Нобелевские лауреаты и их предупреждения

Меню сайта

Категории раздела

Бизнес-новости [504]

Бизнес и финансы [952]

Экономика [5601]

Статистика

Форма входа

Старая форма входа

Главная » Статьи » Бизнес » Экономика

Нобелевские лауреаты и их предупреждения

Любить рынок и верить в этику
* кредитно-денежная политика;
а) обеспечить простор действию рыночных, конкурентных отношений и правил (то есть обеспечить функционирование подлинной экономики рынков);
б) устранить «незаработанные» доходы, искажающие функционирование экономики рынков и подрывающие сами основы жизни в обществе.
Не верить продавцу
А что внутри — бог его знает
Двигаться вперёд, не теряя темпа
Но это было только начало
Вместо заключения

и их предупреждения Помимо тех экономистов, которые вольно или невольно внесли свой вклад в наступление нынешнего кризиса, были и те, кто прямо или косвенно предупреждал о скрытых опасностях проводимой экономической и финансовой политики или дефектах реального рыночного устройства. По иронии судьбы, их — особенно ярких в этом плане — тоже трое: это обладатели премий 1988, 2001 и 2004 годов.

Любить рынок и верить в этику

В 1988 Нобелевскую премию получил Морис Алле «за вклад в теорию рынков и эффективного использования ресурсов». Его подход к экономике и к жизни вообще парадоксален: он, с одной стороны, был убеждённым сторонником справедливости и считал, что богатство должно так перераспределяться между людьми, чтобы не порождать незаработанных доходов и не способствовать образованию монополистических и технократических элит. Но, с другой стороны, он был убеждён, что лучший механизм для справедливого перераспределения доходов — это рынок. РЫНОК. То есть именно тот механизм, который в глазах большинства людей порождает неравенство, несправедливость, нищету.

Однако нобелевский лауреат тоже не был наивным простачком — и видел происходящее вокруг себя лучше многих. Поэтому его подлинный вклад — это формулирование условий, при которых рынок и вправду будет выполнять благородную задачу: честная конкуренция, эффективное противостояние монополиям (хотя игроки рынка вовсю стремятся монопольное положение занять) и рациональное управление областью «всеобщего интереса» со стороны государства. Значит, государству отводятся:

* удовлетворение коллективных потребностей (инфраструктура, образование, здравоохранение) и их финансирование;

* определение границ и правил (так называемых институциональных рамок) экономики рынков (антимонопольное законодательство, законодательство о компаниях, о продолжительности рабочего времени, о социальном обеспечении, о патентах на изобретения и т. д.);

* кредитно-денежная политика;

* определение правил перераспределения доходов и их финансирование.

Любое государство эти функции выполняет с полной готовностью. Но этого мало: оно должно их выполнять ЭФФЕКТИВНО. И если этого не происходит, то «как в любой период ускоренной инфляции в прошлом, развился нездоровый капитализм; возникли скандальные состояния, чаще всего в силу сговора плутократии, политократии и технократии. Под прикрытием демагогических заявлений о равенстве множатся всякого рода тёмные источники доходов… Во всяком случае, несправедливо, что те, кто «делает» законы, избегают последствий этих законов…

Изучение истории говорит нам, что, если демагогия и начинается всегда с эйфории, она неизбежно приводит к хаосу и насилию. Деньги должны зарабатываться трудом, а не доставаться путём получения даровых доходов, независимо от того, проистекают ли они от сверхприбыли на земельную собственность, чистого процента на капитал, прибыли, связанной с инфляцией, или же политических махинаций и интриг. Нужно положить конец эксплуатации людей путем сговора плутократии, технократии и политократии[1]».

Морис Алле предлагал реальные шаги, которые заставили бы государственных мужей работать эффективно (перечислены основные):

а) обеспечить простор действию рыночных, конкурентных отношений и правил (то есть обеспечить функционирование подлинной экономики рынков);

б) устранить «незаработанные» доходы, искажающие функционирование экономики рынков и подрывающие сами основы жизни в обществе.

Он также выступал за полное покрытие вкладов до востребования, что, в частности, за чёткое размежевание депозитных и ссудных банков. И сам же описал причины, по которым эти же мужи не захотят эти шаги реализовать. Именно в этом его предупреждение современникам и потомкам.

