Продолжим разговор о странностях использования политологических терминов и на сей раз поговорим о «политической оппозиции».
Довольно смешно, на мой взгляд, выглядит применение слова «оппозиция» по отношению к нашим политическим партиям. Политическая оппозиция должна оппонировать «власти», достаточно часто критиковать ее. При желании персонифицировать «власть» можно сказать, что эту самую власть в России олицетворяет В.В. Путин, а с недавнего времени и Д.А. Медведев. Но какая из российских официальных партий ранее выступала с критикой в адрес Путина или ныне выступает с критикой в адрес Путина и Медведева? Нет такой партии.
Практически нет партийной критики и по поводу действий ближайшего окружения двух главных руководителей страны. Разве что министру финансов Кудрину иногда достается. Но такова уж судьба почти что всех министров финансов во все времена.
Применительно к более низким властным уровням партийная критика звучит, но чаще всего это лишь сотрясение воздуха. Когда же от слов надо переходить к делам (например, проголосовать должным образом в органах представительной власти), то «оппозиционность» куда-то исчезает. И если уж говорить об «оппозиционном» голосовании, то его почти не бывает в тех случаях, когда оно может сыграть решающую роль. Бывает же оно, когда «оппозиционеры» твердо уверены, что их голосов не хватит для принятия решения, неугодного «власти». Тогда и «начальство» не в обиде, и перед своими избирателями можно красиво выглядеть.
Начало такой липовой оппозиционности положил еще г-н Жириновский со своей госдумовской фракцией в 1994 — 1995 годах. С виду жириновцы были вроде бы великие оппозиционеры, а если судить по результатам голосования, то наряду с фракцией ПРЕС (Партия российского единства и согласия) они были главными ельцинистами, опережая в этом плане даже «Выбор России». Почин Владимира Вольфовича был поддержан, и «метод Жириновского» получил широчайшее распространение. У нас в Твери, в частности, этот метод регулярно применяют товарищи из КПРФ.
В общем, о реальной оппозиционности российских официальных партий говорить не приходится. Есть ли оппозиционность вне этих партий? Есть, но какая-то ущербная.
Здесь я не имею в виду то, что вне официальных партий нет «конструктивной оппозиции». Те, кто об этом любит рассуждать, обычно лукавят и под «конструктивной» подразумевают все ту же липовую оппозицию, находящуюся на коротком или очень коротком поводке у президентской администрации. Гораздо продуктивнее, как мне кажется, говорить о нормальной и аномальной оппозиции.
Если оппозиция достаточно часто критикует «власть» (пусть даже несколько чаще, чем следует), то с ней все в порядке, у нее в этом отношении все в норме. Но если она все время критикует, за любые действия, то тут о нормальности не может быть и речи.
Если оппозиция более или менее разбирается в организационных вопросах, имеющих отношение к формированию политических организаций, то есть надежда, что у нее что-нибудь хорошее выйдет, что она нормальная политическая сила. Если же она с упорством, явно достойным лучшего применения, наступает и наступает на те же грабли, на которые вовсю понаступали наши былые «демократы», то какая уж тут нормальность.
В этой связи не могу не упомянуть о двух случаях, имеющих касательство к Твери. Несколько лет назад была сделана попытка возродить под водительством известного оппозиционера В. Рыжкова Республиканскую партию. В нашей области нашлись шустрые господа, которые рассказали Рыжкову абсолютно бредовую историю о десяти тысячах тверских «республиканцев» и предложили свои услуги. Господину Рыжкову после слов о десяти тысячах сразу прекратить бы общение с шустрыми господами и никаких дел с ними более не иметь. Но нет, он и в Тверь приезжал, и в некой партконференции участвовал, и выдумки о десяти тысячах повторял. Немудрено, что при таком подходе к оргвопросам ничего с возрождением Республиканской партии не вышло.
Второй случай произошел к прошлом году. В процессе формирования оппозиционной организации, именуемой (по моим представлениям, не от большого ума) «Солидарность», внимание инициаторов этого формирования было обращено и на Тверскую область. Приехал в Тверь яркий представитель «новой оппозиции» В. Милов, какое-то оргсобрание провели, делегатов на учредительный съезд избрали. На том все и заглохло. Никакой «Солидарностью» в наших краях и не пахнет. А все потому, что те люди, на которых господа инициаторы положились, совершенно не подходили (по самым разным причинам) на роль организаторов тверской «Солидарности». Надо было сначала разобраться, есть ли вообще в Тверской области подходящая политическая публика, а потом затевать все это. Но, видимо, и тут получилось: кто первым к господам инициаторам прискакал, тому и тверские «солидарные» дела доверили. Сколько уж раз мы нечто подобное проходили. И в начале 90-х, и в их середине… Ничему жизнь наших оппозиционеров не учит.
Свою же организационную несостоятельность они пытаются компенсировать критикой «власти» всегда и за все. Но неужели в действиях российских власть имущих один сплошной негатив? Поверить в это просто невозможно.
Вот и выходит, что реальная оппозиция у нас есть, но нормальной она никоим образом не является. Печальный случай.