Валентин Гибалтовский: Задача искусства — не калечить человеческие души

Меню сайта

Категории раздела

Этикет [505]

Форма входа

Главная » Статьи » Искусство и культура » Культура

Валентин Гибалтовский: Задача искусства — не калечить человеческие души

— Жалуетесь?
— С кем из артистов дружите и после окончания съёмок?
— Шекспира. Потому что это — ШЕКСПИР.

Одного из главных героев в сериале «Кармелита. Цыганская страсть» — обаятельного злодея Банго сыграл талантливый и перспективный актер Валентин Гибалтовский.

— Валентин, вам 43 года. Вы состоялись как актер или считаете что всё еще впереди?

— Нет, не состоялся. Наверное, действительно состоявшихся актеров можно перечислить по пальцам. Артисты постоянно находятся в поиске своего «Я».

— Востребованность любого актёра наглядно отражает его фильмография. Ваша фильмография более чем скромная. С чем это связано?

— Хотелось бы подчеркнуть, что моя фильмография - «пока» скромная. В первую очередь, это связано с тем, что период становления, пришедшийся на 90–е годы, оказался практически социальной катастрофой для всего постсоветского пространства.

— Хотите озвучить известную версию о том, что в «лихие девяностые» кино никто не снимал?

- Это только одна сторона проблемы. Самое страшное то, что молодые артисты почувствовали себя никому не нужными, выброшенными на обочину. Всё, о чём мечталось с детства, чему ты решил посвятить свою жизнь, все твои душевные порывы и профессионализм — всё это оказалось никому не нужным. Все артисты, молодые и немолодые, неизвестные и известные, все они вынуждены были пройти школу выживания. Жизнь была жёсткая и никого не жалела. В том числе и меня.

— Жалуетесь?

— Нет. От этого я стал сильнее. Всё это время, вплоть до 2006 года, я работал в театрах Румынии и во Франции.

— Ну, с Румынией всё понятно – братья-соседи. А во Франции как оказались?

— А во Франции я попал в так называемый эксод с Востока на Запад. В Страсбурге, в рамках этого проекта встретил директора театральной компании On a beaux dire режиссёра Михаила Крутова, с которым и начал сотрудничать.

— Вы уверенный в себе человек? Если да, то в чём выражается ваша уверенность?

— Уверенный. И моя уверенность в себе выражается в том, что я нужен. Близким мне людям, своей семье, друзьям и даже окружающей природе. Не надо забывать, что все мы — маленькие частицы огромной Вселенной.

— Коллеги и режиссёры говорят о вас как о скромном, рассудительном и уравновешенном человеке. В жизни вы полная противоположность своему герою. Считается, что особенно удачно роль получается тогда, если внутренний мир артиста созвучен его театральному или кинематографическому персонажу. А в чём тогда секрет вашего несомненного успеха?

— Каждая роль — это некое таинство, к которому надо подходить трепетно. Подходить так, чтобы мир написанного персонажа не отпугивать от своей плоти. Нужно искать в своём подсознании подходящие струны, ведь каждая роль имеет свою ауру, о которой не говорят вслух.

— Ну, вы романтик… Играете роль откровенного негодяя и в то же время не забываете о трепетном подходе к созданию образа. Знающие вас люди подчеркивают вашу языковую образованность. Румынский, французский, не говоря уже о русском… Как я понимаю, ещё и немецкий? Кстати, на нём пытались со мной говорить только Банионис да вы. Банионис —понятно, он Гойю играл на немецком, а у вас откуда такая любовь к языку?

