Я еду в Америку - Это интересно

Меню сайта

Категории раздела

Дом и семья [2505]

Это интересно [213]

Полезные советы [984]

Что? Где? Когда? Почём? [394]

Спорт [2171]

Отдых и туризм [5527]

Автомобили [17171]

Аномальные явления [678]

Образование [1271]

Мифы и реальность [2057]

Садоводство [258]

Искусство и культура [3704]

Политика [8222]

Бизнес [7057]

Здоровье [1725]

Оружие [385]

Компьютеры [108]

Видеоигры [736]

Экология [390]

Статистика

Форма входа

Старая форма входа

Главная » Статьи » Это интересно

Я еду в Америку

Моя голова пошла кругом, и я разыскал учителя в Серампуре.
Я засмеялся.
– Нет, никогда! – Он с жалостью посмотрел на меня.
Какая-то интуитивная уверенность заставила меня ответить:
После волнующей паузы Бабаджи снова обратился ко мне:
Затем он благословил меня:
Шри Юктешвар Гири
Ты в своем нравственном богатстве и нравственной цивилизации

«Америка! Наверняка эти люди – американцы! » – подумал я, когда перед моим внутренним взором прошло панорамное видение западных лиц[ 1 ].

Погруженный в медитацию, я сидел за какими-то пыльными ящиками в кладовке школы в Ранчи[ 2 ]. В эти беспокойные годы трудно было найти уединенное местечко.

Видение продолжалось: множество людей, внимательно глядя на меня, прошли подобно актерам по сцене сознания.

Дверь кладовки отворилась: как обычно, один из ребятишек обнаружил мое укрытие.

– Пойди сюда, Бимал, – весело сказал я. – У меня для тебя новость: Господь призывает меня в Америку!

– В Америку? – мальчик повторил мои слова таким тоном, как будто я сказал – «на луну».

– Да! Я уезжаю в Америку, открывать Америку, как Колумб. Он думал, что нашел Индию; определенно между этими двумя странами существует кармическая связь!

Бимал умчался прочь, вскоре вся школа была сбита с толку известием этой двуногой газеты.

– Я знаю, вы будете хранить всегда на высоте идеалы воспитания йоги Лахири Махасая, – сказал я. – Я буду часто вам писать. Бог даст, я когда-нибудь вернусь.

На моих глазах были слезы, когда я бросил последний взгляд на ребят и озаренные солнцем земли Ранчи. Я знал, что ныне завершился определенный период моей жизни, с этого времени я буду обитать в далеких странах и выехал в Калькутту через несколько часов после видения. На следующий день от одного бенгальского друга я получил приглашение быть делегатом от Индии на Международном Религиозном Конгрессе, собиравшемся в этом году в Бостоне под покровительством Американской Унитарианской Ассоциации

Моя голова пошла кругом, и я разыскал учителя в Серампуре.

– Гуруджи, меня только что пригласили выступить на религиозном конгрессе в Америке. Ехать мне или нет?

– Все двери для тебя открыты, – просто ответил Шри Юктешвар. – Теперь или никогда.

– Но, господин, – сказал я с тревогой, – что я знаю о публичных выступлениях? Я редко читал лекции, а по-английски – никогда

– По-английски или не по-английски, но твои слова о йоге должны услышать на Западе.

Я засмеялся.

– Но, дорогой гуруджи, я думаю, американцы едва ли станут изучать бенгали. Прошу вас благословить меня на попытку взять барьер английского языка[ 3 ].

Когда я осторожно сообщил Новости о своих планах отцу, он был поражен. Ему Америка казалась невероятно далекой, он боялся, что никогда больше не увидит меня.

– Как ты сможешь поехать? – спросил он. Поскольку всю мою жизнь расходы на мое воспитание с любовью нес он, то, несомненно, надеялся, что этот вопрос поставит преграду в осуществлении сообщенного ему.

– Господь, безусловно, будет финансировать меня. – Ответив так, я подумал о подобном же ответе, который давным-давно дал брату Ананте в Агре. И безо всякой подоплеки добавил: – Отец, может быть, Бог внушит тебе помочь мне.

– Нет, никогда! – Он с жалостью посмотрел на меня.

Поэтому я был весьма удивлен, когда на следующее утро он вручил мне чек на большую сумму.

– Я даю тебе эти деньги, – сказал он, – не как отец, я как ученик Лахири Махасая. Поезжай же в эту далекую страну Запада, распространяй там не связанное с религией учение крия-йоги.

