Еще одно лето, и снова на самом высоком уровне – разговоры о развитии туризма в Хакасии. Оказывается, новые правительственные программы, направленные на его развитие, набирают обороты. В СМИ уже официально заявлено о создании единого туроператора на территории Хакасии... А между тем каждое лето ситуация на многочисленных озерах республики напоминает локальную гуманитарно-экологическую катастрофу. В то же время привлекательных природных ресурсов для развития туризма в нашем регионе более чем достаточно. В первую очередь, это, конечно, уникальные озера и климатические условия для лечения, оздоровления и профилактики. Уникальные памятники истории: курганы, наскальные рисунки, места трудовой славы, мемориалы и памятники местной архитектуры, сохранившиеся с 18-19 столетий. Степь, тайга, реки и горы. Малоизвестные широкому кругу лиц эко-поселения. И, наконец, целый ряд относительно благоустроенных и соответственно оборудованных учреждений санаторно-курортного типа, которые при наличии определенной заинтересованности в них могли бы составить достойную конкуренцию, например, Белокурихе или Красноярскому Загорью. Но все эти прелести сегодня находятся в "зачаточном" состоянии. Почему? Об этом мы поговорим с бизнесменами-предпринимателями, которые пытаются поднимать сегодня туристический бизнес в Хакасии.
Валечка
Ему 39 лет. У него задорный мальчишеский взгляд. Появился он в поселке Приисковый Орджоникидзевского района сравнительно давно и обосновался в При основательно. "При", если кто не знает, – сокращенное название этого местечка у продвинутых горнолыжников, как "Гла" – Гладенькая или КП – Красная Поляна. У Валечки в "Больничке" отдыхают именно такие. "Больничкой" или "Больничкой-резорт" отдыхающие называют заброшенную бывшую приисковую больницу, которую Валечка преобразовал в гостиницу для любителей экстремального отдыха, которые едут сюда покататься со всей страны – от Львова до Владивостока.
– Об этом месте впервые я услышал в Мончегорске – город есть такой на Кольском полуострове, за Полярным кругом, с населением 40 тысяч человек. В 2003 году приехали сюда посмотреть и покататься летом на лыжах. Тогда и убедились, что да, действительно, есть тут летом снег, и его можно катать. В те годы у меня был самый настоящий кабинет на самом настоящем заводе, где работал я заместителем настоящего директора. В какой-то момент вдруг стало жалко не зарабатываемых денег, а времени, и я уехал сюда, – рассказывает мне Валечка.
– Что за люди, ваши клиенты? Им надоели бутики и мак-дональдсы городов-миллионников?
– Приезжают и богатые ребята, и попроще, и "лыжные бомжи", которые сдают свои московские квартиры и на эти деньги путешествуют, получают впечатления. Едут студенты – им мы предлагаем специальные скидки во время каникул. "Возвращаемость" к нам высокая.
– Можно приехать с детьми?
– Конечно. Дети могут остаться в гостинице. Только имейте в виду – воспитателей и аниматоров у нас нет.
– Нельзя оставлять детей без присмотра!
– Значит, мы не созданы для семейного отдыха, – соглашается Валентин и тут же добавляет, – но с детьми приезжают часто. Причем дети катаются наравне со взрослыми. Им проще: у детей ведь нет страха, который присущ их родителям.
– Сложно было начинать, или все далось легко?
– Легко не было, – Валентин заметно оживляется от нахлынувших воспоминаний. – Было нереально сложно. Когда я сюда приехал, мне подарили новый портфель. Пока я с ним ходил по кабинетам – 13 месяцев(!), добиваясь разрешения подключить брошенное здание бывшей больницы к электричеству, ручка у портфеля оторвалась. Если можно было бы отмотать время назад, я сделал бы многое по-другому...
– Отдыхать у вас дорого?
– Дорого. Но дешевле – ничего не делать.
– Ты женат?
– Да. Моя семья тоже любит проводить тут выходные.
Я не уточняю, сколько детей, где учатся, чем занимается супруга, и отчего не хотят они все вместе поселиться посреди зимних вьюг в этом местечке. Все слишком очевидно – дети должны получить хорошее образование, расти и воспитываться среди благополучных сверстников, жены – прилично одеваться и иметь возможность жить в комфорте, а Красноярск куда лучше приспособлен для всего этого, чем поселок Приисковый.
– Наверняка устроиться к вам на работу непросто?
– Текучка кадров у нас большая. Причина одна – алкоголь. А на базе – "сухой закон". Хочешь бухать – значит, тебе здесь не место.
– Не могу поверить! Вам требуются работники?
– Да. Требуются горничные, повар, кочегар, тракторист, гиды. Ищем хорошего фотографа. Некоторые думают, что, к примеру, гидом может работать каждый. Мол, меня здесь попоят, покормят, а я покатаюсь на халяву. Это не так. На самом деле очень тяжелая, и эмоционально, и физически, работа. Без серьезного настроя тут выдерживают не более двух-трех недель.
– Средняя зарплата в Хакасии, по официальной версии, 22-24 тысячи рублей. Ваши работники столько получают? – задаю вопрос на засыпку, пытаясь подловить собеседника: средняя зарплата в Хакасии, как средняя температура по больнице. Большинство моих знакомых, например, такие деньги зарабатывают вместе с халтурками и подработкой на стороне. Но Валентин, не моргнув глазом, отвечает утвердительно.