— О, она — давняя. И пришла ко мне ещё в 1985 году, когда я служил в ГСВГ, в Ансамбле песни и пляски — 20-й гвардейской армии в г.Ebersvalde-Finow. Наша творческая задача была чисто пропагандисткой. Мы должны были «показать культуру советского солдата немецкому народу». Давали по 12 — 15 концертов в месяц, гастролировали по всей территории бывшей ГДР, выступали на разных площадках — от скромных деревенских до роскошных берлинских. Конечно, кроме русского репертуара мы пели и популярные немецкие песни, и они до сих пор звучат в моей голове. Наверное, с тех пор я и люблю язык Шиллера и Гёте…

— Из-за кризиса артистам сериала уменьшили прежде оговорённые гонорары, но никто не ушёл. Почему? Любовь к искусству или боязнь потерять заработок? Или и то и другое?

— Когда ты уже полностью вжился в роль, полюбил её, то уже не думаешь о заранее оговорённых гонорарах, о потери заработка. Правда, эта моё личное мнение.

— Просто альтруизм на съёмочной площадке… Валентин, мне кажется, что сериалы, особенно такие «долгоиграющие» — априори слабое кино. И вовсе не потому, что сценарист, режиссер или актёры плохие. Просто невозможно из 300 серий сделать триста шедевров. Объясните, в чём тогда несомненный зрительский успех «Кармелиты»?

— Это «слабое», как вы говорите, кино, растянуто на 300 серий, чтобы зрители могли получить удовольствие как от бокала хорошего вина. Если нравится — то пить по глоточку, а потом обсуждать букет ароматов этого вина. Никто не ставил перед собой целью сделать из «Кармелиты» шедевр. Да и стоили бы это астрономическую сумму. Думаю, что успех заключается в колоритности цыганского народа — в манере общения людей, песнях, танцах.

— А как можно играть с полной отдачей 300 серий? Как можно требовать от актёра ежедневной и многочасовой хорошей игры? Или режиссёры, понимая это, и не требуют?

— Актёры — это те же самые хирурги, только не держат скальпель в руках. У них ещё более сложная задача — оперировать и моделировать душу человека. Нельзя забывать о том, плоть умирает, а душа вечна. Задача искусства — не калечить человеческие души.

— Как и все творческие люди, артисты очень ранимы, беззащитны. В чём ваша беззащитность?

— Меня ранит безразличное, равнодушное отношение ко мне как к человеку.

— Без ложной скромности, вы считаете себя талантливым актёром?

— Без ложной скромности скажу, что об этом не мне судить. Что такое талант? Наверное, это способность актёра пропустить небесное дарование через себя, способность преобразовать её потом в креативных чувствах.

— Вы любите классику в музыке и литературе? Ваши любимые авторы и композиторы? Что читаете сейчас?

— Их много, но возглавляет список любимых классиков Шекспир, а из композиторов больше всех люблю Моцарта. Никогда не устаю перечитывать Эминеску.

— С кем из артистов дружите и после окончания съёмок?

— Не то что бы я был недружелюбным, но довольно часто теряются мобильные телефоны, записные книжки… Связь на некоторое время прерывается… Но это совсем не значит, что мы никогда не встретимся. Я их всех люблю и уважаю.

— Вы тактично дали понять, что по-настоящему дружеские отношения так ни и с кем и не сложились. И это за полтора года (!) совместной работы. Не люблю это выражение, но иногда оно отражает суть – «террариум единомышленников». Что скажете?

— Я согласен с вами. Без этой сути, без сплочённости вокруг одной идеи, ничего бы не получилось. Это — закон муравейника.

— Сейчас полностью нивелировалось такое понятие, как «звезда». Например, великой Любови Орловой, которая была действительно универсальной актрисой, всю жизнь, каждой своей ролью приходилось доказывать, что она — звезда советского кино. А сейчас — засветился в одном сериале и вот уже новоиспечённая «звезда» местного масштаба готова. Не в обиду будь сказано, а вы считаете себя звездой сериала «Кармелита» или природная скромность, которую дружно отмечают ваши коллеги, не позволяет этого сделать?

— Без никакой скромности скажу, что я не считаю себя звездой. Я не изуродован звёздной болезнью. Боже упаси!

