Псковский хронограф № 9 2001

Меню сайта

Категории раздела

Культура [3199]

Этикет [505]

Статистика

Форма входа

Старая форма входа

Главная » Статьи » Искусство и культура » Культура

Псковский хронограф № 9 2001

ВАШ ПАРОВОЗ ПРОКОПТИЛ ВСЮ ДУШУ

Как известно, любое демократическое государство немыслимо без проведения свободных выборов. Сейчас сложилось довольно устойчивое мнение, что во времена советского периода выборы не могли отражать действительную волю народа. Всеобщее одобрение действительно не лучшим образом сказывалось на развитии демократии. Однако, как показывают архивные документы, и в этот период выборы могли нести в себе интересные примеры волеизъявления народа. Предлагаем читателю надписи, сделанные на избирательных бюллетенях в 1967 году, своеобразные «наказы» избирателей. Расценивать их можно по-разному: и как простое хулиганство, и как крик души. А впрочем, судить об этом читателю.

Надписи ( по г.Пскову), сделанные на бюллетенях при выборах в Верховный Совет РСФСР и местные Советы депутатов трудящихся 12 марта 1967 г.

Я отдаю свой голос за лучших сыновей и дочерей нашей Родины.

За таких не голосуют, надо быть ближе к народу.

Голосую за Советскую власть.

Уважаемый товарищ! Очень просим убрать бараки по ул.Красноармейской, д.39, и дать рабочим пожить по-человечески.

Голосую в последний раз, если автобус по маршруту №3 не будет ходить по графику.

Больше бывайте в отстающих колхозах.

Мне 63 года. Люблю Советское правительство. Беспартийный.

Я не голосую потому, что страдал всю жизнь из-за болезни и живу в землянке.

Нужно муку продавать свободно, а не по талонам.

Желаю больше проявлять внимания на рабочих, а меньше на себя. Желаем успеха.

За мир во всем мире.

Помогите нам выбраться из бараков по ул.Западной. Тонем в грязи, нет воды. Живем, как до революции.

Я голосую за дальнейшей расцвет нашей Родины, за коммунизм.

Я не против данного кандидата, но против существующей системы.

Сделайте Паровозную улицу, чтобы она была похожа на улицу, а не на болото.

Просим Вас как депутата убрать паровоз от завода «Стройдеталь». Он прокоптил всю душу.

Избираю Вас от чистого сердца, надеюсь, что хоть Вы обратите внимание по Милевскому переулку. Они для жилья непригодны, и это в век атома и кибернетики.

Желаем быть справедливым.

РАСТРАТИЛ ЛИ ГЕНЕРАЛ КЕРН КАЗЕННЫЕ ДЕНЬГИ?

«Безымянные доносы на генерал-майора Керна в растрате им солдатских и артельных денег и в послаблении подчиненным» ? так называется дело, хранящееся в Центральном государственном историческом архиве в С.- Петербурге.

Генерал-майор Ермолай Федорович Керн (1765-1841) известен нам как муж Анны Петровны Керн (урожд. Полторацкой), которой А.С. Пушкин посвятил знаменитое стихотворение «Я помню чудное мгновенье...» Исследователи постоянно отмечают грубость и ограниченность генерала, который кроме службы ничего не знал и не соответствовал поэтому своей молоденькой жене, отличавшейся большими духовными запросами.

Дело, о котором идёт речь, возникло как раз в 1817 г., когда 17-летняя Анна вышла замуж за пожилого генерала. Оно было открыто 15 сентября и окончено 10 декабря. В нем помещено два совершенно одинаковых по содержанию и написанных одним и тем же каллиграфическим почерком доноса. Один адресован начальнику Главного штаба армии князю

П.М.Волконскому, другой ? всесильному тогда председателю Департамента военных дел Государственного совета графу А.А.Аракчееву. Впрочем последний не стал заниматься доносом, отослав свой экземпляр тому же П.М. Волконскому. Вот текст доноса (сохранены его грамматические особенности ? Е. И.):

«Начальник 15-й пехотной дивизии генерал-майор Керн будучи должным, полковым командирам и в солдацкия артельные суммы деньги в значительном количестве, именно в артель Коливанского полка около 14 тысяч, чрез то самое дал повод полковым командирам нижних чинов отлучать от настоящей службы и употреблять в партикулярные работы, а господ лучших офицеров разными неприятностями вытеснять из службы в отставку, к чему и сам способствовал солдацкие вещи по большей части строются с их артелей и жалования, а провиантская економия остаётся в ползе полковых командиров таковым же израсходываниям на собственные надобности верно будут подвержены, и отпущенныя ему господину генерал-майору Керну из казны на поправку строениев для девизионнаго гошпиталя в Елисаветградском укреплении денги 40000 рублей».

