Переходим в наступление

Меню сайта

Категории раздела

Фантастика [66]

Курьезы из истории [588]

Наша история [1403]

Статистика

Форма входа

Старая форма входа

Главная » Статьи » Мифы и реальность » Наша история

Переходим в наступление

Отвечает:

Герой Советского Союза генерал-полковник артиллерии Николай Михайлович Хлебников около пятидесяти лет своей жизни отдал родной армии. Артиллеристом он стал еще в годы первой мировой войны. После Октября командовал артиллеристами легендарной 25-й Чапаевской дивизии. А в июне сорок первого года снова принял участие в боях, но теперь уже в должности командующего артиллерией 4-й Ударной армии. В начале 1942 года Н. М. Хлебников командовал артиллерией Калининского фронта, принимал участие в Торопецко-Холмской наступательной операции, о которой позднее рассказал в своих воспоминаниях.

Взять Торопец с ходу, как взяли Пено и Андреаполь, нашей 249-й дивизии не удалось. Этот город, где размещалась вторая крупная база снабжения вражеской группы армий "Север", обороняла 253-я пехотная немецкая дивизия. Фашистская авиация ежедневно бомбила боевые порядки 249-й дивизии, а отбиваться от гитлеровских стервятников было нечем - 37-мм зенитные батареи отставали от пехоты из-за снежных заносов.

Чтобы на месте ознакомиться с обстановкой, мы с командармом выехали на вездеходе к Торопцу. Надо было срочно предпринимать какие-то меры, пока фашистское командование не успело еще перебросить к городу свои резервы. В пути наш вездеход несколько раз попадал под бомбежку. Хорошо помню покрытый шапками снега сосновый бор, за ним - поле с белеющими вдали строениями. Это уже пригород Торопца. Оттуда доносились глухие взрывы, пулеметный перестук. 249-я дивизия вела бой.

Оставили вездеход в лесу, вышли на дорогу, петлявшую по полю. Навстречу нам - легковушка начальника артиллерии дивизии полковника Шафранова. Только начал он докладывать генералу Еременко, показались "мессершмитты". Они шли над дорогой на бреющем полете. Мы бросились в кювет. Пулеметные очереди, взрывы бомб. Слышу, Еременко вскрикнул. Подбегаем к нему с Шафрановым. Андрей Иванович ранен, пытается сгоряча встать - но не может. Перебита голень правой ноги.

Командарму оказали первую помощь, мы отправили его в госпиталь, а сами пошли к Торопцу. Вот и окраина. То, что издали казалось строениями, было на самом деле русскими печами, торчавшими среди обгоревших обломков.

Тут, совсем близко от наблюдательного артиллерийского пункта, нас с Шафрановым опять накрыла вражеская авиация. Истребители пикировали сверху, мы крутились вокруг печки, используя ее как защиту. Все сошло благополучно, если не считать осколков, пропоровших полушубки и Шафранову, и мне.

И вот мы, наконец, добрались до наблюдательного пункта командира 780-го артиллерийского полка полковника Струева. Он располагал только тремя батареями, остальные были на подходе.

Я решил организовать штурм города наличными силами. С этого наблюдательного пункта связался с комдивом и стрелковыми полками и, как старший начальник, взял управление боем в свои руки.

Вскоре подошла из тыла 39-я стрелковая бригада полковника А. Ф. Куприянова. Конкретного приказа участвовать в бою за Торопец бригада не получила, у меня в тот момент тоже не было связи со штабом армии. На войне так случается нередко, и в подобных обстоятельствах многое зависит от инициативы самих командиров. Полковник Куприянов оказался человеком смелым и инициативным. Мне не пришлось долго его убеждать, что бой за Торопец достиг своей кульминационной точки и ввод в бой 39-й бригады решит дело в нашу пользу. Комбриг понимал, что ждать соответствующей санкции штаба армии - значит потерять драгоценное время. Он попросил поставить бригаде боевую задачу, получил ее и тотчас приступил к выполнению.

