По Долинам. часть 1

Земля держала озеро в ладонях

С его темно-зеленою водою

И удивлялась собственному лику —

Она была печальной и великой.

КАМНО. Есть картина Рериха: «Чудь под землю ушла». Маленькие человечки спускаются друг за другом вдоль оврага в недра земли. Эту картину я иногда вспоминаю, думая о Псковщине. Псков не все выставляет напоказ. Есть у него тайники, и в красоте — свое затаенное. Идешь по скудной однообразной земле и не представляешь, что рядом она разверзается, открывая великие сокровища. Можно пройти мимо, не подозревая об их существовании. К таким местам относятся Малы, Печоры, Устье с его спрятавшейся за горой церковью. Удивительное впечатление производит Камно.

Камно находится в восьми километрах от Пскова. Из окна автобуса, идущего из города по Рижскому шоссе, справа можно увидеть островок деревьев и верхушку церкви. Камно — это древнее городище у истоков реки Каменки, или Каменки, как ее называют псковичи, а церковь Георгия построена рядом на кладбище, вокруг которого стоит несколько изб. Стены церкви древние, верх был переделан.

Слово «камно» воспринимается так же, как «темно», «солненно» или «туманно», выражая обилие камней, каменность. У летописца есть запись о дождевой туче, пролившейся камнями. Когда идешь по здешнему лугу, то кажется, что так оно и было. Но луг вдруг расступается под ногами, раскрывая суровые берега с отвесными выходами лежащего слоями серого камня.

Русла двух истоков реки до краев заросли сочными камышами, среди которых едва заметны пробивающиеся ручейки. Их поймы расширяются, сближаются и наконец сливаются воедино. На полуострове, образованном этими глубокими и широкими оврагами, лежит городище. Оно имеет почти правильную овальную форму, вдаваясь между ними своей длинной осью, и уходит подножием в заросшую, заболоченную долину, широко раскрывающуюся впереди. Только одним небольшим участком городище примыкает к лугу, едва касаясь его. Здесь был выкопан ров и насыпан оборонительный вал. Со всех остальных сторон оно было неприступным.

Впервые на Каменское городище я попала летом 1958 года, вечером, на закате, и впечатление осталось незабываемое. Суровость раскрывшейся земли, торжественность поднятого над долиной холма — высокого постамента древнего городища, бесконечность светлого простора. Ничего, казалось бы, и нет, но есть магическая красота. А само городище сплошь заросло лиловыми колокольчиками.

На Каменке жили бобры...

Церковь Георгия посвящена московскому святому, что нечасто встречается во Пскове. Она стоит на месте древнего кладбища, которое, как это всегда бывало, устраивали не на самом городище, а вблизи него. Трудно себе представить, что пустынные берега Каменки некогда были покрыты густым лесом, а в реке водилось множество всякой рыбы. Жители городища вылавливали сомов, достигавших полутора метров, и щук — более двух с половиной метров.

В 1948, 1949 и 1951 годах на городище Камно работала археологическая экспедиция Академии наук СССР под руководством С. А. Таракановой. Экспедиция установила, что поселение на городище существовало тысячу лет с начала нашей эры до XI—XII веков. Потом оно перешло на соседний погост Камно. На небольшом городище были и жилье, и стойла для скота, и кузницы. Добывали железо из местных болотных руд. Выделывали ножи, серпы, косы, наконечники для стрел. Здесь найдены рыболовные крючки, кованые гвозди, боевой топор, птичьи манки, зерна пшеницы, каменные грузила и каменные пряслица. Здесь отливали металлические украшения в изящных каменных формочках; тесали жернова для ручных мельниц. Выли найдены изделия из кости и лосиного рога и между ними два красивых гребня с изображением на каждом двух лебедей, прильнувших друг к другу спинками и глядящих в разные стороны. На одном из них волнистым узором показана вода, по которой плывут лебеди. А было это пятнадцать веков назад.

Камно прославилось сражениями псковичей с иноземцами. То те, то другие становились «станами на Камне». В 1238 году псковичи «избиша Литву на Камне». В 1341 году «немцы приидоша к Изборску», а псковичи «перебродившеся через Великую сташе... на Камне». В 1407 году произошло трагическое «Каменское побоище», когда «князь мастер [магистр Ливонского ордена] собрал силы многие... месяца августа... а псковичи без пригородов поидоша противу им... и постигоша их за Каменом на Лозоговицком поли... и много бившеся, одолеша немцы, а псковицы по-бегоша. И убиша на ступе Елентия посадника, и Карта-ча посадника, и Панкрата посадника, и бояр много и всех людей избиша 700 человек, и паде тогда и немец много».

