Когда рояль = эксклюзивному «мерседесу»!

Меню сайта

Категории раздела

Бизнес-новости [504]

Бизнес и финансы [952]

Экономика [5601]

Статистика

Форма входа

Старая форма входа

Главная » Статьи » Бизнес » Экономика

Когда рояль = эксклюзивному «мерседесу»!

Смотрины «семи сестёр»
Шоу за двумя роялями

У входа в Латвийскую музыкальную академию им Яз. Витола образовалась невиданная очередь. Она протянулась от улицы до дверей концертного зала, расположенного на втором этаже здания. Заметим: очередь стояла не в магазине Stockmann во время «сумасшедших» скидок и не за копеечными авиабилетами в Ирландию. Сотни людей выстроились в надежде проникнуть на концерт и получить удовольствие от взлётов духа. Те, кому не повезло добыть вожделенный билет, недовольно бурчали: «Коли зал не столь велик, то к чему было такую рекламу устраивать!?»

Главная приманка вечера, его событийность – презентация двух новеньких, восхитительно и элегантно блестящих роялей производства легендарной фирмы «Стейнвей». Той самой, что высоко котируется во всем мире. Одно из условий существования солидных филармонических залов и проведения международных конкурсов – наличие именно таких «орудий труда» пианистов. Таких качественных. Таких богатых по средствам выразительности. И желательно двух. Ибо у заслуживающих внимания пианистов должна быть возможность выбора. А кроме того, фортепианные дуэты тоже практикуют. А им два хороших (лучше отличных) рояля вообще «по штатному расписанию» положены. Надо сказать, что пианисты тем и отличаются от струнников или духовиков, что у них нет возможности таскать за собой свой инструмент. За некоторыми исключениями. Ну кто из пианистов может позволить себе такую роскошь, как поездку на гастроли с собственным роялем? Раз-два и обчелся. Не так давно на таких условиях пускались в путь блистательные мастера В. Горовиц или итальянец Б. Микеланджели. Гениальный С. Рихтер? Тот поступал иначе, ездил только с собственным настройщиком, досконально знавшим привычки Мастера. Ездят же крупные политики – особенно женского пола – в сопровождении персонального визажиста. Для основной же массы даже весьма именитых музыкантов проблема инструмента на сцене – среди острых и существенных. Один из видных исследователей фортепианного искусства говорил: «Представьте, что Ф. И. Шаляпину в каждом зале приходилось бы менять тембр голоса и заново приспосабливаться к нему». «Конечно, можно недурственно сыграть и на не слишком хорошем инструменте, – считает профессор ЛМА Раффи Хараджанян – один из участников презентационного концерта. – Мой учитель, знаменитый Павел Серебряков с ехидной улыбкой замечал: «Нет плохих роялей, есть плохие исполнители». Отчасти это верно. Бывало, что мы с моей партнёршей по фортепианному дуэту Норой Новик, выступая в каком-нибудь скромном городе, слышали: «Боже, наши «ящики с проволокой» не узнать! Запели, стали богаты красками!» Это приятно слышать, но ведь из-за некачественных инструментов у пианиста дополнительная нагрузка на психику, приходится чрезмерно отвлекаться на решение технических вопросов».

В ЛМА проблема «парадных» инструментов на данном этапе решена. Согласимся с определением ректора академии Юриса Карлсонса: «Стейнвей» – это самый «эксклюзивный мерседес» в мире музыки». Возможно, кому-то это покажется странным, но сборка инструментов этой фирмы практически полностью делается вручную! И это в наши-то времена! Характерно и то, что заранее и тщательно подбираются особые сорта древесины, которые в определённых температурных условиях выдерживаются годами, просушиваются. Мне это напоминает изготовление марочного коньяка в дубовых бочках на заводе «Арарат». И результаты – если о ценах забудем – схожие!

В советское время кому-то пришло на ум выпускать в Риге рояли «Латвия», делая их по образу и подобию «Стейнвеев» (один такой «музейный экземпляр» до сих пор применяется в зале Дома АНКОЛ на Слокас). Авторы идеи лезли из кожи вон. Копировали всё и до мелочей. А толку? Отечественными энтузиастами роялестроения так и не был обнаружен главный секрет. Не смогли они выявить – где же таится душа «Стейнвея», в чём тайна его превосходного звучания и выровненной механики, доставляющей удовольствие исполнителю, прикасающемуся к клавишам заветного инструмента. У звука, извлекаемого из «Стейнвея», есть аура. Чудо происходит! Звук объёмный. Трепещущий. Протяжённый. Надолго зависает в воздухе. Поет рояль не хуже самого Паваротти. Профессионалы быстро определяют звучание «Стейнвея», его отличие, скажем, от вполне «ничего» сделанных «Ямахи» или «Петрофа». Если, к примеру, диск записан пианистом не на «Стейнвее», то вряд ли у него будет большое будущее. Получение премии «Грэмми» проблематично. Даже если все скачки в «Кампанелле» Паганини – Листа у интерпретатора вышли.

Теперь понимаете, какое приобретение у ЛМА? Добавлю, что ранее установленный на сцене тамошнего зала «Стейнвей», верой и правдой служивший 20 лет, переехал в один из классов академии. Увы, студентам уже не удастся огрехи исполнения списывать на качество инструмента: теперь или ты играешь, или нет.