Донос датирован августом 1817 г. Судя по делу разбирательства с доносом не было. Мы уже никогда, к сожалению, не узнаем, прав ли был автор доноса. Для Е. Ф. Керна, кажется, оно нечем плохим не кончилось. Он был заслуженным офицером, участником штурмов Очакова и Измаила, кампании 1807 г., участником войны 1812 г., во время которой командовал Белозерским пехотным полком в чине подполковника. Полк входил в состав 17-й пехотной дивизии 2-го пехотного корпусе генерал-лейтенанта К.Ф.Багговута.

Белозерский полк доблестно сражался в 1812 г. в делах при Красном, Смоленске, Лубино, Бородино, Тарутине и Вязьме. При взятии Вязьмы Белозерский полк вместе с Перновским первыми ворвались в город. За этот бой Е.Ф. Керн, бывший уже к тому времени полковником, был произведён в генерал-майоры, участвовал потом в Заграничных походах. Был четырежды ранен в боях.

После войны Е.Ф. Керн командовал 15-й дивизией, затем ? бригадой в Пскове, где его жена написала свой «Дневник для отдохновения» (1820 г.) сохранивший для потомков интересные детали псковского быта. Служил он затем ещё в нескольких местах и вышел в отставку генерал-лейтенантом. Дело же, связанное с доносом на него, ценно некоторыми деталями, характеризующими положение армии в те времена.

Е. Иванов, профессор.

ЖИТЕЛИ БЕДНЫ И БЕСПЕЧНЫ

Город Псков украшается наружностью. Главные улицы вымощены и строения окрашиваются приличными красками. Но за всем тем остается еще много совершить для приведения оного в устройство.

Множество совершенно ветхих деревянных домов и несколько каменных, также полуразвалившиеся церкви не делают приятного впечатления. Гражданский губернатор всемерно старается исправить город, но встречает большие затруднения в бедности жителей и в наклонности среднего и нисшего народа к прежней беспечности.

Из зданий приказа общественного призрения отлично хорош дом бывшей межевой конторы, отстраиваемый ныне для помещения в нем больницы Приказа. Работы производятся во всем согласно смете отставным штабс-ротмистром Назимовым, он как подрядчик, но более как попечитель над богодельными заведениями Приказа, старается показать большое усердие к общей пользе нежели сохранить собственную частную выгоду. Других больших зданий в Пскове нет. Жители по бедности не в состоянии строить их.

Заведение Псковского Приказа общественного призрения находится в весьма хорошем положении. Больница, по случаю предполагаемого обращения дома доселе занимаемого, в училище для детей канцелярских служителей, переведена до отстройки дома бывшей межевой конторы, в доме купца Трубинского. Исключая помещение, которое временно и немного тесно, впрочем имеет чистые, светлые и высокие комнаты, все вещи в больнице отличной доброты. Попечитель над богоугодными заведениями Псковского приказа отставной штабс-ротмистр Назимов, с большим пожертвованием собственного имущества купил все отличной доброты. Белье находится в избытке, кровати, тюфяки, столы, оловянная посуда, пища больных весьма хороши. Аптека в исправности, фельдшерские инструменты, которые также Назимов приобрел собственным иждивением, весьма годны. Одни только приставленные к больным инвалиды дурного поведения. Из летних халатов и старых туфлей равно колпаков есть неоднокалиберные, но они донашиваются. Новокупленные вещи все одного калибра. Богадельня также в исправности, на содержание призреваемых отпускается по 25 рублей в год на каждого. Общего стола у них нет. Незаконнорожденные дети вовсе исключены из заведений Приказа.

Тюремный острог в исправности. Малолетние отделены от прочих арестантов, женский пол от мужского. Часовые не стоят в тех комнатах, где содержатся арестанты, только в дверях, не имеется окон, дабы часовой мог видеть арестантов, над койками их повешаны дощечки с обозначением их имен, времени задержания и преступлений, за которые содержутся. Для караульни нет особого помещения, а помещаются солдаты в коридоре. Трубы находятся в одном месте и пожарная команда состоит большей частью из изувеченных или дряхлых инвалидов.

По архивам ГАПО подготовила Л. Фролова.

Из отчета «О ревизии Псковской губернии чиновником особых поручений бароном Мантейнфелем». 31 августа 1825 г.

ПСКОВСКОЕ ВОССТАНИЕ 1650 ГОДА: ПРИРОДА БУНТА

О псковском восстании 1650 г. написано немало. Но все объяснения причин восстания страдают однообразием: историки скрупулезно анализируют беспросветную жизнь бедных горожан, социальные противоречия в городе и констатируют, что классовый антагонизм не мог выразиться иначе, чем в восстании ? высшей форме классовой борьбы. Все эти соображения отчасти справедливы, но они не объясняют главного ? почему на протяжении десятилетий псковичи терпели такой ужасный гнет, а именно в феврале 1650 г. их терпению пришел конец? Догмы истмата, которыми руководствовались историки, не в состоянии решить эту дилемму. Наша статья и представляет собой попытку заново прочесть давно известные источники и детально выяснить ход событий, который сделал восстание необратимым.

