Забытые герои - Экономика

Меню сайта

Категории раздела

Бизнес-новости [504]

Бизнес и финансы [952]

Экономика [5601]

Статистика

Форма входа

Старая форма входа

Главная » Статьи » Бизнес » Экономика

Забытые герои

Указом Президента Украины №0945/2006 от 10.11.2006 г...
От редакции:

Забот с Чернобылем еще и правнука нашим хватит

В понедельник в нашей стране отмечался День чествования ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС, который был установлен Указом Президента Украины 10 ноября 2006 года. 26 апреля 1996 года произошла одна из крупнейших аварий на атомных электростанциях – взрыв атомного реактора. В ликвидации катастрофы принимало участие более 650 тысяч человек со всего Советского Союза, более половины – жители Украины. И 30 ноября 1996 года над разрушенным энергоблоком был возведен саркофаг.

Однако только первые 5 тысяч человек из тех, кто ликвидировал аварию, официально стали называться ликвидаторами, получив соответствующие удостоверения. С 1992 года всем остальным выдавали «корочки» пострадавших от чернобыльской катастрофы. Впрочем, особой разницы нет, поскольку государство, по сути, не выполняет функции по защите как пострадавших от аварии, так и ее ликвидаторов. За давностью лет многие совершенно забыли о том ужасе, который пережили в 1996-м жители Украины, Советского Союза, да и всей Европы. 23 года прошло с момента трагедии, уже выросло целое поколение, родившееся после Чернобыля и знающее о тех событиях только понаслышке или из книг. Все меньше остается в живых тех, кто работал в зоне взрыва. Живущий и работающий в Бердянске Николай Александрович Хоменко – один из немногих еще живущих ликвидаторов. Наш корреспондент попросил его вспомнить и рассказать о событиях тех дней и о последствиях взрыва на ЧАЭС, которые чернобыльцы ощущают и сегодня, 23 года спустя.

– Николай Александрович, как Вы стали ликвидатором?

– Я жил в Черниговской области, в районном центре Варва. А Черниговская область, как ближайшая к месту трагедии, одной из первых направила своих солдат запаса на ликвидацию аварии. И я, так же, как и многие мои земляки, попал туда через военкомат. Был призван военкоматом. Было такое понятие, как прямая замена. Наш военкомат дал определенное количество человек на ликвидацию и постоянно поддерживал это количество. Поля радиации были очень высокие, а потому хлопцы менялись очень часто. Я, например, пробыл в зоне аварии 36 дней. Было это летом 1986-го. Приехали в Белую Церковь. Нас переодели и уже в 10 часов вечера мы были на месте, где развернута была 25-я бригада химзащиты. Я технарь, и потому попал на должность заместителя командира роты связи – зампотехом. Рота была правительственной связи, обеспечивала связь в том числе и с Москвой. Так что даже Горбачева слышать приходилось. Все жили в палатках, а потому мы обеспечивали и электропитанием палаточный городок. На нас были также почта и транспорт. А кроме того, приходилось принимать участие в работах непосредственно на самой станции

– С каким настроением ехали люди в зону Чернобыля? Ведь к тому времени уже было известно, что это опасно.

– Я ничего не хочу сказать, как говорится, популизмом не занимаюсь, но когда туда ехали, то никто не возмущался – ехали без всякого с чувством «надо». То ли воспитание такое было, то ли армейская закалка сохранилась, но Родина сказала: «Надо!», и никто не сомневался в этом. Да и потом… Мы, конечно, знали, что это опасно, но то, что мы там увидели… Это ужас. Особенно первые месяцы, пока оно в колею не вошло все. Не было ни карт никаких, ни обозначения зон поражения, ни аэрофотосъемки... Кинули 30-километровый круг. А он и не нужен был. Ветер шел в сторону скандинавских стран. И, кстати, они первыми подняли тревогу о повышении уровня радиации. Но где скандинавские страны, а где Чернобыль. А в районе самой АЭС… Техника не выдерживала. Я вот работал с радиостанциями: 66-я у меня была, БТРы – радиостанции, ЗАСы. Так вот, транзисторное зажигание приходилось менять постоянно в электронике, мы потом уже ставили простое батарейное зажигание на машины, потому что электроника не выдерживала, настолько высокие поля радиации были. А часы электронные на жидких кристаллах даже до 30-километровой зоны не доезжали, останавливались. Сами посудите, какие были поля радиации, если у меня самая длинная смена была 2 минуты 20 секунд. Это самая длинная смена. У меня 21 выход на 4-й энергоблок и 3 выхода на крышу третьего. На крыше третьего даже дозиметры не выдерживали. Там работали только специальные роботы, защищенные. Так даже они не выдерживали уровня радиации – ломались, сгорали. Всего рассказать невозможно. Да и жутко было. Идешь по Припяти. Ее хотя и закрыли, но там работал БПК – банно-прачечный комбинат. Одежду мы всю выбрасывали, а белые костюмы и бахилы проходили специальную обработку, дезактивацию, и там они стирались. Так вот, идешь по улице: коляски стоят, таранка на балконе сохнет, белье – и ни души – мертвый город. Жутко.

