Читаю книгу Томаша Лема "Приключения на фоне всемирного тяготения". Это воспоминания об отце, о Станиславе Леме. В некотором роде это ответ на мой невысказанный вопрос: а каково вообще быть сыном гения? Потомки известных людей, вспоминая о родителях, часто впадают в одну из крайностей: или преувеличенно идеализируют их, или же, наоборот, болезненно ищут свои отличия от них. Томашу удалось соединить удивление и любовь к отцу воедино, он искренен и точен в деталях. В результате возникает живой, многоцветный портрет Станислава Лема.
Томаш не берется анализировать книги отца, он просто пишет о своих детских впечатлениях, о том, в какие игры играл с папой, об отношениях в семье, о близких родственниках. Легкая ирония, с которой он рассказывает, например, о том, как папа учил сына латинскому и немецкому языку, или о том, как они вместе запускали воздушного змея, лишь придает воспоминаниям дополнительные обертоны. Действительно, странно было бы читать строгие казенные строки об авторе "Кибериады" и "Звездных дневников Ийона Тихого".
Хотя Лем-старший и утверждал неоднократно в интервью, что он "глух, как пень", дома, когда брился, часто распевал украинские частушки, советское "Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек", иногда пел на английском и французском языках. Любил также серьезную музыку, симфонии Бетховена, джаз (дуэт Луи Армстронга с Эллой Фицджеральд), песни "Биттлз" из "Желтой подводной лодки".
А в целом у Томаша получилась не просто книга о великом писателе, а полная тепла и нежности история очень необычного человека, который с каждой страницей становится нам ближе.
Из книги Томаша Лема:
"В восьмидесятые годы я вез родителей зимой, дорога была скользкая, шел снег. Мы ехали за грузовиком, который черепахой полз по дороге. Отец становился все более нетерпеливым, несколько раз сказал ободряюще: "Ну же, Томаш!". Я объяснил, что не могу обогнать грузовик, потому что идет снег, а мы приближаемся к крутому повороту, и не видно, вдруг навстречу едет какой-нибудь автомобиль.
– Удивляюсь я, – сказал отец. – Я в твоем возрасте попросту предполагал, что навстречу никто не приедет.
Он помолчал минутку, а потом удовлетворенно добавил:
