"Излишние откровения" Николая БУЛАКИНА

Меню сайта

Категории раздела

Бизнес-новости [504]

Бизнес и финансы [952]

Экономика [5601]

Статистика

Форма входа

Старая форма входа

Главная » Статьи » Бизнес » Экономика

"Излишние откровения" Николая БУЛАКИНА

Впрочем, есть и другие варианты развития событий. Какие?
Фактор времени
Впрочем, что-то вы не с интересных вопросов начинаете.
Все продать!
Главное дело жизни
Вопросы этики
Николай Булакин, глава Абакана:
Николай Булакин, глава Абакана:

На днях исполнился месяц, как против главы Абакана Николая Булакина возбуждено уголовное дело. Мэра обвиняют в превышении должностных полномочий – на протяжении нескольких лет некоторые из муниципальных служащих получали надбавки к своим окладам "за работу с секретными документами". Правоохранительные органы сочли их не совсем законными, что и ставят в вину господину Булакину. В случае, если следствие найдет преступный умысел в его действиях и докажет это в суде, ему грозит до семи лет лишения свободы.

Впрочем, есть и другие варианты развития событий. Какие?

Безусловно, о многом мы сейчас сказать не можем. Зато пока можем поговорить с главным героем очередного горячего лета Хакасии.

Фактор времени

– Последнее большое интервью у "ШАНСА" с вами, Николай Генрихович, было ровно девять лет назад, в июне 2002 года. Позволю себе процитировать вопрос, с которого тогда началась наша беседа. "На стене в вашем кабинете висит герб России, а вот портрета президента Путина нет, хотя сейчас иметь на рабочем месте портрет Путина – не просто модно, а все равно, что публично выразить лояльность существующей власти. В чем дело, не уважаете нашего президента?". Теперь у вас в кабинете исполнительная власть России представлена в полном составе – фотографией правящего дуумвирата. Каким образом вы к этому пришли?

– Руководители страны, как бы мы к ним ни относились, вы очень правильно заметили, что их сейчас фактически двое, должны присутствовать в атрибутике властных структур. Так же, как, например, до прихода к власти этих государственных деятелей, у нас был первый российский президент, которого не воспринимало очень большое количество россиян. Но его портрет в качестве обязательной атрибутики должен был находиться в кабинетах представителей власти любого уровня.

– То есть это не более, чем атрибут?

– Нет. Как бы кто ни относился к президенту России, его, как носителя власти и гаранта Конституции, необходимо уважать. Уважать эту должность. Сам институт президентства – конституционная основа страны – требует уважительного отношения.

Впрочем, что-то вы не с интересных вопросов начинаете.

– Отчего же? Очень интересно сравнить, что вы говорили девять лет назад и сейчас. Тогда вы ответили несколько иначе, что "низкопоклонство или – еще более резкое слово – лизоблюдство, которое традиционно свойственно российскому чиновничеству, для меня неприемлемо".

– Так я уже и не помню, что было в 2002 году.

– Семь лет назад вы много и подробно рассказывали нам о том, что удалось к тому времени сделать в городе. Прошло еще девять лет, в общем, вы у власти уже 16 лет, есть чем похвастать?

– Это большой срок, и за это время сделано очень много, несмотря на очень непростые условия внешние, внутрирегиональные.

Если работать целенаправленно и планомерно, имея определенные цели, то фактор времени играет очень большую роль. Постепенно создается платформа, в первую очередь экономическая, на основе которой базируется относительное благополучие города. За 16 лет мы создали рыночные инструменты, экономические рычаги, разработали прозрачную и понятную систему городского нормотворчества, которая позволяет вести Бизнес в городе достаточно эффективно и с хорошей динамикой. Сегодня Абакан – город развитого предпринимательства. По многим показателям развития малого и среднего бизнеса мы занимаем лидирующие позиции, причем уже не только в Сибирском федеральном округе, но и на всероссийском уровне.

Несмотря на то, что крупных промышленных предприятий в Абакане, по существу, уже давно нет, город динамично развивается.

Приватизация

приватизации – рознь

– Это-то и непонятно, за счет чего?

