброшен из Пскова ответ.

«.. .Пятилетний отрок в Пскове посмеётся тому, — говорилось в ответе, — что вы нам писали. Какая нам польза полюбить тьму больше света, бесчестие больше чести, плен больше свободы... Все мы готовы умереть за свою веру и за своего государя и не предадим государева города Пскова. .. ни один из самых простых людей в городе Пскове такого совета [сдаться] не примет. .. Будь готов на битву с нами...»

Через месяц после начала осады секретарь королевской канцелярии Пиотровский философически замечает: «теперь здесь каждый может поучиться тому, что войну легко начать, а трудно кончить...».

29 октября начался новый штурм Пскова. Пять дней без перерыва продолжалась артиллерийский бомбардировка, и 2 ноября, после того как была разбита стена со стороны реки Великой, поляки пошли на приступ. И этот приступ был также отбит русскими.

Стало очевидным, что приступом город взять не удастся. В лагере Батория предлагали перейти к полной блокаде, чтобы в длительной осаде истощить силы защитников Пскова и принудить их сдаться.

Псковичи, действительно, терпели крайнюю нужду.

Однако польский лагерь постепенно сам оказывался в положении осаждённого. В тылах действовали русские войска и партизаны. Армия Батория стала испытывать голод. Ближайшие окрестности были опустошены. Отряды, отправлявшиеся на фуражировку, подвергались нападениям. Их провожали, как на гибель, и радостно встречали при благополучном возвращении. Для борьбы с партизанами и частями русских войск приходилось отправлять значительные отряды, но и они нередко уничтожались. На Рижской дороге, основной коммуникации поляков, возникла опасность со стороны русских, засевших в Печерском монастыре. Они нападали на отряды неприятельских войск и разбивали их, нападали на обозы, отбивали серебро, золото и драгоценности, которые поляки отправляли из России в Лифляндию.

Король послал против Печер немцев Фарвнсбека с тремя другими отрядами. В монастыре находилось триста стрельцов, монахи, посадские люди и крестьяне. Они выдержали артиллерийский обстрел, разрушивший части стены, и отбили все приступы немцев. На помощь Фаренсбеку отправили венгерцев Борнемиссы. Начались новые бомбардировки и новые приступы с большей силой, но защитники монастыря снова отбили их. От имени короля монахам предложили сдаться, они отказались. Монастырь так и не был взят.

Продолжение следует.