Перерыв в работе, воспоминание о прошлом ослабили желание бороться за жизнь. Руки налились свинцовой тяжестью, шумело в голове, не хотелось шевелиться. Телу было тепло и уютно, клонило ко сну.
– Вот так и замерзают зимой усталые путники, – донёсся, как звон колокольчика, нежный женский голос.
Другой, мужской, грубо (матерно), приказал:
– Хватит отдыхать! Чего нюни распустил? Ты должен выжить. Тебе ещё рано в мир иной. На Земле куча недоделанных дел. Тебя любят, ждут твои родные и близкие. Ты даже не представляешь, какое горе доставишь им своей смертью. Шевелись. Двигайся. Продолжай откапываться, – ясным, чуть не громовым раскатом звучало в голове.
Машинально сначала одна, а затем и другая рука стали снова разгребать снег. Постепенно движения их ускорились. Опять ухватился за стволик кустарника. Уже медленно, без рывка подтянул туловище в позу угла (к ногам). Боль была, но терпимая. Это приободрило, снова затеплилась надежда освобождения из плена. Снег от ствола стал нагребать к груди и отбрасывать в стороны. Сердце от работы билось учащённо, лицо покрылось потом. Неимоверные усилия дали результаты, тело стало находиться почти вровень с землёй. Превозмогая боль, старался ворочать корпусом, но зажатые ноги не двигались, оставались непослушными. Вспомнилось, что таким же беспомощным чувствовал себя в больнице после операции по удалению аппендицита. Поставленный в спину укол отключил нижнюю часть тела. Всё слышал, что говорили врачи, даже отвечал на вопросы, но никаких болевых ощущений не чувствовал. А когда скомандовали перелечь с операционного стола на каталку, ничего не мог поделать, нижняя часть тела не слушалась. Помог медперсонал. В палате таким же образом водрузили на кровать. Нижняя часть тела, ноги были какими-то ватными, пухлыми, нечувствительными. Напрасно давал команду, чтобы шевельнулась нога или хотя бы пальцы, но они не подчинялись приказам. От усилий сосредоточить мозг, заставить тело выполнить команду потянуло на рвоту и стошнило. Постояльцы палаты, которым уже сделали операции, утешали:
– Не волнуйся, через три-четыре часа это пройдёт, всё восстановиться.
Сейчас происходило нечто подобное, но чувствительность была большая. Откуда-то нахлынула обида: «Ну почему именно со мной случаются все напасти? Вот с Борисом... Или он такой толстокожий? Как с гуся вода, ничего не происходит. Хотя погоди, был и с ним случай – врагу не пожелаешь».