Если спуститься в левый овраг и, перейдя его, пробраться вверх по берегу, то попадешь к старой каменной мельнице, которая вместе с разросшимися ветлами целиком укрылась в овраге. Мельница не работает, но в ней живут, а плотина образует заводь с целым утиным царством.

Если обогнуть правый берег и выйти по другой стороне на уровень городища, то под ногами увидишь отдельные пни давно сведенного парка, а у самого обрыва — вытянутый каменный фундамент дома. Это было имение Яхонтовых, в котором бывал Пушкин. Семья Яхонтовых дала и музыканта и поэта. Из окон дома открывался вид на церковь, на городище, на пустынную пойму Каменки. Сейчас на месте усадьбы и далеко вокруг него — голый луг, и только на склоне оврага сохранилось несколько кустов сирени.

СЕННО. Изборск — Малы — одно из самых поэтических мест Псковщины. Здесь некогда образовалась складка земли, на дне которой лежит узкая долина с системой речек и озер, выходящих в Псковское озеро. Это был древний водный путь, быть может, освоенный прежде, чем путь вверх по реке Великой. Изборск предшествовал Пскову.

С Рижского шоссе местность кажется равнинной, холмы — небольшими, но со дна лощины они подымаются, как неприступные горы. На левом берегу лощины друг за другом расположены крепость Изборск, Труворово городище и Мальский монастырь. Первые два гордо высятся на холмах, обозревая окрестность; монастырь прячется у воды. В стороне, предшествуя Изборску, стоит погост Сенно. С него и начнем обзор.

Погост Сенно расположен в километре от станции железной дороги Новый Изборск и фактически врос в поселок того же названия. Сюда можно попасть на поезде и на печерском автобусе, который идет из Пскова двумя маршрутами: через Старый Изборск, останавливаясь у крепости, и через Новый Изборск. Между Старым и Новым Изборском регулярного сообщения нет, но расстояние здесь невелико, и постоянно курсируют самосвалы, перевозя известняковую плиту для обжига. В кабине всегда найдется место для попутного пассажира.

Со стороны Старого Изборска Сенно видно издалека: над ровным полем темнеют кладбищенские деревья и силуэт огромной звонницы. Подойдя ближе, видишь рядом серебристую приземистую главу на крепкой широкой шее.

Церковь Георгия погоста Сенно стоит среди тополей на пологом бугре, по которому сползает кладбище к огибающей его дороге. Оно обнесено невысокой оградой с двумя воротами: простыми и фигурными, верх которых напоминает выплеснувшуюся волну. Их некогда рисовал Рерих. Церковь с поздней обстройкой представляет собой характерный тип псковского храма, повторявшийся на протяжении XV и XVI столетий. Одноглавый, кубический, выложенный из неровной псковской плиты и побеленный, с тремя алтарными полукружиями, с широкими лопатками, расчленяющими стены на три части, с лопастными кривыми, соединяющими вверху эти лопатки, с характерным псковским декором, напоминающим мережку. Только центральная апсида алтаря здесь проще, чем у многих других псковских храмов: обыкновенно ее украшали аркатурой в виде висячих жгутов. Здесь ее нет.

Снаружи древнюю архитектуру церкви можно увидеть полностью лишь со стороны алтаря, да и то когда опадет листва деревьев. (Здесь только растесано центральное окно, а кровля на всем храме переделана из восьмискатной в четырехскатную.) Все остальные стороны закрыты пристройками. Наиболее древняя из них была сделана с севера; в ней поместилась ризница церкви. Западную, входную стену закрыл притвор с полуколонками, а южную — громадный новый придел, не имеющий художественной ценности и спорящий с основным объемом храма.

Внутри церковь Георгия сохранила свои древние формы: четыре столба поддерживают ступенчатые подпружные арки, на которых покоится барабан; на круглые западные столбы опираются хоры с небольшим закрытым помещением в углу.

Вверху стен заделаны голосники. Мы смерили глубину одного из них, забравшись на хоры. Она оказалась полуметровой. В интерьере есть теплота и цельность. Он невелик, формы крупны и весомы. Очень хорошо чувствуется центричность всей композиции и то, что ступенчатые арки раздвигают своды и все внутреннее пространство стремится вверх — к барабану и куполу. Ощущается радость этого движения. Понимаешь также, как мешает высокий иконостас, отрезая алтарные арки, нарушая единство интерьера и эту всеобщую центростремительность. (Раньше в таких храмах устраивали невысокие алтарные преграды.)

