Вторым открытием стал Федор Достоевский, нога которого не ступала на плесскую землю, но который, мы знаем, незримо присутствует во всем российском. И воистину, случай говорит лишь подготовленному уму. Перелистывая в читальне пансионата том Достоевского, я не поверил своим глазам. Настолько современно, настолько мощно рассуждал писатель о наших с вами проблемах. Вот несколько его высказываний.
«Ну, что если человек был пущен на Землю в виде какой-то наглой пробы, чтобы только посмотреть: уживется ли подобное существо на Земле или нет?»
«Увеличилась ли сумма счастья в человеческой жизни равномерно с развитием господства человека над природой, возможного для него при теперешнем развитии естественных наук?» «Прогресс естественных знаний имеет отношение к жизни главным образом своей технической стороной».
«Полузнание - это деспот... имеющий своих жрецов и рабов, перед которым все преклонились с любовью и суеверием... перед которым трепещет сама наука».
А вот какие слова он вкладывает в уста необычного персонажа - черта: «Что станется в пространстве с топором?. . Если куда попадет подальше, то примется, я думаю, летать вокруг земли, сам не зная зачем, в виде спутника. Астрономы вычислят восхождение и захождение, Гатцук внесет его в календарь, вот и все». (Гатцук - известный в конце XIX века автор календарей. - Авт. )
- «Путанность и неопределенность теперешних понятий происходит по самой простой причине: отчасти оттого, что правильное изучение природы происходит совсем недавно (Декарт и Бэкон) и что мы еще собрали до крайности мало фактов, чтобы вывести из них хоть какие-нибудь заключения. А между тем торопимся делать эти заключения, повинуясь закону нашего развития.
Выводить же окончательные результаты из теперешних фактов и успокаиваться на этом могут только самые ограниченные натуры».
Недаром Альберт Эйнштейн заявил: «Достоевский дает мне больше, чем любой другой мыслитель, больше, чем Гаусс».
А вот некоторые параллели в мышлении великих. Достоевский (устами Ивана Карамазова): «Все эти вопросы совершенно не свойственны уму, созданному с понятием лишь о трех измерениях».
Эйнштейн: «Человеческий разум не способен воспринимать четыре измерения. Как же он может постичь Бога, для которого тысяча лет и тысяча измерений предстают как одно?»