На берегу Абакана - Наша история

Меню сайта

Категории раздела

Фантастика [66]

Курьезы из истории [588]

Наша история [1403]

Статистика

Форма входа

Старая форма входа

Главная » Статьи » Мифы и реальность » Наша история

На берегу Абакана

Иду на поиски.
Человек – улица

Улица Набережная — одна из самых старых улиц Абакана. А если точнее — то села Усть-Абаканское, на месте которого и вырос впоследствии город. Все дома в этом районе выстроены в соответствии с требованиями ландшафта — на высоком берегу у неспокойной реки. Тут никакие паводки не страшны. Прогулявшись по старым улочкам, можно легко заметить остатки старинной инфраструктуры — церковь, школа, дороги. Названия некоторых улиц хранят память о прошлом. Мостовая, например, Нагорная. А вот и несколько сохранившихся старинных домов. В одном из них, говорят, с января по ноябрь 1924 года размещался первый уездный революционный комитет Хакасии. Это на Наберережной, 4. Сейчас здесь совершенно мирное добровольное пожарное общество, этакое сонное царство..

Ходют, пишут,

снимают... А толку?

Вообще, дом на Набережной, 4, – один из шести объектов культурного наследия республиканского значения. В июне этого года прокурор Абакана счел, что министерство культуры РХ не в полной мере выполняет свои обязанности по уходу за данным объектом и даже обратился в Абаканский городской суд с иском об обязании ведомства сохранить ценный памятник истории и культуры. Мне говорили, что внутри этого домика есть даже мемориал с артефактами.

Иду на поиски.

– Хотел сегодня спокойно выспаться, – ворчит старенький сторож. – Но ходют и ходют, снимают кого-то. Пишут, а что толку?

Я, наверное, должна чувствовать себя виноватой, однако вместо этого – легкое раздражение.

– Говорят, что прямо вот отсюда на расстрел к реке водили, – продолжает свой нехитрый экскурс в историю сторож.

– Обед у нас, нельзя, – встает на пути женщина-вахтер.

К ней на помощь спешит совсем строгая женщина. Наверное, самая главная тут.

– Нельзя фотографировать, – категорична она. – Здесь учреждение. Если из газеты, то принесите официальное письмо. И разрешение.

Редакционное удостоверение нисколько не смягчает общий настрой. Мне страшновато: кто знает, возьмут да и расстреляют, благо, река и сейчас недалеко! Краем глаза успеваю заметить и сам "мемориал": несколько старых фотографий и стенд с наглядной агитацией в стиле 80-х годов прошлого столетия – снимать тут нечего. Благодарю за любезность и откланиваюсь.

Снаружи от старинного здания ревкомитета тоже мало что сохранилось – дом в 1980-е годы обложили силикатным кирпичом. Только мемориальная табличка на фасаде напоминает о революционном лихолетье.

А вот по-соседству, видимо, современник старого ревкома – добротный, большой, почерневший от времени жилой дом. Старину слегка нарушили пластиковые стеклопакеты. А обломанное кружево наличников навевает грусть...

Но об архитектуре и строительстве – не сегодня. Сегодня – об истории.

Жить

во времена перемен

Волны русских революций докатывались в глухую провинцию, которой являлся Минусинский уезд, с 1905 года. В марте 1917-го революционные события всколыхнули и Красноярск. Здесь в Сибири те 400 верст, отделяющие Красноярск от нынешней Хакасии, и прежде не были расстоянием. Село Усть-Абаканское стало административным центром вновь созданного Хакасского уезда (потом и округа), который революционеры решили отделить от Минусинского уезда, поскольку сочли его объединением сугубо национальным.

Впрочем, отделение уезда по его национальному признаку от кровавых расправ территорию не спасло. Страна погрузилась в гражданскую войну, а крупные хакасские скотовладения, как и крепкие русские крестьянские хозяйства енисейского правобережья, были объявлены кулацкими. От войны, разорения и репрессий люди, привыкшие к кочевому образу жизни, бежали в соседние местности. Только ни в Копьево, ни в Гидро, ни в Ужуре, ни даже в Иркутской области не было больше мирной жизни.

Между тем новое государство, рождающееся из крови и боли, создавало себе новый аппарат.

Сибирским революционным комитетом были приняты соответствующие решения о создании первых архивных учреждений и управления архивным делом в Сибири. С 1921 года при всех волостных исполкомах начали создаваться архивные волостные комиссии, перед которыми ставилась задача в течение двух месяцев обеспечить сбор всех архивных документов или сведений о них. Это была первая попытка упорядочения документов, хранящихся в волостных исполкомах.

После некоторой перепалки между руководствами сибирских администраций о том, нужно или нет отдельное делопроизводство в уезде и есть ли там достаточно образованные люди для выполнения, помимо исполнительных функций, еще и такой вот бумажной рутины, Хакасский уезд оставил за собой функции и архивной службы.

Стрелять к тому времени научились многие, а вот "грамотеев" было не так много. Так что именно они и потребовались для организации работы на местах. Председателем Хакасского уездного исполкома стал Георгий Итыгин – один из образованнейших людей того времени. Представитель коренной национальности и достигший к моменту назначения в новую должность 50 лет. О нем тоже стоит сказать несколько слов.