Самым главным в архитектуре погоста является его удивительная звонница — очень высокая, стройная и мощная. В ней есть та непосредственность, та цельность, которую хочется назвать первозданной. Только ради нее стоит совершить паломничество в Сенно. Равных ей мало во Пскове, а такая — не повторяется нигде. Высота ее достигает двадцати одного метра, то есть она соизмерима с современными восьмиэтажными домами.

От главных церковных ворот дорожка подымается влево ко входу в церковь, а стоящая в глубине звонница смотрит прямо на входящего своей лицевой плоскостью. Откинувшаяся шероховатая стена уходит вверх. На ее беленой поверхности вытерты места от двух веревок: звонят с земли. Наверху — два пролета с колоколами. Даже когда они молчат, кажется, что вся архитектура гудит, как единый огромный колокол.

ИЗБОРСК — МАЛЫ. Крепость Изборск находится в тридцати километрах к западу от Пскова. Она стоит на высоком холме над долиной, по которой пролегал древний водный путь. Речка Смолка, на которой смолили ладьи, впадает в Городищенское (или Словенское) озеро; речка Велеица соединяет его с озером Мальским; река Бдеха течет из Мальского в озеро Псковское. Далее водный путь вел через Узмень (проток между Псковским и Чудским озерами). Чудское озеро и реку Нарову в Варяжское (Балтийское) море. У подножия холма над Городищенским озером бьют Словенские ключи. Недалеко от крепости находится Словенское поле — место стародавних сражений. У подножия Труворова городища, в долине, в землю вросли валуны с выбитыми на них крестами... Вспоминаются строки Пушкина:

«Здесь русский дух, Здесь Русью пахнет...»

Изборск заворожил мое сердце. Когда много лет назад я в первый раз подъезжала к нему на верху открытого грузовика и увидела с холма его сизые башни и белостенные храмы, которых мне показалось там гораздо больше, чем есть на самом деле, так как по мере нашего движения древний город словно поворачивался своими сторонами, было ощущение, что время остановилось. Никогда я еще не встречала ничего более русского! Это впечатление возросло, когда над головой поднялись покрытые золотнянкой округлые башни и мшистые розовато-лиловые выступы плиты над оврагом, над которым тянется пустынная стена крепости. А когда из крепости впервые в полуразрушенной арке далеко внизу я увидела узкую серебряную ленту змеящейся речки Смолки, пробирающейся сквозь зелень зарослей к Городищенскому озеру, и вихрастые ветлы у деревянного мосточка, и вползающую в гору, извивающуюся, словно река. Старую Псковскую дорогу, и холмы, и поля, и пестреющие стада с крошечными коровками и овечками — захотелось полететь.

Изборск был способен заворожить, сделать человека художником, сделать его бесконечно преданным исконной красоте родной земли. Недаром Рерих здесь обрел себя как художник. Здешние места вообще называют «рериховскими». Экскурсоводы под Изборском говорят о «рериховских холмах». «Помни о красоте!» — был его завет. Когда смотришь на рериховского «Пантелеймона-целителя» или «Весну священную», вспоминаются изборские перекаты. Они откровенно языческие: сама природа звучит здесь как эпос.

Крепость Изборск перенесена с городища, на котором она не могла разрастись и о котором речь впереди. Это было в начале XIV века. Гора Жиравья означает Журавлиная. От одного названия веет поэзией, а мечта тянется в глубь веков, к самой античности, где журавлиные горы считались священными.

Стремясь ко Пскову, немецкие рыцари дважды захватывали Изборск: в 1233 и в 1240 годах. Оба раза при содействии изменника — русского князя-авантюриста Ярослава Владимировича. Но более им это не удалось.

Противодействие изборян приобретает активность. Известен подвиг изборского князя Евстафия. В 1323 году он пришел на выручку Пскову: ударил на Завеличье :— в тыл немцам, которые восемнадцать дней осаждали Псков, и разбил их. Изборск заново возводят в камне; он становится неприступным. «В лето 6838 [1330 год] Селога [Шелога] посадник с псковичи и с изборяны поставите город Избореск на горе на Жеравии; того же лета и стену камену с плитою [то есть из плиты] учениша, и рвы изрыша под городом»2″. Эта крепость была реконструирована в XV или самом начале XVI века. Сперва она имела только одну башню над кручею. К стенам сделали «приклад», утолстив их. Они «обросли» башнями.

