ТРУДНОСТИ ПОНИМАНИЯ

Меню сайта

Категории раздела

Культура [3201]

Этикет [505]

Статистика

Форма входа

Главная » Статьи » Искусство и культура » Культура

ТРУДНОСТИ ПОНИМАНИЯ

Взялся разбирать японские книжки Лема и Стругацких. Работа идет с трудом – когда-то я учил японский язык, но толком так и не выучил, а со временем и то, что помнил, стерлось из памяти. Но, используя словари, все-таки понемножку что-то понимаю. Особую трудность доставляют имена и фамилии. У меня есть специальный словарь японских имен, но и он не всегда помогает. Дело в том, что довольно часто один и тот же набор иероглифов обозначает у японцев несколько вариантов имени или фамилии, которые звучат совершенно по-разному. Когда-то я поинтересовался у Аркадия Натановича Стругацкого, профессионального переводчика с японского, как же они определяют, как именно произносится то или другое записанное имя. На это мудрый Аркадий Натанович ответил просто: "Дорогой Володенька! Пусть вас не волнует, что вам непонятно насчет имен в Японии. Японцам это тоже непонятно".

Казалось бы, проще определить фамилии иностранцев, потому что они записываются катаканой – специальным японским алфавитом, и читаются однозначно. Но на самом деле все далеко не просто. Поскольку у японцев слоговое письмо и несколько иной набор звуков, простая фамилия иногда звучит совсем не так, как в оригинале. Вот как вы думаете, какое имя японцы записывают, как "Фурадзимиру"? Да, это мое имя – Владимир. Настоящей загадкой оказалось для меня имя художника, чей рисунок был использован в качестве обложки для романа Лема "Глас Господа". Прочесть его я прочел, оно звучало как "Робаато Серуцу". Но как же звали этого художника на родине? С именем разобраться было несложно, это японская транскрипция Роберта, а вот с фамилией пришлось повозиться. После множества консультаций с японской Википедией в интернете я все-таки выяснил, что это американский художник, иллюстрировавший фантастику, – Роберт Шульц (Robert Schultz)! Но чего мне это стоило!

Разбираясь с этой книжкой, я подумал, как все-таки сложно понимать человека, если он вырос совершенно не в такой обстановке, как ты, если он открывает книгу с задней стороны и читает не справа налево, а сверху вниз и слева направо. Очень часто даже в разговоре с давним знакомым далеко не сразу понимаешь, о чем он говорит, а что же говорить об иностранцах! Но ведь все-таки понять их можно, если приложить достаточно усилий для этого! И совершенно неоценима помощь в этом толмачей-переводчиков, которые берут на себя труднейшую миссию погружения в чужую культуру, чтобы донести хоть малую ее часть другим!

Общение китов возможно лишь потому, что треска говорит на других частотах.

Война за наследство Ободзинского