Не верить продавцу

Нобелевская премия 2001 года была поделена между тремя учёными «за анализ рынков с несимметричной информацией». Каждый из них со своей стороны исследовал, скажем так, не совсем честные сделки — когда одна сторона знает о продукте или условиях контракта больше другой.

Джордж Акерлоф в небольшой, но ставшей знаменитой статье «Рынок «лимонов»: неопределённость качества и рыночный механизм» логично и увлекательно показал, как на рынке подержанных машин со временем никуда не годные машины вытесняют вполне пристойные — хотя с расчётной точки зрения продавцу выгодно продавать и нормальные машины тоже. Но продавец не может устоять перед неискушённостью покупателя и его неспособностью быстро оценить качество машины! Выгода от сделки исчезает. А если недобросовестных продавцов становится много, благосостояние общества падает. Акерлоф видел выход в восстановлении доверия между продавцом и покупателем и предлагал различные лицензии в сочетании с видимыми для покупателя вложениями в долговременное обустройство: продавец должен показать клиенту, что он тут надолго и не будет мошенничать ради минутного куша.

Майкл Спенс развил эту логическую линию и показал, что продавцы могут увеличить объём продаж, давая покупателям дополнительную информацию о качестве своих услуг: фирменные знаки, гарантии, рекомендации. Когда речь идёт о продаже рабочей силы, пригодятся поручительства и символы (!) квалификации — дипломы, сертификаты и т.п. Последнее автору этих строк показалось особенно примечательным: предъявляется не квалификация, а её признаки. А ведь признаки качества — ещё не качество, увы.

Спенс рассмотрел несколько разновидностей подобной информации:

* дорогостоящая реклама и обширные гарантии производителей (сигналы о высокой производительности, хотя её фактический уровень неизвестен);

* агрессивное снижение цен и распродажи (вроде бы их могут позволить себе только лидеры отрасли);

* финансирование компании не за счёт эмиссии акций, а за счёт выпуска облигаций — это [типа] знак высоких доходов;

* сигнал бескомпромиссного стремления денежных властей справиться с высокой инфляцией — рестриктивная (ограничительная) денежно-кредитная политика.

Особое внимание Спенс уделил дивидендам: они служат знаком благополучия корпорации и её восхитительных перспектив. Рыночные игроки интерпретируют дивиденды как хорошие новости -- и курс акций растет.

А что внутри — бог его знает

Джозеф Юджин Стиглиц -- третий лауреат 2001 года — колоссально популярен в мире из-за острой критики МВФ и Всемирного банка. У него есть неофициальный блог, на котором он размещает свои злободневные заметки — кстати, он много пишет о России. Популярность подскочила в 2002 году, когда в журнале Deutschland он опубликовал эпохальную статью «В тени глобализации», где указал, что «проблемы МВФ и других международных экономических институтов сводятся к одному — управлению, то есть к вопросу о том, кто и почему принимает решения. …Уже сама процедура выборов высших чиновников этих институтов высвечивает проблему. Хотя сегодня МВФ и ВБ действуют в основном в странах третьего мира, в их руководстве находятся представители промышленных государств. Руководители обеих организаций избираются за закрытыми дверями, и от кандидатов на эти должности ещё никогда не требовалось наличия практического опыта работы в странах третьего мира. Спустя почти 60 лет после основания МВФ можно констатировать, что он не справился со своей задачей. Многие нормы экономической политики фонда, прежде всего преждевременная либерализация рынка капитала, обостряют нестабильность мировой экономики…»

На этой статье Стиглиц не остановился. Он не постеснялся заявить на Всемирном экономическом форуме в Давосе, что МВФ, допустивший целый ряд ошибок, начиная с азиатского финансового кризиса 1997 года, продолжает наступать на те же грабли в 2008--2009 годах. Он дал понять, что кредиты МВФ являются лишь призрачным спасительным кругом для экономик Украины, Исландии, Пакистана и т. д., но в итоге принесут больше вреда, чем пользы. При этом Стиглиц не призывал правительства стран-заёмщиков отказываться от денег МВФ, а пытался убедить фонд и Всемирный банк изменить условия кредитных траншей, объясняя, что при проводимой политике у них самих скоро не останется денег.

