«И в Гане мы бросали якоря»

Меню сайта

Категории раздела

Бизнес-новости [504]

Бизнес и финансы [952]

Экономика [5601]

Статистика

Форма входа

Старая форма входа

Главная » Статьи » Бизнес » Экономика

«И в Гане мы бросали якоря»

Долгая дорогак пароходству
«Горжусь морским братством»

60 лет назад он поступил в Рижское мореходное училище, которое объявило первый послевоенный набор курсантов. Именно тогда Зиедонис САЛМИНЬШ раз и навсегда выбрал в своей жизни море.Но увлекся им еще в детстве. А потом фактически стоял у истоков становления Латвийского морского пароходства.

Долгая дорогак пароходству

– Родился я в Риге в простой рабочей семье. И со школы увлекся произведениями Вилиса Лациса, Джека Лондона, Эрнеста Хемингуэя. Причем тут свою роль сыграла и История. С 1940 по 1944 год на летних каникулах меня родители отправляли в деревню на батрачество. И там повезло с хозяином. У него была большая библиотека, и в свободное от работы время, а такое бывало, он разрешал мне читать. В 11 лет начал работать пастухом. Через год – Великая Отечественная война. Вот где, кстати, пригодилась моя подработка на селе – там можно было продукты заработать для семьи.

– А как со школой?

– Продолжал учиться. И в 1944 году окончил шесть классов в Риге. Жили мы на окраине города. В том же году Красная Армия выбила фашистов. И уже в ноябре я с двумя друзьями поступил в политехникум на механическое отделение. Но вдруг в январе или феврале 45-го в газете «Циня» мы прочитали объявление о том, что вновь открывается Рижское мореходное училище. Приглашались желающие получить специальности штурмана, судоводителя, судового механика, гидротехника и судоремонтника. Я тут же забрал документы из техникума и подал их в мореходку.

– Кем решили стать?

– Судовым механиком – с детских лет привлекала техника. С марта по июнь у нас были подготовительные курсы. Потом – экзамены. И знаете, желающих оказалось много, настоящий конкурс пришлось выдержать. Через два года получил учебный диплом механика-дизелиста первого разряда. Но это был так называемый учебный. В 1946 году прошел первую практику на Рижском судоремонтном заводе в механическом цехе. А на следующий год уже на Каспийском море практику проходили на танкерах.

– А чего это вас туда отправили? Здесь же тоже флот был.

– Но в Латвии не было дизельных судов. Хотя первые три выпуска нашего отделения готовили специалистов именно на дизеля. Наша же мореходка входила в систему Министерства морского флота СССР. Тогда планировалось, что в перспективе на морских судах появятся дизельные установки, ибо пароходы и турбоходы уже начинали уходить в историю и им на смену приходили теплоходы.

– И сколько времени заняла учеба?

– Три с половиной года. В августе 1949-го состоялся наш первый выпуск. И опять четырехмесячная стажировка.

– Смотрю, готовили вас основательно.

– Причем проходили ее на Военно-Морском Флоте. Мы попали в Кронштадт. Но уже в декабре меня перевели в Таллин, где ходили на тральщиках. В марте 1950-го состоялись экзамены, после которых мне было присвоено звание младшего лейтенанта (в запасе). А 8 мая я получил назначение в Дунайское морское пароходство. Так я и еще трое моих товарищей оказались на Черном море. Я попал старшим мотористом на сухогруз «Десна». Отработал год, в первый отпуск, конечно, приехал в Ригу и... женился. В итоге пришлось добиваться перехода в Латвийское морское пароходство. Перевелся сюда в 1954 году. Но дизельных судов по-прежнему еще не было и пришлось два года в Рижской школе мореходного обучения (была тогда такая, выпускала мотористов, матросов 1-го класса и кочегаров) поработать инструктором производственного обучения.

– А что представляло собой тогда Рижское морское пароходство?

– В 1954 году оно еще называлось Латвийским районным управлением Балтийского морского пароходства, и в нем было около 20 паровых судов. А пополняться оно начало с 1958 года. Но хочу уточнить. В 1956 году первым в прибалтийских республиках было создано Эстонское морское пароходство. И меня перевели в Таллин. Начал ходить на судах вторым механиком. Через полтора года стал старшим механиком. Уже имел профессиональный диплом второго разряда. Для его получения надо было отработать два года, как и для получения первого разряда. В 1958 году создается Латвийское морское пароходство, и я вновь возвратился в Ригу. Попал на первый дизельный сухогруз «Кемери». Причем ездил в Будапешт принимать его у венгерских кораблестроителей.

– Но как по Дунаю шли к морю?

– Это было судно специальной серии. Еще в Измаиле наша «Десна» была из таких. Во время Второй мировой войны немцы, рассчитывая на победу, для перевозок грузов из портов Дуная по Черному морю готовили небольшие трехтрюмные морские суда грузоподъемностью 1200 тонн. Вот в Буде на судостроительном заводе и остались несколько подготовленных корпусов. Их достроили, во время большой воды спустили по Дунаю, и они начали работать там. А наше «Кемери» уже было несколько другого типа.

