Псковские хроники № 7 (40) 2002

1944. ПСКОВ СНОВА СВОБОДЕН!

Полевое управление 42-й армии с марта 1944 года дислоцировалось в прифронтовом лесу возле станции Торошино. 22 июля, когда воины 128-й и 376-й стрелковых дивизий ворвались в Псков, командующий генерал-лейтенант В.П. Свиридов отдал распоряжение готовить штаб к перемещению в направлении на запад. Одновременно он приказал майору А. Гусько, назначенному военным комендантом Пскова, немедленно приступить к исполнению обязанностей.

Майор, с группой автоматчиков и приданными комендатуре саперными подразделениями, вошел в окутанный горьким дымом пожарищ Псков во второй половине дня. В то время противник, в основном отброшенный на Завеличье, еще удерживал кремль. С высоты колокольни Троицкого собора строчили пулеметы, прижимая наших бойцов к булыжникам рыночной площади. Оттуда же корректировался по радио огонь вражеской артиллерии, стрелявшей с западного берега реки.

Фанатически преданные фашистскому режиму смертники забаррикадировались в массивном здании Госбанка и других домах центральной части города. Они имели задачу: любыми средствами задерживать продвижение советских подразделений к местам переправ, передавать по радио сведения о местах сосредоточения наших войск в городе.

Люди, хорошо знавшие город, а среди штурмовавших Псков такие встречались, ревностно выполняли обязанности проводников. Так недавний партизан Сергей Павлов показал артиллеристам сравнительно безопасный путь к кремлю. Они провели орудия по улицам Карла Маркса и Единства, заняли огневые позиции в развалинах Гостиного двора и приступили к уничтожению вражеских пулеметных гнезд прямой наводкой. Он же привел несколько подразделений на исходные рубежи для форсирования реки Великой.

В центре и на окраинах города с громом и треском то и дело взлетали в воздух отдельные строения. То, срабатывали заложенные фашистами перед отступлением взрывные устройства с часовыми механизмами и мины с различного рода «секретами» и «сюрпризами». Один из бойцов, следовавших вместе с майором А. Гусько, нес ведро и кисть. Он часто останавливался, мазал клейстером участок стены и прикреплял к нему листовку. Шедшие следом читали «Приказ № 1», датированный 22 июля 1944 года. Текст этого документа гласил: «Сегодня город Псков освобожден частями Красной Армии. Немецко-фашистские захватчики навсегда изгнаны из города и этим самым положен конец произволу, насилию и зверству, творимым ими на протяжении трех лет. Город Псков, как и сотни других городов Советского Союза, стал вновь советским.

Отныне все приказы, распоряжения и порядки, установленные немецко-фашистскими властями отменяются.

В городе восстанавливается советская власть и все права граждан, предусмотренные сталинской конституцией. В целях установления в городе порядка приказываю:

1. В связи с близостью фронта город Псков объявляется на военном положении.

2. Временно, до прибытия местных советских органов, всю власть в городе сосредотачиваю в своих руках.

3. В городе устанавливается следующий порядок, обязательный для выполнения всем гражданским населением и военнослужащими:

а) строжайшее соблюдение всех правил светомаскировки;

б) движение по городу гражданского населения разрешаю только с 8 до 20 часов, в остальное время появление на улице категорически запрещаю.

4. Гражданским и военнослужащим немедленно принимать меры по ликвидации пожаров, не допускать разрушения построек и расхищения государственного и частного имущества. Все лица, замеченные в грабеже и разрушениях зданий, будут привлечены к ответственности по законам военного времени.

5. Запрещаю самовольное занятие зданий города до моего разрешения.

6. Гражданам, знающим заминированные участки, склады оружия, боеприпасов, военного имущества и продовольствия, а также места, где скрываются немецкие солдаты и офицеры, немедленно докладывать об этом в комендатуру города.

7. Призываю население города к соблюдению строжайшей бдительности, порядка,организованности и выполнению требований настоящего приказа.

Комендант города Пскова майор Гусько».

Правда, читать приказ, кроме бойцов комендатуры и проходивших через город военных, было практически некому. Из 62 тысяч довоенного населения в освобожденном Пскове оставалось около 150 человек. 11 полуживых людей спаслись в подвалах паровозного дела. В подвале больницы для русских на бывшем Печорском подворье было обнаружено 55 советских граждан, 2 врача и небольшая группа обслуживающего медицинского персонала. Отдельные семьи укрывались в кладбищенских склепах и тщательно замаскированных ямах на огородах.

Майор Гусько занял под комендатуру двухэтажный особняк на Гражданской улице. Рубленый из бревен, но покрытый снаружи и изнутри толстым слоем штукатурки (такие здания строились в городе по типовым проектам во» второй половине XIX века), крытый черепицей он уберегся от пожара, превратившего в пепел многие городские постройки.

Дом стоял вблизи основной магистрали города ? Пролетарского бульвара, переходившего за крепостной стеной окольного города в Октябрьскую улицу, упирающуюся в Базарную площадь, за которой находились мосты через реки Великую и Пскову. Это обстоятельство и сыграло решающую роль при выборе помещения для комендатуры.

Комендант распорядился, чтобы саперы занялись прежде всего разминированием Пролетарского бульвара и Октябрьской улицы (с 1954 года это единый Октябрьский проспект). По ним шло основное движение войск. На закоптелых руинах вскоре появились первые надписи: «Дом разминирован. Л-т Корнеев».

Наступила тревожная ночь с 22 на 23 июля. Там и сям в городе трещали автоматные очереди, рвались гранаты. То наши воины «выковыривали» смертников из их убежищ. Сергей Павлов привел фашистского офицера. Не имея желания разделять печальную участь других фанатиков, он не только сдался в плен, но и сообщил ценные сведения о фашистской обороне на Завеличье. Пленного немедленно передали для более обстоятельного допроса армейскому командованию.

