Волшебство, одним словом! Взмах смычком — и обычный человек превращается в нечто космическое. Глаза полузакрыты, сам покачивается из стороны в сторону, проводя между скрипкой и зрителем энергию чувственной, искрящейся и переливающейся музыки. Чем не медиум?
Музыка — это, наверное, самый сильный передатчик эмоций, чувств, глубинных переживаний. Если уж поймал волну (музыкальную, конечно), то продержишься на ней долго. Наслаждаясь мотивами и нюансами. Вот острое стаккато рассказывает слушателю ироничную историю, потом плавное легато берет над ним верх. И сразу становится ясно, что добро победило. Музыка — это взаимоотношения, так как в ней скрыта фантастическая чувственность. Тссс… Нужно только хорошо прислушаться. Ведь в каждой мелодии зашифрован ответ на свой вопрос…
Она понимает язык гармонии, да и сама владеет им в совершенстве. Мало того, она еще этому учит. Муравьева Елена Анатольевна — скрипачка. Сама себя она позиционирует как педагога. Это понятно, ведь за 23 года преподавательской деятельности она воспитала не одно поколение талантливых музыкантов. Есть, чем гордиться: Роман Бородин — концертмейстер (первая скрипка) российской камераты, Надежда Грачева поступила в центральную музыкальную школу Москвы, а Маргарита Павлова сейчас учится в школе десятилетки при академии Гнесина. И это далеко не все имена. Ее ученики становятся успешными музыкантами, потому что Елена Анатольевна смогла научить их самому главному… любви. Настоящей любви — к музыке, к своему инструменту, к искусству. Любви подлинной, требующей самоотдачи, ответственности и жертв.
А больше ничего и не требуется — любовь наделяет людей талантом. Героине моей статьи это доподлинно известно.
Она педагог… Умный, интеллигентный, щедрый душою.
Но! Мне посчастливилось видеть Елену Анатольевну на сцене со скрипкой в руках. Дело в том, что она уже много лет является солисткой инструментального дуэта «Музыкальные миниатюры» (Е.А. Муравьева и Е.Б. Баев). И я голову даю на отсечение — Елена Анатольевна талантливейший музыкант! Как же интересно наблюдать за этой изящной женщиной во время концерта. Лукавая улыбка, смеющийся взгляд, да и вся пластика тела точно ощущает и передает каждую ноту. Через несколько минут становится непонятно, то ли скрипачка растворяется в музыке, то ли музыка растворяется в ней. Муравьева на сцене — это удивительная музыка, потрясающая техника владения инструментом и завораживающая актерская игра.
Открою вам секрет: ну не люблю я классическую музыку. Это моя беда и великая тайна. Обычно в разговорах о сюитах и сонатах, Бетховене и Моцарте тактично молчу. Ну а что тут скажешь?
— Вы знаете, все это, конечно, замечательно, вот только, увы, засыпаю.
— Как?! — застынет в гневливом изумлении почтенная публика.
Да, да, простите, но сплю. Скучно мне. В филармонию не затащить. Стану упираться руками и ногами. Мои родители раньше часто проводили надо мной подобные эксперименты. Заканчивалось всегда одинаково. Я, стыдясь и краснея, тихонько засыпала в кресле (благо, что классические произведения принято слушать с закрытыми глазами).
А вот когда на сцене дуэт «Музыкальные миниатюры», могу слушать бесконечно. Так как правдиво, интересно и всегда понятно, о чем.
В музыкальной школе тепло и уютно, мраморный пол, широкие деревянные перила, покрытые лаком. В самом конце коридора на втором этаже ее кабинет. Елена Анатольевна наливает чай, достает конфеты и отказывается отвечать на вопросы, пока журналист не съест хотя бы две. Потому что конфеты вкусные. Да и вообще, наверняка же не завтракала с утра (и как она догадалась?).
Конфеты действительно оказались вкусными. Чай — горячим и крепким. А моя собеседница — интересной и обаятельной.
— Вы из семьи музыкантов?
— Нет, я не последователь династии. Родители никакого отношения к музыке не имели. Мой отец военный. Просто, как многие интеллигентные люди, они решили, что девочке полезно будет заниматься музыкой. Взяли за руку и привели в музыкальную школу.
— А почему скрипка?
— Убедил учитель. Все нормальные дети хотят играть на фортепиано или гитаре. Я не была исключением. Педагог меня убеждал. А я сидела и пищала: «На пианине хочу». Но, как видите, убедить удалось.
— Желание бросить никогда не возникало?
— Не буду лгать, что у меня не было трудностей. Периоды случались разные. Тем более из-за профессии отца. Часто приходилось менять города, а значит, и школы. Новая школа — новый педагог, а значит, и другой подход к обучению. В нашем деле без постоянства вообще тяжело. Полгода ко мне только присматривались, а уже приходила пора вновь менять место жительства.
— А когда пришло желание заниматься музыкой профессионально?