Классовая борьба, которую вели псковичи, парадоксальным образом почти не соприкасалась с собственно проблемами городской экономики. Само восстание в большей мере было противостоянием провинции и столицы.

Но наиболее интересной для нас представляется проблема начала восстания: изучение тех пружин, которые привели в действие взрывной механизм бунта. Здесь необходимо описать политическую ситуацию в России в 1649-1650 гг. В июне 1648 г. Москву и другие города страны сотрясали восстания. Основные требования посадских и служилых людей к 1650 году власти выполнили. Крестьян прикрепили к землевладельцу, посадские люди получили монопольное право торговли в городах, и одновременно начался сыск закладчиков и беглых. Таким образом, правовое положение и дворянства, и посажан существенно улучшилось.

Поэтому не будет слишком натянутым вывод о конъюнктурном характере псковского восстания 1650 г., вызванного стечением обстоятельств, отнюдь не случайных, но и не судьбоносных. Попытку проанализировать свои действия восставшие предприняли спустя полтора месяца после начала восстания. В середине апреля 1650 г. в Земской избе, где заседали представители от разных чинов городского населения, была составлена Большая челобитная, адресованная царю. 12 мая челобитная подается Алексею Михайловичу, а уже 19-го тот отсылает ответную грамоту. Анализ этих текстов, составленных по горячим следам событий, способен пролить свет на глубинные причины конфликта, коренившиеся не только в социальных противоречиях, но, прежде всего, в мировоззрении, ментальности русского общества XVII в. В изучении событий, или, иначе, конъюнктуры, основополагающую роль играют информационные системы: способы передачи и хранения информации, а также быстрота и качество ее обработки, осмысления. Собственно, задача настоящего исследования и состоит в выяснении того, как воспринималась информация в Пскове, и какие выводы делали из ее осмысления горожане.

Хлеб в обмен на православных

В 1617 г. между Россией и Швецией был подписан мирный договор, по которому побережье Финского залива переходило в руки шведов. Но как быть с православным населением уступленных Швеции районов? По договору все жители побережья могли уйти в пределы России в течение двух недель; оставшиеся становились шведскими подданными и считались перебежчиками, и в случае ухода в Россию их надлежало выдавать обратно. Само собой разумеется, что у большинства людей не было желания бросать дома и пожитки и уходить на Родину не солоно хлебавши. Поэтому подавляющее большинство русских, ижорцев и карел предпочли остаться на своей земле до лучших времен. С течением времени крестьяне продавали свои дворы и уходили за границу, причем за тридцать лет таких перебежчиков набралось не менее 50 тысяч.

Шведы регулярно напоминали русскому правительству о необходимости выдавать перебежчиков, но в Москве предпочитали тянуть время. Наконец, в 1649 г. посольство Бориса Пушкина и дьяка Алмаза Иванова, стремясь избежать эскалации конфликта, пошло на уступки шведам. Выдать перебежчиков было нельзя ни по социальным, ни по конфессиональным мотивам. Разве можно возвращать православных под власть «безбожных» лютеран? В Москве решили откупиться, и за перебежчиков договорились выплатить шведам 190 тыс. рублей. Помимо этого, в Москве обещали организованно продать в Швецию 12 тыс. четвертей ржи по той цене, по которой будут в это время покупать зерно на псковских рынках. «Хлебное дело» поручается Федору Емельянову с негласным поручением ? поднять цены на хлеб в Пскове. Но зерна в псковской земле было недостаточно, и большую часть хлеба ? 10 тыс. четвертей ? правительство решило взять из стратегических запасов ? «житных клетей» в Кремле. Операция «хлеб в обмен на православных» началась в феврале 1650 г. и вызвала рост цен на хлеб в полтора раза и взрыв общественного недовольства, которое исподволь вызревало в пограничном городе.

«Норовят все вместе в Немцы»

От шведов в Пскове не ждали ничего хорошего, поэтому всякий «немец» воспринимался как враг и шпион. В составе посольства Пушкина находился иностранец, служивший в России ? Александр Краферт, которому было поручено оценить боевые возможности псковской крепости. Впоследствии псковичи писали в челобитной, что «тот немчин Александр по городовой стене ходил, и около всего города Пскова нарядов, и боев, и слухов, и всякой городовой крепости высматривал, и наряд мерил, длину и ширину и писал, и около города щупами землю щупал, а неведомо для чево; и с теми послы тот немчин Алексадр и в Стеколно (Стокгольм) ездил». Особую тревогу вызывали частые контакты немецких купцов, останавливавшихся в Гостином дворе на Завеличье, с псковскими воеводами: «с немецкого двора торговые немцы во Псков к твоим государевым околничим и воеводам на подворье с лошадьми приезжают, и в хоромы ходят, а о чем они с ними советуют, и мы того не ведаем».

