Запсковье

Широкая панорама разворачивается в обе стороны от Крома, с места бывшего Торга. Прямо против моста через Пскову стоит мощная, собранная церковь Космы и Дамиана с Примостья. Дорога от моста разбивается об угол могучего куба, оставшегося от ее звонницы, и разделяется на два рукава.

Далее, вверх по Пскове, церковь Богоявления на высоком зеленом берегу, светлая и округлая, словно выезжает навстречу на большой многопролетной звоннице, сопровождаемая малыми придельными храмами. Еще дальше белеет кубик Космы и Дамиана на Гремячей горе. За ним подымается серая голова Гремячей башни, уходящей подножием в воды плещущейся Псковы. Там был конец города.

Церковь Космы и Дамиана с Примостья была построена «суседями», то есть жителями Космодемьянского конца в 1483 году. При ее торжественной закладке присутствовали Псковский князь и посадник. Звонница этой церкви считалась самой высокой во Пскове, но она давно погибла от удара молнии, сохранилась только ее нижняя часть ? куб, за которым подымается приземистая церковная глава на стройкой высокой шее. Простые, цельные грани куба выгнулись, словно пружина под тяжестью. На мир смотрят крошечные оконца. Внутри звонницы была установлена маленькая церковка и находился склад пороха, взорвавшийся в 1507 году, когда и церковь «огорела и колоколы згорели, и придел подле церкви з зельями разодрало, а зелей пушечных згорело бочка, зане же ту зелья всего конца стояли».

В алтаре, на деревянном кресте, имелась запись о том, что церковь была освящена после возобновления «при державе царя и государя великого князя Дмитрия Ивановича по благословению преосвященного митрополита Филарета Ростовского и Ярославского начального патриарха... в лето от Адама 7118, декабря в 11 день», т. е. в 1610 году. Под именем «царя и государя великого князя Дмитрия Ивановича» мог подразумеваться только «самозванец», так называемый «Тушинский вор». Свободолюбивый Псков стоял за «самозванцев» и даже имел одного своего. В Смутное время с 1607 по 1612 годы Псков фактически отложился от Москвы, вернувшись к народному правлению. Власть переходила то к «меньшим», то к «большим» людям.

В 1610 году церковь Космы и Дамиана стала центром городского восстания. Летописец рассказывает: «Тоя же зимы, на масленицы, приидоша два человека с лыжами во Псков ис Порхова и з грамотой, что таборы (т. е. Тушинский стан. ? Е. М.) разорены и иные многие прелести и соблазны. И тому всему игумены и священники и бояре и гости поверили, и город заперше и сами все вооружилися, аки на противных, мужески, дети боярские и слуги монастырские и гости вси на конех и прочий помощницы их и хлебосольцы все скопишася... Видевшие же мелкие люди погибель свою и скорое их замышление, ужасошося, и поидоша на Запсковье всех чинов люди, и зазвонише в колокол у чюдотворца Козьмы и Дамиана; и скопишеся множество человек». И стояли две рати «больших» и «меньших» людей вблизи друг друга ? на Крому и у церкви Космы и Дамиана, разделенные маленькой Псковой...

На каждом шагу раскрываются страницы истории. Памятники архитектуры красноречиво говорят своим безмолвным языком: значительность, простота, даже суровость Космодемьянской церкви сочетаются с праздничностью и широтой, Можно себе представить, как вокруг бушевало вече народного восстания, а под колоколами хранился порох.

Обход Запсковья хорошо начать именно отсюда ? от Космы и Дамиана, Примостья, обогнув каменную ограду со старинными воротами на круглых столбиках, за которыми видна крупная арка крыльца с глубокой прохладной тенью; постоять на тротуаре, глядя через улицу на крепкую апсиду, подымающуюся над оградой. Она пружинит, словно живое тело, как и мощная шея, несущая главу. Короткие жгуты аркатуры лежат на апсиде. Черными щелями уставились окна-бойницы. Фасад завершен щипцом широкой кровли. Малые апсиды прямоугольны. Их подпирают с боков, словно контрфорсы, две невысокие пристройки с односкатными кровлями, придавая целому еще большую широту.