Н. ИВАНОВ

«ДОМ РАЗМИНИРОВАН. Л-Т КОРНЕЕВ»

За долголетнюю экскурсионную работу было много интересных встреч. Хочу рассказать об одной из них. Произошла она летним днем 1980-х годов. В те далекие уже годы экскурсионный поток был очень большим, и в музее всегда было много посетителей. Я заканчивала работу с группой туристов и рассказывала об освобождении Пскова от немецко-фашистских захватчиков 23 июля 1944 года. Вдруг, вижу: в зал быстро входят двое взволнованных мужчин. Один из них знаком ? это Павел Иванович Поздеев ? ветеран Великой Отечественной войны, он радостно устремляется к нам и почти кричит: Вы посмотрите, кого я к вам привел! Это же Ванечка Царев!!!» Мне это имя ничего не говорило. Удивленные экскурсанты окружили нас плотной стеной. А Павел Иванович, энергично жестикулируя, подталкивал вперед своего смущенного большим количеством людей друга и повторял: «Расскажи им, Ванечка, расскажи, как дело было». И Ванечка (уже солидный мужчина) с помощью Павла Ивановича Поздеева дополнил мой рассказ своим о том, как утром 23 июля 1944 года по улицам Пскова стремительно продвигались наши бойцы. Немцы густо заминировали город. Батальону лейтенанта Корнеева был поручен определенный участок Пскова (в него входило и здание музея) для очистки от возможных мин. В числе бойцов батальона Лейтенанта Корнеева был и семнадцатилетний Ванечка Царев. Пока его взвод заканчивал проверку здания, Ванечка масленкой с краской (кистей не было), а краска была кажется коричневая (какая нашлась), на стене дома-музея оставил историческую запись: «Мин нет. Дом разминирован. Л-т Корнеев».

Старые псковичи помнят эту надпись на стене музея: буквы были неровными, с потеками краски, да и какими они должны быть, если текст писался в спешке и масленкой. Батальон торопился вперед.

Рассказ был бесхитростным и правдивым. Многие слушатели плакали, и у Ванечки были слезы на глазах. Он остался жив, а в его работе каждый шаг мог быть последним! Незабываемая встреча! Спасибо и слава тебе, русский солдат Иван Царев! Хорошее у тебя имя, а фамилия-то какая!

Так с 23 июля 1944 года и остается временами подновляемая (уже не масленкой, а кистью) надпись на стене музея «Дом разминирован. Л-т Корнеев».

Л. К. БАБИНИНА Псков, музей

ИЗ ИСТОРИИ ВОССТАНОВЛЕНИЯ И СТРОИТЕЛЬСТВА В ПСКОВЕ В 1944-1955 гг.

В публикациях о послевоенном Пскове, как правило, нет сведений о людях, которые руководили восстановительными работами в городе. После принятия известного постановления правительства от 1 ноября 1945 г. о первоочередном восстановлении 15 российских городов, Пскову требовались специалисты-архитекторы руководящего звена. Вновь образованный в 1944 г. отдел по делам архитектуры при псковском облисполкоме возглавляли в первые послевоенные годы архитекторы А.А. Драги, А.Ф. Романов. Главным архитектором города некоторое время был П.Н. Твардовский. О них пишет в книге воспоминаний «Предчувствие» (1987 г.) О.К.Аршакуни. Об И.Т. Егорове в своих «Записках строителя» (2001 г.) упоминает М.Л.Каган-Розенцвейг. Точные биографические сведения об этих архитекторах можно найти в личных делах, хранящихся в ГАПО и архиве новейшей истории Псковской области.

Освобожденный город представлял из себя дымящиеся руины. В июле 1944 г. в Пскове уцелело от разрушений всего 83 дома. Предстояла огромная работа по восстановлению города. Из отчетов о ходе восстановления Пскова известно, что уже в августе 1944 г. начали работать баня, швейная и сапожная мастерские, почта. 1 сентября начался учебный год в школе № 9. За 1944-45 гг. в городе восстановили 506 зданий, за 1946 г. восстановили и вновь построили 12 домов. В 1946 г. были: отремонтирована баня № 2, построена электростанция, хоть и срывавшая работу городских предприятий отключениями и остановками. В том же году были восстановлены областная больница на 250 коек, детская больница, школы № 3, 5, 8, 12, второй этаж школы № 11. Даже в 1946 г. не были разобраны завалы на улице Октябрьской.

Для того, чтобы ускорить темпы восстановления разрушенных городов, правительством было разрешено максимально сократить объемы проектных материалов, ограничиваясь составлением упрощенной технической документации. В результате такого подхода и спешки в отчетах о ходе восстановления за 1947 г. отмечалось низкое качество строительства жилья. Например, в жилом доме по ул. Октябрьской 22 (нумерация дана на период до объединения Октябрьской улицы и Пролетарского бульвара в 1959 г.) были обнаружены серьезные отступления от проекта при строительстве. Кухни в торцевой части этого дома были выполнены шириной 1,4 м вместо проектной 2 м.

Существенные недостатки имели и другие здания. В доме № 50 по Октябрьской улице из-за отсутствия огнеупорного кирпича печи были сложены из обычного. В жилом доме № 20 в некоторых квартирах ванные комнаты были спроектированы с выходом из спальни. После восстановления бывшего доходного дома Г. Ф. Станкевича, построенного еще в 1903 г. (Октябрьский пр., 42), междуэтажные перекрытия вибрировали, печи были сложены не по отвесу, оконные переплеты и двери плохо подогнаны и навешены.

Для подготовки строительных кадров проводились семинары по скоростному строительству для бригадиров, мастеров и прорабов. Слабая подготовка кадров, постоянная нехватка строительных материалов и необходимость выполнять планы приводили к низкому качеству восстановления и строительства нового жилья. В отчетах отмечалось, что «восстановление жилого фонда остается одной их главных задач, ибо от этого зависит восстановление промышленности, культуры и в целом города как областного центра». Из документов следует, что за три года -1944-1947 гг. ? было восстановлено 50 % довоенного жилого фонда. Несмотря на рост населения, которое в 1946 г. составило 45 тыс. чел., к 1947 г. обеспечение жильем улучшалось:

«Если к началу 1946 г. на каждого проживающего в городе приходилось по 2,3 кв. м, то сейчас почти 4 м».

Главным архитектором Пскова в 1944-1947 гг. был Петр Николаевич Твардовский, биографию которого можно восстановить по его личному делу. Родился он в 1902 г. в Винницкой области на Украине. После окончания гражданской войны и демобилизации закончил Ленинградский институт инженеров коммунального строительства. Твардовский восемь лет руководил архитектурно-планировочными работами в Ленинграде, где под его руководством шла застройка Володарского и Малоохтинского районов. В годы войны Твардовский участвовал в восстановлении Воронежа и пригородов Ленинграда, в том числе дворцов в Пушкине и Павловске. О работе Твардовского в Пскове и состоянии дел с восстановлением города можно немало узнать из письма архитектора к секретарю псковского обкома Л.М. Антюфееву от 1947 г.