Иностранцы были частыми гостями в Пскове, но всякие контакты с ними тем не менее считались делом предосудительным. Федор Емельянов, которому правительство поручило осуществить закупку хлеба для Швеции, по мнению псковичей, «радеет немцам, а нашу православную христианскую веру похуляет, и тем он, Федор, государево крестное целование нарушил». В закупке зерна участвовал и новгородский купец Семен Стоянов, которого также подозревали в небескорыстных связях с шведами. «А во всем, государь, ? писали псковичи в челобитной, ? у него Федора дума с Семеном Стояновым, и норовят де все вместе в Немцы; а племянник де Семена Стоянова Ивашко Коломской поехал за немецкой рубеж в Ригу для вестей, а товару де повез с собою для прилики».

Подозрения горожан вызывали и переводчики, служившие в псковской Съезжей избе, о чем псковичи писали в большой челобитной. «Да в твою ж, государь, отчину во Псков присылают к нам некрещеных переводчиков, а в твоей государеве отчине город Псков с пригороды и уезды стал на литовском и на немецком рубежах; и будучи, государь, у нас, те некрещеные переводчики изо Пскова ходят на немецкой гостин двор и у немец крестят дети и с своими женами и з детьми с немцы пируют…, и о всяких твоих государевых вестовых делах, что ни делается в твоем государеве Российском государстве, розказывают, и за рубеж пишут и совет держат». Подозрения в измене, в силу недостатка информации, падали на всех тех, чья деятельность в той или иной степени проходила втайне от мира.

«В народе слово пронеслось»

Современному человеку трудно представить, насколько жадно глотали информацию люди в эпоху средневековья. Новости приходили по разным каналам, отчасти официальным: на рыночной площади подьячие зачитывали царские указы. Но чаще источником информации был любой приезжий человек; сказанное им передавалось из уст в уста, обрастая порой фантастическими подробностями. В общем, народ был информирован не только о свершившихся событиях ? объявлении войны или заключении мира, но и о готовящихся акциях. В Пскове же, как городе пограничном, все эти сообщения приобретали особую актуальность. Горожане прекрасно помнили о нападении на Псков шведского короля Густава-Адольфа в 1615 г. и с жадностью ловили известия из-за границы.

Посольство Бориса Пушкина в декабре 1649 г. возвращалось из Швеции через Псков. Члены посольства, видимо, стремясь приукрасить свои достижения, не раскрыли в частных беседах с подьячими Съезжей избы результатов переговоров, и известия о них стали обрастать слухами. Как писали впоследствии псковичи в Большой челобитной, обращаясь к царю, «от тех, государь, послов во Пскове в народе слово пронеслось, что они упословали твоим государевым счастием и умолением, ? королева, де, твои государевы городы, казну и людей тебе, праведному государю, все отдает, и перебещиков, которые из свейского рубежа перебежав живут в твоей государеве стороне в Руси, а что денежные и хлебные твоей государевы казны отдачи за немецкий рубеж, и про то, государь, ничево не сказывали. И ныне, государь, те их посолские слова нам, богомолцем и холопем и сиротам твоим, всяким жилецким людем во Пскове учинились лживы, потому что ныне твою государеву денежную и хлебную казну и перебежчиков отдают за рубеж Свейские земли немцам, и твоими государевыми городами оне владеют». Из цитированного фрагмента хорошо видны умонастроения псковичей: народ ждет от правительства защиты национальных интересов, а бояре с дьяками их не защищают, да еще скрывают от людей правду.

Беспорядки в Пскове начались не позднее 24 февраля 1650 г., и по мере разрастания противостояния возбужденное общественное мнение порождало новые мистификации. Главной из них были слухи о грядущей войне с Швецией, и по источникам легко проследить как генерировалась эта идея. 28 февраля через Псков проезжал шведский посол по особым поручениям Логин Нумменс. Кортеж посла объезжал город вокруг крепостной стены, но на льду Великой у Власьевской башни был задержан отрядом стрельцов и возбужденной толпой посадских людей. В ходе начавшегося импровизированного допроса Нумменс, видимо, предъявлял документы, называл имена московских чиновников, в частности, боярина Морозова, старался предупредить возможную расправу угрозами со стороны Швеции. Но каждое слово Нумменса воспринималось как доказательство его антирусской деятельности, и интерпретировалось вопреки намерениям посла. Впоследствии в Большой челобитной псковичи так описывали «речи» задержанного Нумменса.