Влево от церкви Космы и Дамиана с Примостья уходит улица Леона Поземского, носившая в старину приветливое название ? Званница. Мягко изгибаясь, она сбегает вниз ? от Варлаамских ворот к мосту. Если идти «против течения», от моста к Варлаамским воротам, то по правую руку, в глубине большого «кармана», с большим отступом от красной линии, стоит церковь Ильинского девичьего монастыря, или, как ее обычно называют, «Илья Мокрый». Во Пскове было две Ильинские церкви, поделившие между собой сферы влияния: «Илья Сухой» ? на Завеличье, «Илья Мокрый» ? на Запсковье. В одном служили молебны во время засухи ? о ниспослании дождя; в другом ? во время ливней ? об их прекращении.

Издали «Илья Мокрый» может показаться непрезентабельным: запущенный и потертый, с поздним крыльцом и стоящей над ним жесткой колокольней. По бокам крыльца вверху виднеются какие-то рустованные столбики в духе петровского барокко с желтоватыми тенями на выступах кладки. Красивая главка маловата, не удерживает целого. Но крыльцо и колокольни пристроены в 1888 году; крыльцо сделано на старой основе и, подойдя близко, видишь под колокольней утопленные в стену круглые древние столбики и начинаешь понимать, что памятник замечателен.

Крыльцо направлено к Званнице. Оно ведет на высокий подклет, на широко гостеприимное гульбище. Сейчас оно забрано досками, но прежде было покрыто двускатной кровлей, без потолка. Ее поддерживали каменные столбы: в центре ? высокий, по краям ? низкие. Высокий столб составили из двух небольших. Издали он кажется рустованным. Вблизи оказывается, что это все тот же древний Псков, теплый и мягкий.

Очень интересна церковь внутри: стройный барабан покоится на взаимноопирающихся арках, вынесенных в подкупольное пространство, чтобы уменьшить диаметр купола, поэтому барабан Ильинской церкви снаружи кажется маловатым. Но на старой иконе церковь изображена пятиглавой, а на южной стене высоко подымалась двухъярусная звонница, украшенная своей главкой. Храм был приветливым, жизнерадостным, звонким.

Первоначально Ильинский монастырь на Запсковье был мужским. Он упоминается в 1465 году, когда «бысть пожар на Запсковье... погоре дворов много и монастырь и церковь святого Ильи». В 1615 году он был выжжен шведами (недалеко стояли Ильинские ворота). В 1677 году монастырь был восстановлен игуменьей Феодорою, которой приписали строительство церкви. На самом деле основа храма сохранилась от XVI века; но при Феодоре, видимо, было пристроено живописное гульбище с его уютными столбиками. Оно придает зданию приветливый, светский характер. Это хорошо отвечало новому значению Ильи Мокрого как церкви девичьего монастыря. Придел с севера был пристроен позже и сделал церковь еще асимметричнее.

...Бродят тени узорной листвы по беленой шершавой стене ризницы «Ильи Мокрого». Мягко лепятся полукруглые бровки над окнами. Для простой архитектуры Пскова это незатейливое украшение кажется богатым. Здесь зеленеет трава, растет несколько больших деревьев. Можно посидеть рядом, на бревнах, ? «город строят».

Слева от угла Званницы открывается вид на Кром с высоко стоящим Троицким собором. На самом углу, за оградой, белеют палаты Трубинских XVII века. Сейчас в них разместилась шпагатная фабрика, но хочется дождаться дня, когда сюда придет музей. Палаты особенно хороши внутри ? с высокими сомкнутыми сводами, в которые врезаются отсвечивающие, удлиненные сферические треугольники распалубок над глубокими нишами окон. В мудром распределении покоев сразу оживает быт.

Покои хозяйки связаны со всем, что подлежит ее ведению; покои хозяина находятся рядом, лестница из них ведет прямо в контору на первом этаже, соединенную со складами. Дверь открывалась на широкий двор, спускающийся ко Пскове. Пскова здесь была судоходной, по ней подвозили товары, выгружая их внизу двора, на виду у Троицкого собора, на глазах у хозяина.

Недалеко от дома Трубинских, по правой стороне, подымается громада дома-«Мешка», на котором нужно вообразить высокую черепичную кровлю. Этот дом тоже построен в XVII веке. Он принадлежал Постниковым. При Петре I в нем находилось комендантское управление и содержались арестанты. Отсюда пошло его устрашающее название.