«Свою работу в г. Пскове я начал буквально с пустого места, добившись за это время организации большого количества специалистов до 30 человек, работающих в управлении главного архитектора и в мастерской. Мне удалось за это время во многом упорядочить застройку города, хорошо изучить каждый клочок его земли, спасти город от захламления его центральных районов самовольной застройкой... В 1945 г. правительство разрешило главным архитекторам организовать при управлении местную проектную мастерскую, чтобы иметь возможность быстро обеспечить строительство на местах проектной документацией. В 1945 г. проектная мастерская -это один архитектор, он же главный архитектор города и 5-6 учеников.... К работе в мастерской были привлечены еще специалисты ? инженер-архитектор Кравчевский и 2-3 специалиста в Ленинграде... В 1946 г. я освободился от Кравчевского из-за его недобросовестной работы И назначил нового начальника ? архитектора-художника Ларкина и считаю, что с тех пор работа мастерской во многих отношениях стала лучше».

В 1947 г. в работе управления главного архитектора комиссией и ревизорами были выявлены нарушения финансовой дисциплины, а также отступления в ходе строительства от генерального плана города. Твардовский аргументированно отверг обвинения в свой адрес:

«Тов. Шквариков, начальник управления архитектуры Федерации, нам сказал, что генеральный план не догма, и в натуре иногда в зависимости от местных условий возможны такие временные решения... Разрешение по восстановлению фабрики «Шпагат» и завода «Металлист» было дано самим т. Косыгиным... Что мог сделать после этого главный архитектор...».

Больше всего претензий у ревизоров было к необоснованно высокой оплате труда проектировщиков. -Н,а это Твардовский объяснил, что в 1946 г. мастерские перевыполнили план проектных работ в 3 раза при наличии всего трех архитекторов, когда одному архитектору приходилось одновременно вести по 7-8 объектов и при слабой квалификации среднего технического персонала. «... Комиссия нашла, что заработки архитекторов были в 1946 г. слишком велики, превышающие два оклада. Но это объясняется тем, что зарплата архитекторов-сдельщиков не ограничивается. При той же большой нагрузке архитекторы работали не считаясь со временем, не уходили в отпуска...». Твардовский допускал возможность ошибок и недоделок в проектах, но писал, что в любом случае выполненную работу необходимо оплачивать.

Твардовский пояснял специфику восстановительных работ, когда от домов оставались одни стены и при восстановлении производилась полная внутренняя перепланировка. «Это полная переделка ранее существовавших в доме больших коммунальных квартир по 6-8 комнат в малометражные квартиры в 2-3 комнаты. Это требует устройства дополнительных кухонь, санузлов и иногда дополнительных лестничных клеток...; все это необходимо втиснуть в существующие каменные стены». Письмо Твардовского убедительно объясняет, что проблемы в восстановлении города носили объективный характер и не зависели от чьей-то некомпетентности или злонамеренности.

***

28 ноября 1944 г. в соответствии с постановлением СНК РСФСР был создан отдел по делам архитектуры при исполкоме псковского областного Совета депутатов трудящихся.

Первым начальником отдела по делам архитектуры стал Александр Адольфович Драги (с 28 ноября 1944 г). А. А. Драги был направлен на работу в освобожденные районы приказом управления по делам архитектуры при СНК РСФСР. А. А. Драги родился в 1913 г. в городе Карее (ныне на территории Турции) в семье учителя, чеха по национальности.

Строительная деятельность А. А. Драги началась с 1930 г. на Днепре-строе, где, работая техником-конструктором, он заболел туберкулезом и долго лечился.

В 1936 г. уехал в Ленинград, где накануне Отечественной войны окончил Ленинградский инженерно-строительный институт (1941 г.) В годы войны А. А. Драги работал проектировщиком, а затем главным инженером в Новосибирске и Игарке. Ко времени освобождения Пскова у А. А. Драги был опыт проектной и строительной работы, в том числе авторские проекты.

В Пскове ему пришлось руководить восстановительными работами в их начальной фазе. В город А. А. Драги приехал с женой Магдалиной Кирилловной ? артисткой Ленинградского театра оперы и балета и двухлетним сыном. Архитектор жил с семьей в доме настоятеля на территории бывшего Мирожского монастыря, где в это время жила почти вся интеллигенция Пскова.

А.А. Драги, как и некоторые другие специалисты, направленные на работу в освобожденные районы, использовал свое назначение в Псков как возможность перебраться впоследствии в одну из столиц. По приказу Совета министров РСФСР от 3 июня 1946 г. А.А. Драги в связи с болезнью был переведен на проектную работу в Ленинградское отделение «Гипрогора».

На смену ему 1 июня 1946 г. был назначен Алексей Филиппович Романов. А.Ф. Романов родился в 1899 г. в Санкт-Петербурге и имел к моменту своего приезда в Псков богатую биографию. Согласно анкетным данным, родился он в беднейшей семье и в 14 лет пришел работать в типографию учеником наборщика. Как писал сам Романов, «в 1917 г. в Октябрьскую революцию вступаю в члены РКП(б) и Красную Гвардию. В 1919 г.добровольно иду на фронт. В 1921 г. тяжелое заболевание (злокачественное малокровие) заставляет меня отстраниться от партработы и я механически выбываю из рядов РКП(б)». После демобилизации Романов закончил Ленинградский институт инженеров коммунального строительства.

В 1937 ? 38 гг. Романов работал главным архитектором Минска, а до 1946 г. руководил проектной мастерской и работал заместителем начальника инспекции охраны памятников в Ленинграде. За работу в Ленинграде в дни блокады Романов был награжден медалями «За оборону Ленинграда» и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». В Пскове деятельность Романова на посту начальника отдела по делам архитектуры закончилась уже в марте 1947 г. Романов был снят с работы за пьянство и злоупотребление служебным положением с переводом на рядовую работу.

В это же время в Пскове работал Юрий Павлович Спегальский: с 1944 г. начальником инспекции по охране памятников, а с 1946 г. руководил реставрационной мастерской. В письмах 1946 г. Спегальский постоянно жаловался на пьянство и бездеятельность Романова. Некоторое время начальником отдела по делам архитектуры был по совместительству начальник облпроекта Александр Давидович Кузницкий.