«…Он же Логинко говорил: дал де нам тое твою государеву денежную казну на Москве твой государев боярин Борис Иванович Морозов без твоего государева ведома, и с Москвы де его отпустил с тою казною в шестом часу ночи. И о те поры спросил тот немчин Логинко псковского гостя Федора Емельянова и говорил: как де мы в Свейскую землю твою государеву денежную казну и хлеб вывезем, и мы, де, свейские немцы, будем подо Псковом. Да он же, Логинко, всему народу сказывал, что де наша королева с своими подданными у себя немец войско сбирает и иных земель немец же в помочь наймует, а иные де и понаняты есть, и взяв де ей королевы твоя государева казна, и отдать наемным немцам, а немцы де, у ней взяв хлеб и деньги, пойдут войною под твои государевы вотчинные города, под Великий Новгород и подо Псков и под иные городы, а то де все твои государевы послы Борис Иванович Пушкин с товарыщи свейские королевы приваживали, и такую твою государеву большую казну, денги и хлеб отдали, и перебежчиков на собя, что под твои государевы городы нанять немец иных земель для войны».

Без всякого сомнения, дипломат и коммивояжер Нумменс не мог говорить такие «речи», но для нас важно подчеркнуть, какие выводы сделали псковичи из путаных объяснений испуганного посланника. При Нумменсе обнаружили деньги: часть контрибуции за перебежчиков; Нумменс ссылался на скупавшего хлеб Федора Емельянова, и в сознании восставших горожан эти разрозненные факты замкнулись в логическую цепочку. Хлеб и деньги отправляют за границу бояре и купцы для того, чтобы шведская королева смогла собрать наемную армию для похода на Псков и Новгород. Одновременно из Кремля изымают 10 тыс. четвертей ржи, чтобы лишить город стратегического запаса на случай осады. Нумменс был немедленно арестован, и на следующий день во время квалифицированного допроса в Съезжей избе говорил уже другие «речи». На самом деле Нумменс говорил то же самое, но уже без угроз и в присутствии переводчика, однако миф о военной угрозе со стороны Швеции продолжал обрастать новыми фантастическими подробностями.

Владимир Аракчеев, кандидат исторических наук

А У ПСИХОВ ЖИЗНЬ

В текущем году душевнобольные заняли и переполнили все свободные помещения больницы и бараки. Благодаря тому, что бараки строились без наблюдения врача-специалиста, в устройстве их имеется много недостатков.

Недостатки следующие: 1) скученность 2) невозможность правильного психиатрического надзора, наблюдения и лечения больных 3) отсутствие правильно организованных работ для больных.

Скученность больных в настоящее время достигла таких размеров, что дальше идти уже некуда, и теперь мы будем вынуждены отказывать в приеме больных. В бараках вместо положенных по штату 20 больных находится 30-35 человек, больные заняли коридоры, столовые. Такая скученность крайне вредно отражается как на физическом, так и на психическом состоянии больных. Многие излечимые больные переходят в неизлечимое состояние, чем увеличивают количество хроников; количество буйных больных крайне увеличено, составляет от 1/2 до 2/3 всех больных. Скученность и неимение помещения для соматических больных еще больше способствует порче воздуха в здании, развитию разных болезней и тем ? увеличению смертности. Так, в нынешнем году «рожа» постоянно переходит от одного к другому, были 2 случая цинги. Недостаток помещения не позволяет правильно группировать больных: привилегированные, находящиеся на испытании, выздоравливающие находятся в одном помещении с идиотами, слабоумными, неопрятными. Отсутствие правильно организованного труда, давно признанного всеми психиатрами у нас и за границей за самого главного, самого благодетельного агента при лечении душевнобольных, крайне тяжело отражается на здоровье больных. Правда, здесь и теперь практикуются некоторые работы: огородничество, столярничество, шитье, плетение лаптей, но за недостатком помещения и средств ? в крайне ничтожных размерах и урывками. День работают, 5 дней не работают. Существующий огород мал (1290 кв. саж) и не удовлетворяет всех желающих работать; наконец, полевые работы возможны только в течении 5-6 месяцев. Таким образом, наши больные, за неимением работ и даже подходящей зимней одежды, принуждены чуть не 9 месяцев сидеть или слоняться из угла в угол без всякого дела, без развлечения в 4-х стенах. И здешнее психиатрическое отделение служит тюрьмой, живой могилой.

В немного лучшем положении находится и служащий персонал здешнего отделения губернской больницы. Для того, чтобы нагляднее видеть работу служащих в психиатрическом отделении, я вкратце коснусь их обязанностей.

В мужском отделении имеется надзиратель, помощник, фельдшер и 14 служителей. В мужском отделении хоть не полный, но все таки имеется надзор постоянный за прислугой и больными. В женском же при 35 больных (из коих 21 буйн.) в обоих отделениях имеется 5 служанок и одна надзирательница ? фельдшерица. Учредить дежурство подобно мужским баракам не предвидится возможным. Свободных дней для служащих и прислуги не имеется. Как же требовать от необразованной, полуголодной, недосыпающей прислуги, трудящейся по 19 час. в сутки, гуманного обращения, заботливого, ласкового ухода за больными?! Кроме того, благодари отсутствию стола от больницы, прислуга может легко съедать хлеб, пищу, назначенную больным.

