«Группа Виноградова» в оккупированном Калинине

Меню сайта

Категории раздела

Культура [3199]

Этикет [505]

Статистика

Форма входа

Старая форма входа

Главная » Статьи » Искусство и культура » Культура

«Группа Виноградова» в оккупированном Калинине

Сергею Виноградову было 42 года.

Вокруг этой истории роились слухи. С годами крепли, превращались как бы в истину. Они возникли после освобождения Калинина от фашистов в декабре 1941 года, когда арестовали и судили группу актеров во главе с художественным руководителем облдрамтеатра Сергеем Виноградовым. Судили как изменников Родины, пособников врага. Рассказывали, что они намеренно остались в городе. Играли для немцев спектакли. Кто-то уточнял: водевили Чехова.

Эрудит, библиофил, знаток творчества Шекспира и Горького, Виноградов был по натуре просветителем. Таково направление его статей на страницах областных газет тех лет. Очевидцы помнят, как на совет с ним приезжал в Тверь известный шекспировед профессор М. Морозов (тот самый Мика Морозов, с серовского портрета!).

Сергей Владимирович Виноградов родился в 1900 году в Москве в семье, имеющей отношение к искусству: отец - пианист, мать - драматическая актриса. Театральную карьеру начал в 17 лет. Много играл и ставил в провинции, вплоть до Сибири. Несколько лет был режиссером киностудии «Межрабпомфильм» и ГОМЕЦа (Гособъединение музыкальных, эстрадных и цирковых предприятий). В Тверь приехал после четырехлетнего пребывания на посту художественного руководителя Горьковского театра. Руководство Калининским театром принял в середине 1937 года. Вскоре столичная критика заговорила о театре как об одном из первых в провинции. С блеском прошли в 1939 году гастроли в Ленинграде. Очевидцы вспоминают первоклассный актерский состав, высокий художественный уровень спектаклей.

…Слухи о Виноградове жили десятилетиями. Они укрепились, вышли на новый виток, когда в 1967 году Б. Полевой воспользовался ими для сюжетной линии повести «Доктор Вера». Ее инсценировка обошла многие сцены страны. По повести был снят фильм. Название города и фамилия изменены. Но тверичи знали, что Верхневолжск - это Калинин, Винокуров - Виноградов, худрук их театра. Винокуров представлен в повести подлецом, трусом, наймитом фашистов. Какие только определения не приклеены: «гад», «слизняк», «червяк», «мразь»! Арестованный советскими властями Винокуров начинает топить ни в чем не повинных людей.

Перечитывая повесть, обращаешь внимание на то, что Винокуров изображен опосредованно: не в действии, а через высказывания других лиц. Не вышло живого характера. Почему? Может, требуемая схема расходилась с реальным человеком, которого Полевой, несомненно, знал, поскольку общался со многими людьми театра?

Что же в самом деле случилось более полувека назад? На то проливает свет пухлое «дело».

Их было 17, образовавших нечто вроде коммуны. В подвале-бомбоубежище того самого дома по Тверскому проспекту, где жил Б. Полевой. Из посторонних была одна супружеская пара, остальные - театральные. Актеры, их жены-актрисы, их матери. Костюмерша драмтеатра, актер ТЮЗа остались в городе по разным причинам - по несчастью.

Виноградов метался в поисках транспорта - не мог бросить свою богатейшую коллекцию картин и фарфора. (Уникальную библиотеку ему удалось отгрузить в Москву 12 октября.) Казалось преступлением погубить художественные ценности. Надеясь на чудо, ждал обещанной помощи от дирекции театра, от городских властей. Обижался, что его бросили… Партийный деятель театра потом заявит, что если бы и была машина, то вывезли бы не людей, а архив. Машины не оказалось. Архив сожгли, уничтожили историю театра.

В оккупированном городе оставались тысячи. Кое-кому удавалось уклониться от регистрации. Но театральные люди везде и всегда на виду. Тем более слишком заметной фигурой был руководитель областного театра. Не являться в управу после неоднократных приказаний становилось опасно. На всякий случай женщин с собой не взяли. Услышали: «Ваше искусство никому не нужно. Что будете делать?» Понимая, что сопротивление бессмысленно, чувствуя ответственность за сбившихся вокруг него людей, Виноградов выдвинул идею о сборе книг из брошенных квартир и с пожарищ.

За таким, казалось, безобидным занятием можно было укрыться, да и невмоготу было видеть, как гибнут книги, предмет его поклонения. В первые дни оккупации горела Горьковская библиотека, находившаяся тогда в здании по Свободному переулку рядом с театром. Виноградов организовал актеров, пожар потушили. Раза два женщины на санках отвозили собранные книги в Дом учителя и в Дом Красной армии.

Однажды несколько человек приводили в порядок библиотеку в ДКА, где власти намеревались открыть офицерское собрание. Актеры Яковлев и Дворников за кусок хлеба погрузили и разгрузили для того же собрания мебель. К его организации имел отношение актер В. Оболенский, не входивший в группу Виноградова. О его «деле» трудно что-либо сказать: он умер во время следствия.

За два или три дня до освобождения города Красной армией Виноградова вызвали в управу и объявили, что он назначается «заведующим театрально-зрелищным подотделом отдела народного образования». Никакого «подотдела» не было. Он был один. Никакой работы не проводил и не собирался.

Таковы факты, которые можно было вменить в вину. Спектаклей актеры не играли и не собирались. Уходить с немцами не собирались тоже.