В июле 1947 г. начальником отдела по делам архитектуры был назначен Иван Тихонович Егоров. В отличие от своих предшественников он проработал до 1955 г. и хорошо запомнился своим коллегам. И.Т.Егоров родился в 1900 г. в Смоленской губернии. В 1920 г. он окончил геодезический техникум в Костроме, а в 1930 г. ? Ленинградский институт гражданских инженеров. В начале 30-х гг. Егоров работал инженером-контролером по Псковскому округу, затем был назначен главным инженером в г. Западная Двина и главным архитектором г. Челябинска. В 1941 ? 1944 гг. служил в армии, был награжден медалью «За победу над Германией». В сентябре 1944 г. по приказу Государственного комитета обороны И. Т. Егоров был демобилизован на восстановление разрушенных городов. До назначения в Псков работал в Новгороде и Смоленске, включенных в список городов, подлежащих первоочередному восстановлению.

Приехав с женой и семнадцатилетним сыном в Псков, Егоров немедленно включился в работу. Уже в сентябре 1947 г. в личной характеристике было отмечено, что Егоров «за этот короткий срок проявил себя опытным специалистом, организатором и руководителем: работа отдела и подведомственных учреждений, как в части объемного проектирования, планировки городов и райцентров, так и надзора в натуре за строящимися объектами заметно улучшилась». Это было время, когда от восстановления коробок переходили к новому строительству, и требования к качеству становились жестче.

В августе 1952 г. на Егорова возложили временное исполнение обязанностей главного архитектора города, «учитывая большие работы, проводимые в городе Пскове по капитальному строительству и благоустройству города». С 1954 г. оценка работы начальника отдела по делам архитектуры меняется, и деятельность Егорова получает сугубо отрицательную характеристику. Решением облисполкома от марта 1955 г. Егорову было запрещено заселять помещения в памятниках архитектуры, неприспособленных для жилья. Часть древних зданий до недавнего времени использовалась под жилье. В сфере охраны памятников архитектуры И.Т. Егоров был сторонником передачи зданий в аренду с условием, чтобы пользователи помещений проводили первоочередные ремонтные работы, в которых нуждались памятники.

В целом решение облисполкома было принято по результатам проверки, проведенной в ответ на статью в газете «Псковская правда». Газета писала о неправильном подходе к распределению жилья, вину за который возложили на Егорова. В результате в марте 1955 г. «в связи с тем, что работа начальника отдела по делам архитектуры т. Егорова И. Т. неоднократно подвергалась суровой справедливой критике, из которой он не сделал надлежащих выводов», И. Т. Егоров был освобожден от занимаемой должности. Из всех начальников архитектурного отдела послевоенного времени Егоров работал дольше и плодотворнее своих предшественников. Ему пришлось работать в то время, когда жилое строительство начали вести по индивидуальным проектам, возрождалась промышленность, разворачивалась реставрация стен и башен псковской крепости.

Ж. М.АРАКЧЕЕВА

ОБ УВЕКОВЕЧЕНИИ ПАМЯТИ В.А.КАВЕРИНА

Представляем вниманию читателей тезисы доклада краеведа Натана Левина, которым 23 апреля с. г. в Пскове завершились четвертые Каверинские чтения.

Быть родиной знаменитого человека ? большая честь для города. Вместе с тем это ко многому обязывает его земляков. Поэтому в последнем докладе, завершающем юбилейные Каверинские чтения, хочется оглянуться и оценить, что сделано в память о нём в его родном городе, и подумать, что ещё можно и должно предпринять для достойного почитания Каверина и его прославленных родственников.

За последние 13 лет после кончины Вениамина Александровича псковичи позаботились об увековечении его памяти. Каверинские чтения в Пскове стали традиционными. На бывшем здании мужской гимназии открыты мемориальные доски Вениамину Каверину и его старшему брату -известному учёному Льву Зильберу. Мемориальная доска установлена и на месте дома, в котором родился Каверин.В псковском гуманитарном лицее регулярно проводятся биологические чтения памяти Льва Зильбера. Областной детской библиотеке присвоено имя В. А. Каверина, и перед её зданием установлен скульптурный памятник литературным героям его книги «Два капитана». В этой библиотеке работает литературно-патриотический клуб под тем же названием, а сейчас открыт уникальный музей этой книги. Однако предстоит осуществить не менее значительные идеи.

ПЕРВОЕ. Семья Зильберов находилась в Пскове с 1895 года три десятилетия, внесла заметный вклад в музыкальную и театральную жизнь города. В послевоенные годы Вениамин Александрович приезжал в Псков. Установились тесные дружественные связи псковичей с потомками Каверина и Зильберов. Всё это достойно обстоятельного краеведческого исследования и публикации. Такое издание необходимо не только школьникам, литературоведам и библиографам, но и краеведам, экскурсоводам, всем почитателям таланта Каверина. Эта краеведческая повесть уже пишется. Её первые главы еженедельно печатаются в газете «Псковская губерния», экземпляры которой розданы гостям Каверинских чтений. Для превращения газетного варианта в хорошо иллюстрированную книгу, уточнения отдельных деталей и фактов нужна помощь ныне здравствующих потомков Каверина и Зильберов. Те из них, кто присутствует здесь на чтениях, обещают её оказать. Чтобы часть тиража этого издания попала в местные библиотеки и школы, требуется финансовая поддержка администраций Пскова и области.

ВТОРОЕ. Произведения писателя должны быть широко доступны его землякам. Между тем, на прилавках псковских магазинов вообще нет даже самых популярных книг Каверина. Со времени издания последнего, восьмитомного собрания его сочинений прошли два десятилетия. Впрочем, количество экземпляров, поступивших для подписчиков области, было ничтожно, и они достались только высокопоставленным лицам по особым спискам. К тому же творчество Каверина длилось семьдесят лет и оно столь обширно, что не только издания последнего десятилетия его жизни, весьма плодотворного, но и многие крупные и небольшие его труды не вошли в это и предыдущее собрания сочинений 60-х годов, в послевоенные сборники. Нет сборника его интервью; не попали в восьмой том многие журнальные и газетные статьи. Так что многое недоступно и для интересующихся творчеством Каверина, и для местных профессиональных литературоведов. Не случайно почти полное отсутствие их печатных трудов, исследований на каверинские темы и даже докладов на чтениях. Сюда приезжают только литераторы и критики обеих столиц.