Человек – улица

Георгий Итыгин родился в селе Чебаки в межнациональной семье. Отец был хакасом, мама – русская. Жила семья довольно зажиточно, поэтому никто не стал возражать, когда развитый мальчишка, с 19 лет работавший на железной дороге (конец 19 века, железная дорога – очень перспективное занятие), захотел получить образование. Оно было обычным для того времени: три года – в Красноярской учительской семинарии, год – в учительском институте, потом три месяца – в Москве и шестимесячная партийная школа в завершение.

После учительской семинарии, уже после 30 лет, Георгий Игнатьевич стал школьным учителем. Работал в школах Минусинского, Ачинского, Канского уездов, в том числе три года – в церковно-приходской школе села Усть-Абаканское, четыре года заведовал двухклассной школой в селе Ужур. С 1915 года – редактор журнала "Сибирская школа", который выходил в Красноярске и пользовался, говорят, успехом в учительском сообществе.

В марте 1917 года Итыгин вступает в ряды РСДРП и становится одним из организаторов союза учителей-интернационалистов. Во время гражданской войны подвергся аресту белогвардейцев, два месяца находился в тюрьме, потом был выслан на станцию Половинка Иркутской губернии, где работал рабочим на железной дороге.

После восстановления советской власти его карьера пошла в гору: Итыгина перевели в аппарат Енисейского губисполкома руководителем хакасской секции при губернском отделе народного образования. А после образования в 1923 году Хакасского национального уезда Итыгин стал председателем уездного исполкома.

Таким образом человек, чьим именем названа улица в промышленной части Абакана, на самом деле каждое утро спешил на работу вот сюда, на Набережную. И в одном из кабинетов, куда меня так решительно не пустили, заседал.

Немолодой уже мужчина, лет пятидесяти, со старой фотографии смотрел на меня не менее надменно, чем суровая женщина из добровольного пожарного общества. И, думается, тоже прогнал бы взашей из "учреждения".

История одной

удачной карьеры

Теперь представьте себе образованного, активного баловня судьбы в рассвете лет, полного сил и идей. Как вы думаете, не скучно ли было ему тихонько стареть, возглавляя исполком уезда? А время было веселое, в воздухе витали новые идеи. Появилась она и у Георгия Игнатьевича. Заключалась идея в объединении хакасов с алтайскими народами.

– Между Хакасией, Ойротией и Урянхаем пролегают Саянские горы, – горячился он, наверное, выступая с докладами на партийных собраниях, – их снежные пики и длинные профили кажутся непроходимыми и недоступными. И все эти грандиозные колоссы покрыты густой девственной сибирской тайгой, она, как безбрежное море, не знает своих берегов. Вы помните шум тайги, ее таинственные шорохи и чары, и горы, волшебные лики, наполняющие ее. Не одно русское сердце сжималось перед грозной загадочной тайгой... Для хакаса, ойрота и урянхайца она вовсе не тайга, а кормилица. Что же касается недоступности гор, есть отдельные проходы, где свободно можно переходить в сторону Ойротии и Урянхая (цитата из доклада Г.И. Итыгина.

Впрочем, такими они, наверное, останутся во все времена – романтичные школьные учителя. "Шум тайги" и "шорохи" нашли отклик в сердцах многих реформаторов того времени. Председателя исполкома и его идею объединения Горно-Алтайского, Бийского, Кузнецкого, Минусинского и Ачинского уездов в "Республику Ойрот" активно поддержали национальный лидер хакасов С. Майнагашев, известный алтайский художник и общественный деятель Г. Гуркин, представитель Ойротской автономной области при ВЦИКе Зяблицкий и многие другие.

Идею объединения Хакасии и Ойротии в полной мере оценили чуть позже, в 1934 году, на специальной коллегии Западно-Сибирского краевого суда. Данной инстанцией в Новосибирске рассматривалось дело о создании в Хакасии националистической партии, борющейся за создание буржуазно-демократического государства. По приговору суда семь человек поначалу были оправданы, в том числе Гуркин, Михайлов-Очи, семь осуждены условно и 22 человека приговаривались к лишению свободы на срок от трех до восьми лет. В 1937 году ряд участников процесса 1934 года все-таки расстреляли, в том числе и оправданного было Г. Гуркина.

Георгию Игнатьевичу опять повезло – его не стало в 1928 году.

***

Такое вот историческое место есть на Набережной. Наверное, до сих пор помнят эти места, на круче у реки Абакан, старинные времена. И думают о том, как бы их вернуть или получить новое дыхание. Теперь это лишь окраина города, а какие интересные открытия на каждом шагу. Чуть подальше от бывшего ревкома и его дома-современника реставрируется новое здание. Бывшая школа. На территории вырос, было, самый настоящий замок, да замерло отчего-то строительство. Тоже чья-то гениальная идея периода нулевых. Выживет ли? Получит ли свое логическое завершение? По материалам сайта http://vesvladivostok.ru

Другие статьи по теме:

Сила фотографии