О том, как был найден этот удивительный артефакт, в своей статье "Меч каролингов" (опубликованной в одном из выпусков журнала "Наука из первых рук"), рассказал известный российских археолог, заместитель директора института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук Вячеслав Молодин.
Летом 1975 года отряд студентов из Омска и Новосибирска под руководством Молодина проводил научные раскопки в Барабинской лесостепи на правом берегу реки Оми, недалеко от села Преображенска (находится в 120 км от Новосибирска). Целью археологов было исследование поселения и могильника эпохи бронзы (3 тыс. лет назад). Они заложили раскоп на территории надпойменной террасы, один край которой упирался в небольшую березовую рощу. Руководитель дал задание расширять раскоп до ее границ и уехал с инспекцией на другой объект. Когда он вернулся, выяснилось, что студенты слегка перестарались, выведя раскоп под самые корни деревьев – туда, куда не распространялись ни края древнего поселения, ни края могильника. Вячеслав Молодин пожурил ребят за лишнюю работу. Однако, как потом оказалось, совершенно зря.
Под корнями старой березы одного из студентов ждала настоящая удача – он раскопал край какого-то массивного железного предмета, первоначально приняв его за обломок старой косы. Было ясно, что эта вещь не имеет абсолютно никакого отношения к предмету раскопок. И все же, когда молодой человек расчистил щеткой обнаруженную полоску ржавого железа до длины 30 см, то понял, что настала пора рассказать о странной находке Вячеславу Молодину. Тот сразу же увидел на ней "дол" (ложбинка, проходящая по обеим сторонам боевых клинков) и приступил к самостоятельной расчистке. В итоге часовой скрупулезной работы из земли на свет был извлечен почти метровой длины увесистый артефакт с характерной для средневековых богатырских мечей железной рукоятью, отчетливо выраженной перекладиной гарды и трехчастным навершием. Найденный меч тут же пошел по рукам. При этом было отмечено, что оружие нетипично ни для Азии, ни для Востока. Даже на территории древнерусских городов-государств подобные мечи были единичны. Зато такие клинки широко бытовали среди европейских рыцарей.
Поздней осенью, добравшись до Новосибирска, Вячеслав Молодин сделал отчет о находках того полевого сезона, в котором упомянул и про странный клинок. До этого он успел изучить массу специализированных монографий по антикварному холодному оружию и сделал вывод, что обнаруженный в ходе экспедиции меч действительно европейской работы, датируется примерно XII-XIII веками, и что восточнее города Мурома такие мечи еще совершенно точно не находили. В том же году необычный артефакт отправили на реставрацию в Эрмитаж. В 1976 году вышла его научная статья "Находка меча из Западной Сибири", которая до сих пор остается востребованной специалистами. А в 1977 году новосибирский ученый отправился в Ленинград забрать отреставрированное оружие. Меч ему передал лично директор Эрмитажа Борис Пиотровский.
– А меч-то вы просто изумительный откопали, – сказал при передаче артефакта Пиотровский. – И как только он к вам в Сибирь попал? Несомненно, это один из лучших по сохранности европейских мечей в нашей стране! Если вы не против, я бы с огромным удовольствием поместил его в экспозицию нашего музея…
Вячеслав Молодин потом вспоминал: "Это был уже совсем другой меч. После удаления ржавчины клинок тускло поблескивал характерным стальным цветом, а рукоять была покрыта великолепным орнаментом, выполненным серебряной инкрустацией. Узор напоминал скандинавскую вязь, а по обеим сторонам клинка красовались латинские буквы и какие-то знаки".
От предложения Пиотровского Молодин вежливо отказался. Он привез меч обратно в Новосибирск, где впоследствии с ним работали другие ученые. Исследования, выполненные ими после расчистки оружия в Эрмитаже, пролили свет на многие вопросы. Они не только подтвердили датировку меча, данную Молодиным, но и расшифровали надписи на его клинке.
Оказалось, что история этого меча уходит в конец XII – начало XIII века. Клинок меча был изготовлен где-то на территории Германии, а затем оказался в Швеции или на острове Готланд, где клинок снабдили богато украшенной серебром рукоятью с характерным для средневековых скандинавов руническим узором. Прочтение сокращенной латинской надписи оказалось делом непростым, но специалисты сделали и это. Надписи, нанесенные на клинок, гласят: "Во имя матери нашего спасителя вечного, господа спасителя вечного. Христос Иисус Христос" (с одной его стороны) и "Во имя Всемогущего. Богоматерь. Во имя Вечного" (с другой).
Религиозный посвятительный смысл надписей на найденном мече свидетельствовал о том, что изначально он был сделан для очень набожного воина. Возможно даже, для участника поздних крестовых походов в Финляндию и Русь (1232-1240 годы). Но главный вопрос: "Какими неведомыми путями это грозное и дорогостоящее оружие попало в Сибирь, за 5 тыс. километров на восток от места своего изготовления?" – так и оставался открытым.
От гипотезы
до мифа – один шаг
Первый вариант ответа был предложен самим Молодиным еще в 1976 году. Другие исследователи, в разное время работавшие с этой интересной находкой, ничего нового к мнению новосибирского археолога так и не добавили. Согласно этой версии, меч мог попасть в Барабу благодаря торговым связям.
