В следующем году Лоуренс писал своему другу, поэту Роберту Грейвсу, что хочет стать самым обыкновенным человеком, скрыться от собственной славы и своих обязанностей.
Вскоре он подал маршалу авиации сэру Хью Тренчарду, командующему военно-воздушными силами, рапорт с просьбой принять его на военную службу рядовым авиатехником.
Тренчард был, мягко говоря, ошарашен такой просьбой. Но Лоуренс настоял на своем, и маршал уступил. Он послал начальнику личного состава ВВС следующее распоряжение: «Настоящим постановляю, что полковнику Т. Э. Лоуренсу разрешено поступить на военную службу в английские военно-воздушные силы в качестве рядового авиатехника под именем Джона Хьюма Росса до получения от него какой-либо информации или его просьбы об увольнении».
Короче говоря, если ему все это перестанет нравиться, Лоуренс всегда сможет вернуть звание полковника и общественное положение.
Когда Лоуренс две недели спустя прибыл на призывной пункт ВВС, он был страшно изумлен тем, что медицинская комиссия вынесла решение о его непригодности для службы в армии.
Действительно, предыдущие месяцы были для Лоуренса тяжелыми, он провел их в работе над своей книгой, которая позже основательно подмочила его репутацию, но чтобы «аравийский лис» не мог стать простым авиатехником?! В конце концов, врачи, обследовавшие Лоуренса, знали о нем далеко не все, и полковник был принят в команду по обслуживанию самолетов и направлен в школу аэрофотосъемки.
Но кто-то рассекретил псевдоним авиатехника Росса.
Газета «Дейли экспресс» 27 декабря 1922 года сообщила своим читателям сенсационную новость: «Известный герой войны полковник Лоуренс Аравийский стал рядовым! » Три недели спустя Лоуренс увольняется из ВВС. Бывший разведчик возвращается к писательской деятельности. Но это оказалось чем-то вроде новой подготовки к той жизни «коммандос», по которой он тосковал. В марте следующего года Лоуренс изменил свое имя на Т. Э. Шоу и поступил в танковый корпус.
Лоуренсу было тогда 33 года. Из-за своих великосветских манер он не мог провести в казарме и пяти минут. Не смог он обойтись и без ординарца. Снобизм этот дорого ему стоил - вскоре Лоуренс ощутил нарастающую неприязнь своих товарищей.
В начале 1925 года Лоуренс, уже достаточно настрадавшийся от недружелюбия своих однополчан по танковому корпусу, стал проситься назад в авиацию. Но его просьбу отклонили.