Это, наверное, последний снимок знаменитого двухэтажного дома по улице Щетинкина в Абакане. Старенький, покосившийся, он дожил до 2012 года, но не пережил свою последнюю зиму, был снесен в феврале. Такая же участь в самом ближайшем будущем, к неописуемой радости их владельцев, постигнет еще несколько двухэтажных деревянных бараков, построенных в Абакане в начале 1930-х годов. Их нынешние обитатели, конечно, счастливы – новых квартир в своем неблагоустроенном жилье с печным отоплением и угляркой во дворе они ждали уже не одно десятилетие. Дождались! Снос оставшихся бараков — дело самого ближайшего времени.
Ну, а наш корреспондент решил напомнить своим читателям про те давние годы, когда строились эти старенькие домишки. И были они тогда вовсе и не маленькими, а чуть ли не небоскребами, возвышающимися над частным сектором Абакана.
"Бог да город, черт да деревня"
В нашей стране давно уже стало привычным "все до основания разрушить, а затем...". И если мудрые китайцы желают только врагам жить в эпоху перемен, то практически каждому поколению наших соотечественников пришлось пережить свою такую эпоху. Одно из масштабных изменений привычного образа жизни и мышления пришлось на конец 1920-х – начало 1930-х годов. Характеризовалось оно отказом правительства от НЭПа — новой экономической политики, направленной на развитие рыночных отношений. НЭП в Советской России не продержался и десяти лет. Его сменила индустриализация — ее руководители молодого государства сочли более перспективной.
Коллективизация аграрного сектора и развитие промышленности в городах ставили своей целью ни больше ни меньше, как догнать по уровню экономического развития ушедшие далеко вперед страны воинствующего империализма. Но если, к примеру, в американских городах того времени уже вовсю строили высотное жилье с использованием несущего каркаса, то в Советском Союзе основной бум пришелся на повсеместное строительство двухэтажных деревянных бараков.
Нет, строили, конечно, в первую очередь промышленные здания и сооружения, только на них кто-то должен был трудиться, и эти "кто-то" приезжали из разоренной сплошной коллективизацией деревни в только начинающие развиваться индустриальные города.
Именно таким на тот момент в нашем регионе и стало село Усть-Абаканское — нынешний Абакан. Время масштабной застройки Черногорска наступит только в 1950-е годы, Саяногорска еще и в планах нет, а Минусинск уже староват со своими купеческими традициями для великих свершений новой эпохи.
В то время у сибиряков появилась пословица: "Бог да город, черт да деревня". Она о том, что от тех счастливчиков, которым удавалось добыть паспорт в сельсовете, вырваться в город и устроиться там на работу, вся родня ожидала содействия в переезде на новое место жительства.
Малобюджетные ноу-хау
Мощный толчок развитию Абакана дала одна из основных строек века — так называемая "трасса мужества Абакан — Тайшет". Город начинает застраиваться от железнодорожного вокзала в сторону будущего аэропорта двухэтажными деревянными жилыми домами. В технологии их строительства теперь уже не применяются затейливые старинные способы крепления бруса "в обло", "в лапу", "в елочку". Такие изыски остались в прошлом и сохранились лишь в старых сибирских деревнях, в купеческих особняках Минусинска. Нет еще и современных норвежских и канадских технологий. Новое жилье возводится как временное и рубится наспех. Брусья соединяются самым простым узлом "в полдерева". Бревенчатые постройки соединены на стыках не "в чашу", как было принято у добросовестных строителей, – прямоугольно обтесанные края бревен повторяют простейшее брусовое крепление. Никаких лишних продольных пазов — щели можно заткнуть и паклей. Этакое ноу-хау малобюджетного строительства. Над архитектурой довлеет утилитарная цель — дать хотя бы крышу над головой. Оттого и древесина для строительства используется самая дешевая, которая растрескается спустя несколько лет, а бревна часто разной длины, и не понятно, как укреплены в конструкциях.