– Непонятно многим. Но я как раз с этого и начал. Если планомерно, направленно развивать базу, платформу, создавать экономические рычаги, то, действуя в совокупности, они и дают этот эффект.

Давайте вспомним середину 90-х годов. Застой в строительстве жилья. Но именно тогда мы создали Муниципальный жилищный фонд. И сейчас он – ведущая строительная организация.

– Это не частная контора?

– Нет, конечно. Его учредителем является город. Причем, в отличие от частника, Муниципальный жилищный фонд платит все налоги по полной программе, в то время как частные застройщики имеют возможность платить по упрощенной схеме. Но, тем не менее, благодаря МЖФ мы, во-первых, влияем на уровень цен рынка строящегося жилья, поскольку у нас стоимость квадратного метра несколько ниже, чем фактически складывающаяся на рынке. И, во-вторых, видим, насколько комфортно чувствуют себя строительные фирмы в складывающейся ситуации.

И это только один пример инструмента влияния на экономическую жизнь. В частности, строительство.

Муниципальный банк. Опять-таки давайте вспоминать. Середина 90-х годов. Кризис неплатежей, взаимозачеты, банки задерживают даже налоговые платежи. Выход был найден в виде создания своего муниципального банка, ориентированного, в первую очередь, на малый и средний бизнес, на ипотечные схемы. И это тоже инструмент для решения многих экономических задач.

– Однако, например, правительство Хакасии продало свою долю в, по сути, аналогичном Банке Хакасии, и, как утверждается, ничего не потеряло, а только выиграло.

– В свое время Банк Хакасии, действительно, был создан республиканским правительством, как подобие муниципального банка. Если вспомнить, даже была попытка или предложение создать его на базе муниципального банка, чему тогда я резко возразил. Наш банк сохранил статус-кво. А Банк Хакасии теперь республике совершенно не принадлежит. Собственно контрольного пакета у правительства в нем не было, ему принадлежало, по-моему, 25 процентов.

Муниципальный банк сегодня выполняет большую социальную функцию. Комиссионные сборы за все банковские операции в нем, в отличие от других коммерческих банков, которые стремятся заработать прибыль на крупных кредитах, минимальные. Это уплата каких-то платежей, выполнение других рутинных банковских операций, а их очень много – социальные выплаты, дотации и прочий поток, в основном, небольших сумм. Мало кто желает связываться с этой рутинной работой. Наш же муниципальный банк, коль скоро это банк города, он эту вроде бы не очень прибыльную и доходную работу, тем не менее, выполняет.

Кроме того, мы ведь не говорим о чисто банковских функциях, особенно в прошлые годы, когда бюджет остро нуждался в кредитных средствах, когда необходимо было, например, выплатить вовремя отпускные учителями. Нас выручал муниципальный банк, кредитуя на льготных условиях.

Я могу продолжить. У нас создан фонд поддержки малого и среднего бизнеса, муниципальная лизинговая компания. Работают муниципальные предприятия, которые, и сейчас это достаточно редко для российских городов, являясь локальными монополистами, являются муниципальной собственностью.

– Например?

– Электросети, теплосети, водоканал, "Абаканэнергосбыт". Элементарное сопоставление показывает, что в тех городах, где по каким-то причинам, не будем их уточнять, избавились, приватизировали эти муниципальные предприятия, являющиеся локальными монополистами, теперь испытывают очень большие трудности. Жизнь в этих городах изобилует скандалами, какими-то социальными взрывами, конфликтами и прочее.

Абакан пока избавлен от таких неприятностей. И мое твердое убеждение, что муниципальные предприятия коммунального сектора, являющиеся локальными монополистами, ни в коем случае не должны приватизироваться.

– То есть администрация влияет на их политику?

– Конечно, если это наша собственность. Но, прежде всего, они не подчиняют всю свою деятельность, как любое частное предприятие, основной цели – извлечению и максимизации прибыли. А что будет, если они, являясь локальными монополистами, станут частными? Рынка нет, конкуренции нет. Соблазн получить сейчас и много велик. Естественно, правдами-неправдами, они всегда будут стараться меньше тратить и больше получать. Мы это видим сплошь и рядом на наших российских просторах. И крупные монополисты, и мелкие – все ведут себя одинаково. Это законы экономики.