– Получают и больше. Все зависит от того, как и сколько работают. В посетителях недостатка нет, работы хватает.
– Сейчас лето. Сезон давно закончился?
– Мы развиваем фрирайд – это катание по любому неподготовленному снегу. В течение года он бывает рыхлым, жестким, проваливающимся и плотным. При этом погодные условия тоже могут быть абсолютно любыми. В Приисковом снег залегает в октябре-ноябре, а сходит в июне. Подходящих для катания склонов здесь великое множество, а оснежение их уникально. Регулярные снегопады обеспечивают достаточную толщину снежного покрова, лавиноопасность невелика. Так что сезон закончился у нас совсем недавно – в конце июня.
– Чем занимаешься летом? Наверное, поедешь на море?
– Не люблю море. Предполагаю этим летом благоустраивать местный лагерь детской спортивной школы. Лагерь существует здесь давно, но дети – электорат капризный, и мне сказали, что устали они жить под горой без современных удобств и необходимого комфорта. Сейчас обсуждение нашего совместного сотрудничества с руководством лагеря и нашей базы находится в стадии переговоров. Они – ребята, зажатые бюджетами, и насколько успешными будут переговоры – покажет время. Но со своей стороны я готов поучаствовать в развитии лагерной инфраструктуры.
– Другими словами, есть возможность дальнейшего развития бизнеса?
– Честно говоря, расширяться здесь особо некуда. Здесь не Северная Америка, не Канада – сильно другая страна.
– Нет желания расширить круг клиентов?
– В "Больничке" из года в год останавливаются на 90% одни и те же ребята. Некоторые оставляют здесь свое оборудование и приезжают-уезжают налегке. Оттого у нас только два вида рекламы: интернет и "сарафанное радио". Сейчас склоняемся к тому, чтобы отказаться от интернета – свои о нас знают достаточно.
Действительно, клиенты Валечки – особый контингент. Их не надо зазывать – сами приедут. Потому что и он, и его гости – своего рода единомышленники. Хоть и приезжают они со всей страны, а одного поля ягоды. Возраст это, или воспитание, или стиль жизни – не понять. Встретиться они могли и в любом другом месте, где снег или непроходимые джунгли, или необузданные волны для серфинга. Так почему не здесь – в Приисковом.
Осипович
На Сыю Ширинского района мы выезжаем редакцией традиционно уже не первый год. Здесь в полузаброшенной деревне "процветает" наш знакомый "туроператор" Петр Осипович. Выйдя на пенсию, приехал он сюда откуда-то с Крайнего Севера и обосновался в здании заброшенной и полуразрушенной деревенской электростанции. К уцелевшей несущей стене пристроил гостевые комнаты, которые сдает теперь отдыхающим.
Впрочем, цепляясь за затейливо расположенные перильца и противоположную стену, подняться наверх в состоянии любая "слегка уставшая" журналистка. Зато как здесь спится на свежем воздухе! Как пахнет деревом, солнцем и лесом! Спать на базе можно круглосуточно, но я встаю рано и иду в беседку пить кофе из пакетика "три в одном". Петр Осипович давно на ногах, у него из персонала только приходящая прачка, со всем остальным хозяйством управляется самостоятельно. Он устраивается напротив передохнуть и рассказывает о своем житье-бытье.
– Не стал садить в этом году второй огород, – делится Петр Осипович своими хозяйственными проблемами, – картошку потом девать некуда. Кому ее тут продашь? Хорошо еще, что подключили нас в этом году к Ширинской ЛЭП. А то, когда от Коммунара тянули линию, столбы зимой то и дело ветром заваливало, ремонтников не дождешься. Сейчас хорошо, землю под строительство охотно дают. Когда я приехал – не давали, еле выпросил дополнительный участок. А сейчас выделяют без проблем. Вон, Громозека-то как расстроился! – кивает Осипович на соседнюю базу.
Громозека – основной конкурент Осиповича. Свое прозвище получил он за могучее телосложение, громкий голос и нордический характер, становящийся при необходимости убедительно-решительным. Поэтому с Громозекой конкурировать надо добросовестно и предельно мирно, что Петр и практикует.
– За получением субсидии на развитие бизнеса в правительство не обращались? – спрашиваю я. – Для предпринимателей, предоставляющих туристические услуги, они предусмотрены.
Осипович только раздраженно отмахивается от моих глупостей:
– А, нет у меня там родственников! – и спешит прочь укладывать снаряжение для сплава, который нам предстоит сегодня после обеда.
Я остаюсь допивать свой остывший кофе "три в одном" и молча досадую на себя. Чего это я? С Луны свалилась или мало лет живу на свете? Или попутала информацию из пресс-релизов с реальной жизнью? Где субсидии, а где наш Петр Осипович? Субсидии – в правительстве, а Петр Осипович – здесь, на Сые. Предоставляет скромный ночлег туристам и спелеологам, организовывает сплавы по горной речке. Сажает картошку на своем огороде да ворчит на житейские трудности и недоразвитую инфраструктуру. ЛЭП местную от Шира запитали – и на том спасибо!