Луиза ШигабутдиновА: « Я – фаталистка»

Меню сайта

Категории раздела

Бизнес-новости [504]

Бизнес и финансы [952]

Экономика [5601]

Статистика

Форма входа

Старая форма входа

Главная » Статьи » Бизнес » Экономика

Луиза ШигабутдиновА: « Я – фаталистка»

« Я – фаталистка» Эту обаятельную женщину знает ни одно поколение моряков и других работников Латвийского морского пароходства. 43 года жизни Луизы Саляховны Шигабутдиновой связано с тружениками моря.

– Как же оказалась на берегах Балтики девушка из далекой Татарии?

– Я фаталистка. Считаю, что в судьбе почти всё предопределено. Заканчивала педагогический институт в Казани. Должна была с женихом-лётчиком улететь на Камчатку. Но на торжественном вручении дипломов познакомилась с Геннадием, моряком, приехавшим на побывку, который через несколько дней стал моим мужем.

– Однако...

– Вот он и увёз меня сюда. Мои друзья и родственники были в шоке. Геннадий работал в Эстонском пароходстве на торговом флоте. А тогда моряков призывали на срочную службу. Её он проходил в Риге. Но прибалтийские корни в нашем роду были. Мой дедушка по маминой линии держал конезавод под Вильно.

– А кем родители были?

– Папа, родом из простой крестьнской семьи, более полувека был главным режисером Театра кукол в Казани. А до этого – одним из первых пионервожатых, потом комсомольским вожаком. Создал первый татарский оркестр духовых инструментов. Он всю жизнь шёл впереди. Сам сочинял музыку для своих спектаклей, оформлял их. Его помнят в Татарстане и поныне.

Мама у меня тоже актриса. Папа познакомился с ней, когда был вожатым в пионерском отряде. Вскоре после моего рождения её отправили на учёбу в Москву, а папу – в Ленинград, где он учился на одном курсе с Сергеем Образцовым. Потом родители разошлись, я осталась жить с мамой. Отчим очень её любил. А к войне в семье нас, детей, было уже пятеро.

– В татарской семьей и вдруг дочку называют Луизой.

– Родители в этом смысле были оригиналы. Они называли нас именами героев своих спектаклей. Луиза, Фердинанд, Рафаэль, Флора...

«И тогда написала Сталину»

– Войну помните?

– Ещё как! Отчим погиб на фронте в 1942-м. В нашу квартиру вселили эвакуированных, оставив нам с больной бабушкой одну комнату. Очень трудно было! Помню, как мама брала санки, и мы за три с половиной километра ходили на Волгу вылавливать дрова для печки. Чтобы хоть как-то прокормить семью она часто бывала на гастролях, откуда привозила хоть какие-то продукты. Театр хотел определить нас в детский дом, но мы отказались. А становилось всё труднее. Даже в школу ходить было не в чем. И тогда в 1944-м году я написала письмо Сталину, рассказав о наших бедах.

– Дошло до адресата?..

– Вероятно, да. Я пошла на вокзал и попросила людей, ехавших в Москву, опустить конверт там. Через несколько дней к школе подъехала крутая машина, меня посадили в неё и повезли к председателю Верховного Совета республики. Она долго допытывалась, кто меня научил написать письмо Иосифу Виссарионовичу. Да никто! Отпустили домой. А вскоре нам привезли пять пар солдатских ботинок, 3 тонны мерзлой картошки, дрова, верхнюю одежду. А самое главное – прикрепили к Красному Кресту, откуда мы получали продукты, поступающие по международным каналам. И с тех пор всё время старались как-то помочь. Меня даже пригласили в радиокомитет для участия в детских передачах. Вот так нам помог Сталин.

– Действительно, фатальность.

– Но дальше пробивалась сама. Ещё в школе очень полюбила математику. Да и вообще была отличницей. Постоянно участвовала в олимпиадах, занимала первые места. После школы меня без экзаменов брали в университет. Но опять-таки финансовые проблемы. После долгих перипитий пошла на филфак в пединститут, стала преподавателем русского языка и литературы в национальных школах. Будучи гимнасткой получила и второй диплом, закончив одновременно факультет физической культуры. Направление на работу в Альметьевск. А оказалась в Латвии.

Долгая дорога к морю

– Сразу попали в пароходство?