Я был бесконечно тронут самоотверженностью, с которой отец смог быстро справиться со своими личными желаниями. В эту ночь он осознал истину, что никакое заурядное желание не было мотивом моей поездки.

– Может, мы уже не встретимся в этой жизни, – с грустью сказал отец, которому в то время было шестьдесят семь лет.

Какая-то интуитивная уверенность заставила меня ответить:

– Несомненно, Господь еще сведет нас вместе.

Собираясь покинуть учителя и родину ради незнакомых берегов Америки, я испытывал немалую тревогу, ибо приходилось много слышать о материалистической атмосфере Запада, весьма отличной от духовной почвы Индии, многие века проникнутой аурой святых.

«Восточный учитель, который решается на атмосферу Запада, – думал я, – должен быть смелее, чем решившийся на испытание лютых гималайских холодов! »

Однажды рано утром я начал молиться с твердым решением не останавливаться, пока не услышу голос Божий, даже если умру. Я жаждал Его благословения и уверенности, что не потеряюсь в тумане современного утилитаризма. Сердце мое готово было на поездку в Америку, но прежде еще раз решило получить божественное соизволение.

Я молился, молился, заглушая вздохи. Ответа не было. Моя безмолвная просьба возрастала в мучительном крещендо, пока к полудню не достигла зенита, – голова больше не могла выдержать бремени мук. Если б я со все возрастающей глубиной внутренней страсти воззвал еще хоть раз, мне кажется, голова моя разлетелась бы вдребезги.

В этот момент из вестибюля, примыкающего к комнате на Гурпар Роуд, в которой я сидел, донесся стук. Отворилась дверь, и я увидел молодого человека в странном одеянии отреченного. Он вошел, закрыв за собой дверь, и, отказавшись от моего приглашения сесть, показал жестом, что желает беседовать со мной стоя.

«Должно быть, это Бабаджи! » – подумал я, изумленный, ибо у этого человека были черты молодого Лахири Махасая. Он ответил на мою мысль.

– Да, я – Бабаджи, – мелодично сказал он на хинди. – Отец наш Небесный услышал твои молитвы. Он велел мне сказать тебе: последуй веленью гуру и поезжай в Америку. Не бойся, ты будешь под защитой.

После волнующей паузы Бабаджи снова обратился ко мне:

– Ты тот, кого я избрал для распространения провозвестия крия-йоги на Западе. Когда-то много лет назад на кумбха мела я встретился с твоим гуру Юктешваром, тогда я сказал, что пошлю тебя ему для обучения.

Я не сказал ничего, потрясенный благоговейным трепетом от его присутствия и глубоко тронутый тем, что из его собственных уст услышал, что он направил меня к Шри Юктешвару. Я простерся перед бессмертным гуру. Он милостиво поднял меня с пола. Рассказав многое о моей жизни, он дал кое-какие личные указания и сказал несколько сокровенных пророчеств.

– Крия-йога – научная техника Богоосознания, – в завершение торжественно заявил он, – в конце концов распространится по всем странам на земле и будет способствовать согласию народов через личное трансцендентальное восприятие Безграничного Отца человеком.

Одним величественным взглядом учитель наэлектризовал меня светом своего космического сознания.

Если тысячи солнц свет ужасный

в небесах запылает разом -

это будет всего лишь подобье

светозарного лика Махатмы[ 4 ].

Через некоторое время Бабаджи направился к двери.

– Не пытайся следовать за мной, – сказал он, – ты не сможешь этого сделать.

– Бабаджи, прошу, не уходи! – восклицал я. – Возьми меня с собой!

– Не сейчас. Как-нибудь в другой раз, – ответил он оглянувшись.

Охваченный трепетом, я не услышал его слов и, попытавшись последовать за ним, обнаружил, что ноги как бы приросли к полу. Бабаджи от двери бросил последний теплый взгляд, поднял руку в виде благословения и вышел, сопровождаемый моим прикованным к нему жадным взглядом.

Через несколько минут ноги освободились. Я опустился на пол и вошел в глубокую медитацию, непрестанно благодаря Бога за то, что Он не только ответил на молитву, но и благословил на встречу с Бабаджи. Все мое тело как бы светилось от прикосновения этого древнего, вечно юного учителя. У меня давно было пылкое желание увидеть его.

