Краткая история Кокандского ханства

Владимир Петрович Наливкин

Владимир Петрович Наливкин родился в Калуге 25 февраля 1852 года в семье военного. В 1871 г. окончил 1-ю военную гимназию в Петербурге, в 1873 г. там же Павловское военное училище (с отличием, в чине хорунжего) и был направлен в Оренбург, где служил в конно-артиллерийской бригаде Оренбургского казачьего войска. Но вскоре, видя несправедливости, совершаемые при военных походах, подает в отставку. В 1875 году, находясь в отпуске, В. П. Наливкин провел некоторое время а Саратове, где избранницей его сердца стала Мария Владимировна Сартори (1856–1917). Вместе с ней он приезжает в Ташкент. После того, как его ходатайство об отставке было удовлетворено, он перешел на службу в Военно-народное управление на должность помощника Наманганского уезда Ферганской области. Но уже в 1878 году оставил этот пост, выйдя в отставку в чине штабс-капитана. Тогда же им и его женой было принято неожиданное для окружающих решение остаться в уезде, где они окунулись в жизнь и быт коренного сельского населения.

РаскрытьПод явным влиянием народнической идеологии «хождения в народ», проникшей и в среду прогрессивно настроенной части офицерства, Владимир Петрович избирает местом своего жительства селение Радвак близ Намангана, а затем приобретает участок земли и рабочий скот в глухом и небольшом тогда кишлаке Нанай (123 семейства). Обрабатывали этот участок супруги собственными силами. Они изучали условия жизни узбекского и киргизского дехканства (земледельцев, пастухов, арбакешей, ткачей и других), овладевали узбекским, киргизским, таджикским и арабским языками. Простота, доступность, отзывчивость стяжали Наливкиным уважение местного населения, которому они оказывали при случае элементарную медицинскую помощь...

Наливкины создали уникальный для своего времени (да и сейчас не потерявший историографического значения) труд «Очерк быта женщины оседлого туземного населения Ферганы», изданный в 1886 году в Казани. Как писали авторы в предисловии к книге, они стремились «поделиться… результатами тех на­блюдений, которые удалось произвести, прожив несколько лет среди (сельских жителей) Ферганской области, причем, внешняя обстановка нашей жизни была вполне местная (узбекская)». Сами наименования разделов работы Наливкиных говорят о богатстве и разнообразии ее содержания: Краткий очерк Ферганской долины. Религия и духовенство. Жилище и утварь. Наружность женщины и ее одежда. Характер женщины, ее привычки и поведение в отношении окружающих. Беременность и роды. Девушка. Сватовство и брак. Многоженство. Развод. Вдов­ство и смерть женщины. Авторами была освещена и самая сокровенная, интимная сторона жизни мусульманской женщины, ее суеверия, развлечения, умственный кругозор и т.д.

По отзыву видного востоковеда Н. И. Веселовского, «в превосходной книге Наливкиных… был представлен не только быт женщины, но и вся жизнь оседлых обитателей Средней Азии», хотя главным для авторов было освещение именно печального положения женщин на мусульманском Востоке. Труд Наливкиных, по словам Н. И. Веселовского, – добросовестный, в высшей степени полезный, а главное – образцовый и всегда будет ценным вкладом в науку. По представлению Н.И. Веселовского и других ученых Наливкины были удостоены Большой золотой медали Русского географического общества. Восторженно отозвался на книгу Наливкиных и выдающийся венгерский ориенталист Арминий Вамбери (он прославился своим смелым путешествием по Бухаре под видом дервиша). «Ваш очерк о жизни женщины в Коканде меня тем более поразил, что нет подобного сочинения о женщинах-мусульманках… и без всякой лести нарисованная Вами картина должна удовлетворить всякого этнографа». А позднее и академик В. В. Бартольд отметит, что «в изучении жизни оседлых узбеков… до сих пор одиноко стоит труд Наливкиных, которые непосредственно изучали жизнь узбеков, живя в кишлаке и по образу жизни, ничем не отличаясь от них».

Так началась плодотворная деятельность Владимира Петровича и как неутомимого туркестановеда – автора многочисленных и ценных публикаций по истории, археологии, этнографии, экономике Узбекистана и всей Средней Азии. Переехав в Ташкент, Владимир Петрович стал первым учителем открытой 19 декабря 1884 года русско-туземной школы. А вскоре Владимир Петрович был рекомендован на должность преподавателя местных, языков в Туркестанской учительской семинарии ввиду «его талантливости и редкого знания языка и быта местного населения». В семинарии В. П. Наливкин вел также курсы исламоведения и истории халифата. Современник (Н. С. Лыкошин) отмечал, что ученики Владимира Петровича «восхищались блестящим увлекательным изложением» и тем, как умело он связывал изучение языка с беседами об истории и обычаях народов Средней Азии. Кстати, в числе учеников В. П. Наливкина по семинарии будут и те, кто впоследствии стал видными знатоками прошлого и настоящего Средней Азии: этнограф М. С. Андреев, археолог-востоковед

В. Л. Вяткин, туркестановед П. Е. Кузнецов.