Сбылось? Сбылось. Хотя сам Стиглиц, не исключено, был бы рад ошибиться.

Двигаться вперёд, не теряя темпа

Но, на взгляд автора, самое серьёзное предупреждение о предстоящем кризисе — и самое при этом неосознанное и не принятое обществом — прозвучало от лауреатов 2004 года финна Эрлинга Кидланда и Эдварда Прескотта, награждённых «за вклад в динамическую макроэкономику: согласованность во времени экономической политики и деловых циклов». Но за учёным названием стоят понятные и реальные вещи.

Хронологически коллеги вначале доказали, что государственная политика, преследующая краткосрочные цели, противоречит долгосрочным целям. Противоречие возникает потому, что в следующем периоде приходится проводить не только политику этого периода, но расхлёбывать последствия предыдущего периода — и бороться с теми, кто продолжает следовать предшествующим целям. Больше того: население и фирмы так и норовят использовать действия правительства в своих «узконаправленных» интересах. Например, правительство может объявить о стимулировании спроса путём увеличения денежной массы — как сейчас. В ответ предприниматели строят свои планы с опорой на государственную помощь — вместо того, чтобы анализировать допущенные ошибки и искать новые пути развития. Экономика гниёт, простите, продолжает стагнировать. У правительства, в свою очередь, появляется искушение влить ещё денег — в надежде на то, что предыдущие вливания были не ошибочными, а недостаточными. В результате уровень занятости почти не растёт, зато появляется инфляция, — и стагфляция налицо. Страшная болезнь: товаров всё меньше, а цены всё выше.

Такой пошаговый процесс взаимодействия правительства и игроков рынка можно описать как игру, в которой государство начинает и проигрывает. На этом фоне возможности государства выравнивать циклические колебания и спасать тем самым экономику от кризисов выглядят весьма сомнительными.

Но это было только начало

В статье 1982 года «Время строить и агрегированные колебания» Кидланд и Прескотт совместили анализ темпов долговременного роста и краткосрочных колебаний в развитии экономики. Их исследования показали, что краткосрочные циклы порождаются растущими стандартами потребления и технологическими новшествами, которые призваны эти стандарты соблюсти. Влияние инноваций получилось более значимым, чем воздействие несогласованности спроса и предложения: кризисы и спады оказались следствием задержек во внедрении технологических новшеств.

Механизм несложен — мы все оказались его зрителями в последние несколько лет. Сначала в результате улучшения технологий [2] растёт производительность труда, за ней повышается реальная заработная плата. В результате люди готовы работать больше и отдыхать меньше (это примерно 1993--2003 годы). Однако чем больше люди работают сегодня, тем выше они ценят свой досуг завтра. Так что даже если новый уровень зарплаты остаётся без изменений (а в Латвии он продолжал повышаться из-за оттока рабочей силы), производительность труда начинает стабилизироваться (2004--2006 годы), а иногда и падать (в 2007 году началось повальное увлечение отдыхом и правами персонала со всеми вытекающими отсюда последствиями). Тут недолго до кризиса, который прекращается только после следующего технологического «толчка».

Вместо заключения

Эта заметка у меня, кажется, получилась менее увлекательной, чем предыдущая. Впрочем, нотация всегда скучнее скандала. Не в этом ли причина того, что предупреждения не были услышаны? Или есть ещё причины? Как вы думаете?

[1] Allais M. L’impot sur le capital et la refonne monetaire. Hermann, Paris, 1977, p. 15, 245. Цитата описывает положение дел во Франции в 70-е годы ХХ века.

[2] Кидланд и Прескотт отдельно рассматривают ситуации, когда улучшение технологий происходит вынужденно, в результате «негативного шока» — резкого роста цен на ресурсы или аналогичных феноменов. Но такому улучшению технологии предшествует кризис отрасли или экономики в целом. Ничего не напоминает?

Елена БРЕСЛАВ,

DELFI

Михаил ЧЕРНОУСОВ:«Наши профессионалы тоже востребованы»

Страну захлёстывает безработица