У нас единственный поставщик тепла по городу – теплосети. Конкурента у этого предприятия нет. То же самое с электросетями, с водоканалом. Посмотрите на соседний Минусинск, где, по-моему, уже все приватизировали. Как раз сейчас там электросети со скандалом, довольно нервно так приватизируют. Ну приватизируют. Что дальше происходит? Дальше идет борьба за тарифы, за извлечение доходов. Госкомтариф их ограничивает, конечно, но, тем не менее, они доказывают, отстаивают свои цифры. Вкладывать в развитие не хотят. Зачем это делать? Конкурентов у них нет. В результате все ложится на плечи потребителей.

Когда же коммунальные предприятия принадлежат муниципалитету, то здесь, при должной подконтрольности, все развивается в плановом порядке. Вот установленные тарифы, вот предусмотренная в нем инвестиционная составляющая, а вот софинансирование из бюджета. И это самое важное. Именно так сейчас и происходит в Абакане. Идет процесс развития. Предприятия, с участием бюджета, прокладывают новые теплотрассы, электросети, водоводы, канализационные коллекторы. Там же, где все сосредоточено в частных руках и налицо монополизм, такой процесс, за редким исключением, практически не наблюдается. Но я не думаю, что это интересно читателю.

Все продать!

– Отнюдь! Это же деньги, имущество и немалое. Поступают ли вам предложения продать эти предприятия?

– Конечно, поступают.

– Кто их может купить?

– Очень многие заинтересованы.

– То есть такие бизнесмены есть?

– Скорее всего, это не физические лица, а крупные корпорации.

– Можете озвучить, какие?

– Ну в электроснабжении кто у нас?

– "РусГидро"?

– Видите, вы сами называете..

– А, к примеру, водоканал?

– Водоканал, тем более. Я не называю конкретных заинтересованных лиц, но эта тема постоянно висит на повестке. И упирается все в мою твердую позицию, что локальные монополисты коммунального профиля должны находиться в руках муниципалитетов.

– Что еще есть в руках муниципалитета, чем мы богаты?

– Очень много чем, начиная с рынков, которые качают доходы в городской бюджет. У нас есть муниципальные помещения, которые сдаются в аренду малому и среднему бизнесу на конкурсной основе и по ценам ниже, чем фактически сложившиеся на рынке.

– Но ведь было время, когда от муниципалитетов настойчиво требовали избавляться от собственности?

– Мы нашли законный путь сохранить в муниципальной собственности эти помещения с целью предоставления в аренду малому и среднему бизнесу. И сегодняшнее экономическое, бюджетное или финансовое относительное благополучие Абакана – результат целенаправленной политики в области формирования экономической платформы города на базе развития малого и среднего бизнеса.

Было бы время –

человек найдется

– Коль скоро вы обрисовали Абакан таким лакомым кусочком...

– Я не рисовал, я констатировал факт.

– Тем более, если Абакан на самом деле такой привлекательный, можно ли ожидать, что на предстоящих через два года выборах главы города у вас, наконец-то, появится настоящий конкурент?

– Конкуренты всегда есть.

– А сильная личность?

– Что вы под этим понятием подразумеваете?

– Сейчас создалось впечатление, что у нас в городе главой может быть только Булакин Николай Генрихович, никого больше достойного нет.

– Ну почему же? Это мнение отдельных людей, может быть, большого количества людей, но далеко не всех.

– Но ведь это плохо. Почему вокруг вас – вытоптанная поляна?

– Что значит – вытоптанная поляна?

– У вас даже преемника, как это теперь модно, нет.

– Глава города – это не тот уровень власти, где нужно готовить преемника. Это естественный процесс, все должно решиться само собой. Время настанет, и найдется вполне достойный человек.

– Естественный процесс подразумевает то, что когда-то вы уйдете из этого кабинета, и что тогда? Не опасаетесь ли вы того, что придет человек, который по-другому видит перспективы развития Абакана и, в том числе, иначе смотрит и на вопрос сохранения муниципальной собственности.