Рядом с «Мешком» стоял дом Жуковой XVII века с теремком над приземистым крыльцом, которое выходило во двор, и круглой смотровой башенкой, вроде эркера, висевшей на углу. Его еще застал и обмерил И. Ф. Годовиков в восьмидесятых годах XIX века. В начале XIX века дом стоял без теремка. До последнего времени сохранились его глубокие сводчатые подвалы с источником чистейшей ключевой воды.

Еще выше по улице, с правой стороны, на небольшом бугорке, как будто сидит словно из земли выросшая, раздавшаяся церковь Воскресения со Стадища. Большая арка ее крыльца в солнечные дни наполнена глубокой черной тенью. Над крыльцом на стене паперти ширится трехпролетная звонница. Крупная глава церкви посажена на короткую массивную шею. Сбоку подымается маленькая шапочка главки придела; на углу начертан рельеф двойных арок с висячими гирьками. Звонница сдвинута направо ? в стону придела, она привязывает его к мощному кубу и словно указывает путь от Варлаамских ворот к месту. Благодаря сдвигу низ ее не ослаблен вырезом входа. Верх звонницы срезан по прямой, так же, как верх стен срезан под восьмискатную кровлю, в которую ушел барабан. Внутри та же монолитность: вместо ступеней подпружных арок идет сплошная поверхность сводов. Весь памятник тяжеловесен и очень целен; можно себе представить пестрое стадо, пасущееся вокруг на зеленой лужайке.

Церковь Воскресения со Стадища упоминается летописцем в 1532 году, в связи с пожаром, когда псковичи ушли «к Пречистой» в Печерский монастырь и некому было тушить. «Загореся у Воскресения Христова со Стадища в монастыре келья... погоре до Спаса посад» (то есть до церкви Нерукотворного Образа). «Церковь тогда каменная Воскресения Христово не доделана бысть». Южный придел был пристроен в XVII веке; между ним и его притвором с утопленными в стену висячими гирьками есть вертикальный шов, следовательно, притвор появился еще позже. В северо-восточном углу, за церковью, из земли выступают своды подвала несохранившейся части.

Недалеко отсюда на другую сторону улицы выходит двухэтажный дом с деревянным верхом, построенный в начале XX века. Он оштукатурен, с мелковатыми, в духе времени, профильками и сборками над окнами, но на втором этаже между окон во всю высоту и ширину простенков словно брошен на стену рельеф диковинных колокольчиков. Они похожи на деревья. Огромные стебли то стоят прямо, то круто изгибаются; маленькие цветки раскрыты. Видно, что автор отвел душу. (Сейчас этот дом разрушен.)

И вот уже церковь Варлаама Хутынского с воинственной главой, небольшой звонницей над входом и поздней обстройкой «в русском стиле». Она стоит возле крепостной стены и зализанных остатков башни (там, где некогда были Варлаамские ворота). Каменная церковь была построена в 1495 году у каменной стены города. Перед этим здесь стояла деревянная церковь у деревянной стены, срубленная в один день по обету во время мора 1466 года. (Поэтому мор назвали «Варлаамским»). Отсюда идет дорога на север ? через Елеазаров монастырь на Гдов, ответвляясь недалеко от ворот на Снетогорский монастырь. Через эти ворота 13 сентября 1472 года въехала Софья Палеолог ? по пути из Рима в Москву, где она стала женой Ивана III.

В 1615 году Варлаамская церковь сделалась центром обороны от шведского короля Густава Адольфа: превращенная в дополнительное укрепление, она усилила Варлаамские ворота, в которые рвались враги. Шведы подступили к городу летом и стали станом в Снетогорском монастыре. «Они убо погании немцы мня в себе пако же в церкви много храбрых воев и многи :пюмыслы над церковью и над градом творя». В стенах храма укрылись защитники города, и из самого купола шла стрельба. Густав Адольф расценил церковь как военный объект и велел бить по ней из пушек: «и того ради краль три дни повеле из наряду церковь ломати», ? записал псковский летописец.

