Этот коридор оказался коротким, и Геннадий очутился не на площадке, а на широкой площади. Неожиданно он наткнулся на группу гигантских насекомых, которые что-то пожирали, уткнувшись головами в центр. Геннадий остановился и осторожно двинулся назад за скалу. Но насекомые его уже почувствовали, их усики-антенны задвигались. Они бросили трапезу и развернулись в его сторону, внимательно разглядывая и оценивая степень опасности. Геннадий стоял тоже, не шевелясь, и тоже внимательно разглядывая насекомых, которых видел впервые в жизни.
Насекомых было шесть, каждое длиной около метра, покрыты они были прочными хитиновыми панцирями. Ротовые отверстия снабжены мощным челюстным аппаратом и, кроме этого, вокруг рта имелись небольшие клешни, вероятно для того, чтобы разрывать пищу на мелкие части. Однако кроме малых клешней имелись и другие, более крупных размеров и, видимо, являлись уже боевыми.
О чём они думают, глядя на него, Геннадий, конечно, не знал, скорее всего, они оценивали, насколько опасен или съедобен объект, и что группой в несколько особей им не трудно будет разделаться с этим откуда-то взявшимся объектом. После короткой оценки они медленно двинулись к Геннадию, шурша жёсткими волосками на хитиновом покрове.
Геннадий не спеша вынул из ножен меч, засветившийся и разбрасывающий мелкие искорки.
Насекомые остановились, услышав или уловив усиками-антеннами эти совсем незначительные потрескивания. Постояв некоторое время и поводив своими усиками в разные стороны, они вновь двинулись к нему.
Геннадий был спокоен и на двести процентов уверен, что исход драки будет на его стороне, однако в глубине души ему не хотелось убивать этих насекомых, почему-то их стало жалко.
А насекомые медленно наступали, но тут в эти события вмешалась третья сила. Совершенно неожиданно откуда-то сверху почти бесшумно упала огромная тень, и когда тень приземлилась, стало ясно, что это огромных размеров паук.
Геннадий быстро укрылся за поворотом скалы и оттуда наблюдал за действиями огромного хищника. Хищник же, у которого не было никаких сомнений по отношению к этим насекомым, работал сноровисто и быстро. А насекомые, застигнутые врасплох, потеряли способность передвигаться, и поэтому паучище, возможности которого казались неисчерпаемыми, умудрился прокусить панцири сразу трёх насекомых. Они тут же упали на брюхо, раскинув вдруг сразу же ослабевшие конечности. Ещё двух насекомых паук удерживал своими мохнатыми лапами, и его ядовитые челюсти приближались уже к ним. Но шестое насекомое, подняв вверх свои боевые клешни, щёлкая ими направо и налево, всё-таки прорвалось из-под брюха паука и помчалось к ближайшей расщелине, которая находилась невдалеке от Геннадия. Паук не погнался за убегающим насекомым, он просто покончил с остальными двумя и, быстро орудуя лапами, замотал их всех в паутину. Создал большой липкий кокон, оставив на скалистом полу, сам же взлетел по отвесной скале и исчез из поля зрения Геннадия. О нём напоминала только липкая нить. Геннадий был поражён увиденным, если не шокирован, такого он никогда в жизни не видел.
– Да, ушки надо держать на макушке. Тут сам чёрт не разберёт, откуда можно ждать нападения.
Пока Геннадий обдумывал случившееся, канат из паутины натянулся, и паучья добыча была поднята вверх. Теперь Геннадий передвигался со всеми предосторожностями, постоянно осматривая скалистые стены. Вдруг раздался истошный крик ворона, сопровождавшийся самолётным гулом.
– Ка-ар-р-р, кар-р-ра-ул, сэр Гена, помоги! Где ты?
Геннадий выскочил на открытую площадку и увидел странную картину. Ворон, лавируя, кувыркался в воздухе, а следом за ним с быстротою молнии гонялись не то осы, не то пчёлы гигантских размеров. Их было три, и ворон едва успевал уворачиваться. Эти полосатые гиганты около полутора метров в длину, издавали своими крыльями звук летящего самолёта. Оценив ситуацию, Геннадий насколько позволяла сила его голоса, крикнул ворону.