– В любом случае каждый человек по-своему и относится, и видит проблемы и задачи города и имеет свои цели. Для меня Абакан – главное дело моей жизни. Поэтому все, что сейчас происходит, если вы имеете в виду и предстоящие выборы, и складывающуюся ситуацию с возбуждением уголовного дела, – это, конечно, очень важно.

Главное дело жизни

– Коль скоро вы обмолвились об уголовном деле, разрешите обратиться и к нему.

– Смотря что будете спрашивать.

– Что бы ни говорили, речь всегда идет о деньгах. Не связываете ли вы возбуждение против вас уголовного дела с желанием некоторых людей произвести передел городской собственности, имущества?

– Я бы воздержался от комментариев на эту тему. Ситуация довольно прозрачная, пусть каждый, кого эта тема интересует, сам поразмыслит и придет к собственному выводу.

– На что вы готовы пойти, чтобы усидеть в своем кресле?

– Некорректный вопрос.

– И все же?

– Я не рассматриваю каких-либо компромиссов, сделок или других вариантов подобного решения этого вопроса. Это невозможно.

– Поговорим просто гипотетически, допустим, придет к вам человек и скажет, давайте поделимся, вы нам, к примеру, "Абаканэнергосбыт", а мы обеспечиваем вам дальнейшее царствование?

– Думаю, никто не подойдет. Я не собираюсь даже допускать разговоры в подобном ключе.

– Это уже далеко, скажем так, не первая для вас неприятность за эти годы. Были другие проверки, было знаменитое "вэлком" генпрокуратуре от Алексея Лебедя. Когда ситуация была более серьезная, тогда или сейчас?

– Трудно сказать. Я ведь не знаю всех нюансов. Могу только предполагать или догадываться.

– Вы не знакомы с деталями своего дела?

– Пока в рамках оглашенного обвинения, мне кажется, здесь все понятно, и я не вижу особых проблем для объективного рассмотрения этого дела. То же самое говорит и мой адвокат. Но, возможно, у других причастных к этому вопросу лиц свое, иное мнение.

– Быть может, для вашего благополучия, здоровья, спокойствия семьи, близких взять и сказать, да ради бога, не пойду я на следующие выборы?

– Я вам уже сказал, город – это главное дело моей жизни. Я живу этим делом и не представляю себе какие-то иные варианты задействования себя для иных целей.

Мне посчастливилось, удалось в жизни обладать таким счастьем – чувствовать себя созидателем, делать полезные вещи для большого количества людей.

Компромисс

во имя спасения?

– Как часто вам приходилось поступаться принципами?

– Я бы смягчил этот вопрос. Насколько необходимо использовать варианты компромисса при решении многих вопросов, которые ставит жизнь или работа перед главой города? В общем, без этого не обойтись.

– Ну, а как же тогда знаменитое "единожды солгав"?

– О лжи речь не идет. Компромисс – не ложь. Искусство компромисса, тем более в сфере публичной власти, – качество, которое неминуемо должно быть у любого публичного деятеля. Промолчать – там где нужно промолчать, не говорить того, что не нужно говорить в данный момент, дабы не навредить не себе, а делу. Городу, населению города.

– Ваши взаимоотношения с нынешним главой республики лучше, нежели с предыдущим?

– Ровные.

– С кем легче работать?

– Каждый человек, руководитель имеет свои особенности. В чем-то легче, в чем-то сложнее. Трудно сказать. Это зависит и от возможностей.

– Тогда сформулируем так: когда было больше пользы для города?

– По факту, в денежном выражении, софинансирование или субсидирование больше сейчас. В прошлом мы вообще этого не видели, поскольку и возможностей таких не было. Теперь такие возможности у республиканской власти есть. И реализация таких возможностей налицо.

Вопросы этики

– При всей вашей щепетильности в подборе кадров за эти 16 лет от вас, мягко скажем, с некоторыми недоразумениями ушло несколько заместителей?

– Да. Не так много, но уходили. Некоторые из них не по собственному решению.

– Хотелось бы узнать причину до сих пор так и не откомментированной отставки вашего бывшего зама Алексея Кисуркина.