Как известно, нет ничего более постоянного, чем временное. Поэтому впоследствии стены деревянных бараков на улицах нового города обошьют вагонкой, наличники приукрасят деревянной резьбой и заселят на долгие годы семьи новоиспеченных горожан в отдельные квартиры.
Сами жильцы во двориках построят лавочки, чтобы отдыхать летними вечерами, смастерят бесхитростные качели для ребятни, а особо хозяйственные отгородят себе крохотные огородики под окнами. Так уж устроены люди — стремятся обустроить быт, создать себе более комфортные условия существования при любых обстоятельствах. Даже ожидая новых благоустроенных квартир. Даже не имея особых для того возможностей и средств. И все это из подручных материалов – разнокалиберной доски и горбыля.
В таком виде кое-где еще сохранились старые дворики в Абакане. Не верите? Прогуляйтесь как-нибудь по улице Островского или обратите внимание на зажатый меж новых банковских корпусов домик на Чертыгашева. Постройки остались, а вот дух той эпохи в этих райончиках не сохранился. Первые новоселы бараков, проживая в условиях привычной бедности и социального неравенства, стремились получить и получали образование, осваивали новые востребованные для того времени профессии. Именно в этой среде и именно в это время наметился переход от аскетизма начала 1930-х годов к идеалам советской "зажиточной жизни".
Прямолинейное градостроительство
Потихоньку старый Абакан расстраивался. Улицы с прямолинейной планировкой составляли большую часть города и были сориентированы в направлении север-юг, запад-восток от железнодорожного вокзала, представляя собой четкую сетку жилых строений. Расположенные параллельными рядами, они мало чем отличались друг от друга и именовались по номерам — первая, вторая, седьмая. Нумерация их начиналась от железнодорожного вокзала и возрастала в северном направлении. До войны было построено двенадцать таких улиц.
Так появилась улица Вокзальная, затем — Первая (позже — улица Ленина, теперь – Пушкина). По улице Вокзальной были выстроены двухэтажные дома для железнодорожников (сейчас на этом месте – сквер привокзальной площади), рядом построили большое одноэтажное здание клуба. Вокруг этих построек и начала складываться новая часть города.
В 1931 году закладывается Пятая улица (позже – Октябрьская, затем – проспект Ленина). Она была застроена двумя рядами деревянных двухэтажных домов, которые многие десятилетия формировали ее вид, начиная от парка "Орленок" и до улицы Ивана Ярыгина.
Ровная возвышенность этой части города была недоступна разливам рек. Поэтому район быстро застроился и вскоре представлял собой центр города. Здесь разместились административные здания областного и городского Советов депутатов, банк, школы, больницы, государственные учреждения.
Похожий вид застройки долгое время существовал и в других городах, время индустриализации которых пришлось на 30-е годы прошлого столетия. Например, в Ижевске давно снесен массив двухэтажной барачной застройки, а построенный на его месте новый район старики по привычке именуют "Соцгородом". В Череповце деревянные двухэтажные дома для работников речного порта и судостроительного завода продолжали строить и после войны. Практически весь жилой фонд рабочего поселка бумкомбината города Краснокамска в 1940 году состоял из двухэтажной деревянной застройки, жилая площадь которой составляла 63,4% от всей жилой площади города. В Перми вплоть до 60-х годов существовало еще много такого жилья, как, впрочем, и на территории практически всей западной части России.
Сегодня двухэтажное деревянное жилье – совсем не редкость на окраинах крупных городов Сибири и Дальнего Востока. Причем оно до сих пор в полной мере эксплуатируется. Хоть и вызывает такое жилье возмущение и нарекания, хоть и требует общественность скорейшего сноса аварийного и ветхого жилья, хоть и становятся сегодня районы старой застройки зачастую социально неблагополучными, но это такие следы прошлого, которые очень долго не исчезают. А когда все же исчезают, то не бесследно.