Держи меня, соломинка, держи!

Меню сайта

Категории раздела

Культура [3201]

Этикет [505]

Статистика

Форма входа

Главная » Статьи » Искусство и культура » Культура

Держи меня, соломинка, держи!

Композиция первая: Семья. Детские годы
Еще одно яркое воспоминание детства:
Композиция вторая: Возвращение в Ригу. Юность
Композиция третья: Любовь и дружба
В последний раз она увидела его уже умирающим:
Композиция четвертая: Творчество. Замыслы

Героиня нашей истории – скульптор. Потому рассказ о ней представим в виде композиций из времени и воспоминаний

Композиция первая: Семья. Детские годы

Согласитесь, что человек, проживавший во времена оные в известном на весь мир доме на набережной, – феномен, даже без знаменитой фамилии. А у Виктории Пельше и фамилия весьма известная, как в России, так и в Латвии. Партайгеноссе Арвид Янович Пельше, всесильный председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС – родственник, с которым, правда, ее отец не советовал общаться. Роберт Пельше считал, что среди партийных функционеров много грязи. Об отце Виктория говорит с нескрываемой гордостью.

Ученый Роберт Пельше – крестьянский сын. Но жизнь прожил непростую. Такие зигзаги она ему устраивала, что нарочно не придумаешь. Парень с хутора «Мацкайши», что в Елгавском районе, оказался в Париже. А после Октябрьской революции Роберт Пельше – уже в Москве. Здесь он постепенно дошел до больших постов в сталинской администрации.

В 30-е годы заведовал Главреперткомом (сколько упоминаний этого всесильного заведения у одного только Михаила Булгакова!).

Вот тогда он и поселился в доме на набережной. Туда из роддома в 1936 году принесли крошечную Викочку. Там была своя иерархия, и семье Пельше отвели квартиру на первом этаже. В этом же подъезде, но где-то наверху, жила дочь Сталина Светлана. И Вика помнит ее как рыжеватую живую девочку. Зато о своей подруге Розе Тевосян, дочери министра черной металлургии, может рассказывать много и долго: они дружат по сей день. Кстати, эта самая Розка открыла Вике «страшную» тайну: везде в квартирах есть подслушивающие устройства. «Да мы внимания на них не обращаем», – тут же успокоила она подругу. Другая подруга – Танечка Карпова, внучка директора Исторического музея, с которой они весьма своеобразно развлекались. Эти шкоды с балкона 10-го этажа плевали вниз, на очередь людей, стоявших в кассы кинотеатра «Ударник».

С ранним детством у Виктории Пельше связано ощущение, которое осталось с нею на всю жизнь и, возможно, определило ее творческий выбор.

– Мне удалили миндалины, было очень больно, – вспоминает она. – Домой меня, еще совсем кроху, несли на руках. Когда мы вышли на Каменный мост, мне вдруг стало хорошо, спокойно. Меня заворожило огромное пространство, открывшееся с моста. Наверно, из-за этого пространственного великолепия, которое меня потрясло еще ребенком, я стала скульптором.

Еще одно яркое воспоминание детства:

– Я хорошо помню довоенные первомайские демонстрации. Мне было тогда 3-4 года. Они все проходили мимо нашего дома. Всегда было солнечно, тепло, люди шли нарядные, веселые, со знаменами, с шарами. Я смотрела на них из окна своего первого этажа.

Окна были открыты. В один из Первомаев я отколола «номер». Мне было так хорошо, что захотелось поделиться своей радостью с людьми, которые шли мимо в колоннах. И я начала бросать на улицу свои игрушки. Отец бегал их собирать, а я опять выбрасывала. Весело!

Композиция вторая: Возвращение в Ригу. Юность

В 44-м году семья Пельше вернулась в Ригу. Здесь Роберт Пельше создал свое любимое детище – Институт этнографии и фольклора (после его смерти институт просуществовал недолго). Многим он был известен и как декан филологического факультета ЛГУ. Его постоянно назначали в комиссии разного рода при Минкульте. Везде он был нужен.

Зато его дочь поначалу тосковала здесь: «Меня угнетало отсутствие неба в Риге. Я специально ходила на набережную Даугавы, хоть здесь был простор». Училась она в знаменитой 13-й школе. Правда, после Москвы Вике учеба в рижской школе показалась «семечками». Только во время экзаменов пришлось попотеть. Родители свою дочь кормили в это время усиленно красной икрой и шоколадом. Но это – особый случай. Семья хоть и была состоятельной, но единственную дочь не баловали. Вот показательный пример.