– Я бы не хотел это комментировать.

– По какой причине?

– По этическим соображениям. Есть такие вещи, которые оглашать и на всеобщее обозрение выставлять, на мой взгляд, неэтично. За камерой я сказать могу, а в интервью, считаю, следует воздержаться.

– Вы не хотите комментировать его отставку по этическим причинам, однако теперь он работает в правительстве республики, там другие этические требования?

– Это мое решение.

Эксперименты

– Вы всегда старались произвести впечатление человека серьезного, респектабельного...

– Серьезного – да, для респектабельного вид у меня не очень располагающий.

– При этом вы то вдруг на мотоцикле в образе крутого байкера по стадиону проедете, то усы начнете отращивать, то вдруг налысо подстрижетесь. К чему такие крайности? Вы так самовыражаетесь?

– Нет. Часть из перечисленного – это моя доверчивая податливость режиссерам праздника. Мне говорят, так надо, и поскольку утверждают, что так будет лучше, я делаю. О результате пусть судят зрители.

– А эксперименты с внешностью?

– Ну, я же не могу вам всего рассказать! Но если вы так уж вытягиваете из меня это, попробую. Я никогда не хожу в парикмахерскую, у меня есть машинка. И однажды так получилось, что меня полоснули ею без насадки. Пришлось полностью снять с себя всю шевелюру для того, чтобы исправить этот дефект. Но было лето, жарко, я и сыграл: жарко – чего ж не походить побритому.

А усы? Давно это было. Я, кстати, и бороду в свое время отращивал. Когда в Верховном Совете работал в начале 90-х годов.

Сити-менеджер

для Абакана

– Вы обидчивый человек?

– В какой-то мере. Но стараюсь этого не показывать.

– А научились прощать?

– Да давно уже. Это относится и к тем людям, которые, возможно, меня не простили.

– У вас много врагов?

– У любого публичного человека не то что врагов, а людей, неприязненно относящихся, просто тех, кому по каким-то причинам человек, я конкретно, не нравлюсь, очень много.

Основная часть абаканцев в своих оценках, своем отношении ко мне давно определились. В своей неприязни, безразличии и, наоборот, в одобрении и доброжелательности.

– Тогда почему на митинг в вашу поддержку пришло так мало горожан?

– Митинг этот был нежелателен. Я обратился к людям с призывом, дал понять, что проводить его не нужно. Он мог принести не столько пользы, сколько вреда. Мы опять к уголовному делу возвращаемся?

– Куда ж теперь без него?

– Меня могли обвинить в оказании давления на следствие и применить в отношении меня определенные санкции.

– Вас могут отстранить от должности на время проведения следствия?

– По решению суда. В случае, если посчитают это необходимым.

– Что должно произойти, чтобы так посчитали?

– Влияние на ход следствия.

– Каким образом вы можете повлиять на ход следствия?

– Через общественное мнение, к примеру.

– Возможно ли в Абакане введение поста сити-менеджера?

– Я считаю это худшим из возможных вариантов организации местной власти.

– Но очень много российских городов уже перешли именно на эту форму управления.

– Но, опять-таки, по самым разным причинам, конъюнктурным, политическим.

– Но, может, вы так утверждаете, опасаясь, что вам оставят номинальные, представительские функции главы города – этакого свадебного генерала?

– Нет. Глава города сам нанимает сити-менеджера.

– Я к тому, что если заинтересованные в переделе имущества люди захотят все-таки этого добиться, для них сити-менеджер – один из удобных вариантов достижения цели. Да и для вас это будет относительно пристойный выход из складывающихся обстоятельств.

– Я не считаю, что такое решение было бы правильным. И перейти на такую схему, в общем-то, непросто.

– Но, в принципе, возможно развитие событий по такому сценарию?

– Все возможно. Но для этого требуется решение депутатского корпуса.

– Насколько депутаты готовы вас поддержать?

– Я думаю, они не заинтересованы в переходе на вариант с использованием сити-менеджера.

– Вы можете сейчас прямо и откровенно сказать, что у кого-то есть желание убрать вас с этого поста?