– И все-таки мне кажется, что полное осознание опасности, с которой Вам пришлось столкнуться, пришло позже.

– Да. Вы знаете, где мы обычно встречаемся с друзьями по работе в Чернобыле? В больницах. В Днепропетровске, в Запорожье. Многих из тех, с кем я вместе работал на ЧАЭС, уже нет. Наверное, и меня ждала такая же участь, но мне повезло. Есть доля везения в таких случаях. Буквально сразу после возвращения у меня обнаружили лейкемию. Кровь села, стали почки, печень. Я попал в Одессу в санаторий имени Чкалова для партийных работников. Кстати, наша партийная элита из Киева вся там с первого мая сидела. Новый год пришел, а они все там сидели. Мне там сделали фильтрацию крови – это и спасло. Но и после этого 6 операций перенес, опухоли удаляли, на правой ноге кость обрезана. Кожа стала тонкой, любая ранка плохо заживает. У меня послеоперационные швы до сих пор кровоточат. Даром это не прошло никому. Независимо от того, сколько там пробыл. Хоть час, хоть день. Да возьмите хотя бы Бердянский район. Остался только 51 чернобылец. А ведь переселенцы были и в Луначарском, и в Андреевке, в Осипенко, в совхозе Бердянский – семьями переезжали. Это не считая ликвидаторов. А остался только 51 человек. Села вокруг 30-километровой зоны практически пустые стоят – люди там почти все вымерли.

– И как государство оценило эту работу, которую без преувеличения можно назвать подвигом?

– Как оценило? Да нас практически забыли. Когда мы там работали, то не имели никаких льгот, премий и тому подобного. Единственно, те, кто лез в тяжелую воду (ну надо было это делать – задвижку там закрыть), так они «Москвич» получали прямо там. Но дай Бог, чтобы они тем «Москвичом» до дома могли доехать. Остальные работали, как говорится, не за страх, а за совесть. Потом вышел Закон о защите «чернобыльцев». Льготы там капитальные. Например, пенсия должна быть равна 8 минимальным пенсиям. Но кто получает такую пенсию? Тысяча гривень, полторы. Но это никак не 8 минималок. А операции? Это же только говорится, что бесплатно. Вот меня в Запорожье оперировали. Уже побрили, на каталку положили, в операционную привезли. А там спрашивают: «А страховой полис Вы оплатили?». А это 560 гривень. Пришлось ждать, пока жена из Бердянска привезла деньги. А теперь представьте, как мое лечение отразилось на семье. Спасибо моим родным, они ничего не жалели для того, чтобы я остался жив. Но ведь это отразилось на благополучии семьи. В итоге дети остались недоучены. Или возьмем, к примеру, предусмотренный Законом бесплатный проезд. Да, он есть. Но вы понаблюдайте, как на нас смотрят водители маршруток. И так практически во всем. Везде приходится кому-то что-то доказывать. Так в Бердянске еще более-менее нормально. Управление труда и соцзащиты, спасибо Виноградовой, нас не забывает. А я вот был на родной мне Черниговщине, так там «чернобыльцы» совершенно забыты. И это люди, которые ценой своего здоровья, своих жизней спасли всех остальных. Это ненормально. Тем более, если кто-то считает, что проблема Чернобыля решена, что о ЧАЭС можно забыть, то он заблуждается. Там еще работы – и правнукам нашим хватит. Ведь в любой момент под саркофагом может сложиться критическая ситуация, и он взлетит на воздух. И это будет пострашнее взрыва атомной бомбы.

Указом Президента Украины №0945/2006 от 10.11.2006 г.

14 декабря признан Днем чествования участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС

День 14 декабря – для ликвидаторов это особенный день. Они его считают Днем своей победы.

Как раз в то время разрушенный реактор перестал быть источником радиоактивного загрязнения окружающей среды. Были выполнены очень сложные работы, которые не имели аналогов ни в отечественной, ни в мировой практике, в объемах, которые в обычных условиях потребовали бы несколько лет.

Каждый день этого строительства – это мужество и профессионализм, и самопожертвование ликвидаторов во имя спасения миллионов людей.

Бердянская организация «Союз «Чернобыль» желает всем ликвидаторам и их семьям здоровья, благополучия, душевного равновесия.

Будем жить, будем помнить

совет БГОО «Союз «Чернобыль»

От редакции:

Живущие в Бердянске «чернобыльцы», стараются держаться вместе и помогать друг другу. В памятные даты собираются почтить память погибших и умерших, обсудить проблемы. Привычное место сбора – это памятник «чернобыльцам», который установлен на Средней горе.

Собрались у памятного знака и в этом году. Мероприятие было плановым. В исполкоме о нем знали. Да только ни сам мэр, ни зам его, хоть один, к памятнику не пришли. Видать, не до «чернобыльцев» бердянским властям. Автор: Владимир ДЕМИН По материалам сайта http://vesvladivostok.ru

Другие статьи по теме:

Мы рады видеть вас в торгово-производственном центре «Бончарово»!

Янис МАРТУКАНС: «Тогда и рижане будут жить спокойнее»

И у нас, и у вас чтобы свет не погас