До сих пор я никому никогда не рассказывал историю этой встречи с Бабаджи. Оберегая как самое святое из своих человеческих переживаний, я хранил ее в сердце. Но мне пришла мысль, что читатели моей автобиографии будут более склонны поверить в реальность уединенного Бабаджи с его интересами к миру, если я расскажу, что видел его своими глазами. Я помог одному художнику нарисовать подлинный портрет йоговского Христа современной Индии, который и приводится в этой книге.

Вечер накануне моего отбытия в Соединенные Штаты я провел в святом присутствии Шри Юктешвара.

– Забудь, что ты родился среди индусов, и в то же время не перенимай всех американских обычаев. Возьми лучшее от обоих народов, – в спокойной мудрой манере сказал учитель. – Будь самим собой, дитем Божьим. Ищи и вбирай лучшие качества всех твоих братьев, рассеянных по всей земле в разных расах.

Затем он благословил меня:

– Все, кто придет к тебе в поисках Бога и с верой, – получат помощь. Когда ты посмотришь на них, духовный ток, текущий из твоих глаз, проникнет в их мозг и изменит материальные привычки, сделает их более чувствующими Бога. Твой жребий – привлекать искренние души – очень хорош, – продолжал он. – Куда бы ни лежал твой путь, ты найдешь друзей, даже если это будет в пустыне.

Оба эти благословения позже получили достаточно полное подтверждение. Приехав в Америку один, как в пустыню, без единого друга, там я нашел тысячи сподвижников, готовых получить вневременные учения души.

Я оставил Индию в августе 1920 года на первом пассажирском судне, отплывавшем в Америку после окончания первой мировой войны. Оно называлось Город Спарта Мне посчастливилось взять билет только после чудом удавшегося устранения многих бюрократических затруднений, связанных с признанием моего паспорта.

Плавание продолжалось около двух месяцев. Один из попутчиков обнаружил, что я – индийский делегат, следующий на бостонский конгресс.

– Свами Йогананда, – сказал он с тем своеобразным оттенком произношения, с которым мне впоследствии довелось слышать свое имя из уст американцев, – будьте столь любезны, в ближайший четверг вечером прочесть пассажирам лекцию. Я думаю, нам всем будет полезно услышать беседу о «Битве Жизни» и о том, как ее провести.

Увы! Как обнаружил я в среду, мне предстояло провести битву в своей собственной жизни. Я предпринимал отчаянные попытки сгармонизировать мысли в лекцию на английском языке, в конце концов я вовсе оставил все приготовления: мысли же, подобно дикому жеребенку, завидевшему седло, отказывались от какого бы то ни было взаимодействия с правилами английской грамматики. Однако всецело полагаясь на недавние уверения учителя, я явился в четверг пред аудиторией в салоне парохода. Молчаливое стояние перед собранием не прибавило красноречия моим устам. После состязания на терпение, продолжавшегося минут десять, аудитория поняла мое затруднение и начала смеяться.

Мне же тогда было не до смеха, призывно я послал учителю безмолвную мольбу.

– Ты можешь! Говори! – в тот же миг прозвучал его голос в моем сознании.

Мысли сразу вошли в дружескую связь с английским языком. Спустя сорок пять минут публика все еще сохраняла внимание. Эта беседа принесла в дальнейшем множество приглашений на лекции перед различными собраниями в Америке.

Впоследствии мне никогда не удавалось вспомнить ни слова из того, что я говорил. Благодаря осторожным расспросам множества пассажиров, я услышал: «Вы прочитали вдохновляющую лекцию на динамичном и корректном английском языке». При этом вдохновляющем известии я скромно поблагодарил гуру за его своевременную помощь, вновь осознав, что он всегда со мной, пренебрегая всеми барьерами времени и пространства.

Время от времени в остаток океанского путешествия я испытывал мучительные предчувствия от предстоящего испытания – лекции по-английски на бостонском конгрессе.

– Господи, – молил я, – да будешь Ты, а не новые взрывы смеха в аудитории моим вдохновением!

Группа делегатов Конгресса религиозных либералов в Бостоне, 1920 год. На этом Конгрессе я произнес свою первую речь в Америке.

Слева направо: преподобный Клэй МакКаулей, преподобный Т. Ронда Вильямс, профессор С. Ушигасаки, преподобный Джейбс Т. Сандерланд, я собственной персоной, преподобный Час В. Вендт, преподобный Самуэль А. Элиот, преподобный Вазил Мартин, преподобный Кристофер Дж. Стрит, преподобный Самуэль М. Кротерс.