Вестник Псковского Губернского Земства, 1890, № 11-12

Подготовила Л. Светлова.

УБИЙЦА И ПОДЖИГАТЕЛЬ

9 марта 1949 года военным трибуналом войск МВД СССР Псковской области на основании ст.1 Указа ПВО СССР от 19 апреля 1943 года и в соответствии со ст. 2 Указа ПВО СССР от 26 мая 1947 года «Об отмене смертной казни» осужден военнопленный Цыбуля Гергардт Иоганн, 1919 года рождения, уроженец гор. Лаурагиттс округа Верхняя Силезия Катовице (Германия), германский подданный, военнослужащий германской армии, унтер-уфицер, арестованный по делу 19 января 1949 года.

Мера наказания ему назначена ? заключение в ИТЛ на 25 лет.

Приговор не изменялся, сведений об исполнении в деле нет.

Признан виновным в том, что, состоя на службе в бывшей немецкой армии в 8 артполку, 8-й егерской дивизии, на оккупированной территории Новгородской и Псковской области в период Великой Отечественной войны, занимался злодеянием в отношении гражданского населения.

В мае 1943 года в Старорусском районе Новгородской области расстрелял двух гражданских лиц. В январе 1944 года в Шимском районе той же области расстрелял 5 гражданских лиц. В феврале 1944 года в гор. Порхове Псковской области расстрелял 3 человек, трупы их облил бензином и сжег с домом. В то же время в поселке Уторгош Новгородской области участвовал в облаве на местных граждан, было задержано 9 человек, которые впоследствии были расстреляны.

20 февраля 1944 года в городе Дно Псковской области сжег дом с имуществом Росенковой А.К.

Цыбуля на предварительном следствии и в судебном заседании виновным себя признал полностью и показал, что в немецкой армии служил с августа 1939 года до 9 мая 1945 года, последнее время был унтер-офицером, находился при военном враче в качестве санитара, награжден двумя боевыми орденами. Действительно, на оккупированной территории Новгородской и Псковской областей расстрелял 10 гражданских лиц, поджег 2 дома, участвовал в облаве, где было задержано 9 человек, которые были расстреляны, но в их расстреле он участия не принимал. Все расстрелы совершал по приказу своих командиров.

По делу допрашивались свидетели из числа немецких военнопленных, служивших в одних частях с Цыбулей, и жители оккупированных территорий. Они пояснили, что немецкие войска совершали злодеяния на занятой территории, но конкретных фактов в преступной деятельности осужденного не называли. Только Россенкова А. К. опознала в Цыбуле поджигателя ее дома.

Имеющимися материалами Цыбуля Гергардт Иоганн как немецко-фашистский злодей и военный преступник уличен в убийстве нескольких советских граждан и поэтому в соответствии с п.п. «б», «г» ст. 4 Закона РФ от 18.10.1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий» по настоящему делу реабилитации не подлежит.

А. Пузанов, старший советник юстиции.

КАПИТАЛИСТ, КОТОРЫЙ УМЕЛ ДЕЛИТЬСЯ

В государственном архиве Псковской области хранятся документы, рассказывающие о жизни псковского купца П. Д. Батова. В них приводятся факты, возможно, неизвестные псковичам.

Напомню, что П. Д. Батов обладал солидным по тем временам капиталом ? около 10 миллионов рублей. Он помогал обратившимся к нему денежными средствами за небольшие проценты, а иногда и вообще без процентов; вложил в строительство богодельни в Пскове 11000 рублей и, по всей видимости, возврата этой суммы от города не ждал, как свидетельствовали современники. На выгодных условиях дал весьма крупные суммы на устройство телефонной сети, электростанции, трамвая и т. д. П. Д. Батов принимал живое и энергичное участие в делах Псковского городского общественного управления в качестве гласного городской Думы (с 1901 г.) и члена ревизионной и многих других комиссий; не было ни одного благотворительного учреждения в Пскове, членом и крупным жертвователем которого не состоял бы Батов.

С 1888 года Петр Денисович лично ведал в Пскове крупной оптовой торговлей колониальными товарами, начатой еще его тестем ? советником В. Н. Хмелинским.

Без преувеличения можно сказать, что почти вся мелкая торговля г. Пскова зиждилась на его средствах.

Помимо торговли, Батов вел сельское хозяйство в своем имении Харижи Порховского уезда и особое внимание уделял молочному хозяйству, сырье сбывал в Псковской, Петербургской и других губерниях.

Будучи любителем и знатоком рысистого бега, Батов устроил в 1901 году в том же имении конный завод, где имел 15 маток и 4 производителей чистокровных и известных пород.

В 1912 году городские власти ходатайствовали для него о звании «коммерции советника».

Л. ФРОЛОВА.

