Неженское счастье Ларисы Сориной

Меню сайта

Категории раздела

Культура [3199]

Этикет [505]

Статистика

Форма входа

Старая форма входа

Главная » Статьи » Искусство и культура » Культура

Неженское счастье Ларисы Сориной

— И каким же образом обстоятельства привели вас в Тверь?
— Вы чувствуете себя белой вороной?
— Удачно?
—- Откуда такое жизнелюбие? В чем секрет?
— Вы счастливы?

Спасение от жары нашлось в городском саду. Мы расположились в тени деревьев, недалеко от Старого моста, там, где раньше по вечерам играли в шахматы. Так что, можно сказать, беседа проходила в одном из самых интеллектуальных мест Твери.

Напротив меня — хрупкая женщина. И дело даже не в стройности фигуры. Лариса Михайловна Сорина легкая, будто фарфоровая. Женственная. За ней интересно наблюдать, запоминать взмах руки, поворот головы. Утонченностью и изяществом линий героиня моей статьи напоминает женщин Серебряного века. Кажется, вот-вот польются из ее уст стихи Ахматовой. Она другая. Неспешная, нециничная, незлая. Вдумчивая, грациозная, многогранная.

А иначе и быть не может, ведь именно «золотым» и Серебряным веком живет сейчас Сорина. А увлечения всегда кладут печать на внешность человека (так что настоятельно рекомендую не увлекаться коллекционирование засушенных лягушек, а то мало ли что). Изучает, доходит до самой сути, ищет аналогии с сегодняшним днем, публикует свои статьи в газетах. Хотя, казалось бы, чего ради? Кому сегодня нужны истории «небрендовых» личностей, да и вообще, пенсия — время для покоя…

— Я к возрасту отношусь философски… Для меня не существует старых людей, важно —есть наполненность внутри или нет. Знаю только одно: уходить надо раньше, чем кто-то успеет подумать о том, что тебе пора уходить. Радуюсь, что, когда перестала работать, быстро нашла себя. Все время, что-то пишу, изучаю. Другой себя и не представляю вовсе. Моя работа — мое увлечение. Я живу прошлым, мне там хорошо, дышу им.

— Всю жизнь проработали в архиве, а совершенно не соответствуйте стереотипам. Я ожидала увидеть архивную крысу, а передо мной открытый, жизнерадостный человек. С чем был связан выбор профессии?

— Вообще, я человек непубличный. А когда поступала в институт, была еще и зажатая совершенно. Я ведь деревенская. Из села Сосновое Болото Брянской области.

— Вы не похожи на выходца из деревни, так же как и на архивную крысу.

— Наверное, потому, что я из династии учителей, а это совершенно другое воспитание и мировоззрение. И бабушка, и мать, и отец, и все сестры учителя, а теперь уже и племянники, и даже внуки. Я одна нарушила семейную традицию. Но до сих пор остаюсь приверженкой профессиональных династий. Ведь это опыт в генах. Хотя, так или иначе, окончила педагогическое училище и преподавала 4 года, некоторое время жила под Архангельском, с сестрой. В СССР народ призывали уезжать подальше от дома. Такая была идеология. Я из-за этого настрадалась, так как меня всегда тянуло домой. К маме, к семье. Чувство привязанности во мне сильнейшее. До сих пор. Вот уже 30 лет родительский дом пустует, но я не перестаю туда приезжать. Вся жизнь нашей семьи там. Часто съедает тоска по родным местам. Знаю точно, что никогда не смогла бы жить за границей. «Слишком сильно во мне великорусское чувство», как писал историк Платонов.

— Почему же так и не вернулись?

— Обстоятельства часто бывают сильнее нас.

— Вы верите в судьбу и обстоятельства?

— Отрицать существование этого нелогично. Я никогда бы не пошла к гадалкам. Но в приметы верю. Вряд ли их придумали и передавали из века в век просто так. Нужно быть внимательным к опыту поколений. Суеверия — это предчувствия, своеобразная интуиция, данная нам природой, частью которой мы являемся.

— И каким же образом обстоятельства привели вас в Тверь?

