Высотные здания

Но истории «Метрополя» нет. Правда, есть истории, в которых «Метрополь» представляет собой декорацию, почти неодолимый магнит, чье силовое поле захватывало большинство гостей Москвы. Эренбург видел здесь в марте 1917 г., когда Москва ждала «третьего звонка», как отчаявшиеся французские либералы пьют шампанское, расплачиваясь большими листами неразрезанных керенок. Виктор Серж посетил в этой гостинице Барбюса, который прибыл в столицу СССР на празднование годовщины революции в 1927 г. Анархист Макс Гельц, бунтовщик из Фогтланда, рассказывает, что в 1929 г., после освобождения из Бранденбургской каторжной тюрьмы, он, приехав по приглашению Сталина в Советский Союз, остановился в «Метрополе». В мае 1933 г. он забаррикадировался в своем 269-м номере с 60-ю патронами, чтобы его не арестовали сотрудники ГПУ. Позже Гельц исчез, так же как и его сосед по номеру, командующий советской Дальневосточной армией генерал Блюхер. Клаус Манн, приглашенный в 1934 г. на первый Всесоюзный съезд писателей в Москву, чувствовал себя в «Метрополе» отрезанным от «жизни Советской России». Оскару-Марии Графу, напротив, предложенные удовольствия, кажется, пришлись как нельзя более по вкусу. Гостиница «Метрополь», буржуазный анклав в советской Москве, стала, кстати, и фоном для смертельно рискованной криминально-шпионской истории: именно здесь советский полковник Олег Пеньковский 27 мая 1961 г. передал английскому коммерсанту Гревиллу Уинну секретные материалы, совершив тем самым измену родине.

Взгляд на другую Москву

Взгляд на другую Москву, Москву 1920-х гг., не только важен сам по себе и завораживает, как и прежде, — он служит, так сказать, размыванию фактического, высвобождению и тех сил, которые добились своего, и тех, которым пришлось смириться. То, что незыблемо стоит перед нами, для поколения участников его создания находилось в движении, пространство, закрытое сегодня, было для них открытой территорией. Не так-то просто еще раз, ретроспективно, привести в движение каменную громаду, с которой мы имеем дело сегодня. Архитекторы и планировщики городов никогда не концентрировались на том или ином здании, не ограничивались той или иной площадью — их задачей всегда было целое. Вспомним планы и дискуссии по поводу того, как должна выглядеть столица нового общества и как ее следует строить. Мы сегодня не знаем, пугаться ли смелости тех, кто в ту пору планировал города, или восхищаться ею. Во всяком случае, от того города, какой мы видим сейчас, мало что осталось бы. Сделанное, например, в 1930 г. предложение Ле Корбюзье заменить радиальную кольцевую систему прямоугольной транспортной сетью ничего другого и не означало. План Ладовского переместить административный центр на эллиптическую периферию, а весь город расчленить вокруг центральной оси, открытой в одну сторону, на жилую, промышленную и зеленую зоны, сводился к тому же. При этом названные концепции были, пожалуй, самыми умеренными из тех, что выдвигались на обсуждение с 1922 по 1929 г. Тогда ведь говорили и о «космических городах», и о «летающем городе».