ХРАБРО ПСКОВ ОБЕРЕГАЛА

В этом 2001 году Псковское городское добровольное пожарное Общество отметило свое 130-летие тихо и незаметно для горожан.

К сожалению, на страницах местных газет не появилось ни строки о трудовых делах этой организации по предупреждению пожаров, а руководство города не поздравило их. Совсем иначе обстояли дела в прошлые века. Во главе самого Общества стояли первые лица города и губернии: городские головы ? П. П. Калашников, Э. Р. Сутгофт, А. А. Агапов, вице-губернаторы Н. С. Брянчанинов, А. В. Адлерберг (будущий губернатор Пензы, Пскова, С.-Петербурга) и этот список можно продолжать и продолжать.

Псковское вольное пожарное Общество было первым в коренной России, идейным отцом и учредителем его стал первый председатель Псковской уездной земской Управы Н. А. Ваганов. Он объединил вокруг себя таких же деятельных, трудолюбивых людей, как сам, которым общественное благо, успехи в общественных делах доставляли истинное удовольствие; на таких людях во все времена стояла русская провинция: Д. И. Иванов, Назимовы, К. К. Врангель, А. А. Магнус, В. Н. Хмелинский, П. Д. Батов и многие другие.

Главной задачей общества было тушение пожаров, помощь полицейской (городской) пожарной команде; постепенно пожарные добровольцы взяли на себя работу по предупреждению пожаров.

В 1883 году, год 25-летия написания Устава ВПО, псковские гасители провели съезд, на который прибыли пожарные Общества Псковской губернии и состоящие в Балтийском союзе. Горожане по этому случаю украсили свои дома и набережную реки Великой. А в 1906 году в Пскове прошел Российский съезд пожарных.

Ежегодный праздник Псковского вольного пожарного общества обычно приходился на первые числа июня (официальная дата открытия 6 июня 1871 г.). Хотя на протяжения трех десятилетий добровольцы отмечали свои юбилеи от года подписания Устава министром внутренних дел ? 1870 г.

В завершение краткого экскурса в историю рождения псковского пожарного добровольчества приведу стихи местного поэта тех лет ? Шляпина, которыми он приветствовал огнеборцев в 29 годовщину их деятельности:

Много лет уж пролетело, Как дружина удалая От пожаров храбро, смело Древний Псков оберегала. Сколько сил, трудов для ближних Безвозмездно положила! Укрепи тебя, Всевышний, Чтоб вовеки ты царила! И примером своим слыла, Честью, славою гремя, Труд без ропота сносила Там, где встретится беда. Водворится в том отрада, Кто спасает от огня: За добро ? венец награда От небесного Царя. Процветай же удалая, Здесь трудами навсегда! Ты для всех нас дорогая Тебе вечное «Ура»!!!

Начальник ЦППиОС Л. Фролова.

ВНАЧАЛЕ УПРАЗДНИЛИ, ПОТОМ РАЗРУШИЛИ

В конце 1830-х годов в Пскове на Кахановском бульваре началось строительство военного городка для прибывшего в город 146-го Царицынского полка. В 1839 г. здесь были выстроены солдатские казармы для Нейшлотского батальона этого полка, в 1840 г. ? манеж и войсковая церковь во имя Святителя Николая Чудотворца.

Военный городок также включал в себя корпуса с квартирами для офицеров, штаб, лазарет, военный плац и три сада. Войсковая Николаевская церковь была выстроена в стиле классицизма. Четверик завершался полусферическим куполом. Северный и южный фасады украшали венецианские окна, а восточный ? монументальный портик. К южному фасаду пристроили двухъярусную колокольню. С запада к храму примыкал манеж.

В 1886 г. казармы, лазарет и войсковую Николаевскую церковь Нейшлотского батальона посетил Великий князь Владимир Александрович. В 1892 г. 146-й Царицынский полк перевели в Ямбург и Красное Село, а его казармы занял прибывший в том же году в Псков, 93-й Иркутский пехотный полк 24-й пехотной дивизии, который располагался здесь до 1914 г. В 1903 г. манеж и войсковую церковь Иркутского полка посетил император Николай II во время своего визита в Псков.

После Октябрьской революции в 1918 г. церковь Николая Чудотворца Иркутского полка была упразднена. В 1919 г. она находилась в ведении белых военных частей. Лишь с конца 1919 г. церковь окончательно перешла к железнодорожным служителям и именовалась как приходская Николаевская железнодорожная церковь при станции Псков I.

3 июня 1925 г. , «учитывая недостаток оборудованных помещений для удовлетворения нужд воинских частей, а также, что церковь находится в районе расположения казарм и ранее принадлежала полку», президиум Псковского губисполкома постановил закрыть церковь Николая Чудотворца, а ее здание передать в распоряжение частей Красной Армии, которые располагались в бывших Иркутских казармах. Только теперь храм использовался не для удовлетворения религиозных нужд военных, а возможно, для хозяйственных целей или под красноармейский клуб.

