Президент фонда «Политика» и Фонда единства России, доктор исторических наук, заведующий кафедрой истории политологии Международного университета в Москве Вячеслав Никонов побывал в Риге на латвийско-российской экономической конференции «Латвия: первый год в ЕС». И несмотря на свой плотный график, нашел возможность для обстоятельной беседы.
– Увы, но начинать разговор приходится с очередных взрывов, которые на этот раз прогремели в Лондоне.
– Такие теракты готовятся задолго. Скорее всего, они связаны с проведением саммита «большой восьмерки». Месть? Те организации, которые взяли на себя ответственность, говорят об Ираке и Афганистане. А там после США самую активную роль играет Великобритания. Наиболее тревожен и важен другой аспект. На территории Англии действует огромное количество разного рода исламистских организаций. И там находится очень много штаб-квартир групп, признанных в остальной части мира экстремистскими и террористическими. Более того, 80 процентов всех джехаббитских сайтов поддерживаются с территории Великобритании. Эксперты всегда считали, что существует некий негласный договор между правительством и исламистами, согласно которому в обмен на такую поддержку последние не трогают Англию. Похоже, теперь этот пакт нарушен. И это может привести к серьезному кризису.
– В выпусках теленовостей прозвучало, что многие чеченцы по поддельным паспортам проникают в Англию благодаря некоторым общественным организациям Литвы и Эстонии.
– Я не исключаю такого.
Пакту не было альтернативы
– Если откровенно, не мелькает иной раз мысль, что на вашей популярности подчас сказывается то, что вы являетесь внуком Вячеслава Михайловича Молотова?
– Нет. Мое имя известно во многих странах. И не только в связи с дедушкой. Мне часто приходится выступать на российских и мировых телеканалах, принимать участие в различных международных встречах, форумах, конференциях.
– Кто-то из российских политиков сказал, что складывается ощущение, что Латвия живет в XVIII-XIX веках и почти все ее население окончило истфак. В эти дни исполняется 60 лет знаменитой встрече руководителей СССР, США и Великобритании в Потсдаме. Но сейчас, уверен, в Латвии, вновь, в который уже раз начнут муссировать пресловутый пакт Молотова-Риббентропа. На ваш взгляд, насколько он был неизбежен?
– Абсолютно неизбежен. Просто не было иных вариантов. Альтернативой пакту о ненападении с Германией могла стать договоренность с Англией и Францией. Но ее, к сожалению, не удалось достичь. И не по вине Советского Союза. Хотя переговоры шли в течение нескольких месяцев. Ведь ясно было, что Гитлер нападет на Польшу. И вставал единственный вопрос – а где он собирается остановиться? В Варшаве, Вильнюсе, Минске, Москве, Челябинске или Владивостоке? И ответ был получен пактом Молотова – Риббентропа, который определил линию, на которой останавливаются немцы. Это была абсолютно неизбежная вещь. Насколько циничная, настолько и неизбежная, как говорил Черчиль.
– И ваш дед в этом был убежден до конца?
– Конечно. Он считал, что это было абсолютно правильное решение, которое позволило предотвратить войну сразу же, в том числе и для прибалтийских государств. В противном случае уже в 1939 году они были бы оккупированы Германией с последующей реализацией известного плана по отношению к их населению. А у Советского Союза были все шансы проиграть тогда войну. Военная машина СССР была вдвое слабее, чем в 1941 году.
– Думаю, правые в Латвии вновь используют 23 августа для нагнетания антироссийской истерии.
– Официальная линия в Латвии заключается в том, что, дескать, пакт стал правовой основой для включения прибалтийских государств в состав Советского Союза. Но это абсолютно не так! Это был пакт о ненападении, и к нему секретным протоколом были установлены зоны разграничения сфер влияния. Там нет ни слова о том, что прибалтийские государства станут частью Советского Союза. Кроме того, пакт прекратил свое действие 22 июня 1941 года. Напав на СССР, Германия нарушила его, тем самым денонсировав. С этого дня ничто, оговоренное в нем, не действует! Поэтому когда сейчас идут разговоры о том, что надо денонсировать, отменять пакт – это просто глупость, незнание ни истории, ни права, ничего. Решение о вхождении в СССР принималось тогдашними парламентами государств Прибалтики, которые, правда, уже были новыми, организованными по сценарию нынешних так называемых «бархатных» революций. Ясно, что этому предшествовали операции по сменам режимов. Легитимизация была именно такой.
Кроме того, и это для меня очевидно, большевистское руководство чувствовало себя и выступало геополитическим наследником Российской империи. У них не складывалось ощущение, что само отделение прибалтийских стран от России было правильным и справедливым. Они исходили из того, что это было навязано немцами в 1918 году по условиям Брестского мира. Мне кажется, что на подсознательном уровне это присуще и нынешним латвийским политикам.
– Вернемся все-таки к наркому иностранных дел, а потом и председателю правительства СССР Вячеславу Михайловичу Молотову.
