Подобно многим женщинам, Элизабет простила своему мужу первый случай насилия: «Он был потрясен и напуган сильнее меня. Он умолял меня простить его, стоя в слезах на ступеньках дома перед соседями». Его раскаяние дало ей надежду, что он снова станет таким, как прежде, или что она сможет изменить его. Чего она не сделала, так это не рассердилась на него за его поступок. Хотя позднее она связала его вспышки жестокости с приемом наркотиков. Во время короткой передышки, до того как эпизоды насилия превратились в циклическую последовательность, Элизабет недоумевала: «Что же я сделала, что заставило его так измениться?»
«Такова часто первая реакция, - отмечает Гиллеспи. - Или они находят смягчающие обстоятельства. Это произошло, например, потому, что он потерял работу, потому, что у него возникли разногласия с начальником. Он раскаивается. Он говорит, что больше этого не случится. Муж любит меня, я люблю его, у нас дети, у нас счастливый брак. Многие женщины долго прощают мужьям побои или берут вину на себя».
Но что хуже всего - после бесчисленных неудачных попыток прекратить избиения стараниями стать «хорошей» женой или матерью, попыток убедить, разжалобить, даже спрятаться или убежать - женщина может поверить, что она не в состоянии изменить ситуацию.
Действительно, в одном из исследований обнаружилось, что женщины, оставившие мужей, подвергаются на 75 процентов большей опасности быть убитыми, чем те, которые остаются. «Очень часто, если женщина оказывается перед выбором остаться и терпеть побои или уйти и быть убитой, первое более рационально», - считает Гиллеспи.
Именно по этой причине избитые женщины не идут в полицию и не говорят правду врачам, каким образом они получили повреждения. Женщина, получившая совет воспользоваться услугами наемного убийцы, чтобы избавиться от издевающегося над ней дружка, позднее сказала в полицейском участке, что она никогда не подавала на него в суд, опасаясь, что, выпущенный под залог, он придет и убьет ее. «Это все равно что колоть булавкой злую пчелу», - сказала она.