Ну вот, спустились мы к морю, в Херсоне загрузились зерном, 1050 тонн, и пошли в Ригу.

– Сколько человек насчитывал экипаж?

– 25. У нас всегда экипажи были большими. Вернулись сюда, а мне нужно получать диплом специалиста первого разряда. Имеющийся второй разряд позволял занимать должность старшего механика лишь на судах с мощностью двигателей до 2 тысяч лошадиных сил. А тут получили новое судно «Даугава» дизельного типа, и меня назначили туда вторым механиком. Двигатель – 2,5 тысячи. Отработал там 10 месяцев, выполнил первый разряд. И снова меня отправили в Росток (ГДР) принимать судно «Амоту».

– Много судов довелось принимать?

– Потом были «Лудза», танкер «Плявиняс». На «Амоте» отработал почти три года. Был в отпуске. И тут вызывают в пароходство – надо ехать кому-то принимать танкер. Как не отказывался, но пришлось. Поначалу думал, что приму и вернусь в свой старый экипаж. Но получилось так, что остался на танкере. Впрочем, и само судно понравилось. Там и задержался на четыре года. После первого прошел в Польше гарантийный ремонт.

– Рейсы продолжительные были?

– На «Плявиняс» ходили в Персидский залив, Красное море... Укладывались в два месяца.

– И что возили?

– Нефть.

– Оттуда?

– И туда случалось.

– ?!

– Например, советскую в Гану привозили, а потом загружались в Персидском заливе и шли в Европу.

«Горжусь морским братством»

– Получается, что Латвийское морское пароходство росло на ваших глазах.

– Именно. К началу 90-х годов в него входило 110–120 судов. Причем в основном нефтеналивные, банановозы и газовозы, которые впервые в СССР появились именно у нас. Позже появились и контейнеровозы.

– Когда вы впервые вышли в море?

– В 1947 году на Каспии. И замечу, что после первого шторма забыл, что такое морская болезнь. А штормы там еще те! Мы же ходили из Баку в Астрахань и назад. Возили нефть и керосин.

– А когда состоялся последний рейс?

– В 1984 году, на Эквадор. Я тогда работал на банановозе «Отамар Ошкалн». И не ушел бы на берег, да жена тяжело заболела. Пришлось списываться. Хотя мог еще работать.

– Смотрю, вы весь мир обошли.

– К сожалению, нет. Ни разу не удалось побывать на Дальнем Востоке, хотя такое желание было. И дальше Бомбея заходить не приходилось.

– А как восприняли впервые встречу с заграницей?

– С любопытством. Меня к этому подготовили книги Лациса. Новизне и восприятию не мешало даже то, что мы в обязательном порядке, дабы «избежать провокаций», ходили везде группами. С другой стороны, в незнакомом городе одному было бы не так интересно. Не с кем поделиться впечатлениями. Да и чего греха таить, ходили-то мы в основном по магазинам. Даже в бары не заглядывали – железный сухой закон существовал до возвращения в Союз.

– Во время рейсов случались экстремальные ситуации?

– Пару раз выходил из строя главный двигатель. Но обходилось без серьезных последствий, и нам удавалось своими силами справляться. Хотя понервничать пришлось, особенно тогда, когда ЧП произошло в норвежских шхерах.

А еще был случай в Гаване. Мы разгрузились и собирались уходить. А в это время в гавань заходил большой черноморский танкер. На борту – 50 тысяч тонн нефти. И он сел на мель. Нам отдали приказ – подойти к нему и попытаться снять. Перекачали в свои танки 15 тысяч тонн. Танкер приподнялся и вошел в порт.

– Уж не во времена ли Карибского кризиса это произошло?

– Нет. Но кризис нам удалось захватить. У нас был спецрейс на сухогрузе. Пришли в порт назначения, а наутро американцы объявили блокаду Кубы. Пришлось стоять. Утешало то, что как раз шторм разыгрался. Никакой паники, беспокойства. К тому же мы свой груз доставили беспрепятственно. Но, конечно, никто из экипажа и предположить не мог, что мир в те дни балансировал на грани ядерной катастрофы.

– Стояли у истоков пароходства, в новом году исполняется 60 лет с первого шага к морю. Вероятно, и награды имеются.

– «За достигнутые успехи в развитии морского флота СССР» в 1963 году был награжден орденом Ленина.

– Фактически это была одна из высших наград нашей страны.

– Есть медали. И горжусь знаком «20 лет безаварийной работы». А еще теми людьми и морскими традициями, морским братством, которое помогает выживать и сейчас в наше непростое время. Признаюсь откровенно, этот дух присутствует и в нашей организации пенсионеров и инвалидов «Энкурс» Латвийского морского пароходства. Уверен, не много найдете организаций, где сейчас хоть как-то заботятся о пенсионерах. А здесь мы чувствуем внимание и руководства пароходства, и профсоюзов, и моряков.

Владимир ДУБРОВСКИЙ

Фото А. Шутенкова и из личного архива З. Салминьша

«Балтия-ИТАР-ТАСС"

Безрадостная перспектива