УКРОЩЕНИЕ СТРАСТИ

Меню сайта

Категории раздела

Культура [3199]

Этикет [505]

Статистика

Форма входа

Старая форма входа

Главная » Статьи » Искусство и культура » Культура

УКРОЩЕНИЕ СТРАСТИ

Дочитал последний роман Василия Аксенова "Таинственная страсть". Роман о шестидесятниках – таков подзаголовок книги. В предисловии автор предупреждает, что это все-таки не мемуары, а потому он многих персонажей наделил псевдонимами, впрочем, весьма прозрачными. Легко узнаются друзья самого Ваксона – Евгений Евтушенко, Роберт Рождественский, Андрей Вознесенский, Булат Окуджава, Белла Ахмадулина, Андрей Тарковский, Владимир Высоцкий и другие.

Я читал и вспоминал свою жизнь в те времена. Хоть и попозже родился, но времена оттепели захватил, все родное и близкое. И вот, знакомясь с перипетиями судьбы кумиров тех лет, вдруг отчетливо понял: не были они ни антисоветчиками, ни диссидентами. По большому счету, все разногласия их с властными лицами державы носили не идеологический, а эстетический характер. Творцы не могли, не хотели писать, рисовать, ваять гладко, привычно, обыкновенно, их снедала страсть сказать, показать, выразить свои чувства новыми, необычными средствами. И нужно сказать, это им удавалось в полной мере, восторженные читатели, слушатели, зрители их прекрасно понимали. А вот те, кто держал в руках бразды правления, не разбираясь в творчестве, прибегали к единственно доступному им средству – "тащить и не пущать". И они этим средством пользовались в полной мере.

И ведь не только в литературе и искусстве это происходило. Это осталось за пределами романа, но ведь и в науке, в сельском хозяйстве, в экономике страны насаждались привычные, понятные начальству методы. А время не стояло на месте. И это нежелание, неспособность управлять по-новому необратимо и неизбежно вело к тому, что позже назовут "застоем".

Да, власти справились с "гнилой" интеллигенцией. Кто-то стал глушить тоску в алкоголе и наркотиках, кого-то приручили, заставили выпекать глянцевые поделки, кого-то выгнали за границу, поставив перед выбором – на Восток, в лагеря или на Запад, в чужие страны.

Самое обидное, что если колбасу или завод худо-бедно можно воспроизвести раньше или позже, то ненаписанное, ненарисованное конкретным творцом – не появится НИГДЕ и НИКОГДА. Мы можем лишь догадываться, сколько шедевров загублено в зародыше, срублено на корню, истреблено до рождения. И вот это – потери непоправимые.

Душа в заветной лире…