Славянофил, писатель, патриот

Меню сайта

Категории раздела

Геополитика [8222]

Статистика

Форма входа

Старая форма входа

Главная » Статьи » Политика » Геополитика

Славянофил, писатель, патриот

Юрий Фёдорович Самарин – известный славянофил, первый русский политический писатель, предопределивший политику России в отношении Прибалтийских губерний, знаток крестьянского вопроса в Лифляндии, участник редакционных комиссий по подготовке крестьянской реформы 1861 года.

Потомок старинного дворянского рода, родился 21 апреля (по старому стилю) 1819 года. На крестинах восприемником от купели был сам император Александр I.

16-летним юношей Самарин поступил в Московский университет, где проучился три года на словесном отделении. Сдав по окончании курса магистерский экзамен, Юрий Фёдорович несколько лет посвятил написанию диссертации об известных деятелях православия петровской поры Стефане Яворском и Феофане Прокоповиче. Успешно защитил её в первых числах июня 1844 года. Вскоре поступает на службу в Министерство юстиции, служит в Сенате, а с июля 1846 г. он два года пребывает в Риге в составе ревизионной комиссии министерства внутренних дел по устройству быта крестьян Лифляндской губернии.

Из письма А.Н.Попову: «Вот я и в Риге, в сквернейшем трактире, и обдаёт меня со всех сторон немецким духом. Трудно поверить, что находишься в России (...) Скучненько в Риге! Город не представляет решительно никаких общественных ресурсов».

В Лифляндии Самарин много работает. Блестящее знание языков помогает ему при изучении богатейших архивов. Из письма к Попову: «Попадались и любопытные вещи для русской истории, между прочим, свидетельства немецких историков о мирном распространении православной веры в Лифляндии до прибытия немцев».

Составление служебных записок увлекло Самарина необходимостью сбора архивных документов о истории Ливонии. И если усилия в служебных начинаниях не принесли ему реального успеха, то оказались плодотворными для написания исторического труда «История Риги» и знаменитого памфлета «Письма из Риги». Все решения и пожелания министерской комиссии по возвращении в Петербург оказались заблокированными т.н. Остзейским комитетом – высокородными потомками немецкого рыцарства.

Два года жизни в Риге стали роковыми в дальнейшей судьбе Самарина. Балтийский опыт окончательно сформировал политические пристрастия Юрия Фёдоровича. Мысли о крае, резкие и даже едкие, Самарин выразил не только в частной переписке, «уверовав в глубокую и систематическую вражду немцев к русским и России».

Возвратившись в Петербург, он давал друзьям читать свою рукопись, названную «Письма из Риги». Это закончилось для него краткосрочным заточением в Петропавловской крепости и личной встречей в марте 1849 года с императором Николаем I.

Радикализм политических суждений Самарина на три десятилетия опережал реальные события, они стали своего рода пророчеством. Только в начале 80-х годов XIX столетия, после ревизии сенатора Манасеина, началось преодоление немецкого начала в жизни Лифляндской, Курляндской, Эстляндской губерний путём осуществления политики «приращения» Прибалтийского края к российскому законодательству, активное введение русского языка, к чему неустанно призывал Самарин.

В середине 1860-х годов он замыслил написание серии книг под общим названием «Окраины России». Первую из них Юрий Фёдорович посвятил Русскому Балтийскому Поморию, т.е. Прибалтийским губерниям. Первый том из серии, посвящённый осмыслению самых разнообразных проблем Лифляндской губернии (положение православия и православных латышей, крестьянский вопрос, общественное и финансовое управление и др.), был напечатан по соображениям безопасности в Праге в 1868 году.

Появление этого тома вызвало скандал. Самарину, как и двадцать лет назад, пришлось объясняться с царём. Его Императорское Величество Александр II был крайне возмущён пражской публикацией. Это обстоятельство внушило Самарину мысль «повергнуть оправдание непосредственно к стопам» царя. Он пишет письмо, в котором утверждалось, что книги его от «первой строки до последней, посвящены защите государственных интересов России, против неумеренных и постоянно возрастающих притязаний Остзейского провинциализма». Особые права и привилегии следует ликвидировать: Лифляндская, Курляндская, Эстляндская губернии должны жить в соответствии общероссийским законам; законодательная и экономическая основа православной церкви должна быть взята под неусыпный контроль правительства; государство должно следить за положением местного крестьянства; русский язык должен быть введён в делопроизводство губернских канцелярий. Если правительство не смеет завершить то, что Пётр I оставил незавершённым – довести до логического конца факт присоединения балтийского края к Российской империи, то свою позицию Самарин обещал царю отстаивать всеми возможными средствами. Впрочем, реакция правительства, хоть и не столь явная, но всё-таки была – в Третьем отделении царской охранки завели папку под названием «Дело о Самарине, издавшем за границей книгу „Окраины России”».

Всего вышло шесть книг Балтийской серии. В последнем томе, увидевшем свет в 1876 году, Юрий Фёдорович вновь проявил себя как блестящий знаток крестьянского вопроса, истории крестьянского законодательства Лифляндской губернии.

Когда последний том уже лежал в берлинской типографии, Самарина не стало. Ошеломляющей была его внезапная смерть – незначительный порез пальца вызвал гангрену. Он умер в Берлине 19 марта 1876 года. Неожиданность кончины усугубили обстоятельства, потрясшие его единомышленников. А.И.Кошелев свидетельствует: «Грустно было для нас лишиться такого прекрасного человека и такого полезного и даровитого деятеля; но трагичность его кончины нас особенно поразила. Имея огромную семью – мать, братьев, сестру, и состоя в дружбе и приязни с весьма многими, он умирает в полном одиночестве, посреди людей чужих; сердечно и глубоко любя Россию и её народ, он оканчивает жизнь на чужбине; воевавши постоянно и горячо против немцев, он в последние свои дни и часы окружён только немцами; известный не только в России, но и в Европе, он умирает в немецком КгапкепЬаив’е под чужим именем; наконец, православный христианин и ревностный поборник православия, он не имеет утешения веры при последних страданиях (священник приезжает, но находит его уже в беспамятстве), и церковь православная при русском посольстве не впускает к себе тело усопшего, и он отпевается в протестантской церкви! Это ужасно!»

Скупой лютеранский обряд в скромной кирхе, тихая молитва безвестного пастора примирили Юрия Фёдоровича с немцами. Самарин был независим, свободен, горд и одинок. Как он жил, так он и умер.

Вскоре после кончины Самарина его родственниками была передана в ведение Рижского Православного Петро-Павловского братства крупная сумма денег. Проценты с самаринского капитала, по завещанию усопшего, предназначались для поддержки образования исключительно православных латышей не только в городах, но и в сельских районах. В 1910 году в Риге было создано общество имени Ю.Ф.Самарина. В 1923 году, в знак признания его заслуг, одну из улиц Московского форштадта латвийской столицы переименовали в честь русского славянофила – Юрия Самарина (ныне – улица Ломоиосова).

Игорь Гусев

Грозы с сильным ветром будут рвать Хакасию до следующей недели