Наконец, все тылы были подтянуты и рассредоточены, и армия мерлов была готова к битве. Оставалось выйти на открытое место, не нарушая боевых порядков. Армия по команде выдвинула впереди себя огромные щиты на колёсах. Их можно было двигать даже при наступлении, но Геннадий решил по-другому. Пусть многоруки сами наступают. Наступающая сторона всегда несёт больше потери в живой силе, чем обороняющаяся. Тем более, метательные машины всё-таки тяжеловаты и наступать с ними обременительно, поэтому они стояли в лесочке замаскированными. Однако надо было как-то заставить многоруков пойти в атаку. И тогда Геннадий послал на них свою немногочисленную кавалерию с дальнобойными луками, чтобы с безопасного расстояния обстрелять ряды многоруков и быстро отступить.
Поднявшись на возвышение, Геннадий направил бинокулярную трубу в сторону противника и ужаснулся: армия многоруков по численности была на порядок больше.
– Кажется, жарковато сегодня будет. Ты победишь и уйдёшь в другое измерение. Если не победишь, тогда погибнешь в этом измерении. Третьего не дано.
Воины многоруков были выстроены огромными коробками, и не было видно им ни конца, ни края. А позади войска возвышалась какая-то надстройка, возможно, это был наблюдательный пункт или штабное управление войсками. Геннадий видел, как его кавалерия приблизилась к стройным рядам многоруков и обстреляла их. Видно было, как падал поражённый противник. Но место убитых занимали сзади стоящие воины. Кавалерия мерлов, сделав своё дело, ускакала. И тут коробки многоруков всколыхнулись и в мерном ритме зашагали в сторону мерлов. Лишь только потом до Геннадия долетел звук горна. Геннадий невольно залюбовался, как слаженно и чётко двигались многоруки, а это говорило о том, насколько высока была у них дисциплина.
– Ну что, дорогой мой Сен Дулен, пришло время битвы не на жизнь, а на смерть. Если они нас победят– тогда вечное рабство, если мы их– наступит освобождение всех народов. Давай команду зарядить мортиры снарядами с нефтью!
Команда была выполнена мгновенно, а напряжение нарастало. Ровные ряды многоруков, мерно качаясь, постепенно приближались, фатально сокращая расстояние. Вот уже осталось каких-то триста метров. Ярко поблёскивают на солнце шлемы, латы и щиты многоруков. Вот уже видны на лицах устрашающие маски... В рядах мерлов стояла тишина. Всё было напряжено до предела.
В тишине, казалось, очень громко раздалась команда для мортир, и тут же раз дался треск ударившихся об амортизаторы брёвен с метательной лопатой. Первые ряды противника были буквально сметены залпом метательных орудий. Вокруг всё почернело от разбрызганной нефти.
Второй залп был зажигательным. Теперь в противника летели специально изготовленные пороховые бомбы, при падении которых происходили взрывы. Разбрызганная нефть воспламенилась, пороховой дым закрыл ряды наступающих. Но несмотря на то, что противник скрылся за клубами дыма, мортиры продолжали метать в предполагаемого противника нефть и пороховые заряды. Минуты через две из дымовой завесы выступили первые ряды многоруков, и сразу же стало заметно, что их ряды сильно поредели. В оборонительных рядах мерлов раздались восторженные крики. Однако Геннадий отдал команду соблюдать осторожность и не подпускать многоруков близко к позициям, напоминая, что у них имеются взрывающиеся стрелы. А вышедшие из дымовой завесы многоруки тем временем, не снижая темпа, перестраивались в плотные ряды. Прикрывались высокими щитами. Создавалось впечатление, что на мерлов надвигается непробиваемая стена серого цвета. Со стороны мерлов полетела туча стрел, это вступили в бой лучники. Однако, стрелы не причинили противнику ощутимого вреда. Первый залп оказался мало результативным. Второй залп был произведён уже с зажигательными стрелами. Он оказался более эффективным: щиты, обрызганные нефтью, горели в руках многоруков, разгораясь словно костёр. Им поневоле приходилось их бросать, после чего стрелы мерлов свободно поражали противника.
Обстрел нефтяными снарядами пришлось прекратить из-за того, что противника просто не было видно. А когда пороховой дым немного отнесло ветром, то оказалось, что многоруки перестроились и обходят пожарище стороной.
– Сен Дулен, дай команду развернуть мортиры. Надо поджарить вон те ряды. Уж очень они ходко идут.
И вновь заработали мортиры, накрывая стройные ряды многоруков огнём и дымом. Геннадий внимательно наблюдал за поведением многоруков: они всё более напоминали управляемые на расстоянии машины. У него возникло подозрение, что они получают какие-то радиосигналы и очень правильно выбирают направление. Геннадий перевёл подзорную трубу на командный пункт многоруков и чуть не выронил её из рук. Над командным пунктом вращалась радарная антенна.
– Так, мои догадки о радиоуправлении многоруков подтверждаются. Сен Дулен, посмотри-ка вон на то возвышение и скажи, что ты видишь.
Сен дулен направил трубу в нужном направлении и проговорил.
– Вижу какое-то строение зелёного цвета, а наверху вращается какая-то сеть, вот только для чего её крутят, непонятно.
– Значит, сеть, говоришь, вращается... Так знай же, командир, не сеть это, а антенна радара. Оттуда и идёт управление всеми войсками многоруков.
– Такое странное название я слышу впервые. Думаю, ты объяснишь, что это такое.
– Объясню, но только не сейчас. Снаряди-ка лучших скакунов и лучших бойцов, примерно, с полсотни, и моего скакуна приготовьте. Настала пора и мне вступить в бой.
– Геннадий Ефремович, кто же будет управлять войсками?
– А ты на что? Ты же мой заместитель и боевой командир, подтяни резервные мортиры, забросай противника по всему фронту нефтью и пороховыми бомбами. Не жалей зарядов. Нужно создать впечатление, что мы ни о чём не догадываемся.
– А о чём мы догадались? – Сен Дулен удивлённо посмотрел на Геннадия.
– Некогда объяснять. Твоя задача отвлекать противника, и сделать так, чтобы мой небольшой отряд не привлекал внимания. Пошли на левый фланг всю кавалерию с дальнобойными луками, это будет отвлекающий маневр.