– Безусловно. Наивно думать, что таких людей не существует.

– Каковы ваши шансы остаться на своем посту?

– Вы хотите, чтобы я эти шансы оценил?

– Да.

– Я буду делать все, чтобы не дать желающим отставить меня воплотить свое желание в жизнь.

– Вы знаете этих людей? Откуда вообще ветер дует?

– Могу только предполагать.

– У вас есть рычаги своей защиты?

– Это внутренняя уверенность в своей правоте.

– Но этого слишком мало!

– Иногда этого вполне достаточно.

– Вас где-нибудь поддерживают?

– Что вы имеете в виду?

– В верхах, у нас же теперь без этого никуда.

– Для меня очень весомой является поддержка в низах.

– Но низы могут просто не допустить до того, чтобы они каким-то образом вмешались в вашу судьбу. Если следствие по уголовному делу будет продолжаться бесконечно долго, сможете ли вы участвовать в выборах?

– Да. Но я не думаю, что оно будет длиться бесконечно долго.

– Будущие выборы и возбуждение против вас уголовного дела связаны между собой?

– Такое предположение вполне имеет право на существование. Но я не могу этого утверждать.

– Тогда еще более интересно, что за люди стоят за желанием отправить вас в отставку, если они могут заставить Следственный комитет заняться вашим делом. Видимо, весьма влиятельные?

– Стоп! Что кто-то хочет отставить, наверное, сомневаться не приходится. Но слово "заставили", я думаю, здесь не совсем правильное. Я не знаю, кто принимал решение и насколько Следственный комитет самостоятелен в принятии подобных решений. Возможно, это было самостоятельное решение Следственного комитета.

– Что вы будете делать при наихудшем сценарии развития ситуации?

– Вы говорите о печальном, да?

– Да.

– То, что происходит сейчас, я имею в виду возбуждение уголовного дела, – для меня очень сложное состояние. Тяжелое событие. Тем не менее, мне нужно находить какие-то силы для того, чтобы, во-первых, не показать сложность своего положения. Во-вторых, постараться, чтобы эти события произвели как можно меньший негативный эффект на дело, которому я служу.

Если же говорить о каких-то личных моментах. Собственно, я уже все и сказал. Если раньше я каждое утро вставал с роем мыслей о том, что мне нужно сделать за сегодняшний рабочий день, то сейчас я просыпаюсь с мыслью, что лучше бы мне не просыпаться вообще.

Но об этом не нужно говорить.

– И все же.

– Раньше я ходил на работу для того, чтобы гореть на ней. Настоящий руководитель должен гореть, тянуть лямку! Сейчас, к сожалению, такого состояния нет.

– И все же, будем надеяться, что самого печального не произойдет.

– То есть процедура медленного убивания не будет доведена до конца?

– Хотелось бы верить в благоразумие людей, которые принимают соответствующие решения.

– Люди разные.

Впрочем, все это лирика и излишние откровения, которые публика, возможно, понять не сможет.

СКАЗАНО!

Николай Булакин, глава Абакана:

– Я не повязан особыми связями. Особых благ житейских не приобрел. И, наоборот, считаю, что по прошествии времени стал гораздо более опытным и более спокойно относящимся к очень многим пертурбациям, которые сопутствуют работе главы города или просто мэра.

Другое дело, что, может быть, человек, который имеет достаточный опыт руководства, позволяет себе, иногда считает нужным более жестко спрашивать, более жестко подходить. А в каких-то случаях отказываться от компромиссов, которые в более ранние периоды были ему больше присущи в силу меньшей опытности.

СКАЗАНО!

Николай Булакин, глава Абакана:

– Надменность – внешнее проявление, вещь субъективная. Я знаю, что многим кажусь несколько надменным. Не знаю, надменным я себя никогда не считал, ну может быть, отпугивающим, отталкивающим. Может быть, неприятным, может быть, неудобным для каких-то компанейских разговоров. Видите ли, я человек своеобразный, с определенными, как некоторые считают, недостатками: не пью, не курю, в шумных компаниях находиться не люблю... Ну, если это считается надменностью, я надменный.

Дополнительно:

Стеклотаре — бой?!