Во время осады шведы построили через Великую два моста, поставили батарею на Завеличье, а 9 октября, в день решительного штурма, подступили к Варлаамским воротам и стали переправляться на плотах с Завеличья к Нижним решеткам. Город выстоял. «Повесть о прихожении Свейского короля Густава Адольфа ко граду Пскову» была написана по следам грозных событий и хранилась в ризнице Варлаамской церкви (а ныне находится в Древлехранилище Псковского музея). В ней раскрываются эпизоды обороны, воплощенные в глубоко трагичные образы. Накануне жестокого штурма, когда пало множество псковичей, одному из воинов привиделся огромный котел с кровью, который с пением несли на плечах к Троицкому собору. На другой день там погребли погибших.

Подымающаяся над суровой крепостной стеной церковь Варлаама Хутынского представляла лицо города. Ее сильный торс, увенчанный тяжелой заостренной главой, создает героический образ.

За Варлаамскими воротами свернем направо. Дорога идет между стеной и затянутыми ряской остатками рва. За ним начинаются огороды. Здесь сохранились нетронутыми еще большие участки стены с лиловатыми и розоватыми осыпающимися камнями, с рядами огромных разноцветных валунов, вделанных в стену; с кустами бузины. Через пролом на месте Образского захаба снова войдем в город. Недалеко от стены стоит церковь Нерукотворного Образа (или Образская), построенная в XV и перестроенная в XVII веке. Живописная, с целым ворохом двускатных кровель, с воротами и притвором на круглых каннелированных столбиках (украшенных вертикальными желобками); с высокой двупролетной звонницей под единым щипцом, которая своей большой плоскостью объединяет разнородные объемы и, сдвинутая в сторону придела, привязывает его к церкви. За звонницей к церкви примыкает маленький теремок с двумя оконцами и фигурной нишкой под кровлей.

Отсюда хорошо видны «Илья Мокрый», еще недавно подымавшийся над частоколами садов и огородов, церковь Космы и Дамиана с Примостья и Троицкий собор. Путь далее идет к Богоявлению с Запсковья, а там ? на Гремячую гору, за которой на зеленом кладбищенском холме над пересыхающим притоком Псковы ? речкой Милявицей ? виднеется церковь Иоанна Богослова на Мишариной горке, XVI века. А еще дальше, за Немецким кладбищем, на самом берегу Псковы ждет уютная архаическая церковь Константина и Елены, построенная тоже в XVI веке.

Зеленые берега Псковы с ее поворотами и крутыми горками кажутся предназначенными для небольших отдельно стоящих построек с живописными, растворяющимися в воздухе верхами. Так оно и было.

К концу XVI века Пскова в стенах города обросла церквами. На правом берегу, на Запсковье, из них погибли три: церковь Евстратия, церковь архиепископа Иоанна и церковь Евфимия Великого. Они стояли недалеко от Богоявления. На левом берегу, кроме Троицкого собора, сохранилась только одна: церковь Петра и Павла с Буя. А раньше по левому берегу шли двенадцать церквей: Николы с Песок (против Гремячей горы, эта «обезглавленная» Петром церковь находится под Лапиной горкой); Благовещения; Параскевы; Богоявления с Брода и Богоявления со Кстовы. (Последние две стояли против Богоявления с Запсковья.) Зимой в праздник Крещения на льду Псковы меж трех Богоявлений при скоплении псковского люда совершался обряд водосвятия. Там же бывали кулачные бои.

Далее стояли церковь Петра и Павла с Буя (то есть кладбищенская: «буй» ? кладбище, «Остров Буян» ? остров блаженных); церковь Иоанна Богослова (на стене, на Снетогорском подворье, остатки которого близ моста еще сохранялись после войны); храм Живоносного источника ? за стеной у моста, против Космы и Дамиана с Примостья; церкви святого Духа, Покрова, Рождества и Николы над Греблею ? все четыре в Довмонтовом городе; и далее, на стрелке, ? Троицкий собор, венчающий и реку, и город.

Страшась шведов после поражения под Нарвой, Петр I понял, что эти церкви могут послужить укреплениями у водного рубежа, если бы враг прорвался на Запсковье. Но в его время уже недостаточно было пищалей на стенах города и стрел, посылаемых из церковной главы, и он превратил в бастионы церкви, разрушив их верха и засыпав землей. В засыпанной церкви Богоявления со Кстовы был устроен «подземный» пороховой склад, который разнесло взрывом. Не будучи слишком набожным, Петр все же не поднял руку на церковь, посвященную его покровителям ? Петру и Павлу. Н.Ф. Окулич-Казарин сообщает, что Петр жил в палатах Ямского, недалеко от церкви Петра и Павла с Буя, ходил в нее, читал «Апостол» и даже пел на клиросе.