В 1944 году, во время Великой Отечественной войны, здание церкви Николая Чудотворца горело и лишилось всех покрытий. После войны комсомольцы-железнодорожники обратились к городским властям с просьбой о передаче здания бывшей полковой церкви под Дом культуры железнодорожников. Надо было только отремонтировать это здание. Но на их просьбу был дан отказ, а в 1955 году здание бывшей церкви Николая Чудотворца Иркутского полка и здание бывшего манежа снесли.

Сейчас на месте полковой церкви, манежа и военного плаца выстроены жилые дома и заводские постройки, а в восстановленных и надстроенных корпусах бывших Иркутских казарм находится машиностроительное предприятие.

Алексей Ефимов.

ИГРАЙ, ГАРМОНЬ!

Гармонь издавна была самым распространенным музыкальным инструментом в деревне, а гармонист играл одну из главных ролей на деревенских посиделках и гулянках, веселых ярмарках и вечеринках. Первоначально использовались гармони-самоделки, изготовляемые мастерами-самоучками, затем все большее распространение стали получать инструменты заводского производства.

Даже в первые годы после разорительной семилетней войны (первой мировой и последовавшей за ней гражданской), несмотря на почти полное исчезновение фабричного производства гармоней, они все равно не исчезли: на каждую большую деревню в Псковской губернии приходилось, как правило, по одной-две гармони. Но тип русской, даже псковской гармони, называвшейся «резухой», почти целиком исчез. В начале 1920-х гг. такие гармони сохранялись лишь в отдельных деревнях Порховского и Холмского уездов. А ведь когда-то «резуха» была воспета в частушках:

Эх, гармонь моя, резуха,

Растянись во все басы.

Ах, ты Русь, тоска-тоскуха,

Нечем сеять полосы....

Вместо «резухи» в деревню все больше приходили баяны, венские и немецкие гармони.

А советская власть, партийные и комсомольские органы, увлеченные задачей воспитания «нового человека», решили использовать для этого и гармонь. Пусть, дескать, она сделает свое дело в организации «красных вечеринок», где сельская молодежь будет разучивать под гармонь не похабные частушки, а новые комсомольские песни, как и новые танцы взамен пьяного перепляса. Словом, пусть гармонь станет средством не только организации веселья, но и инструментом утверждения нового быта, проводником задач культурной революции. И гармонь становится необходимым атрибутом клубов, изб-читален и красных уголков.

А в декабре 1926 г. Псковский губком ВЛКСМ решил организовать губернский конкурс гармонистов, баянистов и плясунов. Подготовка к конкурсу, пропаганда его в печати вызвали к нему большой интерес на местах. Ряд укомов комсомола (Островский, Опочецкий, Холмский) и некоторые волостные комитеты провели у себя уездные и городские конкурсы. К 10 декабря большинство участников, отобранных укомами и подавших заявки самостоятельно, прибыли в Псков, разместились в гостинице «Лондон», а вечером того же дня выступили перед делегатами губернской партийной конференции.

Сам же конкурс открылся на следующий день, 11 декабря в помещении народного дома им. А.С. Пушкина. Всего в нем приняли участие 60 человек, хотя заявок было подано больше. В течение трех дней на сцене звучали наигрыши, частушки, народные песни. А в конце специальное жюри подвело итоги. Звание лучшего гармониста губернии завоевал Петр Федорович Кипкин из Пскова, 1-й приз ? большую немецкую гармонь ? получил 13-летний Анатолий Волков из Невеля, 2-й приз ? малую немецкую гармонь ? крестьянин Еженской волости Опочецкого уезда Чернецов, имевший 25-летний стаж игры.. На этом конкурсе он замечательно сыграл «Камаринскую». За отличную игру на баяне получил серебряные часы Филиппов из Пскова, хорошие отзывы получила игра псковичей Погоржельского и Зуича, Дворецкого из Новоржева, Корныльева из Острова и др. Отличился и самый юный участник конкурса ? 5-летний Олег Высоцкий из Пскова, которому выдали в награду фунт конфет и фунт печенья. Лучшим плясуном признали Павла Валуева из Островского уезда, премированного часами.

Губком ВЛКСМ, подводя итоги конкурса, признал, что в целом он прошел удачно, хотя и отметил «бедность и однообразие репертуара», а главное ? «неудовлетворительное качество инструментов»: преобладали в основном гармони-самоделки, ибо в государственных магазинах они стоили чрезмерно дорого. Решено было, тем не менее, сделать такие конкурсы традиционными. Но следующий конкурс удалось организовать только в марте 1929 г., и прошел он с меньшим размахом, чем в 1926 г. В дальнейшем проведение их вообще прекратилось.

А. Филимонов, кандидат исторических наук, доцент Псковского пединститута им. С. М. Кирова.