«В Бердянске был самый сильный и авторитетный книжный рынок на всем юго-востоке Украины»
Руководитель предприятия «Агросоцжилстрой», депутат городского совета Владимир Сенченко – человек в городе известный. Его уважают за принципиальность и прямолинейность. О таких говорят «человек со стержнем». Он может промолчать, но не прогнется.
И в то же время внешне суровый Владимир Сенченко абсолютно преображается, когда говорит о своем увлечении. А кстати, не так уж и много людей знает о том, что Владимир Алексеевич – большой книголюб. И не просто коллекционер книг, а знаток литературы и литературной критики. Ценит научные и специализированные издания по отраслям.
Пообщаться на эту тему с Владимиром Алексеевичем мы собирались давно. Но получилось только сейчас, в канун Нового года. При этом сразу договорились: в разговоре никакой политики. Она и так уже всех «достала».
– Вот она – святая святых моего дома, – сказал Владимир Алексе-евич, приглашая меня в комнату с книжными стеллажами вдоль стен. – Здесь все мои друзья, которые никогда не предадут. Я уважаю букинистов. Только не сегодняшних, которые являются просто коммерсантами, а тех, старых букинистов, которые видели в книге не товар, а душу. Хорошие психологи, эти люди были по-настоящему рады не тому, что продали книгу, а тому, что книга нашла своего хозяина. Она не должна оставаться сиротой. Ведь купить книгу – это еще не значит стать ее хозяином. Сиротой книга перестает быть, только когда становится частью человека, который ее приобрел.
– Вы так вдохновенно говорите. Я, например, знал людей, которые тоже ценили книги. Но это была для них больше материальная и коллекционная ценность… Увлечение…
– А книжники – они разные по своей сути. Еще с пушкинских времен появился термин «библиоман» – любитель книг. Но потом появился и другой термин – библиофил. Отличие вот в чем. Библиомания – это как книгобесие. Человек одержим самим фактом приобретения и накопления. Нельзя сказать, что эти люди видят в книге только товар. Нет. Но они собирают их только для того, чтобы собирать. Как правило, такие люди сами этих книг не читают, никому не дают. Да и хранятся они у них без системы. В Бердянске я знал таких двоих. Один уже умер. Второй эмигрировал в США. Так у одного из них книги стопками лежали по всему дому и без всякого порядка.
Библиофил – это тот, который любит книгу, читает ее, готов поделиться информацией и помочь достать книгу другому. Есть различные направления. Кто-то, к примеру, собирает только пушкинскую тему и все, что связано с Пушкиным. Кто-то ценит книгу об искусстве и все, что с ним связано, и так далее, перечень может быть бесконечным. Есть такие, кто собирает гравюры и экслибрисы. Но таких людей не любят библиотекари, и лично я не очень уважаю. Потому что для того, чтобы собирать экслибрисы и гравюры, их надо вырвать из книги. А это значит испортить книгу.
Я знаю факты, знаю таких людей и много читал об этом, когда ради достижения желаемого библиофилы шли на преступления. Это, упаси Боже, не убийство, не разбой. Речь идет о похищении самих книг и гравюр из них. Этим страдали некоторые дипломаты и высокопоставленные чиновники. Была даже специально сшитая одежда для похищения книг из библиотек.
– А Вы чем увлекаетесь, каким направлением?
– У меня нет узкого направления. Я собираю книги для души, которые несут пользу. Мне интересна русская, украинская, западная классика – если говорить о художественной литературе. Философия, история, искусство, литературоведение, критика, энциклопедическая литература. У меня есть все сборники «Альманах библиофила», альманах «Памятные книжные даты». Это было потрясающее издание, там была вся информация о книгах с их описанием. Жаль, что в 1991 году альманах перестал выходить. В общем, у меня есть интересующие меня книги, те книги, которые можно читать. Вы не найдете у меня инкунабулу…
– Что это?