– Нас же воспитывали патриотами. Пришла в министерство просвещения и попросила отправить туда, куда считают нужным. 14 декабря 1955 г. уехала в Ливаны в 1-ю латышскую школу. Отработала там год. Проводила дни открытых дверей, приглашала на встречи разных людей. Гена с друзьями приезжали, рассказывали ученикам про флот. В итоге мой ученик Юрис Кривойс стал штурманом и дошёл до президента Рижского порта. Ещё несколько человек связали свою судьбу с морем.

– Пример подействовал?

– Вероятно. Но... Я там, Гена в Риге. Поезд ходил один раз через сутки. Обратилась к министру с просьбой о переводе поближе. Перевели в Елгавский район в Вирцавскую школу, где т.н. «лесные братья» убили учительницу русского языка и литературы Алексееву.

– Не боялись?

– Нет. Но когда сошла с поезда и шла до школы несколько километров через лес, было довольно жутко. А приняли меня хорошо. Правда, в Ливанах я уже сносно овладела латгальским языком, а здесь пришлось учить латышский. Забавно все начиналось. Первый урок в 11 классе, по произведениям Горького. Они мне по-латышски отвечают. Я им сразу на татарском языке. С удивлением посмотрели на меня и расхохотались. После этого говорю, давайте я буду учить вас русскому языку, а вы меня латышскому. И всё, больше разговоров не было. Проработала там 5 лет.

– А как относился муж к тому, что вы опять жили врознь?

– Наверное, на этом и держался наш союз. Тем более, что он же постоянно уходил в рейсы. Первый новый рыболовецкий сейнер из-за рубежа принимал, перегонял суда из Германии. Потом работал в управлении экспедиционного лова, в пароходстве. Правда, туда я пришла раньше его.

– Наконец добрались до моря?

– До этого немного поработала в Пролетарском райкоме партии. А тут создавался Морской район города и парткому пароходства давали права райкома. Вот меня туда в 1960-м взяли замсекретаря комитета комсомола. Поставили всё на ноги, наладили. Предлагают идти на повышение. Не хочу. Но тут создается культбаза методического центра по работе с моряками при Интерклубе. Меня туда. Начинали с ноля. В итоге создала студию звукозаписи, киностудию, библиотеку... Жизнь забила ключом. И такой нюанс – когда пришла, в кассе культбазы было 300 рублей, а когда уходила – 300 тысяч.

– Вот это способности!

– Приходят суда, с их экипажами надо работать, экскурсии проводить, другие мероприятия. И я придумала выход – подписала договора со всеми пароходствами Союза, чьи суда заходили в Ригу. Через несколько лет меня опять попытались отправить на повышение, на этот раз в республиканский совет профсоюзов. Еле отбилась. Тогда направили в общество «Знание», которое организовывалось при пароходстве. Опять всё с нуля. Обучение лекторов, встречи, приглашения известных людей со всей страны. Актёры, политики, космонавты, эстрадные певцы... В 1985-м всё-таки перетянули меня ответственным секретарём республиканского общесттва «Знание». Но связь с пароходством я не теряла.

– А когда довелось первый раз в море выйти?

– Когда в комсомоле работала. Тогда нас в командировки на рейс отправляли. Сразу скажу, понравилось. И пресловутая морская болезнь меня миновала. Более того, качка вызвала обратный эффект – во мне проснулся дикий аппетит.

В сентябре 1990-го уходила на пенсию. Пришла в пароходство, а тут меня секретарь парткома Эдгар Петрович Эглит приглашает к себе и говорит «Луиза, в связи с перестройкой в пароходстве стало происходить всевозможные бартерные сделки. Но получаемые от этого блага использует весьма узкий круг людей. А у нас очень много заслуженных ветеранов. Вот для контроля и справедливого распределения надо создать организацию из представителей общественности».

Рождение «Энкурса»

– И вы опять засучили рукава?

– Конечно. И создала Центр социальной инициативы «Энкурс». Мы даже свою газету «Звезда моряка» выпускали.

– Представляю, как это восприняли в верхах.

– Противодействие было колоссальным. Даже списки ветеранов не давали. Но у меня-то свои ходы имелись. Уже вскоре у нас было 147 человек, потом 642. Причем, охватили и работающих. Но и пенсионеры пошли к нам. А как помогать им, когда нет денег? Начальник пароходства демонстративно нас не признавал. Тогда я пошла к президенту Рижского порта Юрису Кривойсу. Рассказала ему обо всем, предложила и в порту создать общество пенсионеров. Он поддержал идею.