Отсюда вытекает необходимость нового, достаточно полного собрания сочинений Каверина. Эта мысль высказывалась ещё в марте 1997 года, незадолго до предыдущих Каверинских чтений, на областной научно-практической конференции школьников, посвящённой памяти семьи Зильберов. Однако она, очевидно, не дошла до сведения Министерства культуры Федерации, и вряд ли теперь можно надеяться на такой государственный заказ для всей страны. Вместе с тем, приходится отметить, что псковские издательства не печатают книги Вениамина Каверина. И ранее в Пскове они никогда не выпускались. В этом отношении за псковичами большой долг перед Кавериным. Было бы прекрасно, если, выполняя его, псковичи возьмутся за создание фундаментального собрания сочинений своего земляка. Городская и областная администрации ежегодно составляют списки местных изданий, финансируемых из их бюджетов. Они могли бы договориться издавать хотя бы по одному тому в год, привлекая для составления и редактирования творческие силы Москвы и Петербурга. Кроме того, если от имени местных властей широко прорекламировать предварительную подписку в области, а также через крупнейшие магазины подписных изданий обеих столиц, то можно собрать авансом немалые суммы.

ТРЕТЬЕ. Много лет в Пскове говорится о необходимости создания литературного музея. Вопрос ставится по-разному: то об открытии музея-квартиры Юрия Тынянова, то об отдельном помещении для широкого показа сокровищ псковской книжности на основании богатых фондов древлехранилища музея-заповедника, то о постоянной выставке-экспозиции в музее, посвящённой не только Вениамину Каверину, но и всей семье Зильберов.

Решение проблемы до сих пор откладывалось из-за отсутствия достойного помещения. Устройство музея-квартиры Тынянова в маленьком домике на улице Воровского (д.9) не позволит широко показать творчество других псковских литераторов, от Княжнина и Яхонтова до современников. К тому же сомнительна большая посещаемость отдельного и отдалённого от обычных туристских маршрутов музея. Из-за значительных затрат не видно начала работ по восстановлению особняка на углу Комсомольского переулка и улицы Свердлова, известного по фамилиям их прежних владельцев Массон-Журавлёвых и предполагавшегося под музей книги.

Сейчас более перспективным видится срочное завершение к 1100-летию первого упоминания о Пскове капитального ремонта законсервированного двухэтажного дома № 10 на улице Некрасова с заложенными кирпичом окнами. Здание расположено в нескольких шагах от музея-заповедника, сразу через улицу. В него упирается Комсомольский переулок.

В процессе исследований по выявлению мест жизни семьи Зильберов в Пскове установлено, что с 1899 года несколько лет они жили в доме генерала Макарова на Губернаторской улице. В советское время дом получил № 10, а улица названа Некрасовской. Результаты поисков опубликованы в газете «Псковская губерния» от 21 ? 27 марта с. г. (стр. 14), а рассказ об истории этих мест напечатан в № 15 журнала «Псков» за 2001 год («Дворец Марины Мнишек»).

После ремонта здесь можно разместить не только постоянную выставку, посвящённую семье Зильберов и Каверину, но и другим псковским литераторам. В перспективе это подразделение музея-заповедника стало бы первым шагом к музеефикации всей Романовой горки, так долго ожидающей полной реставрации. По проекту соседний «дворец Марины Мнишек» должен стать Домом реставраторов с экспозицией, рассказывающей о псковских строителях, архитекторах. Музеи нуждается и в помещении для постоянной выставки в память о краеведах и о деятельности Псковского археологического общества.

ЧЕТВЁРТОЕ. Принятая год назад администрацией города «Концепция упорядочения названий улиц и других городских топонимов в г. Пскове» предусматривает постепенное освобождение псковских улиц «от названий, не связанных непосредственно с историей Пскова и псковского края. Каждое название должно нести информацию о местности, истории города или людях, составивших славу Псковской земли».

Вполне правомерно при этом решить вопрос о присвоении одной из улиц имени Вениамина Каверина. (Даже в Мурманске, где писатель находился во время Великой Отечественной войны, есть такая улица.) У нас часто повторяют справедливую фразу, вошедшую в брошюру «Герои и судьбы», только что выпущенную Комитетом по культуре Псковской области и областной детской библиотекой имени Каверина к этому столетнему юбилею: «В истории Пскова не было писателя, столь прославившего родной город в своих произведениях, как Каверин».

Конечно, речь должна идти об улице, находящейся не где-нибудь на окраине города среди новостроек, а в местах, связанных с жизнью писателя. Тем самым улица Каверина стала бы естественной частью каждой экскурсии по истории города и тем более экскурсии по литературным местам или конкретно по каверинским местам Пскова.

При упорядочении названий улиц в историческом центре Пскова неизбежно встанет вопрос о замене названий улиц Некрасова и Гоголя, появившихся к их юбилейным датам, но ничем не связанных с историей Пскова. Одна из этих улиц могла бы получить имя Каверина, так как на них ему довелось жить. Но более перспективным было бы присвоение его имени при смене названия Профсоюзной улицы, не созвучной с историей древнего города. Рядом с этой улицей находился дом, в котором родился Каверин. На этой улице, на перекрёстке с бывшей Сергиевской (Октябрьским проспектом), в исчезнувшем доме Гладкова с 1900 по 1910 год находился музыкальный магазин его родителей. На ней же, на углу Великолуцкой (Советской), в доме Городского банка этот магазин размещался с 1910 года. На другом углу этой улицы мать писателя в 1920 ? 24 годах работала в книжном магазине. До революции Профсоюзная улица называлась Плоской, что вызывало недоумение, так как рельеф местности с веками очень изменился из-за повышения уровня главной ? Великой ? улицы, век за веком получавшей новые настилы. Так что спуск по улице к реке стал не плоским, а крутым.

Таким образом, псковичам предстоит немалая работа, чтобы претворить в жизнь имеющиеся возможности по увековечению памяти Каверина и тем самым по прославлению своего города.

ПРАЗДНИКИ ПСКОВСКИХ ПОЖАРНЫХ

Прежде чем начать разговор о том, как праздновали пожарные свой праздник в прошлом, а именно в царской России, необходимо напомнить о том, что главными тушилами в то время были добровольные пожарные, или, как они себя называли, ? «охотники» ? охочие до пожарного дела. Эти любители пожарного дела объединялись в кружки, то есть общества в городах и дружины в сельской местности. Работали на основе утвержденного губернатором или министром внутренних дел Устава. День утверждения Устава мог стать днем годового праздника общества или дружины. Но чаще всего после оглашения известия об утверждении такового, «охотники» назначали официальный день открытия и оповещали об этом губернатора.