Город Спарта пришвартовался близ Бостона в конце сентября. 6 октября 1920 года я обратился к конгрессу с первой лекцией в Америке. Ее хорошо приняли, и я вздохнул с облегчением. Великодушный секретарь Американской Унитарианской Ассоциации в опубликованном сообщении о работе конгресса написал следующее, озаглавив заметку Новые паломничества Духа [ 5 ]: «Свами Йогананда, делегат из ашрама Брахмачари в Ранчи, передал конгрессу приветствия от своего Общества. На свободном английском языке с динамичной речью он обратился к слушателям с лекцией философского характера об „Учении религии“, которая издана в виде брошюры для широкого распространения. „Религия, – утверждает он, – универсальна и едина. Мы не можем универсализировать те или иные обычаи и верования, но это возможно в отношении религии, и мы можем просить всех в равной мере следовать этому“».

Благодаря щедрому чеку отца я был в состоянии остаться в Америке и после завершения конгресса. Четыре года прошли в Бостоне в стесненных обстоятельствах. Я читал публичные лекции, обучал классы и написал книгу стихов Песни души с предисловием Фредерика Б. Робинсона, доктора колледжа города Нью-Йорка[ 6 ].

Начав межконтинентальное Путешествие летом 1924 года, я выступил перед тысячами людей во многих крупных городах Америки. Из Сиэтла на корабле я отправился отдохнуть на прелестный север, на Аляску.

С помощью великодушных учеников в конце 1925 года в Лос-Анджелесе я основал Американский Центр Общества, расположенный в имении Маунт Вашингтон. Это и было то здание, показанное мне в Кашмире за много лет до этого дня в видении. Я поспешил послать Шри Юктешвару снимки этих далеких американских центров деятельности. Он ответил открыткой на бенгали, которую я здесь перевожу:

11 августа 1926 года.

О, дитя моего сердца, Йогананда!

При виде фотографий школы и учеников я не могу выразить словами ту радость, что наполнила мою жизнь. Я весь растворен в счастье, видя твоих учеников йоги из разных городов.

Узнавая напев утверждений твоего метода в целительных вибрациях и целительных молитвах Богу, я не могу удержаться от сердечной благодарности тебе.

При виде холма, извилистой дороги вверх и прелестного пейзажа близ имения Маунт Вашингтон я жажду увидеть все это своими глазами.

Здесь все идет хорошо, милостью Божией да пребудешь ты всегда в счастии.

Шри Юктешвар Гири

Прошли годы. Я читал лекции во всех уголках моей новой страны и выступал в сотнях клубов, колледжей, церквей и обществ разных наименований. Десятки тысяч американцев получили посвящение в крия-йогу. В 1929 году всем им я посвятил новую книгу молитвенных мыслей Шепоты из Вечности с предисловием Амелиты Галли Курчи.

Перед занятием по йоге в Вашингтоне, округ Колумбия. Присутствует более тысячи студентов. Я стою на сцене.

Иногда, обычно первого числа очередного месяца, когда так и сыпались счета за содержание Маунт Вашингтонского и других центров Общества Самопознания, появлялась страстная ностальгия о простом покое Индии. Но с каждым днем я видел возрастающее взаимопонимание между Америкой и Индией, и душа моя радовалась.

Джордж Вашингтон, «отец страны», жизнь которого была отмечена магическими видениями и сознанием Божьего водительства, высказал следующие слова духовного вдохновения об Америке: «Будет достойно свободной, просвещенной и за недолгий период ставшей великой нации дать человечеству великодушный и необычайный пример людей, всегда направляемый высокой справедливостью и благожелательностью. Несомненно, что со временем она превзошла всякие временные преимущества, которых можно было бы достичь отсутствием постоянной приверженности к этому. Может ли быть, чтобы Провидение не связало неизменное благосостояние нации с ее достоинством?»

Уолт Уитмен «Гимн Америке»

(«Ты матерь со своей Семьей Равных»)

Ты в своем будущем,

Ты в своей более обширной и здоровой семье женщин и мужчин,

Ты в своих атлетах, нравственных, духовных, на юге, севере, западе, востоке,

Ты в своем нравственном богатстве и нравственной цивилизации

(в сравнении с которой самая броская материалистическая цивилизация – пуста),

Ты в своем всеудовлетворяющем, всезаключающем поклонении,

Ты не в единственной Библии и не в одном лишь Спасителе,

Твои спасители неисчислимы, скрытые внутри тебя, равные всякому, божественные, как и всякий...

Другие статьи по теме:

Создание школы йоги в Ранчи