К утру 21 января все было готово к штурму. За ночь к нам подошли еще четыре батареи 780-го артполка и 270-й артполк. Удалось, наконец, связаться и с 360-й дивизией. Таким образом, оперативное взаимодействие с этим соединением, наступавшим правее главных сил, было установлено только на десятые сутки с начала операции. И хотя дивизия вышла из лесов и болот с большими потерями в технике, почти без артиллерии и боеприпасов, все же ее появление северо-западнее Торопца сказалось на настроении вражеских войск. Дело в том, что к этому же времени часть сил 249-й дивизии перекрыла дорогу, ведущую из Торопца на юг. Противник почувствовал угрозу окружения, и его сопротивление ослабло.

Около полудня 21 января после короткой, но мощной артподготовки 249-я дивизия вместе с 39-й и 48-й бригадами атаковала оборону 253-й немецкой дивизии. 925-й полк Назаренко первым ворвался в Торопец, за ним - другие стрелковые полки. Город был освобожден. Несколько слов о герое этого боя подполковнике Назаренко, участнике гражданской войны, потом пограничнике. Внешне Тихон Николаевич - плечистый, очень сильный. Нетороплив в движениях, скуп в речах, внутренне собран. Солдаты между собой звали его "батя". Он всегда и всюду, в любой обстановке заботился о том, чтобы его подчиненные вовремя были накормлены, обеспечены всем положенным и, если есть малейшая возможность, хорошо отдохнули. Выполняя боевой приказ, он со своим полком обычно успевал сделать много больше, чем иные, на вид очень энергичные командиры.

Накануне штурма Торопца случай свел меня еще с одним интересным человеком. Но сначала о том, как я встретился с ним снова тридцать лет спустя, в 1972 году. Приехав во Фрунзе по делам Всесоюзного общества "Знание", я был принят председателем Совета Министров Киргизской ССР Ахматбеком Суттубаевичем Суюмбаевым. Лицо его показалось мне знакомым. А он, словно угадав мои мысли, сказал:

- Так точно, Николай Михайлович! Командир взвода лыжного батальона старшина Суюмбаев. Торопец, январь сорок второго…

Тогда, в боях за Торопец, я встретил его на шоссе севернее города. Богатырского сложения лыжник в маскировочном халате доложил, что лыжный батальон выдвинут сюда от города Холм по приказу командира 33-й стрелковой дивизии (она входила в состав соседней 3-й ударной армии). Батальон перерезал дорогу Холм - Торопец. Взвод Суюмбаева получил задачу установить связь с 249-й стрелковой дивизией. Связь установлена.

- Сколько у вас бойцов? - спросил я.

- Двадцать восемь.

Я достал карту, показал Суюмбаеву лес, где, по данным нашей разведки, размещалась интендантская база фашистской группы армий "Север". Говорю:

- Пошумите там, постреляйте. Наведите панику. Иначе охрана успеет поджечь склады.

Отвечает:

- Есть, навести панику!

Панику в рядах противника они навели, и подоспевшие подразделения 249-й дивизии захватили интендантскую базу в полной сохранности. С Суюмбаевым встретиться на войне мне больше не пришлось. Он воевал в составе 33-й стрелковой дивизии 3-й ударной армии. Начав Великую Отечественную войну старшиной, закончил ее в Берлине старшим лейтенантом, командиром роты…

Интендантская база группы армий "Север", которую помогли захватить лыжники Суюмбаева, перешла к нам в целости и сохранности. О том, что она из себя представляла, скажут вам ее размеры: более десяти громадных складов, каждый из которых площадью в футбольное поле. И опять, как и в Андреаполе, только еще в большем количестве, мы отправляли продовольствие в тыл - вагоны с зерном, мукой, сахаром, шоколадом и французскими винами.

Хлебников Н. М. Под грохот сотен батарей. - М.: Воениздат, 1974. По материалам сайта http://vesvladivostok.ru

Другие статьи по теме:

Из рода Бадашей