– Это книги, изданные до 31 декабря 1500 года. Инкунабула переводится как «книга, стоящая у истоков». Вы знаете, что в древние времена книги переписывались от руки. Это делало их не только чрезвычайно дорогими, но и крайне редкими. Их было мало, и они не были доступны широкому кругу людей. Возможность тиражирования книг впервые дал печатный станок, изобретенный Гуттенбергом в Германии в середине XV века. Первой была напечатана Библия. Поэтому книги XV века и называются инкунабулами – стоящими у истоков. Так вот у меня были возможности покупать. У коллекционеров это большая ценность. Но я этого не делал, потому что не мог прочитать, что там написано. А книга «для мебели» мне просто не нужна.
– А какая книга в Вашей коллекции самая древняя?
– Начало XVIII века. В ней есть гравюра украинского гетмана Ивана Мазепы, возможно, сделанная при его жизни с натуры.
– Владимир Алексеевич, а откуда у Вас увлечение книгами?
– От родителей. Причем, интересно. Мой отец читал периодику и специальную литературу. Художественные книги он просто не признавал. А периодики была просто кипа. Почтальон сначала приносила полную сумку с газетами в наш дом, а потом возвращалась на почту, брала остальное и несла уже другим.
Матушка моя – наоборот. Она много читала именно художественной литературы. А я, получается, взял и от матушки, и от отца. Я люблю и художественную литературу, и специализированную.
Мальчишкой жил на хуторе Русская Орловка. Это в Донецкой области. Так вот, на хуторе не было даже света. Поэтому ночами я читал под одеялом с фонариком в руках.
Затем, когда учился в интернате... А это был хороший платный интернат, где раз в неделю преподавали даже бальные танцы. Так там была прекрасная библиотека. Но книги нам давали не все. Поэтому я подделал в слесарной мастерской ключ от библиотеки. Затем – второй ключ, от шкафа с книгами, которые нам не разрешали читать. Ночью ходил, брал и читал. Благодаря этому с шестого класса я прочитал всего Мопассана, всего Бальзака и так далее…
– Если чуть отвлечемся в сторону. Вы как-то говорили, что ваши предки – украинские казаки.
– Совершенно верно. Первое упоминание о своих предках я услышал от деда Демида. Он упоминал три имени: Лесько, Марко и Яким Сенченко. Двое из них служили в Чигиринской сотне Чигиринского полка. Это личная сотня Богдана Хмельницкого. Подтверждение этому нашел в казачьих реестрах по Зборовскому договору 1649 года.
Мои предки, по всей вероятности, были выходцами с Полтавщины. Потом их переселили на территорию современной Донецкой области. Поселились на реке Крынка, рядом с ногайцами, и перешли в донское казачество. Кстати, несколько ногайских родов было кунаками моих предков.
Как-то меня приглашали вступить в казачье войско. Я сказал, зачем вступать, если меня из казаков никто не убирал. Я и так казак в нескольких поколениях.
– Давайте вернемся к книгам. Сколько ж лет Вы собирали свою библиотеку?
– Всю жизнь собирал, увлекался еще с молодости. Вот только так получилось, что от первых двух коллекций практически ничего не осталось. Осталось, но очень немного. Так что те книги, которые вы видите, – это уже третья моя коллекция. Так сложилось, что мне пришлось работать в городе Иваново. Это старый купеческий город. Там сохранились все особняки, лепнина, мебель, росписи внутри особняков. И сохранились, конечно же, книги из купеческих коллекций. Поле для деятельности было огромное. Потом работал в Сибири. А там купцов было еще больше, и еще больше книг сохранилось. Жаль только, когда уезжал, у меня не было возможности все эти книги забрать. Взял лишь самое-самое. А вернулся в Иваново – от моей первой коллекции тоже практически ничего не осталось. Снова начал собирать.