Смотрины «семи сестёр»

– Идея приобретения нового рояля для ЛМА давно витала в воздухе, – рассказал мне заведующий кафедрой ЛМА профессор Юрис Калнциемс. – По причине отсутствия соответствующего европейским стандартам инструментария нам пришлось на время отказаться от традиционно проводимого в Риге Международного конкурса пианистов им. Я. Витола. Когда власти вняли нашим просьбам и выделили необходимую сумму на покупку двух роялей, мы созвонились с Гамбургом. Там, наряду со Штатами, производят рояли фирмы «Стейнвей». Мы поразили намерением купить сразу два инструмента. И нам сделали колоссальную скидку. Она позволила приобрести – в дополнение к роялям – клавесин, о чём мы раньше и мечтать не могли. Вместе с профессором пианистом Янисом Малецкисом я вылетел в Германию на «смотрины». На наш выбор были представлены семь из сорока инструментов, выставленных в особом помещении фабрики. Должен признаться, что все они были просто изумительны.

И, теоретически, можно было не особенно утруждать себя выбором. Но подобно путникам, добравшимся в пустыне до оазиса, мы переходили от одного инструмента к другому, наслаждались их божественным звучанием. Остановились на двух инструментах. Они прекрасны. Хотя, надо заметить, абсолютно одинаковых «Стейнвеев», как правило, не наблюдается».

– Мне тоже довелось видеть сразу много хороших роялей, – продолжает Раффи Хараджанян. – Происходило это на Тайване. Меня и Нору пригласили на третий этаж лучшего концертного зала Тайпея отобрать рояли, на которых мы вечером желали бы музицировать. Представьте себе картину: море чёрных роялей и все – от именитых мировых фирм.

Техническая приспособленность персонала там такова, что за считанные минуты нужный инструмент перемещается двумя этажами ниже и устанавливается в зале. Почему бы не помечтать, что когда-нибудь ЛМА тоже сможет гордиться большой коллекцией хороших инструментов. Начало – и очень весомое – уже положено. Этим четырём инструментам все мы бесконечно рады.

Почему, однако, четырём? Что это – оговорка? Отнюдь! В академию недавно прибыли и две «Ямахи». Эти конкурентоспособные японские инструменты завезли в Камерный зал. И если «Стейнвеи» своим появлением у нас в большой степени обязаны энергичным действиям профессора Юриса Карлсонса и министра культуры Хелены Демаковой, то за появление «Ямах» надо низко кланяться пенсионерке (!) Регине Пумпуре. «Можно только восхищаться широтой сделанного ею жеста, – считает Р. Хараджанян, – ибо его сделал не банк с миллионными доходами или некто, крупно заработавший на продаже нефти, а рядовая гражданка Латвии. 18 0.00 латов г-жа Пумпуре, кстати, профессиональный музыкант, из средств, полученных по наследству, выделила для покупки роялей. Подарок такой для учащейся молодёжи придумала! А ведь могла купить себе классную, как теперь говорят, тачку или, скажем, построить семейную часовенку. С наворотами. Своим бескорыстным поступком она надолго останется в людской памяти.

Шоу за двумя роялями

А теперь опять о концерте в Большом зале академии. Многочисленную аудиторию сюда привлекла не только презентация роялей как таковая, но и возможность услышать, как новоприобретение звучит. Звучит под пальцами различных пианистов, педагогов высшего музыкального заведения. Программа называлась «Звёзды латвийского пианизма». Кто-то, разумеется не без основания, в концерте под таким заголовком надеялся услышать Раймонда Паулса (он побродил в зале и полюбовался инструментами) или кого-то ещё. Но в данном случае организаторы сконцентрировались на тех, кто ведет в академии повседневную работу, самоотверженно растит новое поколение музыкантов, которое сейчас буквально нарасхват не только в Европе, но и в Америке, в России.

Если говорить о пианистах, то... Вестард Шимкус продолжает учебу в Испании. Артур Цингуев набирает знания в Москве. Рейниса Зариньша охотно взяли в знаменитый Йельский университет (США). Руслан Пережило обогащал исполнительский опыт в Голландии. Виртуозный Том Островскис недавно после обучения вернулся из Англии...

А сколько премий привозится в Ригу с различных международных конкурсов! Уже эти факты свидетельствуют о том, что у нас учат на уровне мировых требований. Иное дело, что Латвия – страна небольшая. Рынок тут невелик. Институт продюсеров мало развит – набравший некоторую силу Фонд Брауна не может, да и вряд ли стремится решать все проблемы. Вот молодёжь и пускается во все тяжкие в поисках стран с большими и богатыми возможностями концертирования – вдруг повезёт.

В тот вечер перед публикой предстали преподаватели академии – наставники пианистов-солистов. Исполнялись произведения от двух до шестнадцати (!) рук. Прозвучало и трёхручное произведение: ректор академии сам решил приложиться к клавишам «Стейнвея». А поскольку он не является профессиональным пианистом, то одной рукой играл мелодию из «Аве Марии» Баха – Гуно. А сопровождение деликатно провел Юрис Калнциемс. Прозвучали также произведения

Й. Гайдна, Й. Витолса, А. Скрябина, С. Рахманинова, Д. Шостаковича. Играли соло А. Зандманис, Зильбертс, С. Осокин,

Ю. Жвиковс, дуэт – Ю. Калнциемс – Ю. Малецкис. Апогеем концерта, его кульминационной нотой стала 16-ручная «Токката» современного болгарского мастера Александра Йосифова. Ноты этой пьесы, подаренные самим автором, бескорыстно предоставили для праздничного вечера Раффи Хараджанян и Нора Новик.

Евгения ШАГЕН. Фото В. Гивоина

"Черный список" неслухов от МЧС сократился на одну опасность