Итак, первоначально все пожарные России, и Псковской губернии в частности, имели свой годовой праздник. Назову дни праздников лишь некоторых из них: Бежаницкие пожарные праздновали свой день 4 мая, Локнянские ? 4 июня, Невельские -1 августа, Опочецкие ? 28 июля, Порховские -1 мая, Печорские ? 8 августа, Свято-горские (ныне Пушкиногорские пожарные) ? 24 июля. А вот Гдовские гасители имели даже два годовых праздника -1 июня и 22 октября. В гдовском музее сохранились воспоминания брандмейстера Пахомова, в которых он поведал о том, что кроме общего собрания и показательных выступлений, которые они демонстрировали населению, было традицией посещать могилы умерших членов дружины и уборка кладбища.

И, конечно же, в те времена любой праздник начинался с молебна.

Газета «Псковский городской листок» сохранил для потомков описание таких праздников. Например, великолучане в 1889 году 30 августа ? в день годовщины основания своего пожарного Общества «охотников», освятили вновь сделанное знамя общества при пении «Спаси, Господи, люди Твоя», после чего хор духовой музыки сыграл «Коль славен наш Господь в Сион». И знамя было вручено начальнику «охотников» А. А. Редину. Погода, к сожалению, в тот день стояла ненастная в Великих Луках, поэтому молебствия провели в манеже. После духовного торжества там же, в манеже, за чаркой водки были провозглашены тосты за Императора, Императрицу, наследника Цесаревича, после каждого тоста звучал гимн и крики «Ура!». Далее в театре прошел обед.

Торопецкое пожарное общества (Торопец входил в состав Псковской губернии) в 1889 году отмечало свое 10-летие два дня ? 30 и 31 августа. Все 110 «охотников» собрались в 10.30 около Корсунско-Богородицкого собора и маршем проследовали в пожарное депо, где прошел молебн, после чего прослужившим с первого дня открытия общества были вручены установленные значки; секретарю правления И. Г. Вязьмитинову от членов Общества поднесен серебряный подстаканник, а начальнику «охотников» В. В. Рудину два адреса: от граждан Торопца и от членов общества. Затем в здании морового судьи прошел завтрак. В 6 часов ? обед. Вечером в городском саду было гулянье, в палатках ? угощение. Как свидетельствует пресса того времени ? народу было много. 31 августа праздник продолжился: «В 6 часов пополудни с музыкой общество отправилось по озеру Соломине на лайбе в село Знаменское, где помещик Поджио для общества устроил народное гулянье, бесплатное угощение для общества и посетителей, вечером устроена прекрасная иллюминация,» ? сообщил «Псковский городской листок». 10-летие общества совпало с днем Тезоименитства государя Императора. Город был украшен. А дом начальника Рудина искусно был декорирован зеленью и более 200 мелкими флагами.

Псковичам, естественно, интересно, как проходил праздник в губернском городе. В государственном архиве Псковской области сохранился документ 1883 года. Во время заседания городской Думы было доложено письмо председателя Совета правления Псковского пожарного общества барона К. К. Врангеля городскому голове. Приведем лишь выдержку из него: «Пожарное Общество желало бы сохранить и упрочить связь с прочими подобными ему учреждениями, а также, считая своим долгом, ответить тем же радушием, коими оно пользовалось разновременно в шести городах, при участии в съездах и торжествах, наше Общество постановило отпраздновать день своей годовщины по возможности торжественнее и пригласить делегатов как Псковской губернии, так равно состоящих в Балтийском союзе, на каковые приглашения во всех местностях получены в настоящее время признательные отзывы».

То есть к дню праздников приурочивалось порой проведение съездов, так как существовала необходимость общения, обмена опытом. Городская дума откликнулась на это предложение и постановила: ассигновать на праздник 200 рублей серебром, помимо ежегодного пособия в размере 300 р. с.; городские здания и пристань на реке Великой украсить флагами, а жителей города просить украсить свои дома.

Праздник в тот год проходил с 10 по 13 июня. Вообще же годовой праздник псковских огнеборцев-добровольцев приходился на 6 июня, а профессиональных ? на День святых Флора и Лавра ? это 18 августа по старому стилю.

Не всегда так торжественно и безоблачно проходили праздники. Сохранилось свидетельство, что в 1900 г. в Пскове в день празднования годовщины пожарного общества случился пожар в Пометкиной слободе (это на Завеличье). Только что успел окончиться устроенный в кадетском лагере праздничный обед, как было получено известие: в городе пожар. Все направились к перевозу через р. Великую, где благодаря любезности чинов Омского полка пожарные быстро переправились на другую сторону реки и поспешили в По-меткину слободу, куда уже проехала городская пожарная команда и обоз общества; 6 часов шла работа по тушению огня.

У главной организации Императорского Российского Пожарного общества был установлен тоже годовой праздник -17 мая. Но, тем не менее, каждое Общество и дружина продолжали отмечать свои годовые праздники, ведь у каждого был год своего образования, а значит, и возраст.

А. А. ФРОЛОВА, начальник Центра противопожарной пропаганды

ПОЛЕТЫ АВИАТОРА В. М. АБРАМОВИЧА В ПСКОВЕ

Всеволод Михайлович Абрамович, несмотря на свою недолгую жизнь, оставил о себе память как о выдающемся летчике-новаторе и изобретателе. Обучившись в 1911 г. в Германии летать на аппаратах «Райт», которые строились немецкой фирмой в Берлине, В. М. Абрамович остался там же работать.

Биплан «Райт-Абрамович» представлял существенную переделку биплана «Райт», в результате чего получился принципиально новый самолет.

Следует иметь в виду, что аппараты «Райт», особенно немецкого производства отличались такой прочностью. У. В. М. Абрамовича не раз ломались в полете части самолета, а однажды внезапно стали ломаться крепящие детали крыла самолета и аппарат явно стал разваливаться в воздухе. В. М. Абрамович едва успел произвести посадку, как самолет рассыпался на части.

