Молитва начинается с прошений, - это, по святому Исааку, “просительная молитва”. Согласно его учению, также есть молитва чистая и духовная. Чистота молитвы заключается в том, что к молитвенным движениям не примешивается ничего извне – “какая – либо посторонняя мысль или беспокойство о чем – нибудь”. При чистой молитве ум человека наполнен различными молитвенными движениями, “духовная молитва” начинается за пределами чистой она не предполагает никаких движений ума: “От чистоты молитвенной и до внутренней, - пишет святой Исаак, - как скоро мысль переступила этот предел, не будет уже иметь она ни молитвы, ни движения, ни плача, ни власти, ни свободы, ни прошения, ни вожделения, ни услаждения чем - либо”. Духовная молитва, таким образом, есть схождение ума в покой и безмолвие. “Все, что является молитвой, прекращается, и не молитвой молится ум”. Это – молитвенное совершенство, духовная молитва, это – абсолютный мир, покой (греч. ??????). “В жизни духа уже нет молитвы – учит святой Исаак. – Всякая существующая молитва состоит из прекрасных помыслов и душевных движений. На духовном же уровне и в жизни духа нет ни помыслов, ни движения, нет даже какого – либо ощущения малейшего движения души относительно чего - либо, ибо естество полностью удаляется от этого и от всего, что свойственно ему. И пребывает человек в некоей несказанной и неизъяснимой тишине, ибо действие Духа Святого пробуждается в нем, и поднимается он выше области душевного знания”.
Надо сказать, что такое прекращение умственной активности, которое святой Исаак называет “молчанием разума”, не является чем – то вроде буддийской нирваны – выходом за пределы всякого персонального существования. У преподобного Исаака “молчание разума” не есть синоним бессознательного и бесчувственного забвения. В отличие от нирваны, “молчание разума” есть состояние предельно интенсивной деятельности ума, который оказывается во власти Бога: “Как скоро разум вступает в область молчания, прекращается и молитва. Когда же управление и смотрение Духа возгосподствуют над умом … тогда отнимается у природы свобода, и ум путеводится, а не путеводит. И где тогда будет молитва, когда естество не в силах иметь над собой власти, но путеводится иной силой – сама не знает куда, и не может совершать движений мысли, в чем бы ему хотелось, но овладевается в тот час пленившей его силой и не чувствует, где путеводится ею? Тогда человек не будет иметь и желания; даже, по свидетельству Писания “не знает в теле он или вне тела” (2 Кор. 12, 2)”.
Преподобный Симеон Новый Богослов подобно святому Исааку утверждает, что духовное видение в целом является сознательным состоянием: “Одно мы знаем все, посвященные в это, что тогда мы бываем и остаемся поистине вне мира, пока видим, и снова находимся в теле и мире”.
Для преподобного Исаака “духовная молитва” – это опыт рая на земле, приобщение к будущему веку. Созерцание, которого удостоятся святые в будущей жизни, дается человеку в земной жизни посредством “духовной молитвы”: “Не молитвой молится душа, но чувством ощущает духовные реальности будущего века, превышающие человеческое понимание, уразумение которых возможно только силой Святого Духа. А это есть умственное созерцание, а не движение и не взыскание молитвы, хотя от молитвы получило начало. От этой молитвы Святой Дух возносит их к созерцанию, которое называется духовным видением”. Согласно святому Исааку, чистой молитвы достигают очень редкие, “а достигший того таинства, которое уже за этой молитвой, едва, по благодати Божией, находится из рода в род”.
В учении преподобного Исаака, состояние “молчания разума” сродни “изумлению” и “созерцанию”: “за пределом чистой молитвы, - говорит святой Исаак, - будет уже изумление, а не молитва, потому что все молитвенное прекращается, наступает же некое созерцание”. Эти термины близки по своему значению в учении преподобного Исаака, однако каждый из них имеет свою характерность.