– Гриша, сюда! Вниз падай. Падай!
Но ворон видимо не расслышал его крика из-за шума крыльев летающих ос. Но зато осы сразу же уловили и на мгновение замерли в воздухе. Этого мгновения ворону хватило, чтобы упасть к ногам Геннадия, который уже стоял в боевой позе с обнажённым мечом.
Одна из ос с быстротою самолёта бросилась за ускользающей добычей, Геннадия она, видимо, в расчёт не брала. Зато Геннадий, уже настолько привыкший к своему мечу и управляющий им, можно сказать, свободно, одним взмахом отсёк у гигантского насекомого крыло, которое со звоном отскочило и полетело, рассыпаясь в порошок. Та же участь постигла и насекомое. Оставшиеся две осы, видимо, не поняли, что произошло. Нападающая оса просто исчезла из поля зрения в непонятном для них направлении. Одна из двух оставшихся ос пошла на перехват добычи, но, заметив резкое движение Геннадия, почти мгновенно остановилась, буквально в двух метрах от него. Зависнув в воздухе перед Геннадием, она потоками воздуха от своих крыльев сдула останки первой осы. Её усики-антенны были направлены в сторону Геннадия. Она, казалось, внимательнейшим образом рассматривала его огромными, во всю голову, фасеточными глазами, переливающимися всеми цветами радуги. Мощные челюсти слегка сдвигались и раздвигались, и Геннадию казалось, что оса о чём-то с ним пытается говорить. Третья оса, воспользовавшись ситуацией, попыталась зайти с тыла и сходу атаковать Геннадия, но в точности атаки ей помешала скала. Геннадий, не мешкая, с разворотом ударил нападающую мечом, почувствовал, что удар достиг цели и мгновенно вернулся в исходное положение. Ещё бы доля секунды промедления и для Геннадия всё закончилось бы плачевно.
Оса, висящая перед Геннадием, готовая в любое мгновение напасть, видела своего сородича, нападающего с тыла и вдруг мгновенно превратившегося в прах. Что уж она там сообразила, но тут же взмыла вверх метров на пять. Повисев там несколько секунд, она издала несколько раз позывные, прозвучавшие, как прерывистый писк, и, не дождавшись отзыва, развернулась, быстро исчезнув среди скал.
Обессиленный ворон сидел в ногах Геннадия, он всё ещё не мог прийти в себя от пережитого. Вложив меч в ножны, Геннадий взял ворона на руки и постарался как можно быстрее убраться с места стычки. Мало ли что, вдруг оса полетела за подмогой?
– Сэр Гена, это были монстры? Ведь ты с ними дрался.
– Да, Гриша, это действительно были монстры, иначе не назовёшь.
Не выпуская ворона из рук и постоянно осматриваясь по сторонам, петляя по бесконечному скальному лабиринту, Геннадий как-то неожиданно оказался на открытом месте. Он вышел на неровную скалистую площадку, которая возвышалась над окружающим пространством. Выше неё были только скалы за его спиной, а впереди и далеко внизу простиралась огромная равнина. Её противоположного края не было видно даже с этой высоты. Слева и справа высилась гряда гор с острыми пиками. Вдруг снова послышался гул, словно летел тяжело гружёный самолёт. Геннадий ухватился за рукоять меча. Через несколько секунд он увидел огромного жука, панцирные крылья которого были подняты. Не обратив на него никакого внимания, жук перелетел перевал и начал спускаться в долину. Вслед за первым жуком пролетело, наверное, ещё с десяток, и потом всё стихло.
– Интересно, это у них перелёт на юг? А может быть, и мне тоже надо в эту долину? Может быть, это саванна – конца и края её не видно. А там что такое? Не-ве-роятно, это же пирамиды! Боже мой, какие же они гигантские, если с такого расстояния их хорошо видно. Наверное, мне действительно надо туда, возможно, там существует какая-то цивилизация, – осмотревшись, Геннадий обнаружил на краю площадки какое-то подобие тропы. – Ага, значит, здесь всё-таки кто-то не только летает, но и ходит, если протоптали такую тропу. Надо быть осторожнее, этот мир опасен.