И вот на такого рода машине Абрамович производил полеты, изумлявшие его современников. Овладев до тонкости искусством пилотирования на этом аппарате, он удивлял зрителей «захватывающими дух виражами» почти у самой земли.

На своем самолете В. М. Абрамович летом 1912 г. поставил рекорд высоты с пассажиром ? 2100 м, потом выполнил перелет из Берлина в Петербург, что заняло 24 дня, итак как аппарат часто ломался при посадках. 11 сентября 1912 г. он поставил мировой рекорд продолжительности полета с четырьмя пассажирами, продержавшись в воздухе 45 минут 57 секунд.

11 апреля 1913 г. при тренировочном полете с Е. М. Шаховской ? одной из первых русских летчиц ? из-за ошибки ученицы произошла катастрофа. Шаховская отделалась легкими ранениями, Абрамович погиб.

М.МЕДНИКОВ

«В воскресенье 22 июля ? местный праздник Псковского Вольного Пожарного Общества. После литургии в соборе состоялось по примеру прежних лет торжественное молебствование, раздача полученных знаков отличия и парад. На обед и вечернее гулянье Пожарное Общество ежегодно и неизменно отправляется на пароходах в Корытово.

В тот же день вечером авиатор Абрамович предполагал продолжить свой полет Берлин -С.-Петербург. Механический завод Штейна обещал исправить его биплан к вечеру, а ясный солнечный день и легкий юго-западный попутный ветерок сулили авиатору счастливый перелет и манили праздничную публику за город ? подышать свежим воздухом, полюбоваться редким зрелищем бесплатно и подивиться чудесам подъема и полета довольно тяжеловесной машины, да еще с двумя людьми сразу...

? «Это не воздушный шар, ? слышались там и сям замечания, ? и не разбитая таратайка, на которой насмешил нас Уточкин... Машина основательная и, говорят, пудов около 48 весу... С этим летчиком не шути ? молодчина!»

И действительно г. Абрамович показал себя молодцом и вполне опытным летчиком. Для удобства пробы исправленного аэроплана он предполагал отправиться не с тесной площади Иркутского полка, а с более просторного места и в 4 часа вечера перелетел на поле за Варшавский вокзал, около еврейского кладбища. Толпы народной публики собрались и туда и окружили таким тесным кольцом исправляемый аэроплан, что немалого труда стоило наряду полиции и конным стражникам освободить необходимое пространство для разбега. С боков и позади у самого руля биплана так близко теснилась сплошная стена любопытных, что во время пробы действия мотора, от сильного движения двух лопастей пропеллера, у многих током воздуха сбросило с головы фуражки и шляпы. Исправление окончилось около семи часов вечера. С большим разбегом биплан летчика благополучно отделился от земли и полетел. Толпы народа беспорядочно и неудержимо бросились за ним вслед и мигом заполнили все расчищенное полицией место. Кричали и браво, и ура, махали платками и фуражками вслед улетающему. Но вот вдали биплан сильно накренился направо, сделал крутой поворот и несется обратно. Вот он над головами зрителей... Видно, как г. Абрамович усиленно машет рукой, и эта немая просьба о расчистке свободного места, необходимого для спуска, толпою принята за прощальное приветствие. Момент был критический. Так и казалось, что летательная машина, готовая к спуску, сядет в самую плотную толпу и придавит своей тяжестью неблагоразумных энтузиастов наших... Но авиатор не растерялся. Будто с усилием отчаяния снова биплан его накренился, сделал поворот над головами толпы и, отлетел к сторонке, благополучно опустился на краю поля. Весь трагизм этого критического момента скорее всех понял рысак легкового извозчика № 8: он до того испугался, что моментально поломал обе оглобли, клещи хомута и рессоры нарядного экипажа. Почти рядом с ним стояли и лошади начальника губернии и других владельцев, но те не выразили беспокойства, будто уверенные в ловкости и находчивости г. Абрамовича.

Причиною возвращения авиатора оказалось не желание приветствовать охваченную энтузиазмом толпу провожающих, а просто небольшая течь, которую дал вновь исправленный механизм мотора. Опытный летчик вовремя заметил неисправность биплана и предпочел благоразумное промедление бесполезному риску.

Публика расходилась как ни в чем не бывало ? веселая и довольная. Трамвай наш сделал бы хорошие дела, отправляя пассажиров наподобие сельдей в бочонке, если бы имел побольше запасных вагонов, и только выпряженная лошадь долго еще пряла ушами и косилась в сторону летающей машины, да несчастный извозчик охал около поломанной пролетки.

Г. Абрамович благополучно улетел на другой день около 5 часов утра.

Кстати о трамваях. В Городской Управе возбужден вопрос об увеличении линии пробега. Предполагают проложить рельсы до станции Псков Рижский. Г. Репин вновь предлагает свои услуги. Дело для Пскова не только неубыточное, по-видимому, но прямо похоже на дойную корову, однако отцы города, говорят, готовятся к отрицательному решению вопроса. Им виднее, дело им и книги в руки».

«Правда», 1912 г. , 1 августа

ПЕРВЫЕ ГОДЫ ГДОВСКОГО МУЗЕЯ

Гдовский музей был открыт 1 января 1919 года. Но еще в ноябре учителю Гдовской школы II ступени А. П. Пашкову уездный отдел народного образования поручил собирать старинные вещи, книги и другие экспонаты для музея. Из анкеты узнаем, что А. П. Пашков, заведующий музеем, из крестьян, беспартийный, 1881 г. р. Помощником по формированию музея стала его жена Иулитта. Третьим в штате числился И. Н. Фомин, завхоз, из крестьян, но член РКП(б).

Уже в январе 1920 г. А. П. Пашков командируется в Петроград за экспонатами для музея, а затем в феврале направляется на курсы музейных работников.

В апреле была командирована в Псков И. П. Пашкова. Она имела обращение в Псковский историко-археологический музей и подотдел по охране памятников старины и искусства губоно следующего содержания: «История Гдова была тесно связана с судьбой Пскова, поэтому для пополнения музея историко-археологическими материалами, просим предоставить орудия труда, керамику и книги, если имеются в нескольких экземплярах». На приобретение этих ценностей выделялось 40000 р.

В мае 1921 года с подобной просьбой в Петроград направляется А.П. Пашков, имея уже 100000 р. для приобретения «художественной посуды, гравюр и других художественных изделий».

Немалый вклад в экспозицию музея внес гдовский археолог-краевед К. Д. Трофимов.