Кстати, таких библиофилов, как в России, нигде в мире больше не было. Обидно только, что после смерти купцов и других дореволюционных книголюбов их библиотеки уходили на Запад, дробились. Хотя были и редкие исключения. В России до революции жил такой Николай Рубакин. Он занимался систематизацией библиотек. А кроме того, у него была своя шикарная и огромная библиотека. После революции он эмигрировал. Библиотеку удалось сохранить, она осталась в СССР. И даже несмотря на то, что Николай Рубакин был в эмиграции, по приказу самого Сталина ему была учреждена личная пенсия как выдающемуся литературоведу.
Но чаще после смерти хозяина библиотека расходилась по рукам, а то и гибла. Я подсчитал, книги из частных библиотек меняют своих хозяев в среднем раз в 30 лет. Вот такой оборот получается.
– А Вы сами все свои книги прочитали?
– Мне часто задают этот вопрос. А я вот был как-то в гостях у человека – у него масса хрусталя в доме. Я спрашиваю: «А ты вот из всех своих бокалов вино пил»? Он так сразу удивился, но понял вопрос: «Нет, – говорит, – не из всех». Вот так и я не все свои книги успел прочесть. Хотя читаю каждый день. И сын мой читает. Но я скажу еще, что в своей библиотеке я знаю, что где могу найти. Вот на днях сын начал читать книгу о Древнем Риме. Приходит: «Пап, а у нас есть что узнать об устройстве римской армии». «Есть», – говорю, нашел и дал.
А еще спрашивают, мол, зачем продолжаешь собирать книги. Ведь сегодня в Интернете все найдешь. На этот вопрос хороший ответ дал мой сын: «Когда читаешь книгу – душа читает». Ну, в самом деле. Появился фотоаппарат, который к тому же все время совершенствуется. И что, живопись ведь не исчезла. До сих пор ценится. Или взять кино. Оно ведь тоже театр не убило. Наоборот, сделало его элитарным. Вот так и Интернет, он никогда не заглушит книгу.
– В Бердянске, наверное, сложно заниматься коллекционированием книг, особенно старых?
– Нет, я Вам скажу, в Бердянске был один из мощных книжных рынков. И сеть книжных магазинов у нас была очень значительная. Было даже управление книжными магазинами. Так вот, я скажу, что с бердянским рынком книг мог посоперничать разве что мариупольский. Ни в Запорожье, ни в Донецке, ни даже в Днепропетровске такого выбора не было. На всем юго-востоке Украины в Бердянске был самый сильный и авторитетный книжный рынок. Жаль только, что настоящие книголюбы постепенно уходят из жизни. А им на смену приходят коммерсанты. Достать сегодня можно что угодно. Но книголюбы – это ведь еще и общение по интересам. Книготорговцев сегодня много, кстати, как и тех, кто собирает книги. Но беда в том, что первые в этом видят только коммерцию, а для вторых книга – это либо для мебели, либо для престижа. Ведь ничто так не украсит интерьер, как книга на полке. Это правда. Но самое главное в книге – это чтение, душа.
Весь разговор с Владимиром Сенченко в газетном интервью не передать. Он рассказал массу интересных фактов, показал массу интересных книг. С упоением и интересом выслушав всю эту информацию, я спросил:
– Владимир Алексеевич, вы с таким увлечением рассказываете, так, может быть, Вы всю жизнь не тем занимались? Может быть, Вам не строителем нужно было становиться, а литературоведом или даже искусствоведом?
– Не надо. Ничего противоестественного тут нет. Ведь со строительства все и пошло. Оно изначально лежало в основе всего – архитектуры, искусства. Ведь как только человек научился строить дома, он стал их украшать, отделывать внутри, со временем появилась необходимость записать какие-то предания и… свои мысли. Так что я люблю строительство, готов часами говорить на тему архитектуры, но в тоже время я не представляю свою жизнь без книги. Автор: Павел ИЩУК По материалам сайта http://vesvladivostok.ru