Ему казалось, что он выбрал правильное направление, тропа вела, как ему и хотелось, вниз. Она петляла среди низкорослого кустарника, обходя огромные валуны, а местами проходила и прямо через них. Но, как оказалось, тропа эта была не единственной. К ней примыкало множество тропинок, и все они шли с гор, а может, наоборот, уходили в горы.
Геннадий не встретил на ней никого, за исключением летающих насекомых, хотя прошёл немалое расстояние. Их разнообразие удивляло: жуки, осы, мухи самых разных размеров. Невероятное, но очевидное непрестанно удивляло Геннадия, и он постоянно хватался за эфес меча. Пока всё обходилось, зато ворон Гриша, насмотревшись на это, ни за что не хотел слетать с его плеча. Геннадий отмахал, наверное, километров восемь или более того, когда его слух уловил какой-то шум, похожий на топот множества ног. Скалы отражали звук многократно, и трудно было понять, откуда исходит первоначальный звук.
– Неужели опять многоруки? – подумал Геннадий и сошёл с тропы, спрятавшись за кучей валунов.
Спугнул несколько огромных мух и, осмотревшись, стал ждать, что произойдёт дальше. Тем временем шум приближался. Вскоре оттуда, откуда шёл Геннадий, показалось несколько гигантских муравьёв, которые озабоченно сновали, вероятно, чем-то очень занятые. Через некоторое время он увидел удивительную картину. Среди снующих муравьев, раздвигая своими боками камни, ползла огромных размеров гусеница. Это удивило Геннадия, потому что гусеница в высоту была метра два с половиной, а в длину, наверное, все двадцать. Геннадий тихонько присел за камни.
– Боже мой, что это за гигантский мир? Или я так сильно уменьшился? Интересно, каких же размеров здесь люди? Если, конечно, они есть.
Пока Геннадий размышлял на эту тему, гусеница с погонщиками поравнялась с его укрытием. Муравьи сновали вокруг гусеницы, покусывая её своими клешнями, так как она пыталась уйти в сторону, а погонщики гнали её в нужном для них направлении. Неожиданно один из резвых погонщиков вскочил на камень, за которым укрывался Геннадий, и ему ничего не оставалось делать, как отойти от камня на более открытое место. Вынув меч, приготовиться к битве.
Муравей же видимо принял его за свою законную добычу и, спустившись с камня, устремился к Геннадию. В двух шагах от него остановился, оценивающе осмотрел Геннадия и решил, что добыча не опасна, можно смело брать. Но успел сделать только два шага своими многочисленными ножками, когда меч Геннадия пробил его хитиновую оболочку. Через секунду муравей просто рассыпался, и на этом инцидент был исчерпан. Остальные муравьи тем временем прогнали гусеницу далеко вперёд. Может быть, они и хватятся недостающего погонщика, но это будет потом. А сейчас Геннадий заторопился с места событий, но, поразмыслив, пришёл к выводу, что спешить-то ему собственно и некуда. Тем более что путь его пролегал в том же направлении, в котором ушли муравьи, так как другой тропы, ведущей на равнину, просто не было. Так Геннадий прошёл, наверное, около двух километров, пока окончательно не устал, да и день заметно склонился к вечеру. Пора было подумать о ночлеге, но в этом мире ночевать на открытом месте равносильно самоубийству, поэтому он старался найти какое-нибудь убежище или, на крайний случай, его построить. В здешних скалах встречалось много всяких расщелин, но для ночёвки они были непригодны. Наконец-то ему повезло– на высоте двух метров от тропы он обнаружил в скале отверстие довольно внушительных размеров, а когда до него добрался, то увидел там глубокий грот, большой щелью внутри, которая уходила куда-то вниз. Пришлось поработать, завалив её камнями и щебнем, чтобы никто не мог проникнуть к нему с тыла. Таким же образом он поступил и с входным отверстием.