Иэборск, как и Псков, продолжал подвергаться нападениям. Враги боялись оставлять Изборск у себя в тылу и направляли на него первый удар. А изборяне, сознавая общее дело, ходили на немцев вместе с псковичами Вот страницы летописи: «На завтреи немцы придоша к Изборску городу загордившеся в силе тяжце, без бога с порокы, и с городы и многим замышленном, и оступившие город Изборск...» (1341 год). «Внезепу пригнаше немцы ко Изборску о полудни... На первом оступе убиша князь Юрья» (1346 год). (Князь Юрий приехал в Изборск на пасху, чтобы присутствовать при освящении придела на полатях Никольского собора.) «Придоша Немцы ко Изборску ратью в силе велице, со многий запасом замышлении своих, с пороки великими и с грады... [с осадными орудиями]. Хотя взяти град и стояща 18 дней, порокы шибаючи во град, възграды привлвчающеся, сами стену толкуше, и много безумнии трудишася, не могоша зла ничтоже сътворити» (1369 год). «Князь местер [магистр Ливонского ордена], собрав силы своя множество ратных вой, прииде ко Изборску и ходише 2 недели, пленяя и жгуше волости псковские» (1406 год). Подобными записями испещрена Псковская летопись. Их нужно вспомнить, глядя на стены крепости.

Псковичи совершали ответные походы. Знаменателен случай, который произошел в 1343 году, когда псковичи с изборянами ходили воевать под Медвежью голову, «а немцы, скопища силу, ополчиша, погнаше вслед пскович, хотяше яти руками князя Остафия... а мужи псковичи мечи иссечи». (Двадцать лет назад этот князь Оста-фий, или Евстафий, освободил Псков от немецкой осады.) «И стали псковичи боеви [приняли боевой порядок], помолившеся святой великой Троицы и взямши прощение промеж себе... И бысть сеча велика...». «А поп Руда», незадачливый воин, «поверг вся оружие, побеже с побоища», подняв панику в Изборске и Пскове, куда он прибежал, «глаголя: наших немци всех побили». «И бысть плач и рыдание и вопль велик». Но на поверку оказалось, что псковские усталые воины «под Изборском в станах стоят опочивающе... И бысть радость и веселие во граде Пскове».

Территория крепости имеет форму трапеции или неправильного треугольника со скругленными углами. Примыкая к его вершине, внутри стен стоит башня, бывшая когда-то единственной, с трогательным названием «Куковка», или «Луковка». Она словно присела, чуть оплыв книзу, но ее бойницы смотрят прямо на входные ворота. Эта башня — донжон, крепость в крепости, последнее убежище в случае захвата города врагами. В подвалах башни хранились боеприпасы. Башня прижалась к стенам; стены сошлись над кручей. Подножие горы уходит в долину. В нее впадает широкий овраг с отвесными выходами плиты, которые служат основанием крепости.

С двух сторон крепость была неприступной. Но третья сторона — напольная, приступная — ничем не была защищена. Пришлось выкопать ров и поставить несколько башен. Между ними вверху стен выложили кресты, похожие на человечков. Да помогут защитникам города!

Башни круглые — Рябиновка, Вышка, Темнушка. Силуэт их напоминает огромные, вытянутые кверху бочонки. Надвратные башни были квадратными. Ворот было двое: главные — с напольной стороны, и запасные — над оврагом, где сохранилась Талавская башня и белеет небольшая часовенка, построенная в рериховское время.

Оба входа в крепость защищали захабы, похожие на ущелья между двумя рядами стен. С обеих сторон они замыкались воротами.

Около главных ворот стоит каменный собор — ровесник крепости. Он придвинут к стене и, если надо, мог послужить дополнительной крепостной башней. Рядом с ним на Колокольной башне стояла звонница-всполох, оповещающая окрестное население о приближении врага. Эта звонница существовала до середины XIX века. За Колокольной башней видна идущая по склону узкая ложбинка — след обрушившегося свода, перекрывавшего подземный ход к источнику, который жители Иэборска срочно прокопали в 1341 году, после того как они чуть было не сдались осаждавшим их немцам, потому что в крепости не было воды. Но осада была снята: немцы ушли «неведаючи оже в Ызборске воды неть».

