Когда известного скульптора малых форм Эвию Упениеце друзья, знакомые, да и просто почитатели ее неувядаемого таланта спрашивают, сколько же лет она занимается своим любимым делом, то она, как правило улыбаясь, уходит от точного ответа.
Но на прошедшей недавно выставке памяти сына Карлиса она все-таки разговорилась.
Да и в самом деле, как можно с точностью до дня определить, когда ты начал заниматься делом всей жизни? Конечно, если сесть и посчитать, то можно хотя бы приблизительно вспомнить все свои работы, количество выставок, в которых участвовала. Но так ли это важно?
Упомянутая выставка прошла в Риге в картинной галерее «Мурниеку», на ней довелось побывать и нам. Причем в весьма удачное время, когда там находилась и сама Эвия. Она и стала своеобразным экскурсоводом как по своим работам, так и сына Карлиса, профессионального фотохудожника, не так давно ушедшего в мир иной. А путеводителем явился прекрасный каталог, отражающий жизненный путь скульптора.
Не спеша перелистываем его страницы. Вот семейное фото, на котором запечатлена маленькая девочка с родителями, с бабушкой и дедушкой в Риге Первой Латвийской Республики. Она же с подругой, уже школьницы. Уже тогда Эвия делала робкие шаги к своей профессии. И, вероятно, весьма удачные. Потому что после войны, в 1946 году, сразу поступила на скульптурный факультет Латвийской академии искусств.
На фото – керамическая скульптура юной девушки, названная Вероника. С ней связана любопытная история. Госпожа Упениеце вспоминает:
– После завершения работы Москва купила ее и, не сообщив мне, отправила на выставку в Стокгольм. И один джентльмен, увидев там этот прекрасный женский облик, буквально влюбился в девушку. Он дозвонился до Риги – до радиостанции, которая вела передачи на Скандинавию на шведском языке, и написал письмо в редакцию. А в нем указал, что если у него родится дочка, то назовет ее Вероникой. Нашел-таки меня. Прислал фотографии старших детей. И представляете, когда родилась младшая, Вероника, она действительно оказалась во многом схожа с моей героиней, черты которой были собирательным образом!
Работой, которую она называет «самой-самой», стала «Мадонна». Правда, сразу поражает некоторое несоответствие, ибо классический образ Мадонны у нас ассоциируется с ребенком, которого она держит на руках. Здесь же руки как бы сложены для малыша, но его нет. Почему?
– Это символ Холокоста, ГУЛАГа, концлагеря Саласпилс и всего остального, – печально комментирует Эвия. – Символ беды и неволи.
И уже более поздние фотографии. Она, муж, сын, собака, а далее видны домашние птицы. Оказывается, животные – их общая любовь. Были лошадка и даже медведь. И все жили на подворье в Балтэзерсе...
А далее в буклете идут фотокопии отзывов о ее работах бывших учителей Эвии – профессоров Мелдериса, Земберги и Зайкалнса. Как, впрочем, и героев, среди которых известная киноактриса Радзиня, Майя Табака, художница Джемма Скулме и другие.
Гордится Упениеце и своим знакомством с королевой Дании (ее имя носит музей), которая посетила выставку Эвии в Копенгагене. На память остались фотографии. Хранятся работы латышского скульптора и в знаменитой Третьяковке в России.
Завершает буклет список ее работ, начало которого датируется 1953 годом. А сейчас она трудится над обликом Спридитиса, который будет отлит в бронзе. Это заказ «Ригас нами». Каким он станет в итоге, зависит от финансирования. Но Эвия точно уверена, что впереди еще немало работы.
А значит, в памяти потомков останутся наши современники и герои, пусть и сказочные, по делам которых они, возможно, будут изучать историю минувших лет, историю Латвии.