По данным арабских источников, в середине XII столетия существовал древний северный путь из Руси в Приобье, который носил название "Зырянской дороги" или "Русского теса". Путь этот давно документирован по археологическим находкам монет, серебряных сосудов и предметов средневекового ювелирного искусства, попавших в Зауралье, Среднее и Нижнее Приобье в XII и XIII веках с запада. Тем не менее, несмотря на логичность такого объяснения, оставалось одно маленькое "но", старательно не замечаемое сторонниками гипотезы торгового пути. Дело в том, что путь в Барабинскую лесостепь от Нижнего и даже Среднего Приобья – неблизкий, исчисляемый сотнями километров по труднопроходимым лесам и болотам. Русские попали на эту территорию впервые только в XVI веке с отрядами легендарного Ермака, и, по словам того же Вячеслава Молодина, "ни о каком средневековом "лесном торжище" в центре Барабы на самом деле утверждать не приходится". Скорее всего, меч крестоносца появился здесь все-таки случайно. Например, в результате натурального обмена или в качестве военного трофея по итогам стычек между степным тюркоязычным и таежным угорским населением. "Тем более, – пишет Молодин, – что контактная зона этих сибирских суперэтносов проходила всего в какой-то сотне километров от места нашей находки".
И действительно, домысливать, каким именно образом меч из Европы попал к безымянным представителям воинственных татар или угров, – дело практически безнадежное. Вариантов может быть сколько угодно много, но без подтверждения их достоверными письменными источниками все это, как ни крути, будет смахивать на откровенное фэнтези. С другой стороны, археология без создания очередной легенды зачастую просто не может. Поэтому почему бы и не помечтать, выдав что-нибудь эдакое? Хотя бы в качестве красивой гипотезы. И доктор исторических наук Вячеслав Молодин включает богатое воображение.
"Гипотеза, о которой я расскажу, – пишет он, – выглядит настолько смело и даже фантастично, что, наверное, я бы никогда не вставил ее в научную работу. Но в жизни порой происходят события покруче самой смелой фантастики. И сейчас я полагаю, что нельзя исключать вариант, что меч попал в Барабу вместе с отрядами Ермака..."
Необычная история
от именитого ученого
Итак, известно, что, продвигаясь на восток, казаки Ермака постоянно сталкивались с отрядами хана Кучума, а в районе Барабинской степи – с мурзой (аристократический титул в Сибирском ханстве) Карачи, который имел кочевья по реке Оми. По некоторым свидетельствам, осенью 1583 года мурза Карачи обманом заманил к себе в ставку сподвижника Ермака Ивана Кольцо вместе с отрядом в 40 человек и расправился с ними. Того самого Кольцо, который привез в подарок Ермаку доспехи от царя Ивана Грозного.
Молодин предполагает, что ставкой Карачи могло быть городище XV-XVI веков, расположенное в Барабинской лесостепи в 2,5 км от места находки меча и в километре от современного села с названием Старые Карачи. "Не память ли это о мурзе Карачи и его владениях?!" – вопрошает ученый и живописует своим читателям, что называется, в красках такую вот картину: "Последний бой казачьего отряда, возглавляемого Иваном Кольцо. Нападение неожиданно. Кто-то сразу погиб от предательского удара в спину, кто-то успел выхватить саблю или меч и сражается с наступающими татарами. Силы неравны. Казаки пытаются пробиться сквозь толпу неприятелей, однако ряды бойцов быстро тают. Иван сразил уже не одного противника. В руках у него сверкает богатырский меч – подарок русского царя. В отчаянии Иван и еще несколько оставшихся в живых казаков буквально прорубают себе дорогу к коновязям, где оставлены верные кони. Удар, еще удар, и вот нога Ивана уже в стремени, и вот он уже мчится по степи, и конь все дальше уносит его от кровавой сечи. В спину дышит погоня, летят стрелы. Мимо! Снова мимо! И вдруг… что-то обожгло, перехватило дыхание. Меч выпадает из богатырской руки и остается лежать под стоящей у дороги молодой березкой. Левая рука еще какое-то время держит повод. Последнее, что увидел Иван Кольцо, – оскал догнавшей его низкорослой татарской лошадки…"
Такое совсем не научное, а скорее интуитивное объяснение главной загадки "меча каролингов" у Вячеслава Молодина родилось в далеком 1975 году, после первого отчета о найденном артефакте тогдашнему директору института СО РАН академику Алексею Окладникову. По признанию археолога, Окладников был единственным ученым, кому его идея понравилась и который даже написал об этом в одной из своих последних работ.
"Может быть, я угадал, и все было именно так, может быть, иначе. Но все-таки версию о том, что последним владельцем найденного в Барабе меча был легендарный Иван Кольцо, исключать не хотелось бы – уж больно красивая легенда!" – заключает Молодин.
P.S.: Сегодня загадочный меч хранится в фондах института археологии и этнографии СО РАН в Новосибирске. Дополнительной таинственности ему придает то, что и в настоящее время барабинский меч является первой и единственной находкой европейского средневекового оружия в Сибири и в Азии. Истинная же его судьба по-прежнему темна, как ночь Последнего суда.