— Почему в фильме так много сценарных и режиссерских нестыковок?

— Их называют ещё «киношные ляпы». Наверное, потому, что иногда мы отставали от съёмочного плана из-за погодных условий, потом авралили, спешили… Это непросто, когда сериал уже «крутят» по каналу, а в запасе нет даже дежурного запаса, хотя бы в десять серий. Сложный процесс. Я никого не оправдываю, но эти ляпы существуют и в большом кино, правда в меньшей степени.

— После «Кармелиты» были предложения от других режиссёров?

— Да, были. Но о них ещё рано говорить.

— Сейчас вы можете себе позволить выбирать роли или проекты или вынуждены соглашаться на любые предложения режиссёров?

— Никто никого не принуждает соглашаться. Если меня устраивает предложение, то почему я должен отказываться? Могу соглашаться на любую роль моей палитры. Как и у художника, у актёра своя палитра игры. Я считаю, что надо соглашаться на любые предложения, пока предлагают.

— Здравая мысль. И у талантливых творческих людей, и у откровенных бездарей, есть совершенно непонятное любому европейцу желание «покорить» Москву. У вас нет такой навязчивой идеи?

— Для меня это тем более непонятно, и даже чуждо. Скорее всего, желание «покорить» Москву появляется у людей, которые позиционируют себя как абсолютно творческую личность, непонятую современниками. Провинциальное суждение!

— За съёмочный период, вы, наверное, стали настоящим ромалом. Вас не обижает несколько пренебрежительное отношение к цыганам в обществе?

— Общество само виновато в неком «противостоянии» с цыганами. Их всегда толкали и толкают на самый край пропасти, а дальше... — сами понимаете. Меня обижает то, что, несмотря на XXI век, с ним осталось какое — то неуважительное, средневековое отношение. И до и после «Кармелиты», у меня были и есть друзья — цыгане, с которыми я всегда чувствую себя комфортно.

— Валентин, вы характерный актёр. Не боитесь, что режиссёры могут банально тиражировать образ злодея?

— Нет, не боюсь. Если и случится такое тиражирование, то могу пообещать зрителям: этот образ никогда не будет плоским, банальным. По своей текстуре характерные роли очень колоритны.

— Как вы относитесь к антрепризе? Юрий Соломин убеждал меня, что ее успех, в огромной степени зависит от узнаваемости актёров. Антреприза — это лица - сказал Юрий Мефодьевич. Согласны?

— Вы наверняка слышали: «…пойду на тот или иной спектакль… играет тот-то... или в кинотеатре идёт фильм с тем-то актёром…» Конечно, антреприза — это лица. А лица - это весомые роторы антрепризы, иначе не выжить.

— Ужасно, когда Искусство начинает «выживать»… Каждый артист мечтает сыграть своего Гамлета. Вы тоже?

— Хороший вопрос, спасибо. Мечты имеют свойство сбываться или не сбываться. Гораций в «Гамлете» уже был. Хотел бы сыграть и Ричарда II, и Меркуцио… Список можно продолжить.

— Если бы был выбор – Шекспир или Вампилов, кого бы выбрали? И почему?

— Шекспира. Потому что это — ШЕКСПИР.

— И последний, провокационный вопрос. В свете сложившийся в Молдавии ситуации, когда Президент практически объявил русских оккупантами, Вы не боитесь афишировать свою близость к вражескому кинематографу? А то запишут вас в неблагонадёжные…

— Камень преткновения в этом непростом вопросе — пакт Риббентропа — Молотова. И пока не будет подписано Международное соглашение по этому поводу, то вокруг него постоянно будут разные политические спекуляции. А меня пусть запишут куда угодно. Лишь бы не попасть в список Шиндлера…

Наталья Николаева По материалам сайта http://vesvladivostok.ru

Другие статьи по теме:

Сто пятое лето Екатерины Егоровны