— Наверное, к окончанию музыкальной школы. Просто посчитай, ведь на музыканта учиться сложнее всего. Вот на врача учат шесть лет. А на музыканта, если сложить школу, училище и консерваторию, шестнадцать. Большая разница, да? Музыкант — удивительно сложная, но зато самая лучшая профессия в мире. Ты за это время изучаешь не просто еще один язык (музыкальную грамоту), а целую культуру.
— Вы в первую очередь педагог?
— Да, конечно. Просто преподавателю нельзя уходить только в сферу обучения. Если не играешь сам, легко можешь потерять свежесть восприятия музыки. Мне часто говорят: «ваши дети играют музыку, а не ноты». Лучший комплимент для преподавателя. Думаю, не последнюю роль здесь играет то, что я сама играющая скрипачка. Я воспринимаю музыку, она всегда новая, а значит, мне есть чем делиться.
— По ребенку сразу можно определить, получится из него что-то стоящее, или нет?
— Определить сразу невозможно. Здесь многое зависит от желания трудиться. Первые два-три года являются показательными. Бывает, что самых одаренных детей портит лень.
Должно совпасть три компонента вокруг ребенка. Педагог, концертмейстер и родители. Если родители думают, что, отдав «дитятко» в музыкальную школу, они выполнили свой долг, они глубоко ошибаются. Все только начинается. Нужно обязательно уделять внимание. Следить за занятиями, учить ответственности и дисциплине. Вообще решение родителей отдать своего ребенка в музыкальную школу указывает на их интеллект.
— Сколько часов в день нужно заниматься, чтобы достичь хороших результатов?
— По-хорошему, инструмент должен быть в руках три часа в день. Но это момент дисциплины, я никого не заставляю. Здесь все очень индивидуально. Кто-то схватывает сразу, а кому-то требуется время. Можешь вообще не заниматься, главное — выйди и сделай. Сцена — вот лучший контролер нашей совести. На ней видно все, каждая ошибка. И если ты когда-то ленился, а это сошло с рук, поверь, на сцене, перед зрителями все это обнажится до мельчайших деталей. Может быть очень стыдно, поэтому лучше не рисковать.
— Так стоит ли заставлять ребенка?
— Не заставлять, направлять. Музыка с детства учит человека взрослой модели поведения. Учит нести ответственность за свои поступки. Без помощи взрослых это сложновато. Заметила, что практически все дети, которые достигают результатов, находятся под присмотром.
— Есть ли у всех музыкантов какие-то объединяющие черты, по которым их можно узнать в толпе?
— Если говорить о детях, то музыка развивает. Когда встречаешь умного, начитанного человека с хорошим чувством юмора и мыслью в глазах, так или иначе подумаешь: «он, наверняка, когда-то занимался музыкой».
— У вас дочка тоже играет на скрипке, это было ее желание или ваше?
— Ну, когда она родилась, друзья говорили: «Машка, конечно, обречена». Не буду лукавить, сначала это было мое желание. Но сейчас она занимается с удовольствием. Видит в этом свой путь и уже строит планы на будущее, хотя учится только в пятом классе.
— А если, когда наступит переходный возраст, ее желание заниматься музыкой пропадет и она выберет другую профессию?
— Сопротивляться не буду. Каждый человек волен делать то, к чему лежит душа. Как иначе стать счастливым?
— А взрослых вы берете заниматься скрипкой?
— Бывают исключительные случаи. Вот три года назад открывается дверь, и на пороге моего кабинета появляется 19-летний юноша, заявляет: «Хочу играть на скрипке». Я его минут сорок отговаривала. Объясняла, что суставы у взрослого человека уже не такие гибкие. Да и вообще это массу времени отнимает. Сразу ведь не заиграешь. Но он стоял на своем. В итоге уже третий год занимаемся и играет сейчас программу шестого класса. Вот, что называется, взрослые мозги в сочетании с детской мечтой.
— У вас остались еще какие-то музыкальные мечты?
— Мечтаю, чтобы как можно больше учеников стали моими последователями, то есть нашли жизненный путь в музыке.
— А личные?
— Касаемо себя? Мне нравится просто приносить пользу — это счастье.
— Вы романтичный человек? Хотели бы жить в другом веке?
— Скорее, рациональный. Считаю, что где родился, там и пригодился. Главное, заниматься любимым делом с полной отдачей.
— Музыка занимает все время, или остается немного для хобби?
— Обожаю выращивать цветы, копаться в земле. Скоро лето, вот это будет раздолье. Но пока можно высаживать рассаду. Цветы — уникальные существа, они понимают человеческий язык и впитывают вместе с водой каждое слово. У музыкантов есть возможность проникать в реальный, но недоступный другим мир. Цветы тоже живут в этом мире. Они, кстати, очень любят музыку.
— Творческие люди склонны к депрессиям и самокопанию. С вами тяжело в быту?
— Об этом судить не мне, а моей семье. Хотя, я думаю, что тяжело. Я считаю, что у каждого человека должно существовать личное пространство, за которое он должен нести ответственность. Это касается и быта, и души. Очень дорожу обещаниями. Ненавижу, когда не держат слово. Ты лучше не обещай, но уж если сказал… Тут под угрозу встают твоя честь и достоинство. А такие вещи нужно ценить.