Церковь Богоявления с Запсковья ? выдающийся памятник вечевого города. Она стоит на крутом берегу, издревле отмечая переправу. Мощная звонница выдвинута к мосту, но отступает от берега, отдавая дань храму. Своей широкой плоскостью звонница издали смотрит на Кром, обращена к Троицкому собору. Церковь была кончанской, возглавляла Богоявленский конец. Сюда сходилось кончанское вече («районный совет» того времени), храм собирал к себе звезду улиц.

Главный объем церкви вместе с притвором и звонницей возведен в 1495 году. Один за другим выросли два придела. И все слилось воедино -почти через столетие.

Могучая звонница Богоявления с ее высотой и откосами производит огромное впечатление. К ней нужно приблизиться, постоять возле нее, посмотреть вверх ? впитать ее силы... Ее проемы «разыграны» для колоколов различной величины, веса и голоса. Соответственно и столбики, которые несли колокола, имеют различную толщину. Теперь в пустых проемах «звонов» сияет или хмурится небо.

Судя по старинному изображению, восходящему к концу XVI века, звонница была увенчана тремя высокими шатрами. В XVIII веке вокруг церкви Богоявления цвели яблони...

Путь далее ведет на Гремячью гору.

Гремячая башня была возведена в 1524 году. от нее шла крепостная стена, которая пересекала Пскову. (Сперва стена была деревянной, потом каменной.) Она была прорезана арками водобежных ворот: «Верхними решетками». Решетки из заостренных, обитых железом дубовых кольев опускались на канатах, иногда внезапно ? на голову врага. (В устье Псковы было двое водобежных ворот; здесь ? четверо.) Из Гремячей башни к воде выводил «подлаз».

...Над Гремячей башней кружат ласточки. В амбразуре светло-серой стены воркуют голуби. Высокая, мощная башня уходит подножием к самой Пскове. Тень ее падает на дорогу, обходящую крепостную стену. Далеко внизу весело пенится, бурлит и сверкает Пскова. В летний зной она обмелела, и на ее дне, по всему руслу, обнажились валуны. Они сидят в воде, словно гигантские лягушки. Башня слилась с Гремячей горой ? крутым берегом Псковы, подпирает гору. Наверху горы около башни стоит приземистый храмик с неровными стенами, словно вылепленными из глины и побеленными. К кубу самого храма приставлен кубик притвора. Шея главки похожа на большую ножку белого гриба. Это церковь Космы и Дамиана с Гремячей горы. Косма и Дамиан считались покровителями кузнецов, следовательно, здесь некогда стояли кузницы, построенные для безопасности на краю города у воды. Сама башня прежде называлась Космодемьянской. Настоящая Гремячая башня стояла поблизости, над Гремячскими воротами, но она давно разрушена, и ее название перешло на соседнюю Космодемьянскую башню. Церковь Космы и Дамиана впервые была построена в XIV веке, когда город еще не шагнул за Пскову. В 1540 году она была перестроена. Место под горой у Псковы называлось Волчьими Ямами.

Над осыпающейся крепостной стеной рядом с огромной Гремячей башней церковь Космы и Дамиана выглядывает своей маленькой островерхой главкой, словно взошедший на стену воин. Каменные храмы не зря ставили у башен и крепостных стен. В них укрывались защитники города.

Гремячая гора каменная. В невысокой траве скромно пестреют головки полевых цветов, топорщится жесткий тмин, серебрится полынь, звенят кузнечики. Пряно пахнет какой-то особой травой и листьями. В заросших ямах тепло. Здесь очень хорошо, особенно под вечер. Пскова уходит вправо и замыкается величественным силуэтом Троицкого собора, на который наплывает белеющая средь зелени церковь Богоявления. Внизу лежат плоские зеленые острова. К ним подходят купы деревьев противоположного берега. Прямо за Псковой подымается город. В другую сторону, вверх по речке, громоздится ступенчатая мельница. Блестит вода у остатков плотины. Полукруг замыкает широкий холм зелени Немецкого кладбища, над которым торчит кирпичная труба, и съезд под гору у Гремячей башни, где обычно моют машины.