– Я планирую написать книгу «Молотов». Это будет не совсем его биография, а значительно шире. Три тома. Уже увидел свет первый и получил неплохую прессу. В него вошли ранние годы жизни Вячеслава Михайловича, доленинский и ленинский периоды, и до того момента, когда он стал вторым секретарем ЦК ВКП(б) и членом Политбюро.
– Дедушка вел дневники?
– Нет. Но его личный архив, который хранится в бывшем Центральном партийном архиве, составляет 1600 огромных дел. И это только личный! Я уж молчу об архивах Секретариата ЦК, Политбюро, Оргбюро, МИДа и т. д. Плюс я использовал записи, которые он сделал уже на пенсии и которые мне удалось сохранить.
– Предположу, что в книгу вошли и ваши личные воспоминания, и беседы с дедом?
– Безусловно. Ведь когда он умер, мне уже было 30 лет. А в 25 я стал кандидатом исторических наук, в 32 – доктором. Так что был, как понимаете, в сознательном возрасте, чтобы вести с ним полноценные беседы. И они были достаточно откровенны.
В России не ощущается присутствия Латвии
– На прошедшей в Риге латвийско-российской экономической конференции «Латвия: первый год в ЕС» вновь звучали утверждения, что нельзя отрывать чисто экономические вопросы от политики.
– В данном конкретном случае иначе невозможно. Любые наши экономические договоренности будут упираться в тысячи препятствий, связанных с отсутствием нормальных политических отношений.
– В предыдущие годы в связи с нарушением прав русскоговорящего населения Латвии Россия стояла за увязку экономических шагов с защитой соотечественников. Однако теперь заметно, что упор стал делаться на первое. Что, про нас уже забыли?
– Конечно, нет. Очевидно, что какие-то экономические преференции могут быть представлены только дружественной стране. И нельзя сказать, что наши экономические отношения вдруг стали безоблачными, хотя они развиваются. Не думаю, что сделан какой-то поворот. В то же время Россия создает и собственную портовую инфраструктуру, потому что нет уверенности в Латвии как в надежном перевалочном пункте для транзита наших грузов. А скоро в практическую плоскость перейдет вопрос о ценах на энергоносители, которые мы поставляем сюда. Так что внимание к проблемам прав неграждан не отошло на второй план.
– Как восприняли российские политики срыв подписания договора о границе, который произошел по вине латвийской стороны?
– С сожалением. Теперь придется начинать сначала. Но не надо забывать, что наши страны весьма разные. И если для Латвии это один из важных вопросов, то для России, простите, он не входит даже в первую полусотню приоритетов внешней политики.
– Что знают в России о Латвии?
– Политики более-менее все. Что касается простых людей, то у них сложился очень негативный образ вашей страны. И прежде всего потому, что здесь нарушаются права человека, дискриминируются русские, реабилитируется нацизм и проводится откровенно антироссийская политика по всем вопросам. В то же время Латвия – это Раймонд Паулс, Лайма Вайкуле, янтарь и, пожалуй, шпроты. А вот вкус рижского бальзама в Москве почти забыли. Да и вообще в России не ощущается присутствия Латвии. В советское время оно было – через электрички, продукцию ВЭФа, РАФа, «Дзинтарса» и те же шпроты и бальзам.
– Мне кажется, что все увереннее о себе заявляют латвийские молодые политики – прагматики, которые появляются в разных партиях.
– На конференции это почувствовалось. Нерациональных нот не было. И это резкий контраст с диалогом, который ведется у нас с Грузией. Там по-прежнему рациональная составляющая просто отсутствует.
– А с Украиной?
– С этой страной диалог был всегда нормальным. Хотя определенные загибы есть. В ющенковской элите люди в целом рациональные, хотя иной раз могут делать даже себе во вред. Но когда сталкиваются с системой аргументации или ответными действиями, то реагируют достаточно адекватно.
– Может, за счет противовеса в лице Тимошенко?
– Безусловно, она очень сильный политик. Пожалуй, она единственный мужчина в украинской политике. Противоречия там очень острые. Особенно по линии Тимошенко – Порошенко. Но и конфликт между ею и Ющенко носит давно уже открытый характер. Думаю, это будет одна из интереснейших интриг ближайшего времени, особенно по мере приближения там парламентских выборов 2006 года.
– А экономические связи от этого не страдают?
– Не от их конфликта, а от порой бездумных шагов украинского правительства. И от этого больше теряет сама Украина.
– Ваш прогноз на развитие ситуации Россия – Латвия?
– Думаю, что еще нас ждут нелегкие времена. Пока не вижу признаков нормализации. Хотя визит в Москву на празднование 60-летия Великой Победы Вайры Вике-Фрейберги был определенным сигналом, правда, не очень убедительным. При том составе нынешней политической элиты Латвии и при нынешней атмосфере я не жду быстрого прорыва в наших отношениях.