Авторитет и известность В. П. Наливкина (по словам академика В. В. Бартольда, «едва ли не лучшего знатока быта узбеков из русских») обратили на себя внимание и краевой администрации, и с 1890 по 1895 годы он состоял инспектором народных училищ третьего района Туркестанского края (Сырдарьинской, Ферганской и Самаркандской областей). Ему принадлежало обстоятельное описание действующих в этих областях медресе, мактабов, корихона. Он ратовал за то, чтобы реформировать учебные процессы в медресе: составить учебник арабской грамматики на узбекском языке, перевести на узбекский язык необходимые пособия по мусульманскому праву и богословию, вести преподавание на родном языке, а не по арабским и персидским учебникам средних веков, открыть при медресе курсы русского языка. Приветствовал Владимир Петрович и появление в крае так называемых новометодных школ. Исключительной заслугой В. П. Наливкина явилось составление им высокопрофессиональных учебных пособий – узбекско-русских, русско-узбекских и других словарей, долгое время для очень многих служивших под­спорьем в изучении узбекского, персидского и других языков, как при самостоятельном обучении, так и в учебных заведениях «Азбука для русско-мусульманских школ оседлого населения Туркестанского края», «Руководство к практическому изучению сартовского языка», «Список мужских и женских имен, наиболее употребительных у оседлого мусульманского населения Туркестанского края» и другие). При этом, если тогда в центре внимания со­ставителей словарей находился преимущественно узбекский язык городского населения, то счастливым исключением стал изданный В. П. Наливкиным и русско-сартовский, и сартовско-русский словарь общеупотребительных слов с приложением грамматики по наречиям Наманганского уезда. Этому «лучшему из узбекских словарей» (слова крупного филолога-тюрколога К. К. Юдахина) сопутствовала также составленная М. В. Наливкиной «Грамматика узбекского языка андижанского наречия» – первый грамматический очерк диалектов узбек­ского языка. Отрадно, что словари Наливкиных служили вспомогательным справочным материалом выдающемуся языковеду академику В. В. Радлову и использовались в таком солидном учебном заведении, как Лазаревский институт восточных языков в Москве. По мнению известного лингвиста И. А. Киссена, словари В. П. Наливкина «и до сего времени не потеряли своего значения, так как являются наиболее подходящими пособиями для изучения дореволюционного узбекского языка», и особенно живой разговорной речи населения кишлаков и городов, в которых В. П. Наливкин жил и работал. В 1867 году В. П. Наливкин составил программу «Уроков узбекского языка для желающих русских, преимущественно служащих лиц» и вел занятия на курсах.

Большой интерес и внимание вызвала сводная работа В. П. Наливкина «Краткая история Кокандского ханства». В 1889 году она была издана также Парижской школой живых восточных языков в переводе на французский язык А. Дозона. Этот труд вызвал и критические замечания специалистов-востоковедов, отмечавших несовершенство приемов работы автора над восточными рукописями и пробелы в освещении историографии вопроса. Тем не менее, то была единственная и по сей день не потерявшая научного значения работа, являвшаяся «полезным приоб­ретением для истории Средней Азии».

Перу Владимира Петровича принадлежали обстоятельные труды по вопросам народного образования; «Положение вакуфного дела в Туркестанском крае», «Конспект лекций по истории ислама и мусульманскому праву», «Что дает среднеазиатская школа в общеобразовательном и воспитательном отношениях» и другие. В. П. Наливкин выполнял также поручение властей по обследованию сыпучих песков в Кокандском уезде для изыскания способов борьбы с ними. И в этой, казалось бы, не свойственной ему роли, Владимир Петрович преуспел. В 1887 году из печати вышла его большая книга «Опыт исследования песков Ферганской области», которую специалисты по достоинству оценили как един­ственную в то время работу по этой теме, особо отметив, что В. П. Наливкин стал первым, кто обратил внимание на существование в песках так называемого «влажного ядра» барханов, нашел термин «висячий влажный горизонт» песка и дал ему точную характеристику.

Говоря словами Ромена Роллана, такие, как Наливкин, «не вторгались в политику, но политика приходила и вторгалась в них». И как мы увидим дальше, с этим будут связаны как отрадные, так и трагические страницы жизни Наливкина.

В 1907 году последовало избрание В. П. Наливкина депутатом II Государственной Думы от Туркестана. Февральскую буржуазно-демократическую революцию 1917 года, свержение самодержавия, пробуждение масс В. П. Наливкин встретил безо­говорочно и восторженно. 1 (14) ноября и в Ташкенте победило вооруженное восстание, с конца 1917 до весны 1918 года осуществлялся период власти ре­волюционным Советам. В. Наливкин тяжело и мучительно переживал происходившее. На чьей стороне правда, что породило его колебании и ошибки? Почему он был обречен на общественное одиночество, ведь многие годы служил интересам простых неимущих людей.

Утром 20 января Владимир Петрович незаметно вышел из дома. Придя на кладбище, где была похоронена в ноябре 1917 года Мария Владимировна, он выстрелом из револьвера покончил с собой вблизи могилы жены. В его фуражке была найдена записка, в которой он просил никого не винить в его смерти, и писал, «чтобы похороны были скромными, пролетарскими и гражданскими, так как я давно уже не принадлежу ни к какой религии».

Так не стало человека, чье имя неотделимо от истории Средней Азии конца XIX – начала XX века.

Литература: Лунин Б. Еще одна замечательная жизнь. – Звезда Востока,

№9, 1990.Единственной работой на русском языке, сравнительно полно охватывающей историю владения Мингов в Ферганской долине в XVIII в. и Кокандского ханства в XIX в., до сих пор остается книга В. П. Наливкина, опубликованная 87 лет назад. Эта работа обладает рядом достоинств и не потеряла еще полностью научного значения, но все же во многих отношениях устарела. После книги В. П. Наливкина появились лишь немногочисленные статьи по отдельным вопросам истории Кокандского ханства2. В особенности слабо изученной остается история Кокандского владения Мингов в XVIII столетии.