А тут августовские события 91-го. Нас из здания Интерклуба стали выпихивать. Куда идти? Один из моряков подсказал, что в здании «Трансфлота» есть свободная комната, захламлённая мусором. Мы всё вычистили, отремонтировали, повесили занавески. Потянулись к нам и первые безработные.

– Непростой период наступил.

– Именно. Где же достать деньги? Для начала организовала курсы по изучению латышского и английского языков, потом создали туристический отдел, бригаду кровельщиков, маклерское общество (ныне ребята свою холдинговую компанию имеют). Только встали на ноги, стали помогать пенсионерам, правительство ввело новые налоги – 37 % надо было отдавать государству. Мы посчитали и поняли, что честно выжить при этом невозможно. В итоге все структуры отпустила в самостоятельное плавание. Осталась одна. Но в пароходстве к этому времени поменялось руководство. Вскоре мы зарегистрировали ООО Центр социальной иницитивы «Энкурс».

– Второе рождение?

– Верно. Тем более, что и смысл нашей деятельности к этому моменту изменился и организация стала носить свое нынешнее название – Организация пенсионеров и инвалидов Латвийского морского пароходства «Энкурс». Удалось договориться с руководством пароходства об оплате аренды помещения, коммунальных услуг, телефонов. Но всё равно трудно. Нас уже 800 человек. Пошла к президенту пароходства Авотиньшу, он выделил 40 тысяч долларов. Мы их на лечение использовали. Но всё равно маловато. Одна операция ветерана в Швеции обошлась в 20 тысяч.

Ходить с протянутой рукой невозможно. Опять к президенту. И «Энкурс» вошёл в коллективный договор.

– Что это дало?

– Ежегодно каждый член общества получает помощь в размере 100 долларов, позже появились лечебные, за счёт которых оказывается нуждающимся медицинская помощь, но уже тогда в особо тяжелых случаях помогали отдельно. Сумела подключить и экипажи судов, которые собирали с человека по 5 долларов и передавали нам. Пришел на помощь и профсоюз. Его председатель Игорь Викторович Павлов и сейчас многое делает для общества. Не остались в стороне и фирмы. Сейчас, увы, далеко не все экипажи продолжают добрую традицию. Новые моряки, вероятно, не только не думают о своих старших коллегах, но и о том, что и им придётся стать пенсионерами.

– Сколько сейчас человек в обществе?

– 1 360. За минувшие годы купили машину, оффисы в Риге, в Вентспилсе. К слову, наши отделения действуют также в Лиепае, Клайпеде, Санкт-Петербурге и Москве. Очень активно работает актив в 80 человек, бесплатно. Есть кураторы по районам. Они знают о каждом ветеране все. А ещё у нас 120 лежачих больных. И обо всех надо подумать, помочь, посетить. Вот Сильвия Сима шефствует над одинокой Надеждой Вейде. Приходит к ней, уберёт, постирает, сходит в магазин, приготовит еду. И самое главное, поговорит. И таких очень много. А некоторые работающие, как Гавриленко, Евдокименко, Фролова и другие, свою ежегодную помощь оставляют для остронуждающихся.

– Не раз доводилось видеть ваши мероприятия. Поразила тёплая атмосфера, царящая на этих встречах.

– Мы живём как одна семья. Никогда не забываем поздравить наших юбиляров, пригласить к праздничному столу. А сейчас всем ветеранам оформили годовой медицинский полис.

– Дела, дела. А как с семьей?

– У меня две прекрасные дочки. Лейла работает переводчиком, владеет несколькими языками, а Элина закончила Санкт-Петербургскую консерваторию по классу вокала На недавно прошедшем в Казани международном конкурсе исполнителей татарской песни она заняла первое место. Впрочем, с её талантом хорошо знакомы и рижане. Причем, Элина с одинаковым успехом исполняет песни, романсы, арии на русском, латышском, английском, итальянском... Муж, с которым мы прожили 42 года, погиб в автокатастрофе.

– Случись вернуться в тот далекий день окончания института не захотели бы что-то изменить в своей жизни?

– Нет. Я согласна с английским философом, который сказал, что нет ни вчера, ни завтра – есть сегодня. Так и живу. А если что-то переписать, то это будет уже другой человек.

Владимир Дубровский

"Европа – Балтия – Россия"

Предпринимательский капитализм