Вике достали (было в ходу такое словцо в те времена, с очень глубоким смыслом) красивый материал и сшили платье. Отец на нарядную дочку отреагировал так: «А у других такая вещь есть?»

«Он был до мозга костей социал-демократом», – комментирует сейчас этот случай Виктория.

Отец погиб неожиданно: его сбило такси. «Думаю, его убрали, – в раздумье произносит дочь. – Так в то время делали. Он многое знал».

После школы Вика хотела поступить в Академию художеств. Но родители воспротивились, особенно мама (Александра Сергеевна Пельше – из семьи русских саратовских крестьян, врач по образованию). Надо было выбрать что-то стабильное, солидное. И Вика поступила в Политехнический институт, на энергетический факультет. Творческая жилка и здесь дала себя знать, причем довольно своеобразно. Во время зимних каникул наша студентка поехала в Москву, пришла в Министерство образования и попросила, чтобы ее после института обязательно распределили на Алтай. Очень там красиво! Ее и уважили: прислали распределение в Норильск. Вику вызвал декан и с сомнением в голосе спросил: неужели хотите в Норильск? «Хочу!» И уехала – в группу релейной защиты на ТЭЦ. О времени в Норильске она вспоминает с удовольствием: люди на Севере – замечательные.

Композиция третья: Любовь и дружба

С первой любовью возраста детского сада у Вики связана одна точная деталь: у ее «возлюбленного» по имени Андрей был маленький тойтерьер. Любовная интрига разворачивалась в городе Чистополе, куда отправили в эвакуацию детей писателей. Вполне возможно, что героем ее романа был Андрей Вознесенский.

Последующие «любови» разворачивались на даче. В школе это было невозможно: до 7-го класса мальчики и девочки тогда учились раздельно.

– Дачные влюбленности у меня связаны с цветами, – по сей день помнит Виктория. – Они расцветали и отцветали за лето и соответственно менялись отношения: знакомство, первое свидание, первый поцелуй, разлука. Помню, как удирала через окошко на свидание, как встречали зарю вдвоем.

«О сладкий мед воспоминаний!» Особенно сладостны воспоминания о детской поре и юности. Они отрывочны, хаотичны, полны милых пустяков. Друзьям детства мы готовы простить все, и любим их просто за то, что они есть. С возрастом приходит разборчивость, меняется круг общения.

Самая большая роскошь в жизни – это роскошь человеческого общения, сказал один мудрый человек. Виктория в этом смысле просто купалась в роскоши.

С драматургом Алексеем Арбузовым и поэтом Робертом Рождественским Виктория познакомилась в Доме творчества в Дубулты. Особенное было место!

Арбузов знал отца Вики и сказал о нем: «Занимая высокие посты, он умудрился не навредить». Вначале эти слова ее задели, потом, поразмыслив, поняла, что это – большая похвала. Арбузов запомнился ей как умный, наблюдательный человек и очень нежный по отношению к женщинам. Вике он дал практичный совет, когда она спросила его: как жить, чтобы не страдать от любви? «Надо иметь варианты», – ответил знаменитый драматург.

В последний раз она увидела его уже умирающим:

– Он был так трогателен. В нем доминировала поразительная нежность. Я только сейчас поняла, какая это была личность. Даже по тому, как он ушел из жизни.

Рождественский тоже был очень трогательным и нежным. Особенно запомнились его выпуклые глаза, с любопытно-поощрительным выражением смотревшие на меня. Поэтом-трибуном его сделали, и Роберт «наступил на горло собственной песне». По-моему, он от этого и умер.

Со скульптором Эрнстом Неизвестным мы встретились в Риге, где он в мастерской комбината «Максла» лепил скульптуру для «Артека». Я попросила его взять меня в качестве подсобного скульптора. Вначале я к нему не очень хорошо относилась. Ведь они, московские, считали себя на порядок выше. Меня с ним примирил «несчастный» случай. Я упала на бетонный пол и больно ударилась коленом. В этот момент я взглянула на Эрнста и увидела, что ему больнее, чем мне. Как выяснилось, он человек необычайной чувствительности. Эрнст умел сопереживать.