Колокольная башня — единственная сохранившаяся пока нетронутой и своей живой поверхностью радующая глаз. Все остальные теперь выутюжены и умерщвлены безликой кладкой недавней реставрации.

Архаический приземистый собор стоит на лужайке перед заросшими воротами. Он свежевыбелен, с полукруглой «серебряной» главой. Кубический объем покрыт на четыре ската. Стены, словно вылепленные, расширяются книзу. Они расчленены на три части неровными лопатками, которые вверху соединялись лопастными кривыми, срезанными кровлей. «Лежачая» апсида лишена украшений. По бокам у нее чернеют два древних щелевидных оконца. Общее чувство весомости, тяготения к земле увеличивают выпуклые контуры барабана с его крупным нависающим карнизом, который состоит из двух ступеней эллиптических арочек, размещенных вразбежку. Он напоминает поднятое забрало.

Собор был построен вместе с городом, когда его перенесли сюда с Труворова городища. Его поставили так же, как и там — у южного края крепости. Блистая в венце суровых башен, собор далеко виден со Старой Псковской дороги, и вместе с тем он словно наблюдает за окрестностью. Впервые Никольский собор упоминается в 1342 году, а в 1349 году у него на хорах в присутствии псковского князя был освящен придел святого Спаса. Так же как и «Троица» для Пскова, собор стал символом города, олицетворяя его. В трудные дни летописец записывал:

«На утреи же придоша немцы под город Изборск с силою великою... Хотяши пленити дом святого Николы». В XVI веке сбоку собора пристроили придел, в XIX веке — притвор и колокольню при входе. В стенах пробили большие окна.

Кровля первоначально была восьмискатной или имела лопастную форму по новгородскому образцу, хотя расчлененный верх мало вяжется с исключительной монолитностью целого. Глава сделана в середине XIX века, но она придает памятнику замечательное единство и могла повторить древнее очертание.

Никольский собор невелик, но производит впечатление мощного сооружения. Однако внутри собор кажется затесненным. Его столбы квадратны. Своды словно свисают ломтями. С западной стороны, за столбами, устроены деревянные хоры с каменной «палаткой» (приделом) в углу. Своды, перекрывающие боковые пространства собора (то есть концы креста, в середине которого стоит купол), расслаиваются на три арки: средняя арка выше крайних и лежит на них. Западный свод, включающий хоры, имеет не три, а четыре членения, так что в разрезе арки выглядят в виде двух зубцов. Отсюда пошли псковские ступенчатые своды, широко распространившиеся в XV и XVI веках. Но тип «слоистых» арок не повторился нигде. Однако они были известны еще в Древнем Риме.

К XIV веку через Византию и средневековую Европу они добрались до Пскова. Такая форма облегчала ведение кладки и увеличивала «жесткость» свода.

Если ранним летним утром подняться по тропинке над кручей и войти в крепость через проломную арку у Куковки, когда лужайка еще темна и травы наполнены жгучей росой, а лучи восходящего солнца со всей силой только что осветили алтарную стену собора, зрелище предстанет великолепным: собор весь оживет, затрепещет тенями, золотясь и розовея, и как-то особенно выступит его древняя основа. Очень хорош, скульптурен собор на закате, когда косые лучи освещают его северную стену, разрумянив ее, прорисовав неправильность широких лопаток и вылепив живописную поверхность стены со всеми ее неровностями, которые становятся особенно рельефными, отбрасывая длинные прозрачные тени. Трогательно хороша его круглая глава, подымающаяся за частоколами садов над крепостной стеной рядом с мягко золотящейся Колокольной башней. Издали блестит его серебряный «лоб». Вблизи окутанные воздухом стены кажутся излучающими тепло.

Территория крепости заросла травой. На ней растут отдельные березки, несколько кустов сирени да узорные рябины протягивают оранжево-красные грозди своих горьких ягод через полуразрушенную стену у бывшего въезда. Только две избы стоят вблизи ворот. Около башни Куковки на месте пролома восстановлена арка с головокружительным видом на окрестность — вниз и вдоль. Весной по холмам цветут голубые фиалки, а под горой у ключа, среди влажной травы — крупные, душистые, темно-лиловые.

Осенью под горой тонкими, как скорлупа, золотыми доспехами позванивают клены. А некогда здесь был целый город! Опись XVI века говорит о воеводском дворе в крепости с деревянной башней — повалушей, о леднике в Колокольной башне и баньке под горой.

Продолжение следует.