— После окончания Московского историкоархивного института я около года проработала в Белоруссии в городе Могилеве, который после шумной, современной Москвы казался мне тихим и архаичным. Приехав в гости к сестре в Калинин, провела в местном архиве «разведку боем», после чего меня пригласили сюда работать. Работа была для меня отдыхом, так что очень скоро я обнаружила в своем распоряжении чересчур много свободного времени. Тогда и решила поступать в аспирантуру.

— Ради чего? Амбиции? Попытка доказать всем, что ты «не осел»?

— Ни в коем случае. Это образ жизни. Я так чувствую, так живу. Любопытная. А иначе скучно. Мне всегда нужно было к чему-то стремиться. Жизнь в напряжении делает меня счастливой. А иначе теряется смысл существования. Ничего искусственного здесь нет. Самосовершенствование — это образ жизни.

— Такая увлеченность работой нетипична для женщины. Из- за этого страдала личная жизнь?

— Все приходит вовремя, если люди умеют ждать. Мы встретились и соединились с мужем, когда были к этому готовы. Достаточно поздно по нынешнем меркам, мне тогда было 35 лет. При этом у нас довольно большая разница в возрасте, он старше меня на 19 лет. Детей мы не заводили сознательно. Я изначально не собиралась иметь детей. У меня другое предназначение, и я это понимаю. Свою душу вкладываю в племянников, а свои… я боялась за их жизнь. Бабушек не было, а ребенок не должен быть брошенным. Это совершенно нормальное чувство ответственности за чужую судьбу. Я понимала, что не смогу им дать того, чего они заслуживают. Вспоминаю, как была привязана к матери. Ее смерть стала для меня невосполнимой потерей. Я просто не хочу, чтобы мои дети пережили такое же горькое потрясение. Мой уход из жизни никого не заставит мучительно страдать.

— Вы чувствуете себя белой вороной?

— Меня сложно фотографировать и воспринимать. Мало у кого получается. Иногда задумываюсь — почему? Вряд ли из-за зависти. Ведь у меня нет ни богатства, ничего. Я ничего не имею. Мне просто нравится жить. Я тут принимала участие в кроссе наций. Бежала в старшей группе.

— Удачно?

— Я бежала ради процесса. Для меня важен сам факт того, что я это сделала.

—- Откуда такое жизнелюбие? В чем секрет?

— Никогда никому не признаваться, что у тебя существует предел. Даже самой себе.

— Вы счастливы?

— Давным-давно я передавала что-то одной пожилой женщине. Тогда она сказала мне: «Вы молоды, а это значит, я могу желать вам счастья». Теперь понимаю, как она была права. Счастье — субстанция, предназначенная для молодых людей. Когда пишу поздравительные письма пожилым людям, счастья не желаю. Ищу иные речевые обороты. Ну о каком счастье можно говорить в 85 лет? В этом возрасте уже трудно строить планы, чего-то ждать. Не нужно планировать, достаточно просто наслаждаться, ценить то, что есть сейчас, в данный момент.

…Она улыбается, весело щурясь на солнечные лучи. Она фотографирует лица пожилых женщин. Говорит, что по морщинам можно прочитать жизнь.

Она любит Пушкина. Вчитывается в него снова и снова, каждый раз открывая что-то новое.

Она хотела бы жить в «золотом веке», на взлете русской культуры.

Она называет своего мужа по имени-отчеству и, несмотря на столь долгий срок совместной жизни, светится от любви, когда о нем говорит.

Она не скрывает свой возраст, не привязывается к цифрам, стандартам, стереотипам и совершенно не боится стареть. А вот старость, по-моему, испугалась эту красивую женщину и обходит ее стороной. Формулу «эликсира молодости», а точнее, определение старости вывел известный писатель Андре Моруа: «Старость — это дурная привычка, которую не успевают приобрести очень занятые люди». Лариса Михайловна об этом «эликсире молодости» знает не понаслышке и умело им пользуется.

Алина Колкер По материалам сайта http://vesvladivostok.ru

Другие статьи по теме:

Тепло «Энкурса»