Куски материи

Вернемся теперь в парадную «хоромину» богатого московского дома. Мебель «передней» или «столовой» горницы состояла из лавок и столов; в XVII веке стали более широко распространяться кресла, стулья, шкафы. Лавки, плотно примыкавшие к стенам, изготавливались и «опушались» (украшались резьбой по нижнему краю) плотниками при строительстве дома. Под лавками иногда делали небольшие рундуки — ящики с подъемными крышками. И. Е. Забелин пишет: «Лавка, находившаяся у входных дверей комнаты, в заднем углу, называлась коником, может быть, потому, что ею оканчивалась линия лавок, что она служила концом комнатных или избных лавок Под нею, как в самом удобном месте, почти всегда устраивался рундук, ларь, служивший для поклажи разных вещей из хоромного убора». Лавки обивали войлоком, а поверх него либо драпировали той же тканью, которой были обиты стены в помещении, либо покрывали «полавочниками». В будние дни стелились «полавочники» попроще, суконные, а в праздники и во время приема гостей — понаряднее, шелковые или бархатные, разных цветов, иногда вышитые. Такие же куски материи — «наоконники» — украшали подоконники. Иногда на лавки клали тюфяки или «бумажники» — матрасы.

Лед Москвы-реки

К концу ноября обладатели коров и свиней бьют их и везут на продажу в город. Так цельными тушами их время от времени доставляют для сбыта на городской рынок, и чистое удовольствие смотреть на это огромное количество ободранных от шкур коров, которых поставили на ноги на льду реки.

Впрочем, Контарини был в Москве осенью и зимой, когда вся торговля переносилась на лед Москвы-реки. Странно, что о московском торге ничего не говорит такой внимательный наблюдатель, как С. Герберштейн, посещавший столицу России в1517и152б годах. В летописях Торг начинает периодически упоминаться с самого начала XVI века — под 1508, 1514, 1533, 1534, 1536 и другими годами. Первое его описание дает немец-опричник Генрих Штаден: «На каждой из торговых улиц имеется один товар. Вдоль площади перед крепостью шли одни торговые улицы». Очевидно, что «торговыми улицами» Штаден именовал деревянные крытые (это видно на планах) ряды. Поляк Самуил Маскевич, еще заставший московский торг до страшного пожара 1611 года, пишет: «Трудно вообразить, какое множество там лавок: их считается до 40 ООО; какой везде порядок (для каждого рода товаров, для каждого ремесленника, самого ничтожного, есть особый ряд лавок, даже цирюльники бреют в своем ряду).