Спуск с Гремячей горы неровен. Каменистая тропинка ведет мимо руин Гремячского монастыря, который существовал здесь до 1764 года. Это два здания XVII века, в которых в первой половине XIX века была больница, а позже размещался Енисейский полк. На полугоре пустыми глазницами смотрят окна полуразвалившегося «Офицерского корпуса», некогда двухэтажного, а теперь утратившего кровлю и своды. Стены сложены из крупных серых камней с легкой «подцветкой». Внизу, у подошвы горы, стоит реставрированное здание «Хлебопекарни», еще недавно очень живописное, интересное внутри. Сейчас стены его выглядят новенькими и жесткими. (Стоит сопоставить прежнюю весомую кладку и новую ? мелочную.)

Н. Ф. Окулич-Казарин в начале этого века видел на склоне Гремячей горы «плитяное отверстие», в которое когда-то вели ступени. (Я тоже его видела в зарослях, но теперь там свалка.) Окулич-Казарин связывает название Волчьих Ям с таящимся здесь подземельем. О Гремячей башне сложены легенды.

На Пскове хорошо. Сразу охватывает свежесть. Пропадает усталость от современного большого города. Пахнет водой, тиной. Купаются и загорают на островах меж осок и шелковистой лозы. Белеют панамки детсадовских ребятишек ? их целые цветники. Звенят голоса. Мальчишки в кедах ловят рыбу, стоя в воде (дно каменистое, по нему трудно ходить), рассуждают об именном оружии. Девочки деловито стирают на камнях. Женщины спускаются с корзинами белья на полотенцах через плечо. Молодой бородатый художник рисует. Другой просто лежит, закинув руки за голову и смотрит в небо. Мелькают бабочки. В золотистой воде маленькие зеленоватые рыбешки...

Пскова ? живая душа города, его благословение. Недаром он назван по своей малой реке. (Ее звали Плескова, а город ? Плесков.) Она не только украшала город, но и выручала в трудную годину военных бедствий: постоянное снабжение крепости водой помогло Пскову выдержать осаду и Стефана Батория в Ливонскую войну, и Густава Адольфа в Смутное время. В 1581 году королевский секретарь ксендз Пиотровский записал в дневнике, что Пскова, протекая через город, «доставляет тем самым осажденным большие удобства». В черте города на Пскове было много мельниц.

Здесь можно разуться и раздеться средь бела дня. Ходить босиком. Купаться, в чем попало. Стирать. Загорать. Ощущать тишину душевную и благорастворение воздухов. Чистить зубы по соседству с моющейся машиной. Переходить реку вброд, подобрав подол. Рисовать. Писать картины. Ходить по стене. Лазить в башню. Мальчишки умудряются даже нырять и плыть саженками (Пскова очень мелка). Природа не ушла из города ? вот что в нем так привлекает и поражает современного человека.

Вместе с замечательными памятниками архитектуры и живописи наши предки завещали нам великое искусство градостроительства. Город должен быть таким, чтобы человеку в нем дышалось легко. И нужно беречь Пскову с широкой каймой ее зеленых берегов, с ее древними белостенными храмами, ставшими ныне памятниками старины, с могучей Гремячей башней ? как бесценное сокровище. Покуда она бурлит, пенится и поит, Псков остается прекрасным...

Но почему же гора именуется Гремячей? В старину Гремячими ключами называли такие, которые, по поверию, появились от удара молнии или, как тогда считали, грома. (Об этом рассказывает А. Н. Афанасьев в своих «Поэтических воззрениях славян на природу».) Следовательно, ищи ключ! Действительно, под выступом горы, в том месте, где она почти нависла над тропинкой у самой воды, обнажив серые камни, бежит ледяная светлая струйка. Как хорошо освежиться здесь в жаркий день: хлебнуть водицы и омыть лицо! Имея колонки на улицах и водопроводы в домах, псковичи ходили к ключу на Пскову, особенно когда ждали гостей и готовили самовары, отдавая предпочтение живой воде.

К сожалению, в последние годы родник почти иссяк. Но маленький ручеек просочился ближе к башне, и не хочется думать, что он исчезнет, потому что Гремячая гора действительно хранит ключ древнего Пскова: так удивительно и так задушевно он здесь себя раскрывает. Недаром на многих изданиях о Пскове изображена Гремячая башня рядом с церковкой Космы и Дамиана на горе ? как символ города.