В отчете за 1920 г. отмечается, что в экспозиции музея представлены коллекция минералов (96 наименований), коллекция старинных монет; полученная из местного казначейства, книги из Псковского музея в 26 экземплярах, среди которых называются следующие: «Краткий синопсис, изд. 1836; Учреждения для управления губерниями Екатерины II., изд. 1775; Географический словарь Российского государства в 2-х томах., изд. 1783; Пантеон иностранной словесности. изд. 1818; Летопись Д. Ростовского., изд. 1784; Примечания на Ведомости., изд. СПб, 1740; Духовный регламент Петра I., изд. 1820; Никоновская летопись; Образцы подлинных рукописей различных времен, начиная со Смутного времени; Рисунки к начальному руководству наставлений юношеству., изд. 1795; Снимки с различных старинных рукописей ? 11 экз.; Старинные гравюры, рисунки, снимки, репродукции; Новгородская летопись; Псковская летопись; Труды Московской археологической комиссии; Известия Московского археологического института; Различные сочинения по археологии и быту древних славян; Собрание подлинных рукописей XVII ? XVIII вв.

В анкете о характере Гдовского музея отмечается, что он имеет естественно-историческую направленность, поэтому при нем начинает работать секция по изготовлению гербариев флоры и чучел фауны уезда. Эту работу осуществляет учитель Гдовской школы В. Н. Маркин.

В отчете отмечается, что музей открыт два дня в неделю. К сожалению, нет сведений о том, в каком здании он располагался, но отмечается, что «нет отдельного помещения». За 1920 г. музей посетили более 3 тыс. человек, это в основном ученики школ города и уезда, которые приезжали на экскурсии в Гдов, а также красноармейцы. Сотрудники музея выступали с публичными лекциями по таким темам: «Теория развития органического мира в прошлом и настоящем», «Значение леса и его охрана», главной исторической темой было Ледовое побоище.

На 1921 г. музей просил кредит на сумму около 240 тыс. р., из которых 111 тыс. пойдет на оплату штатных работников, 84 тыс. ? на хозяйственные расходы (отопление, освещение), 50 тыс. планировалось израсходовать на приобретение мебели, проекционного фонаря, диапозитивов и препаратов для изготовления гербариев и чучел.

Таким образом, документы ГАПО (ф. 1240) дают возможность познакомиться с процессом становления Гдовского музея.

М. Т. МАРКОВА

ОБ ЭТОМ ПИСАЛИ ПСКОВСКИЕ ГАЗЕТЫ В ИЮНЕ-ИЮЛЕ

Ураган 19 июля

Из юго-восточной части Порховского уезда статистическим отделением губернской управы получено несколько сообщений о пронесшемся урагане, который произвел различное повреждение посевов, льна и проч.

По этому поводу крестьянин д. Чернецово Верхне-Шелонской волости Павел Федоров пишет: «19 июля в 2 часа дня в нашей местности побило градом хлеб-рожь, пообмолотило нежатой, повредило горох, ячмень, огородние овощи. Град был очень крупный, но только благодаря Господа был редок. Был сильный ветер: поломало старые деревья, яблони, разрыло крыши на постройках, а некоторые постройки оборотило. Очень напугало народ. Думали, что все полетит, да еще Господь смиловался ? скоро ветер перетих. Я прожил 53 года, только такой бури никогда не было».

«Вестник Псковского губернского земства», 1912 г., № 30

Об освящении храма в Пскове

Издавна набожность и пламенное усердие к вере были и до сих пор остаются отличительными чертами в характере русского народа. Доказательством тому может служить множество храмов, сооруженных вследствие внутренней потребности жителей собираться в них для дружной и теплой молитвы Всевышнему. Все эти храмы построены на счет общества, а нередко и частные лица, движимые богоугодною ревностию, употребляли для этой цели значительные капиталы из своего имущества. В нынешнем году псковский купец Ладыгин привел к окончанию сделанное им на свой, счет возобновление и украшение новым прекрасным иконостасом храма св. великомученицы Анастасии Узорешительницы.

2-го июля Высокопреосвященным Нафанаилом и почетнейшим Духовенством совершено было, в присутствии военного губернатора г. Пскова и Псковского гражданского губернатора Федора Федоровича Бартоломея, почетнейших чиновников города как гражданских, так и военных и многочисленного народа, торжественное освящение храма, после чего отправлена была литургия, во время которой протоиерей Анастасиевской церкви Николай Милевский произнес приличное случаю красноречивое слово.

В 1352 г. когда черная смерть погубила две трети жителей города Пскова, оставшиеся в живых прибегли к предстательству св. великомученицы Анастасии Узорешительницы; мор прекратился, и псковичи, в память своего чудного спасения, в одни сутки построили деревянный храм в честь своей избавительницы, освятили его и принесли в нем благодарственную молитву.

В 1489 г. вместо этого деревянного храма построен был новый каменный, который в 1786 г. сильно пострадал от ужасного пожара бывшего тогда в Пскове, но усердием прихожан был возобновлен и с того времени до настоящего года находился без поправок.

«Псковские губернские ведомости», 1844 г., 3 июля

Буйство стихии

Сильная буря с проливным дождем, продолжавшаяся в продолжение 36-ти часов сряду и начавшаяся 23 июня вечером, произвела повсеместно довольно много вреда. Отовсюду получаются сведения о неимоверно сильном разлитии рек и потоплении полей. Незначительные ручейки превратились в бурные реки; низменные места сделались озерками; мосты снесены, переправы уничтожены и в некоторых местах не могут быть еще восстановлены, что препятсвует сообщению. Впрочем, до сих пор еще не слышно об особенных несчастных случаях.

«Псковские губернские ведомости», 1844 г., 28 июня

Предложение услуг

Портной мастер Викентий Адамов-Овсянко, недавно прибывший из Польши и намеревающийся остаться в Пскове, предлагает почтеннейшей публике свои услуги, многие одобрительные аттестаты и личная рекомендация некоторых, знавших его в Польше, ручаются за его искусство. Он шьет разного рода платья военные и гражданские по новейшим фасонам и по сходным ценам. Жительство имеет в доме г. Иванова, на углу Покровской и Губернаторской-Садовой.

«Псковские губернские ведомости», 21 июня 1839 г.

Предоставила Е. КИСЕЛЕВА, Псковская областная научная библиотека.

© Стерх, 2001.