При этом он был скептиком. Помню, я про кого-то сказала с укором: он не любит людей. У Эрнста вырвалось: «За что их любить?» После Риги мы с ним не раз виделись, общались вплоть до его отъезда за границу. Наши отношения были свободными, у нас была одинаковая шкала ценностей, что давало необыкновенную легкость и свободу общения. Мы прекрасно понимали друг друга.

В мужчине непростительные недостатки для меня – пошлость и стандартность. Я любила тех мужчин, которые были связаны с творчеством. Замужество мое связано с некоторым отторжением от умных, талантливых, гениев. В один момент решила, что выйду замуж за человека, который ко мне хорошо относится. Хорошее отношение к лошади, так сказать. И такой встретился – Юра, с которым я уже 30 лет. Он при мне стал хорошим литейщиком. Сейчас вместе работаем: я леплю, он делает отливки.

Не представляю рутинных отношений между мужчиной и женщиной. Если в общении не рождается новое знание о жизни, становится тоскливо и скучно. Я бы сдохла, если бы пришлось терпеть годами нелюбимого. Но точно сформулировать свое представление о счастье, о семье не могу.

– Вика, а вы бы хотели зачеркнуть в своей женской жизни какие-то моменты?

– Нет. Хотя я недовольна ею. Но по-другому жить не могла. Мое отношение к мужчинам шло не от ума. Правда, у меня оба полушария мозга развиты одинаково. Некоторые считают, что женщине надо выбирать между творчеством и семьей. Мне этот выбор кажется искусственным. Просто у меня не сложилось все в полной мере: дети, внуки...

Композиция четвертая: Творчество. Замыслы

Последние месяцы Виктория пропадает в мастерской: она в числе десяти скульпторов Латвии участвует в конкурсе на проект памятника первому президенту Янису Чаксте. Хочется сделать что-то особенное. В душе, говорит она, что-то крутится.

Есть художники, которые быстро реализуют свои замыслы, да еще во многих вариантах. Виктория может работать над скульптурой по 7-10 лет. У нее стоит одна работа в мастерской – целых 30 лет. И она к ней время от времени возвращается. Нет предела совершенству!

Есть у Пельше еще один «долгострой» – с печальной судьбой. Это скульптура «Легенда». Ей ее заказали через комбинат «Максла» для Байкало-Амурской магистрали (БАМ) – чтобы украшала один из вокзалов. Сделала скульптуру Вика на удивление быстро: «У меня была хорошая эмоциональная основа. Я побывала в тех местах, на Енисее при впадении Ангары. Такую красоту увидела!»

«Легенда» родилась не ко времени: из-за развала Союза она оказалась ненужной. По сей день готовая скульптурная группа –

5 метров высотой и 6 метров в ширину, стоит в сарае. Когда дождь, вода течет ручьями на гипс, крыша над ней на ладан дышит – того гляди упадет. Вика не скрывает, что от переживаний серьезно заболела и немало дней провела в больнице. И все-таки ее не оставляет надежда, что «Легенда» обретет свое место под солнцем.

У других ее творений более счастливая судьба. Скульптура «Человек и космос» украшает телестудию в Останкино, три работы в бронзе – «Косуля», «Стихия», «Спокойствие» – приобрела Третьяковская галерея. В Риге у Морского вокзала стоит ее «Даугава», а в парке 100-летия Праздника песни (бывший Петровский парк) – леопарды. Во многих странах ее работы находятся в частных коллекциях, в том числе и у всемирно известного искусствоведа и коллекционера из Германии профессора Людвига. Некоторые скульптуры приобретены Художественным фондом и Министерством культуры Латвии.

В основном работы Пельше выполнены в бронзе. Хотя она признается, что любимый ее материал – глина. Одно время скульптор рвалась что-то сделать в мраморе. Когда это удалось, разочаровалась и вернулась к излюбленной бронзе.

Чем она удивит нас на очередной выставке, чем поразит знатоков? Какой новый вираж подкинет жизнь? Она не боится перемен, хотя можно уже и успокоиться. Но...

– Самая любимая – неспетая песенка, как говорил Булат Окуджава, – то, что еще будет...

Елена ПЕТРОВА

Дополнительно:

С 1 марта 2007 года сеть кабельного телевидения КТВ увеличивает число транслируемых каналов.