Арестовали четверых - Сергея Владимировича Виноградова, Марию Дмитриевну Перемышлеву, Иосафа Александровича Дворникова, Василия Гавриловича Яковлева. Виноградов явно тянул на руководителя группы. По какому принципу выбрали остальных, понять трудно: почти все собирали книги.

Свидетели, в том числе из администрации и актеров театра, оговаривали Виноградова дружно. В чем причина кроме всепобеждающего страха перед карающей советской судебной машиной? В таланте человека? В его сложном, неординарном характере? Он и в самом деле мог раздражать самостоятельностью суждений, нетерпимостью к невежеству, необразованности… Его обвиняли в общении с фашистами. Видели, как разговаривал с немецкими офицерами (Виноградов знал язык в совершенстве), разъезжал с ними на машине, посещал немецкий штаб. В штаб его возили на допрос - обвинили в поджоге магазина «Сыр - масло».

Следстие и суд пытались доказать существование некоей организации, настаивали на сознательном сотрудничестве с врагом, на связях с гестапо, которых не было.

По приговору от 3 июня 1942 года Виноградов, Дворников и Яковлев лишались свободы сроком на десять лет с поражением в правах на пять лет; Перемышлева - на шесть лет лишения свободы с поражением в правах на три года. Все с конфискацией имущества.

После неоднократных кассационных жалоб в 1944 году сроки Дворникову и Яковлеву были уменьшены до семи лет, которые они и отбыли. Где - неизвестно. Перемышлева отбывала свои шесть лет в Дубравском лагере. Реабилитация 1956 года не коснулась Виноградова, однако приговор ему переквалифицировали, формулировку «измена Родине» сняли, статью и срок заменили. Военная коллегия Верховного суда СССР дала распоряжение местным органам установить место жительства Виноградова, дабы поставить в известность об изменениях. Звучит жутковато: к тому времени после гибели человека прошло уже 14 лет.

Никакой на следствии реакции не вызвал рассказ Виноградова, что на допросах к нему применяют физическую силу, то есть бьют. Пытались доказать недоказанное на первом процессе. Показания подсадных уток он отрицал. 29 августа 1942 года было вынесено постановление о передаче дела в суд за «антисоветскую агитацию». До второго суда он не дожил. Акт от 22 сентября 1942 года констатирует смерть от острого кишечного заболевания и упадка сердечной деятельности. Осужденный на десять лет, он был потрясен еще более страшной перспективой.

Чтение этого чудовищного по своему цинизму «дела» породило безотчетную уверенность, что «уйти» ему помогли. Тюремное начальство получило распоряжение об изъятии в доход государства двух серебряных запонок.

Сергею Виноградову было 42 года.

Последний лист «дела» - постановление помощника прокурора Калининской области от 4 июня 1990 года. В нем, в частности, говорится: «…производство по делу прекратить за отсутствием в действиях его состава преступления». К «делу» приобщена копия первого приговора.

Повесть «Доктор Вера» написана на десятилетия отступя от событий, когда с людей было снято обвинение в измене Родине. Вздохнув, можно признать: романист имеет право на вымысел. Но у Б. Полевого есть пространный очерк «В ту тяжелую зиму» («Из записок военного корреспондента»), опубликованный в 1970 году («Новый мир», №№5 - 6), тридцать лет спустя после освобождения Калинина. Это документальная проза, и спрос с нее другой. Названа подлинная фамилия Виноградова. Рассказ о его предательстве автор якобы услышал от старичка и старушки, подпольщиков, имен которых он почему-то не называет. Снова слухи, выдаваемые за факты. Слухи о сотрудничестве Виноградова в фашистской газете, о других вымышленных деяниях. И ошеломительный набор бранных эпитетов. Еще один рассказ дан от лица А.И. Лазарева, бывшего в разное время директором драмтеатра, директором театрального училища, начальником управления культуры: «Мерзавец. Все рассказал: и как немцы его купили, и за сколько, и как он для их офицерни всяческие танцплясы голых баб организовывал…» Ни в чем таком Виноградов не признавался. О «голых бабах» на следствии и в суде и речи не было.

Я хорошо знала Алексея Ивановича Лазарева. При всем том, что был он образцовым совслужащим, он искренне любил людей искусства и лгать не мог. Но, видимо, он, если и читал очерк, не мог высказать Полевому несогласия с его «художественным преувеличением» - не те были времена.

Автор книги «Калининский драматический» Татьяна Николаевна Сидельникова в свое время рассказывала, что из рукописи было изъято все связанное с именем Виноградова. Знала она и о существовании архива Виноградова, ей показали его в Московском театральном музее имени Бахрушина. Работать с ним не разрешили - числился в закрытом фонде. Как он там оказался? Несомненно, стараниями жены и друга Виноградова Зинаиды Алексеевны Шерстневской. Тверские старожилы помнят очаровательную актрису с необычайно красивым переливчатым голосом. Ее Дездемону, ее Роксану в «Сирано де Бержераке», другие роли. Ее имя изъято из официальной истории театра, как и имена других «виноградовцев» - разносторонне одаренного Константина Никанорова, Елизаветы Котович, исполнительницы роли горьковской Ниловны.

В страшные дни жизни в подвале З.А. Шерстневская жаловалась на неЗдоровье - была тяжелая беременность. Дочь родилась после гибели отца. Ей должно быть сейчас 65 лет. Татьяна Сергеевна носит фамилию матери. Живет в Перми.

Наталья ФРОЛОВА По материалам сайта http://vesvladivostok.ru

Другие статьи по теме:

Ханума из Дудинки